Меч и Ножны

Рахтар едва успел дойти до койки, как обжигающий холод вновь кольнул спину, и тут же огненным всполохом ответил знак меча на животе — где-то открывался новый портал из мира ледяных демонов. Выругавшись, Рахтар сосредоточился, пытаясь уловить, откуда поступал сигнал. Оказалось, проход открывался совсем рядом, у западных ворот, но было весьма необычно, что это произошло столь поздним утром, ведь раньше демоны никогда не нападали в светлое время суток. — Неужели что-то произошло? — пробормотал Рахтар, вытаскивая из-за ворота амулет гильдии магов и сжимая его в кулаке. Мгновенное напряжение — и мыслесообщение о происходящем поступило к дежурному магу. Через пару минут он оповестит всех, кого следует, а Рахтар больше не мог задерживаться. На ходу пряча амулет, он направился к западным воротам, чувствуя, как все тело ответило болью на столь незначительное напряжение. Мысли о том, как придется сражаться в таком состоянии, были отброшены прочь: он должен, значит он будет, даже заведомо зная о проигрыше. У ворот все оказалось не так плохо: сквозь портал успел прорваться только один демон, и его тут же окружили стражники. Убить его они были практически не способны, разве что повезло бы ребятам ткнуть в жизненно важную точку, но до нее еще добраться нужно, а это было не так уж просто. Зато они смогли задержать продвижение ледяной твари, пока не подоспел Меч. Заметив беловолосого воина, стражники тотчас же ретировались, оставив на «поле боя» три тела и начавшую обедать тварь, но Рахтар первым делом бросился к порталу и закрыл его отработанными за многие годы заклинаниями и собственной кровью. Только после этого он мог заняться демоном, извлекающим «еду» из железного панциря. Волевым усилием Рахтар начал переход в состояние боевой ярости, чувствуя, как отступают прочь усталость и боль. Его последняя осознанная мысль — благодарность всем богам за то, что ледяные демоны были достаточно глупы. Обладай они хоть десятой долей человеческого разума и хитрости — и мир давным-давно превратился бы в ледяную пустыню, а так оставался шанс выжить и надежда, что однажды найдется способ запечатать проходы в чужой мир навсегда. А потом все мысли исчезли, оставляя только яростное желание уничтожить все, что мешало спокойствию алого мира. Вдали маячили желтые точки, их было много, они раздражали, но не так сильно, как белое, ярко сияющее пятно совсем рядом. Его необходимо было уничтожить, стереть навсегда из картины мира. Яростно рыкнув, Меч бросился на тварь, привычно нанеся первый удар тором. Раненый демон, которому магическое оружие отсекло одно из щупалец, взревел, отбрасывая в сторону недоеденное тело, и бросился в атаку на своего обидчика. Меч тоже не зевал: новый бросок вернувшегося в руку тора — и вот уже оба клинка запели в гармонии с ветром, нанося все новые и новые раны врагу. На этот раз танец смерти не затянулся: демон оказался слишком неповоротлив и глуп, чтобы долго сопротивляться, и оба меча вошли в его глотку, разрывая ее. Кровь хлынула на мостовую, заставляя оледеневшие камни дымиться, и тут Меч ощутил вдалеке еще один портал. Яростно взвыв, он собрал остатки магии и пробил ход туда, откуда шло неистовое белое сияние. Раньше ничего подобного делать не приходилось, Меч лишь знал, что так можно. Шагнув же наружу из перехода, он почувствовал такую слабость, что тут же рухнул на колени, выронив оружие. Знакомое алое сияние померкло, оставляя после себя черноту, сквозь которую пробивались панические крики людей и испуганный визг собаки. Мотнув головой, Рахтар огляделся: он находился посреди какого-то маленького поселка, всего в пять дворов. Вот в одном из них и бесчинствовал демон, да еще и не один. Рахтар встал, используя мечи как опору; пошатываясь, сделал несколько шагов к оледеневшим воротам, а потом изо всех