Interrogation with predilection.
Медленно поставив окровавленный прожектор на пол, Найт присел рядом с Оливером на корточки и внимательно уставился на бессознательное лицо подозреваемого; хорошенько он приложился, что уж там. Но все слова, что вываливались изо рта этого поганого куска дерьма, только выводили Уэстона из себя. Признаться, Найт едва удержался от того, чтобы не продолжить избивать Оливера прожектором. Остановиться было по-настоящему сложно. — Блэйк, там в углу валялась верёвка. — Сейчас. Внешне спокойный, словно удав, Найт просто сгорал внутри от нетерпения. Сгорал, похоже, в самом деле — дотронувшись до своего лба, Уэстон понял, что его лихорадит и трясёт, а кожа словно раскалённая. Тут же подумалось, что нужно выпить колес. Ну, то есть не тех колес, что всучил ему Адам, а нормальных таблеток. Передвигаясь медленнее обычного, Блэйк принёс аккуратно смотанную бельевую верёвку. Найт зло усмехнулся своим мыслям. Интересно узнать у Олли, зачем ему была нужна верёвка? Белоручка Блэйк явно не собирался скручивать Оливера лично. Фыркнув, детектив Уэстон принял верёвку из рук блондина и придал телу Олли сидячее положение. После проделанного Найт ловко обмотал руки Оливера, заведя их за спину. Ублюдок должен был быть беззащитнее вшивого котёнка. Адам не без любопытства заметил, что Найт действует как человек, который уже занимался чем-то подобным… Поняв, что его помощь не нужна, Блэйк отлучился, чтобы внимательнее осмотреться в поисках возможных улик. В конце концов, история с подвалом Оливера для него только начиналась. Внутренне чутьё подсказывало северянину, что в логове Кокни можно найти нечто важное, что должно было вывести их на след убийц. Блэйк всё ещё отсвечивал голым худощавым торсом, но больше не мёрз — адреналин согревал кровь. Адам словил себя на мысли, что его потряхивает от одной лишь идеи «допроса» Оливера. В этом чувстве сплетались жажда справедливости, отмщения и какое-то навязчивое желание причинить этому человеку физическую боль. Концепция боли, которую Оливер Кокни заслуживал испытать, вскружила Адаму голову. Мозг принялся, словно по закольцованному маршруту, возвращаться к навязчивой бегущей строке в подсознании: Оливер должен испытать настоящую боль. Он не может выйти сухим из воды. Только не теперь. Блондин остановился около металлических стеллажей. Полки их были щедро усыпаны специфическими приспособлениями, которые тут же вызвали у Блэйка ряд ярких образов в голове. Зажимы для сосков, потёртая кожаная плётка с тяжёлой металлической рукоятью… Кляп для рта с ярко-красным шариком из силикона, на котором виднелись следы от чьих-то зубов. Судя по расстоянию между верхней и нижней челюстью — след принадлежал ребёнку. Несколько тюбиков с лубрикантами, детские масла, смазки и целая коробка с вибраторами. Завидев наручники, которые явно были созданы исключительно для сексуальных игр, Блэйк не удержался от смешка. Настоящие полицейские наручники, которые использовались им несколько раз в рабочем процессе, конечно, внушали куда большее опасение, чем это смехотворное подобие. На верхней полке третьего стеллажа восседала потрёпанная мягкая игрушка. Это был омерзительно грязный розовый кролик. Плюшевая шкура была вымазана то ли в крови, то ли в чём похуже. Впрочем, сейчас подробное разглядывание всего этого барахла было менее важно, чем поиски самих видео. Учитывая, что Оливер имел в своём подвале профессиональную кинокамеру, записывающее происходящее, где-то рядом должны были обнаружиться любые носители с видео. Блэйк покосился на Кокни, который впредь был крепко связан и валялся неподвижным мешком на полу. Нет, Олли не настолько туп, чтобы хранить своё творчество