✦ ✧ ✦
Кёнсу скрипел зубами от злости, пока запихивал первые попавшиеся трусы в рюкзак. Он терпеть не мог, когда взрослые начинали себя так вести — распоряжались им, как вещью, у которой нет права голоса, будто собственная судьба это не его ума дело. Закончив с одеждой, Кёнсу выдернул из розетки провод от планшета, скрутил и вместе с гаджетом запихнул в рюкзак. На мгновение он застыл, не зная, что ещё нужно собрать, а потом бросился к столу в поисках документов. За этим делом он не заметил, как дверь в его комнату открылась и внутрь заглянул Чонин. — Щётку зубную взял? — Взял! — отмахнулся от него Кёнсу и схватил со спинки стула свитер. — Мелкий, давай резче, ма там уже с ума сходит… И действительно, из глубины квартиры раздался голос Минджи, которая просила сыновей поторапливаться. — Слышал, мелкий? — с усмешкой спросил Чонин, наблюдая за младший братом. — Походу папаша твой чё-то учудил и съебался. — Отвали! — огрызнулся Кёнсу. Закинув рюкзак на спину, он прошёл мимо брата, нарочно задев того плечом. Чонин на это оскалился в довольной ухмылке, но промолчал. Вместе они вернулись в гостиную, и застали там Минджи с дорожной сумкой наперевес. — Всё собрали? — спросила она, осматриваясь в поисках потенциально забытых вещей. — Да, мам, — ответил Кёнсу. Он хотел ещё что-то сказать, как в распахнутую форточку ворвался визг шин. Парень подошёл к окну и отодвинул занавеску: на подъездной дорожке стоял полицейский автомобиль, из которого выбрался мужчина в длинном плаще и с представительной физиономией. — Мам! — протянул Кёнсу, оторвавшись от окна. — Там полицейские… Мам, что происходит? Папа что-то натворил? — Всё в порядке, сынок, — не своим голосом ответила Минджи. — Скорее всего, это какое-то недоразумение… Не успела она договорить, как из прихожей раздался стук в дверь. Минджи в миг побледнела и вцепилась пальцами в ручку дорожной сумки. Стук продолжался, а затем раздались голоса: — Госпожа До! Мы знаем, что вы здесь, мы отследили сигнал вашего смартфона! Пожалуйста, не делайте глупостей и откройте дверь! — Ма, чё за фигня щас происходит?! — не выдержал Чонин. — Почему к нам в дом ломятся полицейские, что им от тебя нужно? — Это просто недоразумение… — рассеянно ответила Минджи и поставила сумку на стол. — Оставайтесь тут, я должна открыть. Она направилась в сторону выхода, но у самой двери Кёнсу схватил её за руку. — Мам… — произнёс он дрожащим голосом. — Всё же будет хорошо? — Конечно, — ответила Минджи и выдавила из себя улыбку. Потрепав сына по голове, она бросила ласковый взгляд на Чонина и вышла из комнаты. Её не было всего несколько минут, за которые братья успели представить и воплотить в своих мыслях всё самое страшное. Кёнсу застыл у самого выхода, устремив испуганный взгляд перед собой, и сжимал руки в кулаки. Чонин теребил пальцами замок на кожаной куртке и переступал с носка на пятку. Напряжение, воцарившееся в комнате с уходом Минджи, можно было потрогать руками. Не глядя друг на друга, братья молча молились только об одном — чтобы это оказалось простым недоразумением… Спустя мучительно долгие десять минут в коридоре раздались шаги и на пороге показалась заплаканная Минджи. Следом за ней вошёл тот самый мужчина в плаще, затем ещё один, в форме патрульного, а за ними и целая толпа людей с чемоданчиками в руках. — Это ваши дети? — спросил первый, и женщина кивнула. — Могу я с ними попрощаться, детектив? — спросила она. — У вас пять минут! — ответил тот и полез в карман пальто за сигаретами. — Идите сюда, — сказала Минджи, шмыгнув носом, и подозвала к себе обоих сыновей. Кёнсу на заплетавшихся ногах подошёл к ней и тут же оказался стиснут в крепких объятиях. — Всё в порядке, маленький мой, не бойся… — Я так и знал, что этим всё закончится! — сквозь зубы прошипел Чонин, стиснув руку матери. — Этот уёбок подставил тебя, я прав? — Боже, Чонин, пожалуйста! — всхлипнула Минджи и тоже обняла его. — Всё это одно сплошное недоразумение, но я уверена, что в скором времени всё прояснится, а пока мне придётся уйти с этими людьми… — Тебя посадят в тюрьму? — спросил Кёнсу, подняв на мать покрасневшие глаза. Он изо всех сил старался не плакать, но по кромке ресниц уже собралась солёная влага. — Из-за папы, да? — Не волнуйся ни о чём, малыш, — ответила та и погладила сына