Еще одна история

*** Преодолевая тяжесть во всем теле, Гера поднялась на ноги, распахнула двери и зажмурилась от яркого света. Было около полудня. По двору мирно кружились куры, ничего не свидетельствовало о присутствии басурман. «Отдали. Ее отдали... Суки, ироды…», - холод в груди обжег сердце. Собирая волю в кулак, Герда не сдержала крик. На ее вопль прибежал кузнец. И тут же схлопотал по сопатке. Кровь хлынула из разбитого носа. - Дура, - промямлил он, вытирая кровь рукавом рубахи. – Вот, дурра. - Где Варвара? – она схватила все еще не отошедшего от удара мужчину, за грудки. - Где, где… Что мы, по-твоему, должны были позволить им спалить деревню? Девка им была нужна одна, а нас – много, и мы им не нужны. И я тебе, между прочим, жизнь спас! Гера вместо благодарности была готова его придушить прямо на месте. Злость черными точками кружилась перед глазами. - Ты сделал хуже! Понимаешь! Ты, трус! – она бросила ему в лицо гневные слова. Кузнец с легкостью оторвал ее руки от себя и оттолкнул в сторону. - Вот, бешеная! – он отошел к бочке с холодной колодезной водой и плеснул себе на лицо, смывая кровь, стекающую по подбородку. – Безумная… Геру зашатало, и она поняла, что ее сейчас стошнит. Она согнулась пополам, а затем упала на колени. На пустой желудок не дал ничего. - И я не трус, а просто боюсь. И за других, между прочим, рдею, - кузнец протянул ковш холодной воды. Гера подхватила его и с жадностью начала пить, а когда опорожнила, то поняла, что теперь голова мыслит намного яснее. Вода, словно первозданная природная сила, наполнила ее живительной энергией. - Отдай перевязь с оружием, - она подняла ледяной взгляд. – - Спасибо за постой, но мне здесь больше делать нечего. На шум во дворе выбежала хозяйка, жена кузнеца. Увидев, что у мужа идет носом кровь, она стала охать и причитать. А узнав, что Гера собирается идти вызволять молодую княжну, да еще в одиночестве, тут же переключилась на темноволосую воительницу. - Ты ж на верную смерть идешь, девонька. Боги, вразумите ее! Да что ж такое будет, а? Что ж тебе далась так твоя подруга, раз ты ради нее погибели ищешь? Ее ж не убьют, будет она жить, пусть и у хана. - Перестань, - оборвал ее кузнец. – Не наше это дело, за других думать. У нее своя голова на плечах есть. Хочет помереть, нехай идет. - Вот, твое оружие, - он передал Гере меч в ножнах и арбалет, лежавшие неподалеку. - Если спАсу нет, так скачи, хоть сейчас, а коли подождешь немного, так я тебе кольчугу справлю. Все какая-никакая защита…, - он шмыгнул носом, втягивая еще не запекшуюся кровь. - Да и не ела, не пила ничего, - добавила хозяйка. – Сил то не будет совсем, - женщина невольно прониклась к воительнице симпатией. Гера молча затягивала пояс с оружием. В голове все еще шумело, но мутить перестало. - Есть тут у вас травница какая в деревне? – спросила она, обводя взглядом пространство, словно выискивая взглядом невидимые детали. - Живет на окраине Пелагея-старуха, травами только она занимается, - ответила хозяйка, махнув рукой в направлении леса. – А тебе почто? - Надо, - ответила Гера, направляясь к хлеву, где держали лошадей. Муж с женой только покачали головами, наблюдая суровую решительность девушки. А когда Гера вывела лошадь со своей небольшой поклажей, то поняли, что та не отступит от задуманного. - Заскочи за кольчугой после знахарки, - предложил кузнец. Гера лишь кивнула, а затем вскочила в седло. Только ее и видели. Жена кузнеца направилась к дому, она решила собрать воинственной постоялице небольшой узелок с хлебом и козьим сыром. Она не хотела прослыть негостеприимной, да и не желала таковой быть. Отважная, бредовая Гера казалась ей каким-то нереальным, сказочным персонажем. После всего случившегося, ей бы стоило недолюбливать девушку, которая хотела навлечь опасность на всю деревню, но вместо этого жена кузнеца зауважала необычную преданность к подруге. Она интуитивно разглядела неукротимый огонь души воительницы, и как мотылек хотела приблизиться к нему. Хотя бы ненадолго, чтобы обогреться от будничности быта. * * * Кони неслись во весь опор, и Варвара отбила всю филейную часть. Несмотря на то, что