Мечта как ядовитый кекс

До Рождества осталось чуть больше недели, и с каждым днем город все сильнее утопал в суете. Сотни переливающихся огней отражались от мокрого асфальта, заедающие рождественские мотивы играли на каждом шагу, заманивая своим настроением новых покупателей. Рейсовые маршрутки до Нью-Йорка хронически пропахли потом и одеколоном от толп людей, и ничем нельзя было выветрить их до окончания грядущих праздников. Джерард тоже окунулся с головой в бытовые хлопоты, правда, другого рода: он был поглощен обретенной работой. Она оказалась значительно сложнее, чем изначально предполагал мужчина, и основная трудность заключалась в том, что он совершенно не знал города. По этой причине первые два дня оказались полнейшей пыткой – он не смог выполнить больше восьми заказов за весь день, а все потому что плутал в дурацких спальных районах, где не всякий владелец имел привычку указывать адрес на почтовых ящиках. Ему было очень стыдно оправдываться перед начальством; он и без этого чувствовал себя иждивенцем. По счастью, когда Джерард делился новостями с Фрэнком по телефону и вскользь упомянул возникшую проблему, мальчишка щедро предложил покопаться ему в тех самых мешках, которые Фрэнк притащил с работы (он их так не распродал да и вообще, казалось, забыл о них), и забрать себе имеющийся внутри навигатор. Это значительно облегчило писателю жизнь, и теперь он мог выполнить за рабочий день до двадцати заказов. Как Фрэнк и обещал, каким-то образом он договорился с Бертом, и деньги Джерарду выплачивались каждый день – определенный процент от стоимости заказа. Сумма, как правило, была не большая, но несмотря на это, Джерард мог откладывать наличку, и была надежда, что ее хватит на погашение аренды, крайний срок которой наступал уже на следующей неделе. Могло показаться, что все складывалось довольно позитивно и многообещающе, но по факту Джерард был ужасно измотан. Он никогда раньше не работал в полный рабочий график, поэтому его настроение с каждым днем опускалось ниже и ниже. Ему казалось, что ему ни на что не хватает времени; обыкновенные радости, как чтение книги или неторопливое распитие кофе, превратились в непозволительную роскошь. Приходя домой, он падал на диван, включал ящик и как зомби пялился на экран, мечтая лишь об одном – чтобы мир на денек остановился, и он смог отдохнуть и заняться любимыми делами. Но этого не происходило, и все что ему оставалось – смотреть бессмысленные передачи, так как только таким путем он мог немного отдохнуть до следующего утра. И было утро – день девятый. Джерард стоял перед баром в «Стики пицца», изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, и пил кофе, который ему приготовила Хейли – та самая девушка, которая поцеловала Фрэнка в щеку. Она была на удивление милой и энергичной даже в это воскресное утро, когда единственное желание – валяться в кровати под горой одеял. - Выглядишь хуже моей бабушки, Джи! А я знаю, что говорю. У нее была экзема по всему лицу! После этих слов она протянула Джерарду кофе, который он сейчас и пил. Вот такая она была Хейли: любила пошутить о своей семье жуткими шутками, от которых ни черта не смешно. Либо ему сегодня везло, либо клиенты были нормальными людьми и спали – в любом случае, заказов пока не было, и Уэй мог позволить себе расслабиться. Он бесцельно огляделся вокруг. Дверь в кабинет Берта была закрыта, он вообще не появлялся с тех пор, как принял писателя на работу. Джерард уныло выдохнул; Фрэнка он тоже не видел с того дня. Интересно, их отсутствие было связано между собой? - Как ты познакомилась с Фрэнком? – спросил он у Хейли, развалившись на барной стойке и попивая кофе. Занятая уборкой рабочего места она подняла голову на мужчину, когда к ней обратились, живо захлопала ресницами, а потом ее губы изогнулись в широкой улыбке. - Так ты не знаешь? Он работал здесь. Совсем как ты: появился из ниоткуда в поисках быстрых денег. Он был официантом. Неугомонный, - Хейли усмехнулась каким-то своим воспоминаниям, - носился туда-сюда, вечно что-то разбивал. Прям как мой дядя до того, как