Меч и Ножны

Рахтар открыл глаза и тут же сел, поборов головокружение. Последнее, что он помнил, это вырвавшийся от него демон и погоня за ним. Собственно, сбежать твари помог случай: пол в старом доме оказался подгнившим в некоторых местах, особенно на ступеньках, из-за чего Рахтар и провалился в подвал, сломав себе при падении ребра. Пока он вылезал, демон успел сбежать. К счастью, недалеко. Его удалось нагнать и убить, успев только заметить, что во дворе оказался кто-то еще. Кто-то, кто задержал демона, пока Рахтар барахтался в том проклятом доме. Но кто?.. Только смутно вспоминался отблеск сущности, без сомнения человеческой, но не совсем обычной, не такой, как все. В памяти невольно всплыли зеленые глаза, что так поразили его на чердаке, где он убил демона во время первого нападения. В душе шевельнулась слабая догадка, но Рахтар боялся до конца поверить в нее, чтобы не спугнуть удачу. — Проснулся, брат? — к его ложу шагнул беловолосый воин, протягивая руку в древнем приветствии. Пальцы привычно обхватили чужое запястье, ощущая подобное пожатие на своей руке. — Ну вот, совсем здоров, судя по крепости руки. Мое имя Хамаш, я прибыл тебе на подмогу. Позволь представить мою половину: это Илио. Рахтар кивнул шагнувшему к кровати молодому мужчине, в чьем облике явно читалось, что он Ножны. Для этого не обязательно видеть белые пряди в его волосах — достаточно было взглянуть на то, как эти двое смотрели друг на друга, как встали рядом, плечом к плечу, как дышали в едином ритме. Меч и Ножны — неотъемлемая часть друг друга. Рахтар с трудом подавил в себе вспыхнувшую было зависть. Ничего, если боги будут добры к нему, он скоро тоже приобретет свою вторую половинку. — Мое имя Рахтар. Спасибо за помощь, — он замялся, не зная, как спросить об интересовавшем его человеке. — Скажите, там был кто-то еще? Хамаш и Илио переглянулись. — Ты о том парне возле конюшни? Или о мальчишке, которого мы нашли за поселком? — Хамаш чуть улыбнулся и бросил хитрый взгляд на Илио. — Э-эм… — смутившись, Рахтар пожал плечами. — У него глаза зеленые. И сам он… ну, я, кажется, отличаю его от других людей. Не знаю, как это внятно объяснить… — Не трудись, — Хамаш махнул рукой и присел на край кровати, тогда как Илио вернулся к стене, где удобно устроился на стуле, прикрыв глаза, словно спасть собирался. — Я своего Илио тоже слабо ощущал поначалу. Даже не понял, почему меня тянуло к тщедушному воришке, волею случая оказавшегося среди людей, из которых я должен был выбрать себе Ножны. Я даже хотел указать на другого человека, а потом понял, что не могу. Язык не поворачивался. Ушел, сказав, что никого не выбрал, а через час чуть не снес дверь в казарму, куда моего Илио повели. Успел вовремя. Пришлось, правда, несколько носов разбить и пару рук сломать, но ребята быстро поняли, что им со мной не тягаться. Потом мы долго притирались друг к другу, но теперь он прикрывает мою спину в бою и спасает душу от безумия после него. — А я не знаю ничего о том… зеленоглазом. Поначалу он был такой же, как и другие — желтый на красном фоне, — а теперь его оттенок изменился, если, конечно, это был он. Я только глаза и запомнил. — Ну, раз только глаза, тогда мой тебе совет: как встанешь, пройдись по коридору этой лечебницы. Если идти налево, то в самом конце коридора найдется тот, кто тебя интересует. А мы, пожалуй, пойдем. Удачи! — Хамаш хлопнул Рахтара по плечу и поднялся. Илио тут же оказался рядом, кивнул на прощание, и они вышли, тихо переговариваясь о чем-то своем. Стоило двери за ними закрыться, как Рахтар вскочил на ноги. Его немного повело в сторону от слабости, но разве можно было усидеть на месте, когда тот, о ком грезил столько времени, где-то рядом? Только коридор закончился слишком быстро. Рахтар на мгновение замер перед закрытой дверью, собираясь с силами, а потом, раз стукнув, решительно толкнул ее, входя в палату. *** Эну тяжело вздохнул, стараясь пристроить ногу как можно удобнее. Маг-целитель залечил ее, но болеть после этого меньше не стало. Маг ответил, что болеть будет еще дня три, а то и четыре — магия не всесильна, — зато вставать и ходить уже вполне можно. И Эну вставал, поскольку, кроме него, некому было заботиться о маленьком Аки, лежавшем на соседней койке. Оказалось, далеко унести своего всадника мерин не успел: отбежав от конюшни метров двести, он просто рухнул, попав ногой в яму, и Аки кубарем полетел вперед, вывихнув плечо и разбив лоб. Там их и нашли два воина, осматривающие окрестности в поисках выживших. Один из них, Меч, избавил от мучений коня, а вот второй, рыжий