в нее явно влили какой-то опьяняющий наркотик, она все еще ощущала боль. Далекую, тупую, но боль. Сидя без седла, связанная она тряслась впереди кочевника на жестком мерине. Ее посадили не без труда, она долго сопротивлялась, но итог был предрешен. А еще больнее было от того, что Гера ее бросила. Бросила самым наглым способом. Но! Она видела, как везли Геру, и та была без сознания. Тело воительницы безвольно свисало с коня кузнеца, который и выдал княжну. «Мертва ли Гера? Или жива? За что нам это?» - мысли путались от дурмана в голове, но боль где-то далеко в груди не давала покоя. – «Боги, пусть она выживет, пусть выживет, я уже просила вас об этом…. И прошу снова. В этот раз я готова заплатить за нее своей жизнью. Пусть я умру, лишь бы жила она…». Слезы проложили дорожки на щеках белянки. Ей было жалко себя, Геру, и свою несбывшуюся мечту. Через некоторое время Варвара впала в забытье. * * * Гера таки отказалась от кольчуги, уж больно она звенела от каждого движения, а это совсем не входило в беззвучные планы воительницы. Зато отыскала в недрах кузницы отличный клепаный жилет, который хоть и поскрипывал немного, но был в самую пору. Заплатив хозяйке золотой монетой и за броню и за собранный в дорогу обед, воительница вспомнила, наконец, о витязе, с которым прибыла в эту деревню. - Да уехал он сразу, не дожидаючись тебя. Поехал доложить князю о случившемся, он же парень служивый, - объяснила жена кузнеца. - Понятно, - Гера решила, что так даже лучше. Она развернулась от мнущейся, будто в нерешительности, женщины, и зашагала по направлению к своей лошади. - Подожди, - окликнула ее женщина. Она все-таки решила озвучить мучавший ее вопрос. – Скажи, почему ты не боишься умереть? А вдруг твоя отвага будет бесполезна? Может, надо остановиться, пока не поздно? Она же просто девушка, каких много. Гера разглядела в глазах женщины не только любопытство, а неподдельное участие и искреннюю заинтересованность. - Я люблю ее, - честно призналась воительница. – И смерть для меня ничего не меняет. Я буду идти до конца, и это мой выбор. А если погибну, так знаю за что. Не давая ответить на такую откровенность, Гера вставила носок сапога в стремя, и уже была готова усесться в седло, как из дома выбежал кузнец. - Гера! Вот, возьми масло для кожи. Не будет скрипеть, - он подбежал ближе. - Спасибо, - сухо проронила воительница. Она все еще не могла простить мужчину за предательский удар со спины, как тот не пытался загладить свою вину повышенным вниманием к ее сборам. - Ты уж не обессудь…за случившееся, - он будто прочел ее мысли. – Я же хотел как лучше. - Понимаю. У каждого свое «лучше». - Да… Так, мир? – он протянул открытую ладонь. - Мир, - Гера пожала руку. – По любому, худой мир лучше доброй ссоры, - она улыбнулась и вскочила на лошадь. - В добрый путь, - услышала воительница женский голос, пробившийся сквозь стук копыт. А судьба в это время уже несла ее на встречу к неизбежному. * * * Варвара находилась между сном и явью. Чувства и мысли смешались в один плотный комок, не желая распутываться. Ее привезли в лагерь басурман и скинули в наспех сооруженную походную палатку. Сколько точно прошло времени она не знала, так как на какое-то время провалилась в тревожный сон, после того как ее насильно заставили выпить несколько глотков какой-то горькой настойки. То, что это был наркотик, княжна не сомневалась: руки ее были уже не связаны, но пошевелиться не было никаких желаний и сил. Между отверстиями сшитых шкур гулял ветер. Шаманка отбивала в небольшой бубен размеренный такт, склонившись над дымящим костерком. Затем через некоторое время она достала из складок своей одежды пригоршню измельченной травы и кинула на тлеющие угли. Сладковато-приторный запах быстро распространился по тесному помещению. Варвара снова погрузилась в небытие, а когда очнулась, то ощутила на себе чьи-то руки, снимающие ее одежду. Паника, на миг вспыхнувшая в сознании, тут же отступила. Зачем сопротивляться, если это так напоминало сон… Когда же прохладный воздух окутал голое тело, Варвара почувствовала неловкость, но теплые руки шаманки, втирающие в грудь пахучее