по голове. — Береги его, пожалуйста, — обратилась она к Чонину. — Берегите друг друга, оба… Пообещайте мне! — Обещаем! — в один голос ответили братья. — Я люблю вас, — горько прошептала Минджи и поцеловала сыновей в щёки. — Мы тоже любим тебя, ма, — хрипло ответил Чонин, вцепившись в свитер у неё на спине. Кёнсу, державшийся из последних сил, не выдержал и всхлипнул, из его глаз потекли слёзы. — Ну, маленький мой, не плачь… — сказала Минджи. — Я не маленький! — жалобно выдавил из себя Кёнсу и уткнулся лицом в грудь матери. Чонин, обычно скупой на эмоции, погладил брата по спине. Его ладонь дрогнула, а в глазах заблестела влага. — Ну всё, хорош сырость разводить! — раздалось за их спинами. — Давайте, дамочка, пора выдвигаться! — Дайте нам ещё пару минут… — попросила Минджи. — Прокурор даст! — усмехнулся детектив. — Закругляемся! — Хорошо, — вздохнула Минджи и напоследок крепко прижала сыновей к себе. — Держитесь вместе и ни о чём не переживайте, — прошептала она и прижалась губами сначала к щеке одного, а потом другого. — Я люблю вас. Она хотела было отстраниться, но Кёнсу вцепился мёртвой хваткой и не желал отпускать. — Малыш, пожалуйста… Я должна идти, — всхлипнула Минджи, не в силах вынести страдания сына. — П-пожалуйста! — заикаясь от рыданий, заскулил Кёнсу. — М-мамочка, пожалуйста, н-не уходи! — Я скоро вернусь, обещаю… — Не обещайте невозможного, — сказал детектив. — Так, пацан, кончай спектакль! — Кёнсу, отпусти её, — попросил Чонин и аккуратно разжал пальцы брата, сжимавшие свитер Минджи. — Давай, иди сюда… — успокаивающе произнёс он и отвёл Кёнсу в сторону. Тем временем детектив, вынув из внутреннего кармана плаща наручники, велел женщине убрать руки за спину и застегнул «браслеты» на её запястьях. — Я отвезу её в участок, — сказал он и взял Минджи под локоть, — а вы тут заканчивайте сами. — А с этими что делать? — спросил мужчина в форме патрульного, кивнув в сторону ошарашенного Чонина и заплаканного Кёнсу. — Что делать? Звоните в «опеку», пусть они этим занимаются… и без этого проблем хватает. На выход, мадам! И под взглядами сыновей детектив вывел Минджи из комнаты. Стоило им скрыться в коридоре, как Кёнсу вырвался из рук брата и рванул следом; тому не оставалось ничего другого, кроме как побежать за ним. Догнал он его только на ступеньках и схватил поперёк груди, помешав добраться до патрульной машины. — Мелкий, блять, угомонись! — выругался Чонин. — Ты ничем не сможешь ей помочь! — Мама! — крикнул Кёнсу, надрывая горло. — Пожалуйста, не забирайте маму! — Чонин, позвони отцу! — отозвалась Минджи. Она хотела ещё что-то сказать, но детектив надавил ей на макушку, заставив сесть на заднее сидение полицейского автомобиля. Её заплаканное, раскрасневшееся лицо с трудом можно было разглядеть за металлической решёткой. Кёнсу продолжал вырываться и надрывно рыдать, а Чонин крепко держал его и пытался успокоить. Он никогда не видел младшего брата таким, но был уверен, что если бы не он, то скорее всего сам бы съехал с катушек. Видеть, как твою родную мать сковывают наручниками и увозят от тебя, непонятно куда и зачем, а главное без объяснений, за что — это страшно. И если бы не Кёнсу, возможно, Чонин бы и сам расплакался. — Всё будет хорошо, — сказал он и погладил всхлипывающего брата по голове. — Она вернётся к нам так быстро, что ты даже не заметишь её отсутствия, мелкий, я тебе обещаю. А пока давай представим, что нас просто ненадолго оставили одних на хозяйстве… Можем жрать чипсы, сколько влезет, смотреть телек всю ночь… Просто несколько дней без взрослых… — А если мы её никогда больше не увидим? — сквозь слёзы прошептал Кёнсу. — Глупости какие! — горько усмехнулся Чонин. — Это же наша ма… Она нас никогда не бросит.Пролог
17 октября 2016 г. в 22:43
Кёнсу вздрогнул от хлопка входной двери. Грифель карандаша, который он держал в руке, скользнул по тетрадному листу, оставив за собой жирную полосу. Дурная привычка делать домашнее задание в гостиной всегда выходила Кёнсу боком. Выругавшись сквозь зубы, он принялся искать ластик; от этого занятия его отвлёк топот ног. Обернувшись на звук, Кёнсу увидел маму: она, не заметив сына, подбежала к книжной полке и начала лихорадочно снимать с неё книги, раскрывать каждую посередине и раздосадовано отбрасывать в сторону.