с белыми прядями, оказал помощь Аки и на руках донес его до города. Его напарнику пришлось тащить сразу двоих — такого же беловолосого воина, только окровавленного, и Эну со сломанной ногой, — но, к счастью, Меч смог открыть портал в город, так что путь оказался недолгим. Аки, когда его нашли, даже не плакал, хотя плечо, которое вправил прямо на дороге добрый Илио, болело очень сильно. Даже сильнее лба, хотя там была о-го-го какая шишка. Когда Эну очнулся, Аки разрыдался от облегчения и тут же вывалил на мало что соображающего друга рассказ обо всем произошедшем, перемежая его восхищенными возгласами о Хамаше и Илио, их спасителях. — Я обязательно стану Мечом, — закончил рассказ мальчик. Тут дверь отворилась после короткого стука, и через порог шагнул Меч — тот самый, что едва не убил их на чердаке, а потом дрался с демоном у конюшни. Аки ахнул и с обожанием уставился на него, а Эну почувствовал холод страха — очень уж пристально воин смотрел на него. — Привет. Меня зовут Рахтар, — Меч не отводил взгляд от Эну, явно ожидая ответ, но тот не мог и слова сказать: язык словно отнялся. — А я Аки! — мальчик подпрыгнул на кровати, позабыв о боли в плече. — А это Эну, он мой друг. — Эну? Красивое имя. Можно мне… нам поговорить? — О чем? — едва слышно прошептал Эну. — О нас. Я… мне кажется, что ты моя половина. — Ножны? — Эну почувствовал, как волосы на голове зашевелились. Он слишком много слышал разговоров о том, как именно Мечи используют свои Ножны, и совсем не горел желанием становиться доступным телом для разрядки обезумевшего от жажды крови мужика. — Я Ножны?! Нет! Я не хочу! Рахтар вздрогнул, услышав этот полный отчаяния крик, в груди больно кольнуло, но ему удалось сохранить невозмутимость на лице. — Что ж, я принимаю твой отказ. Прости за беспокойство, — коротко кивнув, Меч вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Тут бы Эну облегченно выдохнуть, но он только еще больше испугался: теперь воин наверняка захочет отомстить. Нужно бежать. Обязательно. И как можно скорее! Он даже на ноги вскочил, в порыве оказаться как можно дальше от приглядевшего его для себя Меча, но нога тут же отозвалась резкой болью, молнией пробившей все тело. Застонав, Эну упал обратно на кровать, чуть ли не до крови закусив нижнюю губу. — Эну? — Аки испуганно глядел на него. — Ты чего? — Ничего, малыш, просто не хочу я быть… ну… Не хочу, понимаешь? Аки согласно покивал, но по глазам было видно, что ничего мальчик не понял. Да и рано ему понимать такие вещи. Рано знать, что происходило между Мечом и Ножнами после боя, когда горячка безумия еще не схлынула, а врагов рядом уже нет. Эну и сам бы с удовольствием побыл в блаженном неведенье, но жить в поселке и быть далеким от некоторых физиологических аспектов было невозможно. Соседи не раз перемалывали при детях самые разные сплетни и пересказывали пикантные моменты из чужой жизни, в том числе рассуждали о морали Мечей и их Ножен. — Ты боишься? Эну вздрогнул — очень уж понятливым оказался мальчик. — Боюсь. Очень боюсь. Если я соглашусь — меня не станет, понимаешь? Это буду уже не я, а… Ох, я не знаю, как тебе объяснить, но… — Думаю, не надо ему ничего объяснять, — тихо произнес незнакомый голос у двери. Эну вздрогнул, поворачивая голову, а Аки уже радостно здоровался с незнакомцем: — Илио! Привет! — Привет, малыш. Знаешь, тут в лечебнице есть повариха, которая очень хочет угостить тебя пирожками. Может, сходишь с Хамашем, попробуешь? Маячивший за плечом Илио Меч улыбнулся мальчику и протянул ему руку, за которую Аки тут же ухватился, рассказывая, что любит пирожки с ягодами, зато терпеть не может с грибами. Так они и ушли, а Ножны, плотно прикрыв дверь, прихватил стул из угла комнаты и присел у кровати Эну. — Малыш очень общительный, хорошо, что все произошедшее не сказалось на нем слишком… сильно, — начал разговор Илио, открыто разглядывая Эну, отчего тот покраснел и смущенно отвел взгляд. Он примерно представлял, что от него хотели, и внутренне приготовился к сопротивлению. Он не хотел становиться чьей-то подстилкой, и никто его к этому не принудит. — Что с ним теперь будет? — разговор об Аки показался Эну наиболее… безопасным. — Если родственников не найдется, малыш окажется в приюте. Сейчас они получше стали, не то что в пору моего детства, так что не волнуйся о нем. — Эну понимающе кивнул и немного переместил ноющую ногу, устраивая ее поудобнее. — Болит? Целители в городе неплохие, поэтому тебе еще повезло. — Да, я вообще везучий, — криво усмехнулся Эну, а Илио вдруг обхватил пальцами его подбородок и повернул