Другая жизнь

Несколько дней для Эндрю были адом. Ему аккуратно приносили поесть и пытались разговаривать с ним тихо и очень ласково, но эта ласка выводила его из себя еще больше. Однажды Хейли принесла ребенка, младенца нескольких месяцев от роду и Эндрю нехотя взглянув на ребенка действительно испытал что-то вроде нежных чувств. Вообще, он понимал, что окружение куда он попал было ему в чем-то приятным, но это чувство было не сильнее разумного понимания того, кого же из него хотят сделать. Так и с малышкой. Она была прекрасным и симпатичным ребенком, что-то активно говорящим на своем младенческом языке и чертовски похожей на свою маму. Тянула к нему маленькие ручки еще и подбадриваемая счастливо улыбающейся Хейли. — А кто это здесь стоит? — спрашивала она у ребенка. — Это же наш папа! Он немного по-другому выглядит, но Ками говорила — для тебя не проблема. Так ведь? — Да, ребенок очень симпатичный, — кивнул Эндрю. — Похож на маму. — И на папу тоже, я даже не знаю, на кого она похожа больше, — заметила Хейли. Эндрю едва заметно усмехнулся и попросил ребенка себя на руки. У Хейли глаза блеснули от радости и она с удовольствием дала ему ребенка, только малышка словно чувствуя беду резко затихла. — Какой милый ребенок, — заметил Эндрю. — Наверное, она еще никого не убила — слишком маленькая. Даже говорить не умеет. Но вот из-за неё уже погибли десятки людей. Если не сотни, — говорил таким же сладеньким и нежным тоном с улыбкой глядя на ребенка. — Я вот видел, как это было — вампиры, что искали её и убивали тех несчастных, кто просто вышел на праздник. Жестоко-жестоко убивали, просто потому, что она существует на этом свете. — Ты. Винишь. Ребенка?! — возмутилась Хейли. — Пока нет, она же еще ребенок. Но в этой семье она никогда не будет нормальной с такой то мамочкой, сжимающей сердце папочке — ты думаешь она не станет чудовищем вроде тебя? Или меня? — и увидев бешенство в её глазах добавил. — Как ты вообще связалась с таким как я? Зачем? Ты обрекла своего ребенка на вечные муки, даже до того, как она попадет, в заслуженный ад. — Подонок! — взбесилась Хейли и выхватила ребенка обратно, малышка естественно захныкала. — Ну да, — согласился Эндрю. — Зачем ты хочешь вернуть меня обратно, Хейли? Ты же воспользовавшись моментом причиняла мне адскую боль и говорила, что я это заслужил. — Так уж вышло, Клаус, — Эндрю резануло по ушам что она называет его этим именем. — Ты её отец, и я не собираюсь оставлять ребенка без отца. Он хмыкнул. — Да… не стоит спать с парнями, которых ты презираешь. Вообще, не стоит заниматься сексом с кем попало… — он заговорщески склонился. — Мама этому не учила? Глаза Хейли блеснули желтым цветом, открывшийся рот явил клыки. Эндрю чуток попятился назад не ожидая такой реакции. — Хейли? — окликнули её сзади. — Ты будешь умолять о прощении, меня и её! — сказала Хейли напоследок и ушла быстрым шагом, прижав к себе ребенка. — А, это ты? — как ни в чем не бывало радостно поприветствовал Эндрю новую гостью. — Камилла, верно? — Хейли — сирота. Она без матери и без отца, боится такой судьбы для ребенка и посему — она столь верна тебе, несмотря на все то зло, что с ней случилось из-за Майклсонов. — То есть — из-за меня? — Эндрю, ты такая же жертва обстоятельств. Но ты должен понять… — Мне казалось, что ты в меня влюблена. По моим воспоминаниям — такая эмоциональная, немного агрессивная, но постоянно лезущая в мою душу. Потом я понял, что не в меня. А в… Элайджа… Элайджу — его ведь так зовут? Дурацкое имя. — Ты хороший психолог, мог бы этим зарабатывать, — заметила она, подойдя ближе. Он усмехнулся. — Да, я читаю по лицам. Клаус тоже так делал, да? — Она кивнула. — Он очень умен и хитер. Только так мог спасать свою семью множество веков. — Не надо его нахваливать. Я достаточно о нем наслышан. Давай лучше поговорим о тебе… — он присел на единственный стул в комнате, привинченный намертво к полу. — Я немного слышал разговоры их, оказывается, после возвращения мои родственники все помнят о жизни в сосуде. Но это было открытием для многих. Я помню, твое лицо, когда Элайджа проговорился об этом. Оно так изменилось, такие эмоции в нем возникли. Ты же с