навернулся с лестницы. - Давно это было? - Навернулся с лестницы? – она, кажется, сама была удивлена, что кто-то решил поинтересоваться ее неудачливой бесконечной семьей. - Нет! Фрэнк. Давно он работал тут? - А, это. Наверное, три месяца прошло, как он уволился. А проработал он не больше двух. Уэй погрузился в раздумья. Судя по всему, Фрэнк не имел привычки задерживаться на одной работе подолгу. Сейчас он работал продавцом ширпотреба, и было очевидно, что занимался этим недавно, наверняка успев еще где-то поработать. Какой переменчивый паренек. Но не стоило упускать из внимания, что ему постоянно нужны были деньги. Родители ему, похоже, совсем не помогали. Что у них за отношения такие? - Джи, ты ведь в курсе, что он, ну, гей? – осторожно спросила девушка, неосознанно понижая громкость голоса и заговорщически наклоняясь ближе к собеседнику. Джерард отвел взгляд в сторону и утвердительно кивнул. - Я недавно в Джерси. И так получилось, что Фрэнк – единственный человек, которого я здесь знаю. Выбирать не приходилось, - мужчина запустил руку в волосы и слегка улыбнулся. – Так-то он хороший парень, когда пошло не шутит. Выручил с работой, помог пару раз… - Джерард обхватил предплечье левой руки, где еще до конца не зажили порезы, спрятанные под рубашкой. Хейли с любопытством наблюдала за писателем, лениво водя тряпкой по столешнице, больше делая вид, что работала, нежели действительно работала. - Как ты умудрился на него наткнуться? К счастью, от обязательства отвечать на вопрос его избавил мобильный телефон, неожиданно завибрировавший в кармане джинсов. Джерард с трудом вытянул его наружу, и тело бросило в холодный пот, когда он увидел на дисплее подсвечивающиеся буквы: «Мама» Он подорвался, чуть не свалив высокий стул, на котором сидел, и с широко открытыми глазами умчался в туалет, где его бы не потревожили. Оказавшись в кабинке, он задвинул защелку и дрожащими руками ответил на звонок. - Д-да? - Хочу выслушать твою версию событий, Джерард, - раздался спокойный голос Донны, но писатель знал, что это верный признак ее гнева. - По поводу Лин? – на всякий случай уточнил он, хотя играть в дурочка сейчас было опасно. - Да, по поводу Лин. - Нууу, мы поссорились. - И? - И она уехала. - Это я вижу. Почему вы поссорились? И почему ты мне не сказал об этом, когда я звонила по поводу Рождества? - Лин что ли приехала к тебе?! – у Джерарда чуть челюсть не отвалилась от подобного предположения. Он даже не заметил, как его голос перешел на более высокую громкость. В трубке послышался разочарованный выдох. - Нет, Джерард. Я взяла отпуск на неделю, чтобы продлить Рождественские выходные и поехала к твоему брату в Лос-Анджелес. Угадай, на кого я здесь наткнулась, - теперь и интонация матери постепенно теряла свое спокойствие; некоторые слова выходили дерганными, словно она еле сдерживала слезы. Джерард к своему стыду осознал, что, возможно, так и было. - Я— я не знал, что так получится, - извиняющимся тоном сказал он в телефон. – Мы поругались из-за того, что я отказывался искать работу, и она уехала. Прости, что соврал тебе, мам. Я надеялся, что к Рождеству мы помиримся, но ошибся. Повисло молчание, во время которого Джерард понимал, что его мать усиленно думала, какую бы часть пути избрать: дать выход эмоциям или поступить мудро. Он нервно крутил щеколду кабинки и чувствовал себя полнейшим ничтожеством, потому что являлся причиной разочарования матери. Он первенец, он должен радовать родителей своими успехами и быть их гордостью, но он все больше и больше огорчал их. Майки определенно стоило родиться первым. В итоге, Донна решила не давать волю эмоциям, но поступила нихрена не мудро: - Спасибо за Рождественский подарок, сын. Звонок оборвался, и Джерард уже слышал, как на другом берегу США его мать начинает плакать. Он опять все сделал неправильно; именно поэтому он разочарование семьи. С трудом передвигая ногами, Уэй покинул кабинку и наткнулся на какого-то посетителя, моющего руки у раковины. Он выглядел виноватым за то, что частично подслушал чужой разговор, и как только их