оставшихся сил ударил по ним — ворота жалобно звякнули, рассыпаясь сотней льдинок. Он увидел портал, через который как раз проходил демон, присоединившийся к четырем другим, уже пожиравшим нескольких коров и человека, видимо, хозяина дома. Привязанная у крыльца собака металась из стороны в сторону, стараясь оборвать привязь и сбежать, но крепкая цепь не пускала ее, обрекая на гибель. Движимый странной жалостью, Рахтар сделал пару шагов к собаке и ударил по цепи, давая дворняге возможность спастись. Позже он говорил себе, что ему все равно нужно было пройти там, минуя демонов по пути к порталу, но в тот момент ни о чем таком даже не думал — просто пожалел перепуганную псину, хотя Мечи таким чувством, как жалось, никогда обременены не были. Не до жалости в бою, а после… когда понимаешь, что под ударами твоего меча оказались случайные люди — тем более. Совесть и жалость погубили первых Мечей, что кидались грудью на собственные клинки, не вынеся столь тяжкого бремени, так что в дальнейшем маги позаботились об изъятии этих чувств из души созданного ими живого оружия. Рахтар раньше тоже ничего подобного не испытывал, разве что смутное сожаление при виде убитых им людей, а тут вдруг собаку пожалел… Именно эта странная жалость чуть не стала причиной его гибели. Он потратил всего мгновение, чтобы перерубить мечом цепь, но именно в этот момент только что появившийся из портала шестой демон, заметивший живую добычу, кинулся к нему, нанося удар щупальцами, который Рахтар пропустил и отлетел на пару шагов назад. Удар о ступени каменного крыльца вышиб из груди весь воздух, заставив на миг замереть изломанной куклой, борясь за следующий вдох. Демон бросился к добыче, уверенный в своей победе, но тут воздух рядом заискрился молниями, обозначая открытие магического прохода, и во двор шагнули двое. Первый, воин в посеребренной кольчуге и с боевым шестом в руках, немедленно сделал несколько шагов назад, освобождая своему спутнику место для боя; второй, с такой же белоснежной шевелюрой, как у Рахтара, бросился наперерез демону. Рахтару не нужно было смотреть на них, чтобы понять, кто пришел на выручку, причем весьма вовремя: собрат-Меч и его Ножны. Последнего легко можно было опознать по белым прядям, виднеющимся в рыжей шевелюре. Атаковав демона, новый Меч отвлек его, давая Рахтару возможность прийти в себя и подняться. Встав, он отметил, что три твари закончили доедать свои жертвы и устремились к проходу в стене, где совсем недавно были ворота, тогда как другие две выбрали своей жертвой Ножны. Меч как раз прикончил своего демона, потому мог сам позаботиться о своем партнере, а вот закрыть портал требовалось срочно, поэтому Рахтар, бормоча привычную формулу вызова огня, как мог быстро преодолел отделяющее от ледяного прохода пространство. Портал послушно схлопнулся, стоило только каплям горящей крови попасть на него. Оглянувшись, Рахтар увидел, что пришлый Меч и его Ножны вполне справляются с демонами сами, а вот трех разбежавшихся требовалось срочно отыскать и остановить, так что задерживаться и отдыхать, любуясь на работу слаженной пары, было некогда. Нужно было уничтожить оставшихся тварей как можно быстрее, пока силы окончательно не покинули его. Хутор был маленький, всего пять жилых домов с большими участками земли между ними, на которых сейчас вызревал урожай или пасся скот. Ни овощи, ни зерно не интересовали демонов. Двое из них уже вылавливали щупальцами и тут же пожирали пасшихся на загороженной площадке овец, которым просто некуда было бежать, — они лишь бестолково метались из стороны в сторону и орали, чувствуя смертельную опасность. Третий же шустро перебирал лапами в направлении соседнего дома и был уже довольно далеко. Инстинкт требовал заняться ближайшими двумя тварями, но что-то словно звало туда, к явно заброшенному