Еще одна история

*** Мимо старой ивы, поднимая копытами дорожную пыль, пронеслась кочевая орда. Облако из песка и земли еще не успело осесть рядом с речной балкой, когда раздались первые крики боли, отчаянья и ярости. В это самое время трое детей замерли, прячась в густой листве раскидистого дерева, выросшего у самой дороги. Именно мимо них пролетела сотня вооруженных басурман, так и не заметив испуганных сорванцов. Стоял полдень. Летняя жара заставляла прятаться сельчан под навесы и крыши домов. Сонные и разморенные они не были готовы к нападению. Все произошло слишком быстро для их деревеньки. Разгоряченные скачкой всадники налетели сродни урагану, неожиданно и разрушительно, ломая все на своем пути. Солнце нещадно палило, добавляя жару первым языкам пламени на крышах домов. Басурмане сгоняли народ в кучу, подгоняя детей и женщин как стадо скота. Сопротивляющихся убивали без сожалений. Вскоре нехитрое крестьянское добро на нескольких телегах и разная рогатая живность нестройным обозом, с грохотом и шумом двинулась к восточной границе. Постепенно детский плач и крики матерей, перемежающиеся с проклятьями и улюлюканьем всадников стали утихать. Налетевший ветер дунул в сторону старой ивы и до детей донесся запах пожарища, в облаке дыма смешалась гарь и запах горелой плоти. В полном молчании они жались друг к другу, еще не осознавая ужас случившегося. Все произошло слишком быстро и неожиданно. Вот они сидели и привычно играли в сплетении ветвей, представляя себя лесными воинами. Строили планы, как они будут атаковать группу ребят с соседней улицы. И вот игра в ненастоящую войну превратилась в ужасную правду. Время для этих троих остановилось и замерло. Их сознание отказывалось верить в происходящее. Нет, только не с их деревней могло такое произойти. Нет, это не их родителей и младших только сейчас угнали в рабство. Нет, они просто спят. И только когда пугающее серое облако из пыли и песка скрылось за горизонтом, дети очнулись. Растирая слезы, они молча сидели не в силах до конца осознать развернувшуюся трагедию. Самый младший из них первым вышел из оцепенения. - Я убью их, убью! – мальчик лет девяти порывисто дернулся, чтобы слезть с дерева. - Сиди, Миха, они могут вернуться, - прошипела девочка. На вид ей было около одиннадцати. – Надо ждать, - она дернула его за рукав рубахи, и тот нехотя подчинился. - Мама… они увели ее! – крикнул он отчаянно. – Твари! Я убью их! - Но не сейчас, - она пыталась успокоить мальчика. Он был ее младшим братом, и она чувствовала на себе обязанность защитить его. Она сжала руку брата, но тот резко дернулся в сторону. Другой мальчик испуганно смотрел в никуда, тихо шмыгая носом и душа в себе рыдания. Ему так хотелось расплакаться или забиться в истерике, но он сдерживался, как мог. Лехе было десять, и он был самым младшим, поздним ребенком в своей семье. Старшие братья и сестры все переженились, каждый жил особняком, поэтому он был один у своих стариков. Его дом загорелся первым. *** Мучительную тишину разорвал жалобный стон старухи. Это была бабка Матильда, жившая у края деревни. Она выла, оплакивая погибшего сына, которого нашла у дороги в пыльной траве. Ее вой тихо подхватил Леха. Выжившие в налете степного племени стали выползать на главную улицу поселка. Это были трое стариков и две старухи, одна из которых уже склонилась над погибшим сыном. Гонимый ветром огонь стал перебрасываться на соседние дома, и очень быстро вся деревня превратилась в сплошное пожарище. Не в силах больше сидеть на дереве от дыма и гари, дети стали спускаться вниз на землю. Они побежали к главной улице, где по обе стороны полыхало пламя. Соседская собака, отчаянно скуля, бросилась к ногам мальчишек. Навстречу детям как зомби двигались выжившие. Двое грязных от крови и пыли деда, тащили очумевшую от горя старуху. Она билась в истерике, не желая расставаться с телом погибшего сына. Ее борьба замедляла движение, но пожилые мужчины не сдавались, пытаясь спасти старую женщину от огня. Языки пламени лизали сухую траву повсюду. Позади, еле передвигаясь, шли еще двое, таща за собой упирающуюся козу. Жар стоял невыносимый, пекло со всех сторон. Представившаяся картина напоминала ад, где грязные лохматые мученики пытаются выбраться на свет. *** Оставшиеся в живых спрятались в лесу, к вечеру пытаясь забыться тяжелым сном. Деревня чадила всю ночь и только к утру последние угли перестали вспыхивать то тут то там, напоминая о душах умерших. Старики поднялись с первыми лучами солнца, разбудив детей. Утро не принесло радости никому. Не к добру исчезла собака, которая прибилась к ним с вечера. - Дети остаются с Матильдой, а остальные со мной. Надо посмотреть, что осталось от пожара. А потом будем думать, что делать дальше, - решил за всех Жихарь. Старуха, которую назвали по имени, тихо заскулила. Дед Жихарь был самым крепким из стариков. Ему было около шестидесяти, и сила еще не покинула его тело. Он был сед, морщинист и сухощав, но внешность была обманчива. Когда на деревню напали, он быстро спрятался в погребе, а потом сумел выбраться из загоревшегося дома, да еще умудрился спасти соседскую козу. - Нет, мы не будем сидеть здесь, мы пойдем