взгляды пересеклись в отражение зеркала, тот поспешил ретироваться, оставляя Джерарда наедине со своими мыслями. А подумать мужчине было о чем, например, какого черта его брат не позаботился, чтобы мать не пересеклась с Лин. Он гневно набрал номер своего брата и поднес мобильник к уху, в нетерпении отсчитывая гудки. По счастью, ожидание было не долгим; видимо, брат догадывался, что Джерард станет названивать ему. - Алло, - раздался искаженный телефоном голос брата. - Что за фигня, Майки? Почему Лин до сих пор у вас?! Почему ты позволил им встретиться? У мамы ведь может случиться повторный приступ. Теперь она знает! - Успокойся! – прикрикнул Майки, чтобы остановить словесный понос брата. Когда тот покорно замолчал, он откашлялся и уже спокойней продолжил, хотя в каждом его слове сквозило раздражение: - Во-первых, я сам не знал, что мама приедет раньше. Она известила нас, уже когда была в аэропорту ЛА. Во-вторых, я что, по-твоему, должен был выгонять Линдси? Ей некуда идти, придурок. Я не такой изверг, как ты. И, в-третьих, ты обещал мне позвонить, помнишь? Я ждал, блядь, даже когда оговоренные двадцать четыре часа истекли, и ничего не говорил маме. Но ты так и не соизволил позвонить – она приехала, а у нас по-прежнему не было никакого плана. Получай, что посеял, братишка. Высказав все, что хотел, Майки замолчал и ждал ответа Джерарда, но тот тоже сохранял тишину, пытаясь собрать мысли в кучу. Майки был прав, чертовски прав; Уэй-старший это прекрасно понимал. Из-за работы, из-за проблем он совершенно забыл, что обещал позвонить, а теперь пожинал плоды. В трубке раздался уставший выдох, ознаменовавший, что время ожидания истекло, и Майки сейчас отключит связь. Но Джерард во время спохватился: - Стой! Могу… Могу ли я поговорить с Лин? Раздались непонятные шипения, и где-то далеко на фоне послышались невнятные голоса. С громко бьющимся сердцем Джерард нервно кусал нижнюю губу и мерил шагами помещение туалета. В трубке опять раздались помехи. - Прости, Джи, но она не хочет, - сменив гнев на милость, сочувственным тоном сказал Майки. Писатель только печально выдохнул на это, принимая желание Лин. Наверное, во всем, что сейчас с ним происходило, была его вина. Получай, что посеял. - О’кей. Спасибо за все, Майки. Отбой. Джерард убрал телефон обратно в карман джинсов и, бросив взгляд на мрачного себя в зеркале, покинул туалет. Хейли сразу завидела его и активно замахала рукой, подпрыгивая на месте и улыбаясь. Мужчине было тошно на это смотреть; откуда в ней столько жизни? - Хэээй, Джи! Наконец-то ты вышел! Я уж подумала, что тебя присосало к туалету, как моего троюродного кузена, - весело хихикнула она, когда он добрел до бара. – Тут наметился заказ. За этим заказом последовал другой, и еще другой, и так далее; народ проснулся и был готов провести последний выходной в свое удовольствие, сидя перед теликом и поедая пиццу. А Джерард катался туда-сюда с постной миной, стараясь, как можно меньше думать о матери, Лин, брате и о том, как он перед ними всем виноват. Из-за мучений совести он чувствовал себя болезненно, как будто простыл; то и дело его морозило, и он плотнее кутался в пальто, даже будучи в помещении. Необходимость следить за дорогой, чтобы в очередной раз не потеряться, способствовала думать в другом направлении, отвлекала его от личных проблем. Впервые Джерард был благодарен, что сегодня гребанный выходной, и все хотят пиццу. - Это последний на сегодня, - оповестила его Хейли, протягивая две теплые коробки. – Деньги за них забери себе, и вот еще остаток за сегодняшнюю работу, - после того, как Джерард принял из ее рук заказ, она отдала ему деньги и игриво подмигнула. – Можешь уже сегодня не возвращаться, Джи. До завтра! Мужчина поблагодарил ее и покинул пиццерию. Оказавшись на свежем воздухе, он облегченно выдохнул; порой ему начинало казаться, что вся его одежда, да и он сам, пропахли запахами этой кафешки. Оставалось надеяться, что это не так – он не хотел бы пахнуть пепперони. Указанный на коробке адрес был недалеко от «Стики пицца», поэтому Джерард решил пройтись