ним была, с «сосудом» Элайджи? Что он такого сделал, что решил сделать вид, что не помнит. — Ты не угадал, — улыбнулась Камилла и Эндрю видел, что она закипает. — Мы не спали, он не бросал обманутую девушку. — Но что-то же было? — он резко встал. — Ну было же… Ты рассказала о своих чувствах? «Эффект попутчика» — знаешь такое? Когда чужому человеку рассказываешь самое сокровенное, что не сказала бы самому близкому человеку. Ты же психолог — должна знать! Камилла не нашлась что сказать, она посмотрела вбок. — С тобой невозможно говорить. — Да, но я хотя бы честен! Если он узнал о тебе что-то личное, — Эндрю поняв что наступил на имеющуюся мозоль давил сильнее. — И соврать тебе что не помнит этого, это низко. Это нечестно по отношению к тебе. Он использует тебя как друга, на самом деле пользуется твоими чувствами чтобы вытащить из тебя все, что ты умеешь. Использовать на благо этой семьи, чудовищной семьи! — Он сам призн… черт! — проговорилась Камилла и Эндрю всплеснул руками. — Еще интереснее! Так он сам проявлял знаки внимания, признавался в любви а теперь — вот это?! Теперь же не поймешь, что у него в голове, или он хотел использовать тебя когда был в беспамятстве, или скрывает свои чувства сейчас… Боже, Камилла это же ужасно… Она покачала головой и вышла из комнаты, Эндрю провожал её взглядом ожидая когда она закроет дверь, и он сможет наконец-то выдохнуть но она оставила её открытой. Он веря свои глазам приблизился и слегка её толкнул. С коридора показалось лицо охранника. — Куда направился — угрожающе поинтересовался он. — Не видел? Камилла меня выпустила, я должен идти за ней, — ляпнул Эндрю надеясь что достаточно тупой парень ему поверит. Тот отстранился и недоверчиво поморщившись оглянулся на коридор где Камиллы уже не было видно. — Я из-за тебя её сейчас из виду упущу! — крикнул Эндрю.- Балда! Он быстро вышел и едва оказавшись на свободе, ринулся бежать. Ноги сами несли его, он зашел в комнату наполненную картинами и бегло порывшись в ящиках нашел тонкий клинок. Решив, что умирать здесь будет неправильно он захотел сбежать, но не смог найти выхода. Заблудившись он нашел только дверь в подвал и зайдя туда увидел пять гробов. Два открытых и пустых и три закрытых. Он решил забарикадироваться одним из них, подошел к закрытому и попытался передвинуть но тот был чертовски тяжелый. Взгляд случайно упал на надпись сбоку «Клаус Майклсон». Эндрю похолодел. Похоже, его ноги принесли его к его бывшему телу. Он погладил крышку гроба и вдруг понял, что не помнит своего облика. Именно этого его память ему не давала. Он с трудом откинул крышку гроба и всмотрелся в свое тело. — Ну привет, — сказал он. Ничего примечательного, даже чем-то похоже на самого Эндрю. Он оглядел одежду — куртка, бордовый свитер, брюки с торчащим карманом… Странно. Его «похоронили» с его телефоном в кармане. Эндрю хмыкнул и покачал головой. — Я возьму, ты не против? — поинтересовался он у тела. Тело молчало, что и следовало ожидать. Эндрю стал просматривать контакты — «Элайджа», «Хейли», «Камилла»… но один из контактов его поразил. Не зная зачем он это делает, он нажал кнопку вызова и глядя в глаза своему телу вслушивался в гудки. В конце концов трубку взяли, хотя и явно долго не решаясь. — Да? — услышал он голос в трубке. — Привет, любимая, — произнес он и выдохнул. Как же ему, оказывается, не хватало её голоса. *** *** — Элайджа?! — крикнула Камилла в воздух. Она знала — он услышит. Все услышат но ей было плевать. Он явился на молниеностной скорости на кухне где она его ждала. — Что-то случилось? — Зачем ты мне соврал? — Я… — Элайджа, если я тебе внезапно противна или еще что-то ты мог об этом сказать. Ложь тебе не идет, я могу уйти если… — Я боюсь за тебя, — произнес он. — В каком смысле? — Я боялся за тебя, ты хрупкая, ты человек. Тебе нельзя быть рядом с нами. Столь близко, — он покачал головой. Нельзя, Камилла. Ты погибнешь и снова будешь на моей совести как это было. Было с Селест, с Татьей… я это больше не позволю. Ты можешь уйти, Камилла. Так будет действительно лучше, в первую очередь для тебя. — Фреду я нравилась, — заметила она. — Он не боялся? — Верно, он не боялся, потому