на видном месте, ведь у него здесь бывали самые разные гости. Будь то рабочий ноутбук или стопка дисков, контент должен быть надёжно спрятан в каком-нибудь потайном уголке. Диски были правдоподобной версией хотя бы по той причине, что именно так старомодно действовали обычно поставщики запретного порно-контента: происхождение записи, загружённой с диска, отследить гораздо труднее, нежели путь от видео, выложенного в интернет, к месту загрузки. Поймать непосредственно режиссёра подобного… Фильма обычно является для копов задачей куда более сложной, чем поиски того же интернет-продавца наркотиков или оружия. Стоит учесть, что детская порнография — увлечение слишком узкого круга лиц. Мало заинтересованных — мало утечек информации. Это сообщество состоит из людей, каждый из которых надёжно защищён слоями Даркнета. Адам сделал несколько шагов назад и ещё раз пытливо окинул взглядом стальные стеллажи. — Нашёл что-нибудь, Блэйк? — каким-то чересчур звонким голосом поинтересовался Найт, и эхо рассекло тишину настолько резко, что Адам вздрогнул. Вместо ответа Блэйк отрывисто повёл головой. Что-то раздражало периферийное сознание. Не укладывалось в голове, отчего интуиция била тревогу. Адам сделал ещё один шаг назад и замер неподвижно. Протянув руку вверх к розовому кролику, который и вызвал у Адама наименьший интерес поначалу, Блэйк стянул игрушку вниз и принялся активно прощупывать плюшевое замызганное туловище. Оно явно было тяжелее, чем он представлял. Кому из гостей Оливера приходило в голову трогать игрушку, которой отвлекали детишек во время съёмок? Ощутив через ткань во внутренностях кролика нечто твёрдое и напоминающее стопку дисков, Адам тут же оторвал игрушке голову и отшвырнул её в сторону, чтобы запустить руку в плюшевые внутренности. Внутри, помимо коробки с дисками, было ещё что-то. Блэйк поглядел на свою ладонь, в которой лежало несколько крупнокалиберных патронов для дробовика. Это означало, что где-то неподалёку радушный хозяин хранил и само ружьё. Найт, которому невольно пришлось отвлечься на шум, ошалело взглянул на оторванную кроличью голову, которая выкатилась откуда-то из-за стеллажа. Следом показался довольный собой Блэйк. Он тут же восторженно потряс перед собой связкой блестящих DVD дисков так, словно собирался сделать из них стробоскоп.***
Боль в висках была невероятно пульсирующей и тупой. Невидимые железные тиски сдавливали череп, как орех, чтобы тот в итоге треснул, брызжа кровью и мозгами. Глаза сразу открыть не удалось: ресницы слиплись от засохшей крови, но когда Оливер всё же сделал это, тут же дёрнулся от испуга. Сидя на корточках, почти лицом к лицу со связанным Кокни восседал блондин, который представился ранее несовершеннолетним школьником, а за его спиной, опираясь на окровавленный штатив прожектора, стоял его сумасшедший дружок и ехидно улыбался. Лицо блондина было отныне не таким невинным и растерянным, как сначала показалось Оливеру. Тут же, неподалёку от парней, на полу валялся его, Оливера, дробовик, который, судя по всему, теперь ещё и был заряжен. Очевидно, недоноски хорошенько пошарились в нижнем ящике его личного стола… (Хотя тот был закрыт на замок!) и вытащили все, кхм, инструменты, которые он использовал в работе. В том числе и огромные винтажные садовые ножницы из стали, которые он также пускал в ход, если возникали проблемы с непослушанием юных "кинозвёзд". В душе Кокни уже чуял неладное. От всей этой ситуации смердело огромными неприятностями на его ноющую голову. Что хотели двое психопатов? Судя по всему, они были шантажистами. Едва пошевелив затёкшими руками за своей спиной, Олли понял, что связан, и запаниковал ещё больше. Запястья уже