Имитация

      Легкий, воздушный, будто соткан из мириад звёзд. Такой прекрасный и нежный, точно ангел с небес. Но, походу, с небес его выгнали за крайне хамское и демоническое, нет, дьявольское поведение. — И угораздило же таким родиться… — нервно усмехнувшись, произносит Юри, лежа на своей кровати и крепко обнимая подушку.       Кацуки уже успел заметить за собой, что часто засматривается на русскую фею фигурного катания, отмечая каждый раз все более и более привлекательные детали во внешности или характере подростка. Теперь даже грубое поведение и хамское отношение приобретало опасно-привлекательный характер, что Кацуки с огромным разочарованием констатировал своей любимой подушке каждый раз дома после тренировок: — Мои поздравления, Юри-сан, вы влюбились в малолетнего русского гопника и фею по совместительству. Вас посадят.       И каждый раз это заканчивалось ощутимым ударом самого себя по лбу и отчаянной попыткой вбить то, что это не верно и не правильно. Но на тренировке он постоянно ловил себя на мысли, что не может оторваться от этого блондинистого мальчонки.       А Юрий так и не замечал на себе долгих взглядов брюнета, все свое внимание направляя на Виктора, замечая Юри только, когда тот раздражал или бесил. Поэтому Юри даже не пытался как-то проявить свою симпатию к юноше, понимая, что против кумира их обоих он бессилен.       Однако тот момент, когда Юрий учил Кацуки делать четвертной Сальхов, да и тот момент на водопаде… Юри явно не забудет в ближайшее время. Да и вряд ли захочет забывать.       Перед своим выступлением, Кацуки был заворожен катанием Юрия, но на своем постарался максимально оградиться от всплывшего в сознании подростка…, а после его так все окружили, что он не смог сразу понять куда делась светлая макушка русской феи. И так хотелось, чтоб вместо Виктора его обнимал русский мальчишка или хотя б улыбнулся... так хотелось увидеть его лицо, после выступления будто появилась где-то лишняя жизнь и хотелось сейчас обнять хрупкое юношеское тело, прижавшись к тонким и наверняка теплым, а может и горячим губам. Однако... Юрия уже нигде не было.