— Мам! — позвал Кёнсу, на что Минджи испуганно вздрогнула.
— Боже, сынок! — воскликнула она. — Ты чего так пугаешь?!
— Ты сама меня не заметила, — ответил Кёнсу.
— Да, точно, прости! — сказала Минджи. — Так, хорошо… раз уж ты дома, то иди бегом наверх и собери свои вещи, возьми только самое необходимое…
— Зачем? — удивился тот.
— Кёнсу, пожалуйста, не задавай лишних вопросов! — ответила женщина. Парень заметил на её лице странное выражение, словно она была чем-то напугана и разочарована одновременно. В тёмно-карих глазах застыли слёзы, которые Минджи, очевидно, сдерживала из последних сил.
— Где Чонин? — спросила она.
— Тут я, — раздался голос в дверях. На пороге, привалившись плечом к откосу, стоял Чонин. Он держал в руках банку с соком, а за ухом торчала сигарета. — Чё случилось?
— Прекрасно! — отозвалась Минджи, проигнорировав его вопрос. — Ты тоже иди собирай вещи…
— Зачем? — спросил Чонин.
— Поживёшь какое-то время с отцом.
— С какой это стати?
— Нам с Кёнсу нужно уехать, — ответила она и перевела взгляд на удивлённого сына, который всё это время так и не соизволил подняться со стула. — Чего расселся? Я кому сказала вещи собирать?!
— Мам… — начал было тот, но был прерван старшим братом.
— Иди, — грубо бросил Чонин и кивнул в сторону коридора. Кёнсу растеряно взглянул сначала на него, после на мать, и только тогда поднялся из-за стола. Ни слова ни говоря, он вышел из гостиной и направился к себе.
— Что случилось? — спросил Чонин, когда младший брат скрылся из виду. — От кого убегаем?
— Для тебя будет лучше этого не знать, — ответила Минджи и вернулась к книгам. — Отцу скажешь, что мы с Кёнсу уехали отдыхать, а ты не захотел с нами поехать…
— Ма, чё происходит? — не унимался Чонин. Поставив банку с соком на стол рядом с тетрадками младшего брата, он подошёл к матери и схватил её за плечи. — Это муженёк твой, да? — спросил, заглядывая ей в глаза. — Он кого-то кинул и с тебя трясут деньги? В этом всё дело?!
— Чонин, прекрати! — воскликнула Минджи; внезапно у неё из глаз брызнули слёзы, и сын в испуге отшатнулся. — Собирай вещи, живо! У нас мало времени!
Чонин насупился, но ничего не сказал. Отстранившись от матери, он развернулся на каблуках и бросился прочь из комнаты. Когда дверь за ним с грохотом захлопнулась, Минджи всхлипнула и зажала рот ладонью. Она ужасно не любила быть грубой с собственными детьми, но медлить было нельзя. Слёзы заструились по её щекам и пальцам, застилали глаза мутной пеленой. Нужно было взять себя в руки, подавить рыдания, подняться наверх и самой собрать что-нибудь из вещей. Но для начала стоило убрать на место книги; в одной из них были спрятаны деньги, которые Минджи наивно надеялась там найти.
— Да уж конечно! — произнесла она, немного успокоившись. — Хрен бы он их тебе оставил, дура набитая!
Смахнув слёзы, Минджи похлопала себя по щекам и принялась расставлять книги на полке. Ты сильная, убеждала она себя, ты справишься, просто обязана справиться… Ради своих мальчиков, особенно ради Кёнсу. Тебя не так просто сломать, а этот ублюдок ещё поплатится за всё, что сделал… Ему всё воздастся.