Пингуинс

Шкипер сосредоточенно раскладывал какие-то бумажки по трем стопкам, скорчившись над журнальным столиком и что-то довольно патетично бормоча себе под нос. Рядовой сидел рядом с ним, смотря «Невероятные путешествия» по Дискавери – вчера он вычистил угол под ванной, последнее грязное, неубранное и отвратительное место в этой квартире, и теперь делать ему было совершенно нечего. Первоначально он хотел дождаться, когда на следующем канале начнутся «Лунороги», но вместе со Шкипером смотреть их было как-то неудобно. И, может быть, самую малость неуютно – хотя Шкиперу, по мнению Рядового, было бы это полезно: Принцесса научила бы его настоящей дружбе, вежливому поведению и тому, что если рядом есть взрослые, храбрые и ответственные люди, то не поручать им миссии и заставлять выполнять работу по дому совершенно кощунственно. В конце концов, Рядовой пробыл здесь уже месяц и – несмотря на то что квартира 1125 была настоящим курортом по сравнению с казармами – начал довольно-таки сильно скучать по военной академии и ощущать стабильную жажду деятельности. Желательно, конечно, полезной: в армию он шел, для того чтобы защищать. Свою семью, как и отец, своих друзей, Америку – вообще всех, кого он мог защитить. Невнятное бытие шпионом (или, как это красиво определял полковник Крэг, «секретным агентом») и нахождение в этой конкретной команде пока что ничуть не способствовали его цели. Ковальски, когда присутствовал – он очень часто куда-то уезжал, иногда предварительно переодеваясь, два раза даже в женщин (довольно-таки симпатичных, но первая встреча с Ковальски лифчике (о ужас) и на каблуках все равно оказала на Рядового неизгладимое впечатление) – подбадривал его, что как только, так сразу, но в его словах не проскальзывало никаких обычных для него цифр или подсчетов процентов. Значит, делал вывод Рядовой, шансы были не велики, и ему до пенсии придется убираться, ходить на ужасающие тренировки со Шкипером в ближайший спортзал – Рядовой с них буквально выползал – и сопровождать Рико в его походы по магазинам. А мог бы уже задерживать какого-нибудь международного преступника, сбежавшего из тюрьмы. Или помогать армии на Ближнем Востоке. Или… или чем еще занимаются шпионы? Чем занимаются его товарищи по команде он, кстати, тоже не слишком понимал. Они, не придерживаясь какого-либо графика, куда-то уходили и возвращались через час, два дня или неделю, уставшие, сонные и неразговорчивые, но в квартире всегда кто-нибудь оставался вместе с Рядовым. Чаще всего Шкипер, напряженно застывавший перед ноутбуком, с кем-то ругающийся и требующий кофе и тосты с рыбой, а потом забывающий про них. Содержание заданий, которые они выполняли, Рядовой также не знал – видел белые конверты краем глаза, какие-то распечатки, флешки и фотографии, но особо не вникал, потому что имена ему все равно ничего не говорили – например, чуть претензионная фамилия Блоухол – и могли быть засекречены, а если Рядовой узнает что-то, к чему у него пока нет допуска, то это же плохо? – … но как ты ударишь… Кхм. Рядовой, – чуть повысил голос Шкипер, переходя из бормотания на привычные командирские интонации, – не мог бы ты вот эту стопку сжечь? – Да, сэр, - кивнул Рядовой и уже было открыл рот, чтобы спросить, зачем именно сжигать, а не измельчить в шредере, как Шкипер продолжил все тем же командным голосом: – И у меня есть для тебя задание, птенец. Но все подробности – потом. Сначала ликвидация бумаг и обед. Приступать! Рядовой сгреб стопку, развернулся и едва ли не бегом бросился за спичками, а потом к раковине – бумага горела медленно, Шкипер за спиной посмеивался, а жажда деятельности подступала к горлу. Тарелку супа Рядовой сжевал за рекордные три минуты, и потом еще десять дожидался, когда свою трапезу завершит Шкипер. Наверное, не стоило так явно демонстрировать свое нетерпение, но это ведь было его первое задание! Настоящее! Самое настоящее задание с опасностями, врагами и возможностью доказать полковнику Крэгу, что он, Джон, самый обычный курсант Вест-Поинт, не проходивший никакой специальной подготовки, тоже может быть первоклассным секретным агентом. Даже если полковник и не показывал никаких сомнений, это не значит, что их у него не было. Шкипер откашлялся – примерно так же, как делал это перед очередным командным вечером историй (кхм, о эта Дания…), а потом торжественно провозгласил: – Итак, Рядовой. Сегодня в четырнадцать ноль-ноль ты возьмешь список, который лежит на тумбе в коридоре, и выйдешь из квартиры. Пункт назначения: магазин на пересечении пятой и Нью-Холлоу. В четырнадцать тридцать ты должен будешь расплатиться кредиткой на пятой кассе, и у выхода тебя встретит Ковальски – не пугайся, он сегодня несколько… модный. Вы вернетесь сюда, - Шкипер замолчал, словно что-то обдумывая. Рядовой моргнул раз. Потом второй раз. Потом все-таки не выдержал и постарался как можно аккуратнее спросить: – Извините, сэр, но… вы посылаете меня за покупками? – Я посылаю тебя во взрослую жизнь полного опасностей Нью-Йорка, птенец. … что в целом означало: да, Рядовой, тебя посылают за покупками. Никаких увлекательных миссий, никаких террористов, иностранных шпионов и борьбы с преступностью. Ничего интересного, ты снова где-то на задворках, пока старшие и более опытные агенты рискуют своей жизнью, выполняя… что бы то ни было. Рядовой попытался проглотить обиду и не заплакать. Мужчины не плачут, Рядовые – тем более, а уж те, кто принадлежат к Пингвинам, не плачут вдвойне. Повторяя это как мантру, он оставил Шкипера думать над чем-то глобально важным, и отправился в комнату одеваться, потом – ровно в четырнадцать ноль-ноль – взял ключи и список (пункт первый: сардины, пункт второй: кофе), и пошел на пересечение пятой и Нью-Холлоу, старательно строя серьезное лицо и думая о хорошем, чтобы не скатиться в плаксивую гримасу. Хорошего оказалось, кстати, много: во-первых, он хотя бы на какое-то время перестал мучиться от безделья. Во-вторых, он вышел проветриться, и это была не сумасшедшая пробежка с Рико, где ему, помимо обычных препятствий, приходилось иногда перепрыгивать, например, детей. В-третьих, его ждала неспешная прогулка назад с Ковальски, который знал кучу интересных вещей и которым Рядовой в тайне восхищался. Еще Рядовой нашел в-четвертых, в-пятых и в-шестых, касающихся непосредственно погоды, прохожих и всего Нью-Йорка в целом, поэтому, когда он стоял в магазине и выбирал сардины, на его лице уже была неотчетливая, мягкая улыбка. – Не бери Stinson, возьми датские, – сказал кто-то из-за его спины. – Они вкуснее. Голос был несколько саркастичным, насмешливым и совершенно точно незнакомым. – Извините, – вежливо ответил Рядовой, даже не поворачиваясь. – Но мой… друг предпочитает американские. – О, ну Шкипер, конечно же, большой патриот. Если бы еще не мечтал о скромном домике на побережье Балтийского моря… – незнакомец сделал паузу, чтобы насладиться округлившимся от удивления глазами все же обернувшегося Рядового, а потом с самодовольством продолжил: – Но это сейчас не важно. Гораздо важнее, что на твоем месте я бы не пошел к пятой кассе. Там сейчас станет несколько жарковато, а нашему общему, кхм, другу вряд ли понравиться, если какой-нибудь знойный красавчик из полиции внезапно тебя очарует и заберет с собой в участок. Или красотка. Ты же больше по красоткам, да? Рядовой попытался подобрать челюсть и осмыслить все, что говорил наглый, по-пижонски одетый тип. Но, видимо, на его лице отразилось что-то такое, что тип, скривившись и перейдя на шепот, быстро передумал говорить иносказательно и решил все ему объяснить в лоб: – Тебе вместе с чеком за покупку должны были передать сообщение для Шкипера, но тот человек засветился и теперь сообщение передаю тебе я. Ферштейн? – Кажется, да. Эм, ферштейн. – Тогда вот ключ от магазинной камеры хранения, на выходе заберешь. Там еще подарочек от меня, передай, что с любовью. Шкипер поймет. И не ведись на знойных полицайев, ага? – пижон кривовато улыбнулся и, прихватив с полки какую-то консервную банку, пошел дальше в сторону отдела с овощами. Рядовой стоял, все еще пытаясь осмыслить все сказанное – вроде бы и глупым не был, но до конца все же не понимал. Судя по словам Шкипера, он просто должен был сходить за покупками – хотя это и было несколько странно сформулировано, но это легко объяснялось привычкой их капитана планировать различные операции и неспособность переключиться. Судя же по словам пижона, это была настоящая миссия по получению секретной информации, причем настолько секретной, что один из посредников не знал, что должен ее вообще получить. Во что на самом-то деле не очень верилось. Однако Шкипер сказал: «Миссия». И «взрослая жизнь». И что теперь в этой взрослой жизни делать?