все вместе! - девочка возмущаясь вскочила, а видя протестующий взгляд Жихаря добавила. – Ты не отец мне и не мать, и даже не дед, я не буду тебя слушаться. И ты здесь не главный! - Наверно, ты теперь у нас будешь за старосту? Так? – он смотрел на нее с легкой иронией. – Сидите здесь тихо, кочевники могут появиться снова, и тогда не избежать нам рабства и расправы. Это ты понимаешь, надеюсь, Герда? – его голос был строг и убедителен. Девочка не ответила, и отвернувшись, села на поваленную березу. Четверо же стариков отправились на пепелище. Им нужна была пища и вещи, возможно, кое-что могло сохраниться в погребах, уцелев от огня. Когда группа пожилых людей отделилась от пролеска, девочка заговорщески улыбнулась пацанам. - Сидеть тут без толку. Нам нужно забрать свои вещи из гнезда, - Герда посмотрела на бабу Матильду. Та сидела, тихонько раскачиваясь взад-вперед, и подвывала. Девочка отвязала черную козу от березы и намотала веревку старухе на руку. Та продолжала сидеть как во сне, ни на что не реагируя. – Бабушка, сиди здесь и никуда не уходи, в случае чего, убегай дальше в лес. Миха, Леха, айда со мной! Дети крадучись двинулись к своему убежищу. Они залезли на свое место в кроне дерева и сквозь листву наблюдали за стариками на черном плато, когда-то бывшем их деревней. Затем стали обсуждать дальнейшую жизнь. В соседней деревне у ребят жили родственники, и они намерились отправиться туда. У Алексея там жила сестра, а у брата с сестрой - двоюродная тетка. Нехитрые пожитки ребят составляли два ножа, старое огниво и рваное одеяло. Эти вещи казались для них настоящей ценностью, просто незаменимой в дороге. За разговорами они достаточно проголодались и уже захотели спускаться, чтобы снова отправиться в лес, как услышали крики. Дети опасливо вглядывались сквозь листву. По дороге на перерез бегущим дедам мчался отряд всадников. Несколько минут, и громкое улюлюканье кочевников было уже совсем рядом. Часть воинов отделились, преследуя стариков, остальные же поскакали дальше по дороге в сторону соседней деревушки. Сквозь топот копыт и ржание до детей донесся чей-то истошный крик, через некоторое время отбившиеся всадники помчались дальше за своими. Но один конь был уже без седока. Старая ива спасла ребят во второй раз. Мальчишки плакали тихо, а Герда сидела бледная и злющая. Похоже, теперь они остались совсем одни. Родственников в соседней деревне скорее всего ожидала та же участь, что и их односельчан. Детям было трудно понять, почему все так происходит. Слушая разговоры взрослых о войне, они не думали, что это так близко. Среди местных шли разговоры, что их князь отказался уплатить или выполнить какой-то договор, убил посла, сына царя из соседнего ханства, а теперь простой люд пожинает плоды этой распри. Но никто и не думал, что все так кончится. Боясь, что в третий раз им может не повезти, дети спустились вниз и решили бежать. Они хотели спрятаться поглубже в лес, и обдумать, что же делать дальше. Но добравшись до места последней трагедии и увидев разбросанные по зеленой траве трупы, они остановились как вкопанные. Искалеченные тела вызывали рвоту, но только пустые желудки не могли позволить себе такую роскошь. Рядом валялся опрокинутый бочонок с разлитой брагой, видимо один из дедов, убегая, не желал расставаться с любимым напитком. Девочка оказалась совсем рядом с телом мертвого кочевника. Она склонилась над смуглым воином, из груди которого торчали старые вилы; алая кровь уже начала сворачиваться и темнеть. Жихарь оказался способным дать отпор одному их нападавших, а его обезглавленное тело лежало неподалеку. - Отдай мне свое оружие, мертвяк, - Герда вышла их оцепенения и пыталась разжать грязные пальцы кочевника, крепко вцепившиеся в кривую саблю. – Теперь это мое, - окровавленное лезвие вскоре казалось в ее руках. Пацаны тоже очнулись, увидев сталь в руке девочки, и подошли ближе. - Надо обыскать его, - проронила девочка, ее команда не осталась без внимания. Через короткое время мальчишки стащили с мертвого всадника ремень и сапоги, больше ничего ценного у него не обнаружилось. Это был бедный воин, еще мальчишка. Дальше дети двинулись к месту своей ночевки. Старуха с козой бесследно исчезла, видимо, сбежав от страха. Ребята не решились отправиться на ее поиски, и покричав немного, двинулись к реке на поиски пищи. Шагая в сторону мелководной Песчанки, они по очереди махали саблей, представляя, как будут сражаться с врагами. Воинственный настрой помогал бороться с наползающим страхом, пытающимся забраться под кожу. Ближе к полудню они заслышали крики и топот копыт. Пугающие звуки были далеко от них, но это не прибавляло смелости. Укрывшись в камышах у берега, дети с ужасом ожидали, когда процессия новых рабов и воинственных хозяев отойдет достаточно далеко. После Герда, оставив пацанов, решилась отправиться в деревню и притащила оттуда чугунный котелок. К вечеру они сидели у костра и ели вареных раков, которые в изобилии водились на илистом дне реки. Это была первая нормальная пища за весь день. Трава и зеленые яблоки не идут в счет. К ночи, наевшись, дети быстро уснули, уставшие и повзрослевшие. Детство, едва начавшись, закончилось.