масло, снова откинули слабые ростки сопротивления. Сильные размеренные движения пробуждали тело девушки странным образом, руки темной женщины достигли самых потаенных мест, которые откликались на эти растирания дымкой желания. Волны знакомого, и одновременно неизвестного томления пробежали по внутренностям. Неожиданно полог палатки приоткрылся. С удивлением княжна увидела кусочек звездного неба – ночь уже вступила в свои права. Силуэт, мелькнувший в проходе, вошел, согнувшись вдвое. Диковинная речь гостя переливалась, казалась нереальной. Через какое-то время Варвара увидела, что над ней склоняется мужчина, он тоже, как и она был обнажен. Он начал касаться ее, что всколыхнуло воспоминания о Гере. Но это была не она. Варвара зажмурила глаза, а потом, открыв их, снова увидела чужое лицо. Басурманин властно раздвинул ей ноги и без прелюдий упер свой твердый член в девственное лоно. Несколько сильных толчков хватило, чтобы он без труда овладел безвольным телом девушки… * * * Гера почти загнала лошадь, но ближе к вечеру напав на свежие следы басурман (а если быть конкретнее, то их коней…), перешла на легкую рысцу. Дикая скачка разогнала кровь не только животному, но и воительнице. Обеим нужно было восстановить силы. Впереди была трудная ночь. Нехитрый план Геры заключался в том, чтобы под покровом ночи выкрасть Варвару из вражеского лагеря и как можно незаметнее убраться восвояси. Воительница знала нравы степных кочевников и это было ей на руку. Басурмане ничего не боялись и чувствовали себя в безопасности, особенно когда перевес в силе был на их стороне. Они сумели запугать всех местных князьков и того гляди могли бы захватить все земли в округе. Этому мешало только одно обстоятельство, а именно отсутствие сплоченности в рядах самих кочевников. И если этот же самый хан, что похитил ее Варвару и есть тот самый, что так угрожает Руси, то его убийство становилось только вдвойне оправданным. Новая волна злости подступила к горлу воительницы, при мысли, что ее княжна в лапах этого басурманина. Она спрыгнула с лошади и отпустила ее попастись неподалеку. Солнце еще не село за горизонт, и Гера улеглась прямо на траву, смотря невидящим взором в темнеющие облака. Ее чувства обострились, а эмоции были готовы выйти из-под контроля, ей нужно было успокоиться и собраться с мыслями. Заставив себя дышать медленней, она стала поэтапно расставлять в своей голове все, что ей будет необходимо для исполнения задуманного… Стало смеркаться. Гера развела небольшой костер и в маленьком котелке приготовила отвар, который обострял чувства и усиливал реакцию. Секретный рецепт ей поведал учитель, но пробовала она его впервые… У зелья были побочные эффекты, но об этом Никола умолчал по неизвестным причинам. Воительница понимала, что за все надо платить. Ей, конечно, хотелось конкретики, чем именно придется расплачиваться. Успокаивало только одно, что срок действия этих побочных эффектов наступал только через несколько часов. По расчетам воительницы она должна была все успеть, прежде чем ее настигнет неведомый недуг. * * * Хан откинулся в сторону. Слишком быстро он закончил с девушкой, ее упругая мягкая плоть заставила его выбросить семя через несколько толчков после того, как он вошел в нее… Отдышавшись, он снова похотливо взглянул на княжну. Ее белесые черты казались ему удивительной диковинкой, а масло шаманки и окуренность помещения придавали обстановке возбуждающий характер. Хан протянул руку к груди девушки. Его темная рука еще больше оттеняла светлую кожу, немного раскрасневшуюся от прохладного воздуха и масла. Приятное скольжение вызвало у него новый прилив желания. Шаманка сказала, что именно от этой белой как лунь княжны родится великий потомок его династии. Как любой уважающий себя мужчина, хан жаждал великого наследника, который бы достойно продолжил его дело. Он верил шаманке, которая не раз подсказывала ему правильные решения. Благодаря ей он сумел добиться немалого, но еще больше предстояло сделать… Варвара слабо вскрикнула, от чрезмерной «ласки» хана, задумавшегося о перспективах своего правления. На груди остались красные отметины от пальцев. Боль