начинали неметь оттого, что в них почти не поступала кровь. — С пробуждением, солнышко! — нараспев подал голос Найт, которому не терпелось завести диалог. — Какого чёрта, парни? — недовольно пробасил Олли, не в силах совладать со своей злостью и хрипотцой в горле. — Забирайте бабки и сваливайте к хуям. Чёртовы уёбки. Я так и знал, что вам не стоило доверять. Пара гондонов… Адам слегка прищурился и наклонил голову набок, вежливо дав говорящему закончить своё высказывание. Глаза у Блэйка горели нездоровым ледяным отсветом. Кажется, сейчас он был способен на что угодно, но всеми силами души сдерживал свои порывы. Найт наклонился к Блэйку и ласково опустил ладонь на его плечо. — Олли, мы будем честны. Ты крепко влип. Обеими ногами, — объявил Уэстон. — Расклад для тебя в любом случае будет хуёвым, поэтому, быть может, нам не стоило бы тебя особо мучать и прикончить сразу… Но. — Но? — наигранно живо переспросил Адам, видя, как лицо бармена становится бледнее с каждым словом Найта. — Но мы дадим ему шанс пожить подольше и пострадать поменьше, — Найт многозначительно поглядел на окровавленный прожектор в своих ладонях и тут же резко замахнулся им с целью как следует напугать Кокни. Дёрнувшись всем телом от страха, бармен выругался и случайно повалился вбок. Желая видеть лицо пленника как можно отчётливее, Адам с трудом поднял Кокни с пола и вернул в прежнее положение грубым движением. — Руки, щенок! — заверещал Оливер истошно. — Думаете, что у меня нет связей? Думаете, что можете просто так ворваться ко мне и шантажировать? За мной стоят люди гораздо круче вас, недоноски сраные… — Ты не понял нас, Олли. Нам не нужны деньги, — холодным тоном пояснил Адам, — и прекрати орать. Понял меня? Во-первых, мы с напарником внимательно посмотрели твои киношедевры… Да-да, не делай такое лицо. Мы нашли твои ебучие диски и просмотрели все двенадцать штук. Товар ждёт своего покупателя, не так ли? Выдержав присущую допросам положенную драматичную паузу, Адам подождал, не станет ли Кокни высказываться снова. Напротив, Олли, казалось, обратился в само внимание. Перекошенное от напряжения лицо бармена выражало возмущение вперемешку с непониманием. — Во-вторых, — спокойным ровным тоном продолжал блондин, — мы тут немного пошарили по твоим залежам и нашли самое разнообразное барахло: таблетки, ножи, этот дробовик. Я уж не говорю о садовых ножницах, которые немного припачканы чем-то багровым. Ты что, садовод, Олли? И как ты только успеваешь совмещать все три карьеры? Не сдержав саркастического смешка, Уэстон фыркнул. — Я никогда никого и рукой не трогал, — поспешно заговорил Оливер. — Это всё лежит здесь только для того, чтобы… Чтобы… Чтобы не возникало проблем, моя задача только снимать всё на камеру, я понятия не имею, что вы подумали… Что я тут делал… Да и какая, к чёрту, вам разница? Кто вы, мать вашу, такие?! То и дело срываясь на свинячий визг, Олли пару раз испуганно моргнул, непонимающе косясь на лежащие на полу рядом с Адамом дробовик и огромные садовые ножницы. Кокни стало дурно при одних лишь воспоминаниях о том, что этими самыми ножницами можно сотворить с беззащитным человеком. — Ах, не трогал, — процедил Найт, стараясь сохранять вежливую улыбку на своём лице на протяжение всего «представления», — значит так, Оливер. Сейчас ты расскажешь нам об одном своём актёре. Мальчика звали Филлип. Кажется, ты его помнишь. Ему как раз было девять лет. Его труп нашли с вырванными зубами, искалеченный и многократно изнасилованный. Вспоминай, Олли, мой тебе совет. Иначе придётся просить нас о том, чтобы мы с тобой поскорее закончили. Понимаешь? Если ты не скажешь, что знаешь о тех людях, кто привёз Филлипа Лэйка к