дому с покосившимся забором, так что Рахтар решил начать именно с него. Мир знакомо потонул в красном мареве, и Меч со всей возможной скоростью двинулся в сторону дальнего белого сияния. За спиной маячили два белых всполоха, к которым стремительно приближались фиолетовые сущности, опознанные как «свои», так что о тварях можно было не беспокоиться: пришлый Меч и его Ножны позаботятся об их уничтожении, а вот самому следовало поспешить. Когда до демона осталось всего несколько метров, Меч заметил, что тот преследовал двоих: одна точка была обычная — маленькая и желтая, — из тех, что раздражали, когда исчезало белое сияние, а вот вторая явственно отливала то ли зеленью, то ли синевой. Что-то смутно знакомое шевельнулось в душе, но близость белого и болезненно-яркого сияния сводила все мысли на нет, оставляя только желание уничтожить. *** Эну тянул испуганного и мало что соображающего Аки к задней двери. Сначала он хотел выскочить через переднее крыльцо, но, оказавшись рядом, увидел в окно приближающегося к дому демона и понял, что этот выход для них закрыт. Оставалась только надежда, что заднюю дверь, через которую обычно выносили помои к ямам, не заперли, покидая дом, иначе спастись не удастся. Дверь оказалась заперта всего лишь на задвижку, и удалось быстро выскочить из дома, слыша за спиной рев ледяного демона и шум выламываемой им двери. Задержавшись на пару мгновений, Эну нашел достаточно прочную палку и подпер ею дверь снаружи, надеясь, что это даст пару минут форы. Возможно, это и помогло бы спастись, но испуганный Аки, оказавшись на свободе, вдруг бросился не в сторону помойных ям, где, как рассчитывал Эну, была возможность спрятаться, а к ближайшему строению — конюшне. — Аки, стой! Эну бросился следом, но мальчишка, несмотря на юный возраст, бегал довольно быстро, так что догнать его удалось только у приоткрытых ворот, за которыми бесновалась и билась испуганная лошадь. Схватив Аки за шиворот, Эну оглянулся на дом: дверь, подпертая палкой, держалась, но в доме что-то грохотало и визжало, потому задерживаться было глупо и опасно. Ездить верхом Эну умел — отец научил держаться в седле едва ли не раньше, чем ходить, — но времени седлать коня не было, а скакать на обезумевшем от страха животном без седла… — Проклятье, у нас все равно нет выбора. Аки, ты молодец, что подумал о лошади, только держись теперь позади меня. Испуганный конь опасен. Они быстро пролезли через приоткрытые ворота конюшни, при этом Эну зацепился рукавом рубахи за скобы замка и выдрал из нее солидный клок, даже не заметив этого. Внутри оказался только один старый мерин, с пеной на губах бившийся о запертую дверцу стойла. Седла поблизости не наблюдалось — только упряжь для телеги, — но зато на столбе висела уздечка, а чуть ниже — свернутый кольцами кнут, вот их Эну и прихватил, начав тихо напевать мамину любимую колыбельную. Аки удивленно взглянул на него, но ничего не сказал, только сделал два маленьких шага в сторону. — Все нормально, Аки, — поспешил пояснить мальчику Эну. — Голос должен успокоить коня. Мы с отцом всегда напевали, когда гнали лошадей в ночное: они слышат голос человека и знают, что не одни. То ли колыбельная действительно помогла, то ли старый конь просто выдохся, но он только тревожно всхрапывал, дрожа всем телом, и переступал с ноги на ногу, когда в стойло вошел Эну и без труда надел уздечку, поглаживая мерина по потной шее. Потом подсадил Аки, велев держаться за гриву и стиснуть колени так крепко, как только можно, и, дернув повод, повел коня к воротам. Открывать створки пришлось очень осторожно, сначала выглянув, чтобы убедиться в отсутствии демонов поблизости. Только оказавшись снаружи, Эну сам взобрался на спину мерина, воспользовавшись лежащим у ворот бревном. Однако стоило сжать бока коня коленями, посылая