вернула Варвару из странного забытья. Отдаленной частью сознания она понимала ужас случившегося. Ее брали против ее воли, насильно подчиняя как рабыню. Выросшая под крылом у родителей, хоть и приемных, она не привыкла к подобному обращению. Хотя кто может привыкнуть к насилию? Да, и Гера… «Гера!», - Варвара зацепилась за эту мысль как за спасительный якорь, в то время когда хан снова овладел ею, навалившись сверху. Как ни странно, но ей было хорошо от его размеренного ритма, приятное тепло зарождалось в глубинах ее чрева… «Гера!», - повторила княжна почти вслух, на самом деле ее губы едва пошевелились. Слабый протест стал разрастаться в ней волной злости и негодования, борясь с наваждением и дурманом. Действие наркотика постепенно теряло свою силу. «Как же так?!» - возмущался мозг. – «Где Гера? Мертва? Жива? Что вообще происходит?», - руки стали шарить по ворсистой шкуре, на которой она лежала. Правая рука нащупала округлый сосуд из-под масла. Варвара собрала в кулак всю свою волю и со злостью ударила хана в висок. Чашка треснула, и острый осколок разрезал кожу на голове. Хан потерял сознание и завалился на княжну. Ей с трудом удалось выбраться из-под обмякшего тела. Со злостью, вспыхнувшей в девушке с новой силой, она снова ударила басурманина осколком зажатой в руке тарелки. Кровь брызнула из раны на шее, Варвара сделала попытку встать и ее тут же вывернуло. Варвара снова попыталась подняться, но упала как подкошенная, снова потеряв сознание. * * * Сидя в засаде, Гера дождалась, когда один из басурман отошел достаточно далеко от лагеря, чтобы справить свою нужду. Кусты всегда привлекали внимание страждущих избавиться от лишнего груза. Гера всегда была милосердной. Она позволила кочевнику облегчиться и натянуть штаны, прежде чем отправить его к своим богам. На ее удачу, басурманин был достаточно высок, и ей без особых усилий удалось втиснуться в его верхнюю одежду. Закрыв повязкой лицо, сгорбившись, она копируя разбитную походку, направилась к лагерю. Ночь делала ее не слишком приметной, и она без труда прошла неподалеку от играющих в кости дозорных. Остальные кочевники спали то тут, то там накрытые от холода с головой дорожными шкурами. Геру привлек силуэт шаманки, мелькнувший среди коней, и она тут же пристроилась к храпящему неподалеку басурманину. Старая женщина похоже не думала спать, бормоча себе под нос, она подошла к палатке хана, где по всей видимости и держали Варвару, и стала собирать какие-то вещи. Гера потушила в себе огонь ревности, запрещая думать о том, что уже возможно сотворили с ее любимой. Она не сомневалась, что хан воспользуется белянкой, оставалось надеяться, что этого еще не произошло. Кидаться и убивать шаманку не было смысла, так как та могла бы поднять никому ненужный шум, и тогда успех всей операции стал бы под угрозу. Выпитое Герой зелье уже проникло ей в кровь и она ощущала себя всесильной. Только природная осторожность мешала ей не накинуться на превосходящее по силе войско басурман. Воительнице казалось, что в один миг она может сократить расстояние между ней и шаманкой, и одним махом срубить голову с плеч старухи. Только вот отлетающая голова могла бы кого-то задеть, подумалось Гере, и тогда проснется весь лагерь. Мыли диковинно кружились в голове… Шаманка меж тем отделилась от лагеря и направилась по направлению к реке. Голос внутри подсказывал Гере, что надо воспользоваться такой удачей и пойти за старухой, но сила любви заставила ее направиться первым делом к палатке. Сердце Геры упало куда-то в глубокую невидимую пропасть, когда она различила в лежащей на полу обнаженной девушке свою Варвару. Воительница наткнулась на еще одно тело, это был уже остывающий труп хана. «Варвара убила его!» - мелькнуло в голове, но разбираться было некогда. Белянка была без чувств, и Гера решила, что лучше оставить ее в подобном состоянии. Она провела пальцами по промежности девушки и поднесла их к носу… Запах крови и спермы ударили в нос, неконтролируемая ярость вспыхнула ярким пламенем. Холодным пламенем. Мурашки пробежали по коже, добавляя остроты ее состоянию. Безжалостным движением Гера отделила