Х/316

      Прежде всего хотелось бы отметить, что все нижеследующее — суть субъективный взгляд лаон, попавшей посредством странного сложения обстоятельств в абсолютно неизвестное ей общество. В моих речах в значительной мере присутствует изначально предвзятое отношение к отступникам, называющим себя особями К, и, надо сказать, своими поступками они не сильно изменили мое мнение о них.       Возможно, лишь мой мыслеграф знает, какое идет число, но, полагаю, сейчас примерно середина месяца браге — точнее сказать не берусь. Я не выходила из подземного убежища с того момента, как очнулась, и, честно говоря, порядком соскучилась по солнечному свету, но Оз утверждает, что мне еще пока рано выходить на поверхность. Я склонна доверять его словам.       На данный момент в этой подземной лаборатории нас проживает шестеро — я, Оз и четыре особи К: Куини, руководящая всем, Езели, ответственная за мое лечение и исследования, Йетер, запомнившаяся мне как убийца Кароя с одной из обвинительных улик в пустыне, и Сардаана, как две капли воды похожая на Иштвана с этой же записи. Что странно — на лаон абсолютно точно похожи лишь первая и последняя; Езели по виду словно вываляна в муке — настолько она вся белая, а Йетер и описать сложно, даже увидев вживую, — по цвету волос можно было бы сказать, что она склонна лишь к природным чарам и/или оборотничеству, но эта особь управляет огнем, а кожа у нее какая-то светлая, желтовато-розоватая, цвета свежевыструганной доски.       Мне сложно понять, в каких отношениях они все находятся. Эти особи полны парадоксов: Оз как-то обмолвился, что время для них замерло, но Йетер в разговоре упомянула, что кто-то из них «таким путем и умереть может»; вроде бы совершенно друг на друга не похожи, но от всех четверых тянет одинаковыми чарами, которые я не могу разобрать; вроде бы каждая сама по себе, но при этом являются членами некой «семьи» из дюжины звеньев матерей и дочерей.       Самая важная из них — некая Первейшая, без упоминания которой не обходится практически ни единого их разговора. Впервые это имя было услышано мной, когда из ярко-фиолетовой вспышки в лаборатории появились Йетер и Сардаана: первая — по приглашению Езели, вторая — с приказом Первейшей исправить некий временной парадокс. Девушка с лицом печально известного лаон-революционера долго вглядывалась в меня, прикрываясь небольшой жужжащей железной книжкой, после чего объявила, что я — лишь конечный результат парадокса и что ошибку хода истории стоит искать в прошлом. Несколько последующих дней она то пропадала, то вновь появлялась, придирчиво осматривая меня и спрашивая, что я помню из детства, в конце концов вынеся вердикт, что парадокс относительно безвреден. Все это время имя Первейшей в разговорах сопутствовало предупреждениям о неприятностях, которые ждут всех особей К в случае, если ситуация выйдет из-под контроля, но, если честно, я очень скоро поняла, что ничего из этих разговоров не смогу использовать себе на пользу.       Не сказать, что они не пытались вовлечь и меня в свои беседы, но я чувствовала себя нехорошо, не понимая и половины слов из их разговора. Оз мог объяснить некоторые, но у особей это практически всегда не удавалось — они слишком привыкли к ним, чтобы объяснить их тому, кто слышит об этом впервые. Мне нравилось общаться с ними о чарах — Куини, несмотря на бытие отступницей, имела презанятнейший взгляд на собственные силы. Она говорила:       «Воздух — это ткань. Спасительная веревка, которая всегда рядом с тобой. Мне достаточно поднять руку, чтобы ощутить, как она проскальзывает сквозь мои пальцы — думаю, те, кто управляет водой, чувствуют то же самое, проводя по ней ладонью. Пока есть ветер, я никогда не упаду — пока он обдувает его, пока я чувствую его на себе, он сам складывается в моих руках в тугой канат, по которому я выбираюсь из пропасти. Вас учат его измерять, загонять в рамки каких-то систем исчисления — а надо просто дать в руки иголку с ниткой и заставить самим шить себе мантии. Воздух после такого покажется сущей безделицей».       