пешком, чтобы не тратить драгоценные деньги на маршрутку. На часах был восьмой час, небо было черным; пока еще неполная луна пряталась под слоем облаков. Улица утопала в свете фонарей, редкие прохожие шли писателю навстречу. Было не холодно, но он по-прежнему дрожал от снедающей его вины. Лишь мысль о том, что он это заслужил, дарила ему мазохистское удовлетворение. Уже без помощи навигатора (за это Джерард мысленно себя похвалил) он добрался до искомого дома. Это была серая четырехэтажка, рассчитанная на двадцать-двадцать пять квартир. Ничего особенного. Джерард вошел внутрь и показал бдительной консьержке коробки с пиццой, чтобы избавиться от лишних расспросов. Пройдя на нужный этаж, он подошел к обветшалой двери и нажал на кнопку звонка. Внутри играла музыка, и когда дверь открылась, она с усиленной громкостью ударила по ушам Уэя, и тот смог различить дурманящий голос Дэвида Боуи. Резкий запах алкоголя и табака, вырвавшийся из квартиры, защекотал ноздри. Но не Боуи и какофония запахов беспокоили Уэя, а человек стоящий в проходе. Это был Фрэнк. - Ты? – ошеломленно протянул Джерард, глядя на улыбающегося и несомненно пьяного парнишку. На нем была застиранная белая футболка и такие же застиранные джинсы с дурацким розовым ремнем. Выглядел он, как будто недавно проснулся: весь помятый, в волосах застряли перья, а голые ступни лениво переминались на грязном полу в такт музыке. - Джиии, привет! Ты принес нашу пиццу? – вопрос прозвучал так, словно Фрэнк не был уверен, зачем пришел Джерард, и уточнял, правильно ли он помнил. - Что ты здесь делаешь? – возмутился писатель, он определенно не был готов к встрече с Айеро. - Ты обращаешься со всеми клиентами? Как тебе доверили такую работу, - надулся Фрэнк, а затем весело захихикал. Писатель подозрительно нахмурился; все указывало на то, что парень что-то выкурил. Джерард понял, что не желает видеть Фрэнка в подобном состоянии и захотел поскорее уйти подальше отсюда. - Вот твоя пицца, давай деньги, и я ухожу. Джерард буквально всунул ему коробки в руки и требовательно протянул ладонь за наличкой. Вдруг из глубин квартиры раздался такой же расслабленный и хмельной голос, заставивший Уэя вздрогнуть: - Эй, Фрэнки! Чего ты там возишься? Мальчишка обернулся на звук и усмехнулся. Обхватив протянутую руку Джерарда, он потащил его в квартиру. Писатель запаниковал, когда понял, что он не сможет просто так уйти отсюда, но попыток сопротивления не оказывал. Фрэнк провел его через короткий коридор, стены которого были грубо разукрашены всеми цветами радуги, но, следует признать, выглядело это изящно. Они очутились в комнате, которая выглядела бы просторной, если бы не была заставлена разного рода барахлом: бесчисленные стопки CD-дисков, в беспорядке выстроенные у окна на полу, какие-то бесформенные скульптуры разукрашенные, как и стены в коридоре, во всевозможные цвета, разбросанные книги, будто кто-то намерено кидал их об стенку. И все это находилось на полу в то время, как стены были девственно чистыми, если не считать очередных крайней абстракции рисунков вместо обоев. Среди этого хлама прямо в центре стоял изношенный диван, на котором развалившись сидел парень спиной к Фрэнку и Джерарду. Его соломенные волосы торчали в разные стороны, а в руках он держал бумбокс, из которого и напевал свои мотивы Дэвид Боуи. Он не обращал никакого внимания на вошедших, вероятно, просто не заметив их, и плавно двигал телом под музыку. - Эван, это Джерард. Джерард, это Эван, - представил их Фрэнк, отпуская руку писателя и обходя диван, чтобы присесть рядом с так называемым Эваном; коробки с пиццей он оставил на полу. Парень вздрогнул, словно очнулся от транса, и откинул голову назад, в любопытстве рассматривая Джерарда, пока Фрэнк забирал у него из рук бумбокс и закидывал ноги на его колени, располагаясь затылком на подлокотнике дивана. Уэй старался не обращать особого внимания на эту сцену и не думать, что за чертовщина здесь происходила. Все, что ему нужно было, это забрать деньги за заказ, и он бы свалил. Неужели Фрэнк просто не может сделать