голову, заставляя посмотреть себе в глаза. — Везучий, только еще не понимаешь насколько. Эну откинулся на подушку, избегая прикосновения чужих пальцев, но Илио и не стремился продлить контакт. Он тяжело вздохнул и перевел взгляд в окно, за которым виднелся забор и растущие вдоль него деревья. — Как ты думаешь, сколько мне лет? Эну непонимающе моргнул, потом внимательно вгляделся в лицо Илио и предположил: — Двадцать? Двадцать пять? — Спасибо, — чуть улыбнулся Илио, но взгляд от окна не отвел. — Мне пятьдесят три. — Эну едва сдержал возглас удивления. — С девятнадцати лет я Ножны моего Меча и не жалел об этом ни минуты, хотя поначалу трясся от страха так же, как ты сейчас. Последние два десятка лет Мечи могут выбрать любого мужчину, а вот раньше их выбор был не столь… обширен. Им приводили преступников мужского пола, от убийц до мелких воришек, среди которых Мечи и должны были выбирать себе пару. А если избранный пытался сбежать — его ожидало такое наказание, что легче выйти против ледяных демонов без оружия. Меня, например, едва не пустили по кругу в казарме. Хорошо, что Хамаш вовремя подоспел и забрал меня, а то я ведь не только с целостностью собственного зада уже успел попрощаться, но и с жизнью. После этого я был готов для него и в огонь и в воду, что и подтвердил ритуал. С тех пор мы неразлучны. Меч и Ножны. Две половинки одного целого. Илио прикрыл глаза и улыбнулся, явно вспоминая что-то очень хорошее, а потом улыбка резко исчезла, губы сжались в узкую линию, а в широко раскрывшихся глазах мелькнул холод стали. — Знаешь, почему Мечей так мало? Не потому, что их подготовка длится больше десяти лет, а потом живыми через ритуал проходит меньше половины воинов. Если в течение пяти лет Меч не находит Ножны, он начинает медленно сходить с ума. Без нашей помощи им становится все труднее выбираться из боевого безумия, пока однажды они не остаются там навсегда. Тогда приходят другие Мечи, чтобы убить сошедшего с ума собрата, потому что он становится опасен для всех окружающих. Именно поэтому мы с Хамашем сейчас здесь: время Рахтара истекает, и маги послали нас приглядеть за ним. Ему повезло, что последние годы прорывов не было: это помогло продержаться не пять, а восемь лет. — Эну ахнул, широко раскрыв глаза. — Да. Он может сорваться в любой момент. Знаешь, как Мечи приветствуют друг друга? «Здравствуй, брат». Пройдя ритуал, они лишаются своих родных, просто забывают их — и все, и такие же воины становятся для них семьей. Братьями. Знаешь, как трудно поднять оружие на брата, даже если он сошел с ума? Такой приказ выполняют только самые старшие Мечи, те, у которых давно есть Ножны, способные вытащить их из любого безумия. Хамаш так лишился четырех братьев, и я не хочу, чтобы Рахтар становился пятым. Эну виновато потупился, но упрямо покачал головой, давая понять, что отказывается принимать все сказанное как руководство к действию. Илио понимающе кивнул. — Я знаю, что нелегко решиться, особенно если до этого ты не знал мужчин, но поверь, Меч очень трепетно относится к своим Ножнам. Ритуал связывает их так плотно, что если Ножны погибают, то и Меч жить не будет. Взамен Ножны получают силу, выносливость и регенерацию Меча, это значительно продлевает нам жизнь и молодость, хотя в данном случае, как я понимаю, это слабый аргумент. — Порванный в пылу безумной случки зад — это какой аргумент? — Эну дрожал, словно от холода. — Вот что тебя больше всего пугает? — понимающе кивнул Илио. — Могу тебя уверить, что зад тебе рвать никто не будет. Калечить свою половину ни один Меч не станет. Не скрою, были подобные случаи среди первых Ножен, когда маги еще не очень понимали, что натворили, и Ножны назначались случайным образом. Но сейчас каждый Меч сам выбирает себе партнера по ощущениям, и ошибок не происходит. Каждый Меч может иметь только одни Ножны. — Веселый голос Аки, раздавшийся из-за двери, прервал их разговор. — Подумай обо всем, что я сказал, — Илио поднялся и вернул стул на место. — До свидания. Не хочу говорить «прощай». — До свидания, — послушно повторил Эну, когда в комнату влетел Аки, сжимая в каждой руке по пирожку. — Эну, я принес тебе сладких пирожков с творогом! Хамаш сказал, что они полезны при переломах. А еще он сказал, что когда я вырасту, то обязательно стану Мечом. Эну взял предложенный пирожок, откусил и принялся медленно жевать, совершенно не ощущая вкус. В носу подозрительно свербело, глаза чесались, и в горле несчастный пирожок встал комом. Хотелось плакать, но слез не было — была только тяжесть на душе и боль, поселившаяся в сердце.