o
3 декабря 2016 г. в 17:59
Затылок Зейна периодически стучит по обитой поверхности фургона благодаря дороге без единого камешка, без выемок и овражков. Он выдыхает из губ рваный дым, тяжело вздыхая и моргая пару раз, потому что курит почти каждый.
Кто-то причитает о том, что путь этот — длиннейший, и Луи снова съел свою голову. Кто-то возражает, что у Луи её давно нет, отчего пространство подрывается смехом. Зейн усмехается, неосознанно сжимает в пальцах зажигалку.
Слышны рёв мотоцикла где-то вдоль несущейся дороги, грубые встряски не дают расслабиться. Зейн устал ехать, но слава богу теперь он может курить. В машине Луи не так. И едва ли будешь слышать свои мысли, потому что тишина оглушительная.
Может, Зейн человек толпы, но в гаме рядовых ему нравится больше. Не то чтобы он много выше. Нет, немного. Поэтому его хлопают периодически по плечу и просят закурить, стреляются из пачки. Стебут ноги-макаронинки.
Визжат тормоза, и в грудь Зейна врезается чья-то голова.
— Порядок? — он спешно берёт между указательным и большим палубами подбородок парня и осматривает его красные щёки. — Порядок.
Парень кивает и хватается за болт, ловко просовываясь в открытые двери, за которыми тише, чем могло бы ожидаться.
Тёмные фигуры одна за другою исчезают в тёмном проходе дырявого здания, в котором заложили лишь фундамент и выстроили основу восьми этажей, с бетонными плитами и металлическими колоннами. Начинают летать туда-сюда ослепительные отсветы режущих облачную ночь фонарей, пахнет глиной и камнем, или мокрой строительной пылью.
Тишина августовской ночи душная, Зейн чувствует, как сильно вспотели грудь и спина, по носу течёт тёплая капля, щекочет впадинку над верхней губою.
Торопливый топот резиновых подошв о ступеньки внезапно прерывается хлопком.
В следующий момент высокий стальной голос начинает отдавать приказы, над головою Зейна по всем этажам разбегаются, уже не думая о тишине. Зейн слышит свою фамилию сквозь весь этот шум, третий этаж.
«Двое», слышит он, влетая на платформу, видя мигающие огни других домов вниз по шоссе, плывущие тёмно-розовые облака, пропитанные ночным светом города.
— Как двое? — он спрашивает у Олли, ведущего его к чёрным пятнам за сереющей колонной.
— Так. Один жив.
— Жив?
— Да. Успокой Томлинсона, — шепчут прямо в ухо Зейна. — Он окончательно ёбнулся. Говорит, что пацан…
— Ясно, — Зейн огибает троих, кто стоит у колонн, где что-то валяется в белой пыли.
Черты лица Луи видны в мечущихся по стенам блюдцам фонарей. Жестокость в его глазах граничит с потерей контроля. Он моргает.
— Малик, — он режет воздух словно скальпель из самого плотного металла.
— Необходимо вызвать скорую помощь, — говорит Джоу где-то рядом, и, прежде чем Луи успевает выплюнуть «отставить», Зейн говорит:
— Да. Скорую, попросите Алию. Срочно.
Луи смотрит на него с ненавидящим согласием.