это? Эван мечтательно улыбнулся прибывшему гостю, и Джерард заметил в свете единственной мутной лампы, что его лицо было в брызгах краски. - Джерард, - протянул он с особым ударением на «а», будто пробуя его имя на вкус, - у тебя красивые волосы, - он поднял свою руку и попытался ухватить одну из прядей Джерарда, упавших на его лицо. Но его рука сильно шаталась, и он не мог никак сконцентрироваться, чтобы достигнуть цели, поэтому бросил это занятие, со шлепком ударив ладонью по бедру Фрэнка. Мальчишка на это в очередной раз захихикал, не отрывая своего взгляда от бумбокса, и продолжил что-то настраивать, вертя и нажимая кнопки. – Фрэнк много рассказывал о тебе. Правда, что ты покупал ему любую выпивку? Этот Эван выглядел в край обдолбанным; казалось, он даже соображал с трудом, не то что бы что-то говорил. Джерард очень хотел надеяться, что Фрэнк выкурил не столько много травки, как этот паренек. Хотя пареньком его назвать было сложно – выглядел он даже старше Джерарда, но беспечное выражение лица и туманный взгляд не позволяли назвать его как-либо иначе. Не понимая, что от него хотят, Джерард неуверенно кивнул. - Это круто, - неожиданно серьезно заявил Эван, наконец, выпрямив шею. Он вдруг заметил, что бумбокса у него не было, и забрал его обратно у Фрэнка. Тот улыбнулся и заинтересованно поднес указательный палец к губам, наблюдая за действиями своего приятеля. Джерард закатил глаза, понимая, что эти двое уже забыли о его присутствии, погрузившись в свои беззаботные мирки. По-правде говоря, он чувствовал себя до жути не к месту. Не нужно было много думать, чтобы сопоставить, кто такой Эван, и чем он мог заниматься с Фрэнком до прихода Уэя. По крайней мере, в этом был уверен Джерард, а что может быть более неловким, чем наблюдать за двумя голубками, которые даже не в состоянии себя контролировать. И зачем Фрэнк затащил его сюда? О да, он именно затащил! Джерард мог бы даже поставить десять баксов, что он договорился с Хейли, чтобы увериться, что у писателя не будет больше работы на сегодня. Он приблизился к Айеро и настойчиво потряс его за плечо. - Фрэнк, отдай, блядь, уже деньги за пиццу. Я уйду, и можете делать тут, что хотите. - Не уходи, Джи, - промурлыкал Фрэнк, закидывая руки назад и обвивая ноги писателя. – У нас тут вечеринка! Оставайся с нами, тебе понравится. - Да-да, понравится, - с важным видом подтвердил светловолосый, не отрываясь от настройки бумбокса, но Джерард сомневался, что он знал, о чем шла речь. - Я не уверен, что это хорошая идея, - недовольно пробормотал Уэй и попытался избавиться от рук Фрэнка, который с завидной силой удерживали его на месте. - Я не хочу, чтобы ты уходил. - А я не хочу видеть тебя обдолбанным в дно. Отдай деньги, задрал уже! – переходя то на мольбу, то на агрессию, Джерард пытался убрать руки мальчишки, которые как лозы вновь и вновь хватали его. Сам Айеро с нежностью глядел на него снизу вверх и продолжал улыбаться, однако последние слова все-таки убедили Фрэнка, и он перестал удерживать Джерарда. Убрав свои ноги от Эвана, он поставил их на пол, а потом очень-очень лениво поднялся, что Джерард уже начинал сомневаться, что ему удастся это сделать. Но он все-таки поднялся и поправил свой розовый ремень и задравшуюся футболку. - Наш гость не хочет веселиться. Он хочет денег и домой. Прилипнуть к телеку, как все, чтобы на следующий день отработать и опять прилипнуть к телеку, как все, - хитро усмехнулся Фрэнк, глядя прямо в глаза Джерарду, и тот сомневался, что Айеро действительно был пьян и не в себе – уж слишком осмысленный и самодовольный взгляд был у него в эту секунду. Писатель первым разорвал зрительный контакт, стыдливо покосившись в разноцветную стенку, потому что мальчишка оказался прав. И подобная проницательность с его стороны не могла не пугать. За последнюю неделю он чувствовал, как верно и быстро трансформировался в обычного обывателя. Вся его творческая личина протестовала, а нужда заставляла подчиняться. А теперь этот мальчишка столь горделиво тыкает ему носом в это, как бы говоря: «Смотри, какой ты скучный