голову хана от его тела и сунула в заранее приготовленный заплечный мешок. Голова была лучшим доказательством для княжичей и политическим оружием. Одевать Варвару было некогда, поэтому она быстро завернула ее в большую шкуру, и водрузив на спину, выглянула из палатки. Лагерь спал под тихий размеренный рокот кузнечиков. Воительница осторожно вышла под открытое небо и направилась к лошадям. Никто не обратил на нее внимания, до тех пор, пока она не водрузила свою ношу на приглянувшегося ей скакуна… Один из кочевников, лежащий неподалеку, приподнялся со своего места и спросил, что она делает. Гера немного знала это наречие и попросту послала его, типа «не твоего ума дело». Басурманин сплюнул и решил подойти поближе, чтобы разобраться. Он даже ничего не успел понять, когда холодное лезвие меча пронзило его насквозь. На его храп никто не отозвался, и Гера бесшумно уложила труп на землю, придав ему спящую позу. Отвязав поводья, она неспешно повела коня в сторону реки. Пройдя немного, Гера увидела идущую ей на встречу шаманку, которая почуяв неладное, спросила, кто идет. - Я, - сказала Гера и отпустив поводья скакуна, направившись быстрой походкой прямо к старухе. Ночь скрывала внешность, но каким-то животным инстинктом шаманка почувствовала опасность и решила крикнуть, привлекая внимание остальных. Ей возглас захлебнулся свистом кинутого в нее оружия, вошедшего в грудь по самую рукоять. Она еще не успела осесть на землю, как Гера уперевшись ногой в торс, вытаскивала меч из плоти старухи. Крик все-таки был услышан дозорными, и какой-то частью своего сознания Гера радовалась предстоящей битве. Обернувшись, она увидела несколько бегущих к ней человек. Умный жеребец с ценным «грузом» на спине предусмотрительно подался в сторону… Гера смогла успешно увернуться от пары неточных стрел, и быстро сократив расстояние, уложила нападавших со скоростью урагана. Кровь внутри ее тела разливалась холодной лавой, зелье вошло в свою полную силу. Кочевники перед смертью даже не успели понять, что происходит. В это время лагерь начал просыпаться. Басурмане зажгли факелы… Гера не дожидаясь подкрепления со стороны врага, вскочила на жеребца и во весь опор понеслась к лесу, где совсем недавно приготовила место, где она могла бы спрятаться… Бежать от преследователей она вовсе не собиралась, ею было приготовлено место под корнями старого дерева, где она могла бы схорониться до утра. Вопрос о том, как избавиться от коня, тоже не стоял ребром. Во-первых, у нее была припасена волшебная травка, запах которой заставлял лошадей нестись сломя голову, а во-вторых, в запасе всегда оставался хороший добрый шлепок по крупу. * * * Гера вовремя успела укрыться от погони, и всадники пролетели мимо, так и не заметив ее укрытия. Завалив вход еще и изнутри, воительница бережно стала осматривать Варвару, которая так и не очнулась к облегчению первой. Конечно, назвать осмотром ощупывание обнаженного тела было трудно. Но постепенно привыкнув к темноте, Гера сумела найти кусочек ткани и намочить его припасенной водой, чтобы обтереть горячее тело белянки. Затем она завернулась в теплую шкуру вместе с Варварой, полагая, что поспать - это лучшее решение проблемы «как убить время». Но сон не шел, а причиной тому было принятое зелье. Гера пролежала около часа, прислушиваясь к ровному дыханию белянки. Но с каждой минутой в ней нарастало странное тревожное чувство. Лекарские осмотры по проверке состояния княжны начали заметно изменяться в сторону приятных прикосновений. Хотелось прижаться крепче и ласкать любимую, чтобы она очнулась и поняла, как ее любят… «Остановись!» - приказала себе Гера. – «Она же была изнасилована и наверняка одурманена! Разве можно поддаться похоти?!», - тем не менее, протест разума против зова тела отзывался странной физической болью… Тело ломило. – «Так вот они последствия!» Гера зарычала… Варвара очнулась. «Совсем не вовремя», - простонала про себя Гера. – «А может вовремя?!» - раздался предательский голосок. - Тише, милая, я с тобой, все хорошо, - прошептала она вслух. - Пить хочется... Гера поднесла к губам белянки небольшой бурдюк с водой. Напившись, Варвара снова прижалась к Гере и заплакала, осознав до конца, что ее кошмар закончился и она в тесных объятьях Геры. Пожалуй, даже слишком тесных. - Где мы? – спросила девушка сквозь слезы. - Тише, родная. Мне удалось тебя выкрасть… И прости меня, пожалуйста, - Гера еще плотнее прижала девушку. Нижнюю часть живота скрутило в тугой узел. – Нам нужно переждать немного, и потом я вытащу нас из этой заварушки. Все, больше никакой войны...