тебе в эту дыру, я прострелю тебе ебало этим самым дробовиком. — Я не знаю никакого Филлипа, я понятия не имею, о ком идёт речь, послушайте… — тут же застрекотал Олли отлаженным и словно заученным текстом. Запнувшись на мгновение, Оливер заметил, как блондин уверенным движением поднял с пола дробовик и внимательно принялся разглядывать резной ствол оружия. — Вы что… Откуда вы знаете, что нашли его труп? Какие трупы, блядь?! Дьявол, я только снимаю порнуху, я никого не убивал! Вы что… Что вы… Вы что, копы? С широко распахнутыми глазами Кокни безумно пялился то на Найта, то на Адама поочерёдно. Не встретив споров со стороны парней, Оливер вдруг зашелся злорадным истерическим смехом: — Послушайте, это меняет всё… Если вы ёбаные ищейки, то не найдёте никаких выходов. Ясно вам?! Я имею право дождаться своего адвоката… Я имею право хранить, ебать его в рот, своё блядское молчание! — смачно сплюнув слюну вперемешку с кровью под ноги Адаму, Кокни снова яростно задвигал руками в надежде скинуть с них верёвку. — И вы нихуя не сможете сделать со мной. Вам ясно сказано, выблядки?! В ответ на столь пылкую тираду Оливера, Адам, не церемонясь, ударил того прикладом от дробовика прямиком в переносицу. Кость хрустнула, а из ноздрей завывшего от боли бармена хлынула тёмная, как нефть кровь, заливая раскрытые губы. Движение Блэйка было настолько отработанным и быстрым, что Найт восхищённо вскинул бровь. Должно быть, бить людей в лицо прикладом ружья блондину было не впервой. Просто образцовый сотрудник полиции, надо же. — Попробуем ещё разок, да, Олли? — настойчиво повторил Уэстон. — Те ребята, которые привезли Филлипа. Вспоминай, Олли, вспоминай. Помолчав несколько секунд, Кокни снова сплюнул вязкую кровь, поскольку жидкость переполняла рот. На этот раз плевок благоразумно пришёлся в сторону. Взвесив в своей голове все «за» и «против», Олли, не поднимая глаз, повторил свой ошибочный тезис: — Я имею право молчать. Адам ощутил, как быстро ему срывает крышу. Настолько быстро, что перехватило дыхание. Вопреки эмоциям, Блэйк не стал суетиться или дёргаться. Медленно отложив пушку в сторону, блондин переключил своё внимание на садовые ножницы и медленно поднял их с пола. Адам встал в полный рост, показательно раздвигая лезвия ножниц как можно шире. К слову, те уже начинали ржаветь и раскрылись с неприятным тихим скрипом. Кажется, садовым инструментом давно не пользовались, и его лезвия слегка затупились. Блэйк направился к Оливеру с ножницами наперевес. Застыв в немом оцепенении, Оливер, казалось, готов был лишиться глаз, настолько сильно они вылезли из орбит от страха. Блэйк тем временем не спеша обошёл пленника и опустился на колени за его спиной. Догадавшись, что сейчас собирается сделать блондин, Оливер резко взвился на месте, словно уж на сковороде. Кокни не успел достаточно увильнуть в сторону: его рука уже была в стальной хватке ледяных пальцев детектива Блэйка. Заверещав пуще прежнего, Кокни попытался отодвинуться от Блэйка и завалиться набок, однако Найт с силой пнул бармена ботинком под дых, чтобы обездвижить. Даже сильная боль от удара в грудь показалась Оливеру сущим пустяком: на одном из пальцев правой руки бездушно и неумолимо сомкнулись стальные лезвия садовых ножниц. Кокни умоляюще затряс головой, как если бы он был одной из тех идиотских фигурок, стоящих на панели у водителей, что бесконечно качают головой на пружине. — Прошу вас, не нужно, не над… Слова потерялись в волне отчаянного вопля. Их было уже не разобрать, эти звуки напоминали бульканье, а не человеческую речь. Давя на рукоятки сопротивляющихся нажиму ножниц со всей силы, Блэйк упорно сжимал лезвия, заставляя металл разрубать кожу