и неинтересный. Как все». Джерард опять посмотрел на Фрэнка, но тот уже направился обратно к коридору. Мужчина проследовал за ним, полагая, что мальчишка, наконец, вернулся в разум, и сейчас отдаст ему деньги, чтобы Джерард сможет спокойно уйти домой. Подойдя к своей куртке, брошенной сверху на какую-то статую, Фрэнк с шумом шарил по карманам, пока не извлек пару помятых купюр. - Сколько я тебе там должен? – задумчиво прошептал Айеро, глупо разглядывая деньги в своих ладонях. Черт, Джерард даже не запомнил ценник. Возвращаться обратно к коробкам у дивана он не хотел – вдруг он лишится прекрасного шанса покинуть квартиру. - Пятнадцать, - ляпнул он первое пришедшее в голову число, прекрасно понимая, что две пиццы с доставкой стоят больше. Фрэнк протянул ему названную сумму и спрятал оставшиеся деньги в карманы джинсов. Он продолжил стоять на месте, спрятав руки в карманах и легонько мотая корпусом под чарующий голос Боуи. Джерард неуверенно потоптался в ожидании, скажет ли ему что-нибудь Фрэнк, но тот лишь молча смотрел куда-то в ноги мужчины затуманенным взглядом. - Я пошел? - Иди, - безразлично отозвался Айеро, продолжая смотреть вниз. Не понимая, чего он собственно стоял и ждал, Уэй устало выдохнул и развернулся к двери, чтобы разобраться в полутьме с замком. Но как только он это сделал, его запястье внезапно обхватили и утянули куда-то вниз, вынуждая писателя наклониться. Теплые сухие губы прикоснулись к его щеке, обдавая Уэя запахом алкоголя, а чужие руки обвили его талию и плечи. Наверное, витающие в воздухе ароматы травки и пива смогли опьянить Джерарда, потому что у него неожиданно закружилась голова, и он не смог заставить себя пошевелиться, а между тем губы мальчишки продолжили свое путешествие. Поскольку те были ужасно сухими из-за выпивки и курева, он языком провел дорожку от щеки до уха мужчины. Его руки с силой давили на плечи, заставляя Уэя все сильнее и сильнее наклоняться к своему соблазнителю, так как разница в росте не позволяла Фрэнку свободно делать, что ему хотелось. Его язык с завидным упором прошелся по раковине, а потом этот нахал прикусил мочку уха Джерарда. Писатель отрывисто прокряхтел, то ли от шока, то ли от наслаждения, но что бы то ни было, он понял, что пора было самостоятельно заканчивать разворачивающуюся сцену. Одной рукой он пытался убрать подальше от себя лицо Айеро, больно толкая того в щеку, а другой – освободиться от его хватки. Но мальчишка сопротивлялся и пытался в очередной раз коснуться Джерарда губами. Сколько силы в этом парне?! - Фрэнк, блядь! – яростно прошипел Уэй, опасаясь, как бы их возня не привлекла внимание Эвана. Но Айеро лишь умоляюще промычал, не оставляя попыток. - Гостя надо отучить быть, как все, - вдруг отозвался Эван, и только спустя секунды до Джерарда дошло, что это была заторможенная реакция на соответствующие слова Фрэнка, озвученные, кажется, уже гребанные полчаса назад, хотя по факту прошло не больше трех минут. По каким-то причинам эти слова вернули Фрэнка в разум, и он перестал сопротивляться, отстраняясь от Уэя, однако не убирая от него свои руки. Запыхавшемуся Джерарду уже все равно, он только хотел домой. Мальчишка уткнулся носом в чужое плечо и неподвижно стоял, прижимая к себе Джерарда. Тот не обнял его в ответ и просто ждал, когда у Фрэнка закончится приступ сентиментальности, на который падки пьяные люди. Джерарду было безгранично стыдно, и еще хуже становилось от мысли, что завтра, когда Фрэнк очухается, ему не будет стыдно. Он наверняка специально вспомнит это и будет использовать для своих пошлых шуточек, заставляя Джерарда всякий раз краснеть за свое поведение и недостаточно быструю реакцию. А пока он подождет, когда мальчишка закончит с ним. - Фу, ты воняешь салями, - пробормотал недовольно Фрэнк в его одежду. Джерард выдохнул, именно этого он пытался избежать. Но на губах все равно проскакивает улыбка. Когда Айеро отстранился, писатель без слов покинул квартиру и, наконец-то, направился в сторону дома. Правда, на этот раз он не собирался прилипать к телеку, он не хотел быть как все.