Чаще всего мне удавалось пообщаться с Езели, и, надо сказать, мне это нравилось — с ней всегда было очень спокойно, даже с учетом того, что ее неестественная белизна пугала. Она всегда ходила босиком, несмотря на то, что земля под ногами была ледяной, и мне иногда приходилось забираться в «гнездо», как он его называл, Оза, чтобы погреться от тепла его тела. Не знаю, какие эмоции плескались в его глазах, скрытых за красными стеклами маски, но он всегда лишь громко выдыхал дым через ноздри и отодвигался, чтобы мне было место, иногда говоря, что мне стоит учиться носить маску, не снимая, если я хочу когда-нибудь показаться на поверхности.       Меня держали здесь не как пленницу, но как подопытную — даже Оз, такой заботливый и благодушный, всегда помогавший мне изрыгнуть пламя, когда оно начинало жечь меня изнутри, по-своему ставил эксперименты надо мной. Я была не настолько глупа, чтобы спустя какое-то время не понять, что он пытается оценить мои силу и мощь волшебного огня, посмотреть, что я могу под его руководством. Это было не особенно обидно… Но я обману, не сказав, что чувствовала себя неприятно. Мне никогда не оказывали столько внимания. Причем такого, какого бы я никогда не пожелала. Да, поначалу это кажется в некоем роде забавным и смущающим, но потом… Становится жалко себя.       Обычный наш распорядок дня состоял в следующем: раньше всех, как по сигналу, просыпались Езели и Сардаана, надевали свои черные закрытые мантии и исчезали в фиолетовом сиянии, возвращаясь неизменно с едой. Во время их отсутствия как раз очинался Оз и уходил на поверхность размять крылья, чаще всего после такого возвращаясь весь в костяных наростах и с темными пятнами по всеми телу. Куини поднималась, когда срабатывали ее внутренние часы — я видела, как она могла отправиться летать вместе с Озом, а иногда не появлялась до самого полудня. К середине дня или к вечеру появлялась Йетер — Сардаана, приходящаяся ей второй дочерью, говорила, что у нее работа в двух мирах сразу — оценивала мое пламя и забирала результаты изысканий других особей для Первейшей.       Все они говорят, что меня пора куда-то посвятить — но куда и зачем?.. ========       [НОВАЯ ЗАПИСЬ]       \\факт дня: постепенное повышение-понижение кровяного давления в присутствии субъектов, вызывающих неприязнь, вызывает снижение агрессии у испытуемого       \\важно: проверить, можно ли полностью обратить это в симпатию       1. На счастье, Хатриж не замечает, как я воздействую на ее кровь, чтобы успокоить ее и сделать более лояльной к нам. Палец, конечно, ей уже не вернуть, но так, хотя бы, мы избавлены от буйных припадков или вспышек ярости. Главное - не заиграться.       - Концентрация раствора в 40° дает положительные результаты. Пламя стойкое, время изрыгания варьируется, но, благодаря частому принятию раствора, становится все больше.       - Получается, у нас будет дракон-оборотень и маг лаон с такой же огненной мощью? Значит, план остается прежним?       - Не нравится, что от Юшиуо долго нет новостей. Да, он обещал помогать по мере возможностей, но что-то с той стороны слишком долго идет тишина.       2. Кажется, я начала понимать, почему кровь Хатриж показалась мне настолько плохой! Сардаана с приказом появилась в самый нужный момент; я бы и не стала думать в таком направлении! У них с ней много общего, очень много - обе рождены в этом мире и довольно скоро проявили склонность к чарам, и, главное, - один из их родителей имеет на себе отпечаток особи К.       - Нет, сестрами они точно быть не могут, тут разрыв по времени в пару сотен лет.       - Родственники? Сомневаюсь, отпечаток держится только в пределах двух-трех поколений - проверено на потомках Джм.       2.1) А не по этому ли поводу Первейшая гоняет туда-сюда Сардаану? Неужели опять родил кто-то из отверженных? Вот только этих разборок нам сейчас не хватало.       2.2) А вдруг Первейшая узнала про саму Сардаану, а это использует, как предлог? Я вроде бы никому ничего не говорила, но вдруг старая жердь научилась читать мысли?