и кости одного из пальцев пленника. Последнее настойчивое движение вызвало самый громкий вскрик… А ещё мгновение спустя указательный палец Оливера Кокни повис на последней тонкой нити из плоти, что соединяла окровавленный обрубок с кистью. Под ним тут же образовалась маленькая лужа крови, которая хлынула обильным потоком из искалеченной руки бармена. Адам завершил начатое и перерезал соединяющую палец и руку жилу. С глухим стуком палец шлёпнулся на пол в красную вязкую жижу. Олли продолжил орать, думая, возможно, что криком сможет приглушить невероятную боль в своей руке, однако этот метод не работал. — Закрой пасть, Олли, — спокойно произнёс Уэстон, закуривая. — Лучше заткнись прямо сейчас. — Ах, ебучие же вы гондоны! — задыхаясь от боли, простонал мужчина, мотая головой туда-сюда. — Я же могу сдохнуть от потери крови… Господи, еб твою мать… Нахуя ты это сделал?! Господь всемогущий… Насколько же это больно… — Не кричи, тише, Олли, тише, всё кончилось, — ласково медовым голосом проговорил блондин, вмиг обращаясь в саму заботу, — сейчас твой Господь — я, — доступно пояснил Блэйк и переместил ножницы на соседний палец Оливера. Раненая рука мужчины судорожно тряслась от болевого шока. Холодный металл, однако, вразумил бармена. Сглотнув слюну, Кокни всё-таки подал голос, стараясь сдерживать рваные всхлипы: — Хорошо, хорошо, я знаю двоих ребят, но не знаю их имён, честное слово, — быстро, словно скороговорку, выпалил мужчина, — совершенно точно… Никаких имён, только материалы… У нас такой договор, в клубе с ними познакомился, они там вдвоём были, да, а ещё я продал им тачку, но она без номеров… И имён, блядских имён никто не называл! Информация полилась из Олли, словно потока. Адам довольно улыбнулся, продолжая вертеть садовые ножницы в руках. — Вот так, молодец, Олли, — похвалил Блэйк рассказчика, — итак. Ты подогрел им пикап. Всё верно? Олли нервно закивал, пытаясь понять, каков был шанс, что следующий его палец останется цел. — Что ещё? Особые приметы, возраст? — Ничего больше, я клянусь своими пальцами, блядь! — заголосил Олли, заслышав уже знакомые стальные нотки в голосе своего мучителя. — Боишься боли, да? — ласково спросил Адам. — Понимаю. Информация по машине. Может быть, какие-то детали… Царапины на бампере? Следы, вмятины? Пятна на заднем сидении? Блэйк монотонно перечислял все возможные детали, которые могут стать зацепками. — Точные габариты транспортного средства? Есть отклонения от стандартной модели? — словно изучая протокол стандартных вопросов для допроса барыг автомобилями, Блэйк был мозгом уже далеко за пределами комнаты. — Ну, там… — замялся Олли, искренне силясь вспомнить нечто подобное. — Там… На левом крыле есть царапина… Такая продолговатая… — Кокни судорожно сглотнул, видя, как Адам небрежно швырнул ножницы на пол, и снова вернулся на своё место прямо перед барменом. Кажется, блондин предпочёл быть лицом к лицу. Отчего-то это действие насторожило Кокни. — Погоди, что ты собрался делать? Разве я что-то скрываю… Или что-то не то говорю? Это был Dodge RAM восемьдесят седьмого года, очень потрёпанный… Я спросил, когда они оплатят вторую часть суммы за тачку… Они сказали, что есть кое-что получше денег… — Что конкретно они сказали? — настойчиво продолжал выпытывать Адам. — Мы обсудили вкратце… — Олли неожиданно испуганно всхлипнул, так громко, что Адам скривил лицо от отвращения. Мужчина перед ним абсолютно неуместно решил пустить слезу и надавить на жалость. Руки Адама мелко задрожали от гнева. — Что именно? Олли. Ваши хобби и увлечения? — сквозь зубы спросил Адам не своим голосом. Бармен впал в безмолвный ступор: стоящий позади Блэйка Уэстон демонстративно