вперед, как из-за дома прямо на них выскочила ледяная тварь, размахивая тремя щупальцами и вереща. Это стало последней каплей для перепуганного насмерть коня. Он встал на дыбы и скакнул в сторону, ударившись боком о распахнутую створку ворот конюшни. Удар пришелся как раз на ногу Эну. Раздался противный хруст, и место чуть ниже колена обожгло такой болью, что не удержалось сдержать крик и сохранить равновесие. Отпустив поводья, Эну шлепнулся на землю, а конь понесся вперед, перепрыгнув через покосившийся забор, словно молодой жеребец. Аки на его спине испуганно закричал, что только придало мерину скорости, и вскоре они исчезли из поля зрения, зато разозленный потерей части щупалец демон оказался совсем рядом. Не было возможности бежать, да даже встать не получалось. Перед глазами все плыло от боли, спасения не предвиделось, но и сдаваться просто так Эну не собирался. Зашарив руками по земле, он нащупал обломок подковы и запустил его в приближающееся чудовище, а потом вспомнил о кнуте, что успел прицепить на пояс. Кое-как поднявшись с помощью тех же злополучных ворот, Эну выпрямился, чуть поджав поврежденную ногу, и распустил кнут. Первый удар пришелся точно по глазам ледяного демона, отчего он взвизгнул и закрутился на одном месте. Второй оказался менее удачен, и тварь его даже не почувствовала. Но стоило Эну отвести руку для следующего удара, как рядом словно из-под земли вырос знакомый воин, с ног до головы перепачканный в серой слизи и какой-то трухе. Он тяжело дышал, чуть припадал на правую ногу и придерживал окровавленной рукой правый бок, чуть склоняясь в ту сторону, и все же был полон решимости добить врага. Зло рыкнув, воин вскинул левую руку с мечом и кинулся на кружащую по двору тварь. Одно из щупалец, в беспорядке хлещущих по сторонам, задело по бедру, оставляя рваный след на и без того изодранной одежде, но Меч это не остановило — он буквально врезался в воющего демона, всем своим весом загоняя магическую сталь в его шею. В результате рухнули они оба. Демон еще некоторое время бился в предсмертных конвульсиях, и оказавшийся на нем сверху воин был почти сразу же отброшен в сторону. И уже не поднялся. Наблюдая за этой схваткой, обессилевший Эну сполз по створке ворот на землю, с трудом сдерживая рвущееся из груди рыдание. Он уже и не рассчитывал, что выживет, и все остальные проблемы как-то отступили на задний план, а теперь он и сам не знал, что делать. Демон наконец-то затих и начал медленно таять, превращаясь в кучу вонючей слизи; Меч не шевелился, лежа на земле изломанной куклой. Нога же болела все сильнее — так, что в глазах темнело. А еще чужой конь унес куда-то испуганного, едва держащегося на его спине Аки. Хорошо, если мальчишка не свалится на полном скаку и сам мерин не упадет, запнувшись о что-нибудь, иначе… О том, что могло в таком случае случиться с пятилетним мальчиком, Эну боялся даже думать. К боли в ноге прибавилась тошнота от вони разлагающегося демона, и, хотя Эну ничего не ел со вчерашнего вечера, горькая желчь все же вырвалась наружу. Почти теряя сознание, он вытер рот остатком рукава, не обратив внимания на то, что все еще сжимал в кулаке рукоять кнута, когда возле конюшни появились двое. В одном из них по белоснежной шевелюре Эну безошибочно опознал Меч, а у второго в рыжих волосах, привлекая внимание, поблескивали белые пряди. Меч и Ножны, облаченные в похожие кольчуги, смотрелись рядом очень гармонично, при этом Меч все время настороженно озирался, выискивая опасность, а его напарник и партнер устало прижимался к его плечу, чему-то едва заметно улыбаясь. Именно Ножны первым заметил сидящего у ворот Эну, тронул Меч за плечо, кивая в ту сторону, а потом неспешно направился к конюшне. Что было дальше — Эну не запомнил. Он наконец скользнул в беспамятство, где ничего не болело.