Х/316

[Выражаю особую благодарность почетному члену Академии лаон, особи К Кассиопее, по личной инициативе вызвавшейся помочь мне восстановить еще одно звено в цепочке событий этой запутанной истории. Поскольку наши чистые теории (ее Свет и моя Сила) конфликтовали, мне порой приходилось перенаправлять рассказ Кассиопеи в нужное русло, поэтому в итоге он выглядит слегка дерганным. Доменик Ав'Алон, президент Академии лаон] Кассиопея: Сторонники 2С-теории верят, что, как свет от звезд, так и чужие мольбы идут к нам сквозь года, если они искренни и не несут в себе зла. Голос Хатриж так тих, так сбивчив... Я едва понимаю, что она шепчет. Она стоит... В темноте, так кажется, но вокруг нее горят свечи, и запах, странный запах - такой удушливый, похожий на ладан. Может, это он и есть? Ее голова наклонена, плечи дрожат. Кровь на ее руках, боль под кожей. Недавняя. Плохо различимо, размыто - она молчит. Рядом... Ощущение мужчины, взрослого, сильнее ее. Не могу понять, кто он, но Хатриж чувствует его взгляд на своей спине. Она не хочет... Уходить? Не понимаю ее. Ее слова, ее душа, она пытается зацепиться за что-то, хочет остаться. Я: В этом месте она в безопасности? Кассиопея: Нет, совсем нет! Но тут лучше, чем там, куда ее уводят. Должны увезти. Скоро. У Хатриж дрожат руки, часто бьется сердце, как у пичужки в клетке. В ее сердце столько печали и горя... Она жалеет о ком-то. Что-то дорогое ей сломали, покалечили - возможно, даже уничтожили. У нее нет возможности вернуться и собрать это воедино. Много боли, липкий мрак. Она убегала раньше, теперь нет. Ей некуда бежать, ей приходится подчиняться, хотя она не хочет этого. Хатриж... Скрывает что-то. Она не рассказала об этом на суде. Я: Про повстанцев? Кассиопея: Не совсем. Она помнит определенного человека... Не могу разобрать его имя. Ей очень больно при мысли о нем. Как же запутанны порывы ее души! Не понимаю. Этот человек... Прошу прощения, вы же называете себя вергами; я еще не привыкла к этому. Этот верг сделал то, что она могла использовать на суде; она могла спастись, если бы рассказала обо всем. Ей что-то мешало. Это не похоже на чары, я не чувствую на ней каких-то обманок или запаха дурмана. Похоже... Это психологическое. Может, она была бы и рада сообщить и спастись, но ее собственное решение не дало этого сделать. Я: Значит, Хатриж невиновна? Кассиопея: В ее мыслях она совершила преступление. В глазах общественности - тоже. Тот верг... Они не виделись после суда, но как-то связаны в этом преступлении. Не могу понять, как, Хатриж боится даже думать об этом. Она так испугана... Обещание. Медленная смерть, распространяющаяся по ее телу из безымянного пальца. Обман повлек за собой недопонимание, и ей поручили то, что она не сможет сделать. Огоньки пламени пляшут у меня перед глазами, когда я пытаюсь дозваться ее, услышать ее тихие слова. Она просит Воина о смелости, а Деву - о милости. Она боится умереть. Я: Что же ей поручили? Кассиопея: Драконы... Странные драконы, способные менять сущность. Найти? Убить? Привезти за стены? Не разбираю слов. Точно должен быть найден, но что дальше - загадка. Она проглатывает все слова, чувствуя, как мужчина рядом слышит все ее слова. Ей неуютно. Она не хочет отправляться за этим. Она знает, что не справится. Я: Почему же такое важное задание поручили именно ей? Не думаю, что в те века драконов было бесчисленное количество. Кассиопея: Хатриж не понимает сама. Внезапность... Все было сообщено внезапно. Она ожидала, что ее поведут на плаху, но вместо бритвы ей принесли приказ. Кажется... Она понимает, что ее хотят пустить в расход. Что не просто так посылают именно ее, приговоренную к смерти. Если бы Сила не входила в противоречие со Светом, было бы проще понимать. Я: Я могу позвать учащихся с отделения чистых теорий, они поддержат тебя. Кассиопея: Нет, Доменик. Не надо... Я справлюсь. Хотела бы я быть рядом с ней, выслушать... Помочь. У нее не было выбора. Она вновь молит о милосердии. К себе. К Тодду Эккену. К... Еве? Хатриж словно боится произносить ее имя. Она говорит, что им оно будет нужнее, чем ей, потому что она уедет, а они останутся в этих стенах. Она хочет просить за тех, кто пытался вырваться вместе с ней на свободу, но близость мужчины сковывает ей язык. Он говорит ей, что время заканчивается и ей пора идти, но кто-то мешает ему. Старик. Утверждает, что в этом месте всем дозволено находиться ровно столько, сколько они сами посчитают нужным. Хатриж тепло от этого старика. С ним что-то связано... Какая-то помощь в прошлом. Она не думает об этом. Она уходит. Я: Чувствуешь еще что-то? Кассиопея: Свет оборвался, Доменик. Я бессильна. Я: Спасибо и на этом.