Только ты и я», - последняя мысль снова отдалась спазмом мышц. «Так дело не пойдет…», - подумалось Гере, но узость их берлоги не позволяла сократить расстояние, или причиной была обнаженность подруги? – «Нельзя дать ей замерзнуть», - логика порой неумолима. Геру разрывало от противоречивых чувств, мыслей и физической потребности удовлетворить нарастающее желание. «Новая волна» заставила ее покрыться бисеринками пота. - - Тебе нехорошо? Ты не ранена? – Варвара забеспокоилась и ласково провела ладонью по лицу. Слишком ласково это для Геры. -Не-ет, - выдавила из себя воительница. - Ты дрожишь? Тебе холодно? – слезы белянки уже высохли. - Тише, нас могут услышать…, - Гере очень хотелось закрыть рот Варвары страстным поцелуем. - Ты то, как себя чувствуешь? Варвара шмыгнула носом, вспоминая прошедшее. Молчание затянулось. - Ладно, все уже позади, - Гера попыталась выровнять дыхание, которое стало заметно учащеннее. - Ты меня бросила…, - с укором проронила княжна. – Меня изнасиловал этот треклятый хан. Как я, по-твоему, могу себя чувствовать? «Только не упреки…только не сейчас», - Гера не была готова бороться еще и с Варварой. Но девушка, похоже, решила таки выяснить отношения. - Гера, ты сделала мне больнее, чем этот хан, взявший меня дважды этой ночью…И убери руки от груди. Мне больно!» - белянка не обращала внимания на Герины потуги справиться с вожделением. – Ты мою одежду забрала? Где она? - Нет, - разумный ответ давался Гере с трудом, так как Варвара невольно опустила руки воительницы на свои бедра. - Вот, леший, я так и буду голой? – девушка сделала волнообразное движение телом. Геру обдало новой волной жара. Стиснув зубы и напрягая мышцы, она попыталась сдержать дрожь, но похоже это не слишком помогало. Неожиданно для себя Гера приподнялась. - Ты куда? – удивленно спросила Варвара. - За твоей одеждой, - проронила Гера первое, что пришлось ей на ум. – Сиди тут тихо…пожалуйста. Назвался груздем – полезай в короб. Гера отодвинула ветви, закрывавшие проход и выбралась наружу. Ей дико захотелось завыть на луну, но вместо этого она еще крепче сжала рукоять прихваченного с собой оружия. * * * Прохладный предутренний воздух нисколько не помог Гере. Одна часть ее сознания понимала, что кругом опасность, но другая, в то же самое время, требовала удовлетворить нарастающую потребность. Воительница прислонилась лбом к грубой коре старого дерева. - Нужно что-то делать, - прошептала она одними губами. Что именно она, конечно, не знала, но стоять вот так, бездействуя, она бы долго не cмогла. Тут ее внимание привлек слабый шорох вверху. Гера подняла глаза и увидела огромную белку с шишкой в лапках. Белка была нереально огромной и скорее напоминала размерами бобра. Видимо, такие зрительные галлюцинации являлись посредством принятого накануне чудного напитка. Шерсть у белочки была гладкая и шелковистая, Гера невольно залюбовалась животным, но ненадолго, белка с размаху запулила ей шишкой прямо в лоб. Гера зашипела, растирая ушибленное место, и почему-то решила залезть на дерево и добыть белку, во чтобы то не стало. «Ты понравишься моей Варваре», - решила про себя воительница, с удивлением отметив, что смогла хоть ненадолго отвлечься от навязчивого желания. Но не тут-то было, наваждение вернулось вновь, стоило только начать напрягать мышцы, чтобы вскарабкаться по ветвям. Гере удалось залезть не слишком высоко – сухой сук, на который приходился основной вес, неожиданно треснул, рука соскользнула, и она с глухим звуком шлепнулась об землю спиной. «А белочка была…такая соблазнительная…», - это была последняя мысль, перед тем как она потеряла сознание. Звук падения был услышан Варварой. Она, недолго думая, накинула