Солнце и Луна ушли... будет ли рассвет?

      Никто не знал, что произошло – король пил три дня без просыха, и пил бы дольше, если бы… не умерла королева Рисса. Ее нашли в кресле у камина и со стороны казалось, что она спит… и сон ее был так хорош, что она улыбалась – легко и светло. И как шептались служанки, в смерти королева была лучше, чем в жизни.       Говорят, король остался безучастен, и холодно-спокойно отдал распоряжения о погребении.       Говорят, что прибирая свою госпожу в последний раз, служанки обнаружили в плотно сжатых пальцах небольшой стеклянный флакон.       Говорят, король на похоронах был задумчив, и смотрел на гроб жены с удивлением… будто поверить не мог, что она ушла.       Много чего говорили, но никто не знал, что Рисса оставила короткое письмо своему мужу.       « Знаешь, Даин… я не желала быть твоей женой. Твое сердце было отдано той, с которой мне было не сравниться. Ты мог быть добр со мной, отослав прочь в изгнание… но вместо этого ты мстил мне со всей безжалостностью. Я была лишь безгласной вещью для тебя. Знаешь, я устала так жить…       Махал милостив, он добрее живых… я ухожу.       И, знаешь… любовь даруется тому, кто добр и открыт сердцем. У тебя его просто нет, и я рада, что помогла ей избежать тебя.       Прощай.»       Никто не знал о письме, но многие знали, что король равнодушен к королеве. Но и народ не любил королеву Риссу. О её смерти поговорили, и забыли…       А о том, что принцесса Дис исчезла… знали лишь единицы. Но куда она уехала, даже они не знали. Им было только известно, что с ней из Эребора уехал и Балин. Они были спокойны, уверены, что принцесса с ним в безопасности. Спустя год ворон принес от него короткую весть –"Все благополучно". И друзьям, и брату Балина, оставалось лишь ругаться последними словами, а после вознести хвалу Махалу, что королю Даину сказать им нечего.       Принцесса Дис просто исчезла без следа…       И, как говорят, в чертогах Эред Луина ее никто не видел.       Десять лет спустя Балин, сын Фундина, вернулся в Эребор один. С тем, чтобы с малым количеством гномов-спутников, покинуть его спустя пару дней. Говорят, с ними уехал странный гном, чье лицо было скрыто железной маской. Кто это был, никто не мог сказать. Только один из стражей по секрету признался другу, что это был узник-мориец… как-то связанный с самим королем.       Говорили, что отряд Балина отбыл с тайной миссией… в саму Морию.       Но это были не более чем домыслы.       Никто из отряда не вернулся.

*** *** *** *** *** *** ***

      – Ма-а-а… ма-а-м… ма, ты спишь? – таинственный шепот.       Чей-то пальчик тычет в руку и вновь слышится упрямое:       – Ма-а-ам!       Дис обречено открывает глаза.       И видит две чернённые макушки.       Киэн и Лиэн, сидя на полу у кровати дружно расплываются в улыбках.       – Доблое утло!! – и два неугомонный вихря, нисколько не сумлеваясь, бросаются на кровать.       Дис только охает, когда на нее запрыгивает один, приземляясь на живот, а второй, отпихивая братца, засаживает ей локтем в подбородок…       – Мам! Мам! Тулы идут! Мам, а можно нам? Мам, а дядя говорит! ... а Утела он берет!… а тетя Хэл не велит!       И хором:       – Мы тоже хотим!       – Слезли с меня, живо! – набрав воздуха в грудь, прикрикивает она и двое пострельцов скатываются с неё горохом.       Когда Дис, переведя дух, садится, то обнаруживает, что и Киэн, и Лиэн с двумя возмущенными мордашками обретаются в руках названного братца… что держит их за шиворот ночных небеленых рубах.       – Простите, госпожа Дис, – сердито говорит Утер. – Они от меня сбежали. Я говорил им, что вы спите.       – Ничего, Утер, все в порядке, – успокаивает его Дис, и укоризненно смотрит на близнецов. – Вы почему не слушаетесь брата?       – Мы слушались!! – искренне заявляют те.       Взгляд Утера очень красноречиво говорит об обратном.       – Он говолил тебя не будить! Мы и не будили! – шмыгнув носом, гудносит Киэн.       – Мы просто сплосили – спишь ты или нет! – тут же добавляет Лиэн.       Утер только глаза к потолку возводит на эти заявления.       Сердиться на троих мальчишек не получается.       – Мы поговорим о вашем поведении позже, – строго говорит Дис. – А сейчас отправляйтесь к себе и приведите себя в порядок.       – Я прослежу! – уверяет её Утер, и утаскивает мальчишек из комнаты Дис.       Она успевает одеться и заплести косу, когда в комнату вновь проскальзывает один из близнецов. Дис только вздыхает – да что же это такое? Как объяснить, что не позволительно врываться в комнату женщины, даже если она твоя мама? Первый порыв – жестко отчитать мальчишку, – она подавляет. И крохотной этой заминки хватает, чтобы упрямый шкода влез на колени, и, обняв за шею, жарко зашептал:       – Мама, мам, мне сегодня сон плиснился! Но я только тебе-тебе скажу! Я спал, и будто взлослым был! Пледставляешь? Взаплавду, взлослым! Большим-большим! И я из лука стрелял, как дядя Фалей! Я длался, и все воклуг длались… стлашно, аж жуть, как было! Но я не боялся, я не тлус! А еще… а еще… меня как-то не так звали… я когда плоснулся, так удивился – почему это я Киэн? Меня как-то по длугому зовут…       У Дис перехватило горло…       В комнату просовывается голова Лиэна:       – А мне тоже сон снился! И я тоже взлослым был, вот! И у меня было два меча, вот!       – Вланье!! – визжит от возмущения Киэн, подпрыгивая на коленях Дис. – Ты все выдумал! Ты подслушал мой сон!       – Ничего я не выдумываю!! – обиженно вопит в ответ Лиэн, вываливаясь из-за двери.       Но за его спиной тут же появляется Утер.       – Они опять убежали! Я только отвернулся! Я все дяде скажу!       – ЯБЕДА!! – хором припечатывают близнецы.       – Вы должны меня слушаться! – сердито заламывает брови Утер, до боли напоминая Дис… того, кто давно ушел. – Или я не возьму вас с собой! Я вас вообще не возьму, потому что вы маленькие!       «Я не намерен брать вас собой… вы слишком молоды,» - эхом из прошлого.       У Дис кругом голова…       Этого просто не может быть.       – ТИХО! – гаркает, появляясь в дверях светловолосый Фарей. – На выход, все трое!       Мальчишки, тут же, захлопнув рты, мышами проскальзывают мимо него.       Дис крепко зажмуривается, переводя дух.       – Тетушка, все в порядке? – негромко спрашивает племянник-полукровка.       И когда Дис решается открыть глаза… напротив серые глаза Фрерина.       И все, что она может, это через силу кивнуть…       – Хорошо, мы с матушкой присмотрим за мальчишками, пока вы спуститесь к завтраку, – усмехается Фарей. – Утера-то они совсем не слушают!       Дис отстраненно думает, что они никогда его не слушали.       Фарей выходит из комнаты, притворив двери. И Дис остается одна в оглушительной тишине.       Не в силах даже думать, она как во сне встает, и, подойдя к окну, распахивает ставни.       Ослепительные лучи утреннего солнца ослепляют ее…       За окном рассвет.       … А бесконечно далеко от синегорского замка, умирающая видящая смеется и отчетливо шепчет на ухо ученицы:       – Смерти нет!