что не знал. Но я боюсь. — Я сама могу решить, что мне нужно. Не нужно за меня бояться, не нужно вообще вести себя как трус и подлец. Врать, выкручиваться! Скажи мне что тебе нужно — я приму любое твое слово, но больше не смей оправдываться заботой обо мне. Он не ответил и только подошел и поцеловал в лоб, также как сделал это Фред. Камилла почувствовала что весь гнев её куда-то улетучился. Она снова оказалась в том месте спокойствия и уюта. — Я хочу чтобы ты была здесь. Я не хочу чтобы ты пострадала из-за меня. Ты мне нужна, но все что мне нужно становится прахом, умирает и черствеет… — Если я нужна тебе — я буду с тобой. Я справлюсь со всем. Если тебе это нужно. Элайджа только усмехнулся. — Что же ты такая злая была несколько минут назад, кто тебя довел? Она улыбнулась, чувствуя как его рука касается её волос. — Просто Эндрю… — улыбка сползла с её лица. Она вдруг сообразила что произошло. — Я не закрыла за собой дверь. Он так меня взбесил что я… Взгляд Элайджи стал острым. Он ничего не говоря вылетел на вампирской скорости из кухни и Ками только прижала ладонь к лицу. Господи, как же она могла так поступить?! Её самобичевание закончилось когда она услышала удивленный голос Элайджи. — Никлаус? Она выбежала за ним и увидела Эндрю в гостиной. Он теребил в руке тонкий клинок и смотрел на песочные часы, которые медленно но уверенно иссякали. — Осталось минуты три, не более, — сказал он. — И что ты решил? — спросила Камилла. — Я не хочу быть им, — ответил он. — Но я не имею права поступать так. *** *** — Эндрю?! — услышал он в трубке удивленный голос Кэролайн. — Да. — Почему ты еще в этом теле? Он пожал плечами. — Я не хочу возвращаться туда, — он кивнул на тело, она явно не могла этого увидеть но поняла о чем он. — Я… я хочу к тебе. Если ты простишь меня, я обращусь и приду к тебе. Я искуплю ложь, я искуплю свою вину… Дай мне шанс. — Ты с ума сошел?! — её ответ был резким и неожиданным. Хотя… чего можно было ожидать, учитывая то, что она о нем знала. Эндрю уставился на свое тело. „Это ты виноват” — так и хотел он сказать. — Ты не имеешь право бросать своих родных! Своего ребенка! Бросать самого себя! Даже если тебе не нравится та жизнь — измени её, но предавай свой опыт, свою жизнь и свою семью! Это неправильно. Эндрю удивился. Во-первых, первый выпад был не противих отношении, это радовало, но… то, что она говорила было неожиданным. Почему она тоже этого хочет? — Я не хочу быть им. — Ты им и будешь, если ты это сделаешь, — сообщила трубка на повышенных тонах, и Эндрю чуть отдалил телефон от себя чтоб не слышать шипящего шума. — Поведешь себя как эгоистичный мерзавец, которого все терпели! Снова! Бросишь тех, кому ты нужен. Кто любит его… тебя Эндрю! Они любят тебя, они не выносят потому что тебя невозможно выносить, но любят! Вот такие они идиоты, знаешь, просто удивительные болваны — но это твоя семья! Ты просто не можешь так с ними поступить, — голос замолк и вдруг спросил: — Где ты сейчас? — Стою у своего тела, — ответил Эндрю. — Мне страшно. — Не бойся. Я скоро буду. То есть…эх. — Ты летишь сюда? — Я уже прилетела. Ради Бонни и я думала… думала, вам нужна помощь. — Мне. Мне нужна. Действительно нужна. Я теряю себя… — Эндрю, ты не потеряешь себя, если вернешься. Клянусь тебе. Ты наоборот — приобретешь. Клаус это тот же ты. Он такой же несносный, и самовлюбленный эгоист, такой же псих! Так что — ты должен это сделать. А то каким он будет дальше — будут ли его любить или ненавидеть это только в твоих руках. Считай, свое возвращение первым шагом того, чтобы не быть Клаусом-подонком, ладно? Эндрю? — Я слышу тебя. — Ответь что-нибудь. — Мы тебя ждем, — сказал он и бросил трубку. — Не имею права — предавать свою семью… Он наблюдал за часами, они шли словно нарочито медленно, Эндрю понимал, что если ударить себя в грудь клинком в эти несколько минут — он обратиться и никто не успеет его вылечить. Слишком уж острым было лезвие. Но он не мог этого сделать. Последняя песчинка выпала. Песочные часы осветились сиянием. — Это конец, — сказал он, отложив клинок. — Ну, и кто это сделает? — Это не так важно, важно, что это решение принял ты, брат, — ответил Элайджа. ***