на плечи большую шкуру и выглянула из своей берлоги. В утренних сумерках, она различила лежащее невдалеке тело. - Гера, - слабо позвала белянка. Тишина в ответ заставила девушку подойти ближе. Вскоре она поняла, что воительница лежит без сознания. «С дуба рухнула…» - пронеслось в сознании, когда она сумела разглядеть пару обломанных ветвей. - Живая, слава богам, - Варвара расслышала четкие удары сердца под кожаной броней Геры. – Милая, что с тобой? – она принялась слабо теребить лицо воительницы, но безуспешно. Хруст сломанной ветки заставил Варвару оглянуться. Это был басурманин, прочесывающий лес в поисках беглянок. В его довольной физиономии Варвара прочитала слишком много того, что ей совсем не понравились. Она вскочила на ноги, он же бросился к ней одним рывком и схватил за шкуру. Варвара выскользнула, оказавшись при этом совершенно обнаженной. Кочевник на мгновенье застыл, увидев белокожую красавицу во всем великолепии. Княжна же без раздумий бросилась со всех ног, взвизгнув как сумасшедшая, надеясь, что ее крик вернет Геру из забытья. Но не громкий возглас Варвары сумел поднять воительницу, а нога басурманина, бесцеремонно наступившего на ее паховую зону. Гера открыла глаза и резко вдохнула воздух ртом. Эхо звонкого визга заставило ее подняться. Пошатываясь, она облокотилась о старый дуб и увидела мелькающие меж деревьев силуэты – темный и белый. - Варвара, - вырвался сдавленный хрип из ее груди. Гера попыталась броситься вдогонку. Сразу не получилось. Получилось медленно и не с первого оборота, все-таки удар выбил ее из колеи, но постепенно тело стало слушаться воительницу и она начала преследование. * * * Вскоре Варвара выбежала из леса. Она не знала куда бежать и что делать. В ее голове сидела только одна мысль – спастись от еще одного насилия. Возможно, она действовала глупо, но ничего более умного в голову не приходило. Кочевник меж тем с каждой минутой сокращал расстояние, перевес в силе был на его стороне. Он уже почти нагнал белянку, и предвкушая удовольствие, совсем ничего не слышал. А за его спиной черной пантерой неслась Гера. И когда он уже почти протянул руку, чтобы схватить белянку, его сбил с ног сильный толчок в спину. Басурманин упал, а сверху на него навалилась воительница. Они сцепились, но исход был предрешен. Недолгая битва принесла Гере определенное удовольствие, но совсем не такое, какое в ней блуждало благодаря выпитому отвару. Гера поднялась и увидела Варвару, дрожащую от пережитого. В два шага воительница преодолела расстояние между ними, прижимая к себе любимую, такую родную, такую горячую… Гера почти закрыла глаза, но ее подернутый поволокой взор все же заметил движение на горизонте, из-за холма поднимались несколько конных басурман. Инстинкт воина заставил ее отодвинуть белянку за спину, и приготовиться к драке. Сразиться с четырьмя всадниками и победить казалось вполне реальной перспективой. По крайней мере, просто так в руки она даваться не собиралась. - Варя, беги в лес, спрячься. - Нет, - девушка настырно не желала расставаться с Герой. – Дай мне свой нож. - В сапоге, - почему-то быстро согласилась воительница, но тут же пожалела о своих словах, так как из-за пригорка показалась целая армия кочевников. - Святое дерьмо, - выругалась она. Волна возбуждения, опасности и неизбежности пробежала по телу. В этот момент она поняла, что смерть практически неизбежна. Вихрь эмоций не давал мыслить четко, а конный отряд неизбежно приближался. Гера вытащила из ножен меч, наставив острие на противника. С ее боевой стойки можно было маслом картину писать. Растрепанные темные волосы, развевающиеся в свете восходящего солнца, суровый полный отваги взгляд… А сзади белокожая, светловолосая красавица, испуганная, но не сломленная. Обе девушки понимали неизбежность поражения, но проигрывать и сдаваться не собирались. Такой смелости можно позавидовать, а можно даже и не поверить в нее. Возможно, будь они в другой ситуации, или не под действием разнообразных наркотических средств, то бросились бы наутек в лес. А тут – нет. Стоят и ждут, словно мир вокруг них перестал существовать, только они и их война. ***