проверял, сколько патронов осталось в дробовике. Он занимался этим так, словно это было обыденное дело. Лицо темноволосого парня было сосредоточенным, словно он выполнял какую-то монотонную привычную работу. Сигарета во рту детектива планомерно выпускала новые клубы дыма. Эта картина швырнула Кокни в волну ледяного ужаса перед расправой над собой. По запачканному кровью лицу тут же полились горячие слёзы. Исход этого разговора пугал Оливера настолько, что ему показалось, что он готов проглотить собственный язык. — Хватит ныть, как побитая сука, — поражённо воскликнул Адам, — имей хотя бы каплю самообладания. Тебе будет лучше, если ты расскажешь нам хотя бы часть информации… Олли, казалось, не слышал призывов детектива и продолжал пялиться на дробовик в руках Уэстона. Поняв, в чём дело, Адам обернулся к Найту и протянул руку. — Дай-ка это сюда, — вежливо попросил юноша. — О, прошу вас, — не менее деликатно ответил Уэстон и передал в его хрупкие руки дробовик, — там парочка охотничьих патронов. Представляешь? Бармен-садовод-режиссёр-охотник. Человек ебучий оркестр. Лицо Блэйка снова приобрело непоколебимое выражение. Отточенным движением детектив с севера вытянул худощавую руку вперёд и приставил дуло дробовика ко лбу пленного мужчины. Бледно-голубые глаза Адама едко впились в нервно подёргивающийся рот Оливера, который всё никак не хотел открываться и выдавать преступников с потрохами. Найт отметил для себя, что в глазах Адама появилось то самое выражение, что и в ночь их знакомства. Несмотря на то, что Найт видел лицо напарника лишь частично сбоку, он явственно вспоминал тот момент, около бара несколько недель назад. Тогда, в предрассветной мгле, с упоением следя взглядом за испуганным реднеком, которому упирался в лоб холодный ствол табельного пистолета, Найт отчётливо разглядел лицо Адама Блэйка. И оно выглядело точно также. Лазурные глаза Адама были тверды и светились яростью, словно вспышка кометы в глубоком космосе. «Этот парень просто был создан для того, чтобы приставлять пушки к головам людей», — безмолвно отметил Найт, не вполне отдавая себе отчёт, какой бред вертится у него на языке. Воздух в подвале пронизал запах металла и пота, а челюсть Найта то и дело непроизвольно сжималась — о себе давали знать последствия от принятия колес. Рот Уэстона давно наполнился нездоровым количеством слюны, а вид фарфоровой кожи Адама и его точёный профиль с плотно сжатыми губами вдруг настолько зачаровал брюнета, что он буквально ощутил физически острую необходимость коснуться напарника. Уэстону стало казаться, что Адам в прямом смысле стал ангелоподобен. Этот человек, столь пристрастно допрашивающий подонка, сейчас являлся для Найта самым красивым и привлекательным существом, что тот видел в своей жизни. Как? Как вообще было возможно то, сколько секса, ярости и силы вмещалось в это хрупкое создание? Отступив немного назад, Уэстон моргнул, отгоняя наваждение. Адам с его болезненным блеском в глазах-озёрах словно светился изнутри, но был слишком увлечён Оливером. Образ Блэйка пульсировал в сознании Уэстона временным помешательством, и мысли, связанные с ним, выходили за рамки обычных человеческих чувств. Найт коснулся пальцами переносицы и закрыл глаза на пару секунд. Виски начинали гудеть. Было такое ощущение, что приход от наркоты накрыл его только лишь сейчас. И это было очень похоже на пик. Во рту пересыхало, а удары сердца набирали быстроту. Если следовать логике, Адама накрывало сейчас точно в том же порядке, и он был также не в себе. Совладав с растерянностью, Найт с трудом сформировал улыбку на своих губах. Это был он. Приход. Кажется, история этого подвала действительно только начиналась.