The Body.
— Уэстон, ты, что ли? Выглядишь так, будто в перестрелке побывал. Найт резко остановился. Его пальцы замерли в паре сантиметров от ручки двери, ведущей в больницу Святого Лукаса. Детектив выпрямился и повернул голову, поспешно ощупывая глазами освещённые ядовитым флуоресцентным сиянием стены здания, пытаясь понять, откуда шёл знакомый голос. Определить получилось пару секунд спустя, когда его обладатель выдохнул клуб сигаретного дыма и издал нечто похожее на хриплый смешок. Недалеко от входа, припав к стене, стоял никто иной, как Лу Даррен. Светлая рубашка и белые льняные брюки буквально срастили его тучное тело со стеной, отчего казалось, что его круглая загорелая физиономия торчала прямо из выбеленного краской камня. — Чёрт возьми, Лу. Я тебя не заметил, — Уэстон насмешливо сдвинул брови и подошёл к мужчине, попутно доставая помятую пачку сигарет из заднего кармана брюк. — Что, читать лекции и лапать молоденьких студенточек уже наскучило? Даррен был судмедом с более чем тридцатилетним опытом, последние пятнадцать из которых возглавлял Коронерский отдел округа Ориндж и консультировал Уэстона по первым трём трупам Вудбриджского дела, пока не ушёл на пенсию, приняв предложение полной ставки от канцлера Калифорнийского университета в Ирвайне. «Пусть уж меня инфаркт хватит в окружении молоденьких студенточек, чем искалеченных детских трупов», — так Лу сказал Уэстону перед тем, как пожать ему руку на прощание. Для Найта эта встреча была полной неожиданностью, но вызывала лишь радостные эмоции. Лу Даррен был истинным профессионалом и абсолютным авторитетом в своей области. Даже за то недолгое время совместного сотрудничества Уэстон успел многому у него научиться. Более того, Лу был практически единственным сотрудником полиции округа Ориндж, с которым Найт не имел никаких конфликтов. Юмор, гибкость мысли и отточенное многолетней практикой мастерство Даррена являлись весьма крепкой защитой от вспыльчивости молодого детектива. — На медицинском, знаешь ли, миленьких студенточек оказалось не так уж и много, одного семестра хватило, чтобы всех перелапать, — выразительно хохотнул Лу, протягивая Найту горящую зажигалку. — Переходи на парней. Миленькие мальчики там наверняка есть? — деловито посоветовал Найт, наклоняясь к огню и закуривая. Лу сделал вид, что подавился дымом, после чего мужчины рассмеялись практически в унисон. Откашлявшись, мужчина окинул парня красноречивым изучающим взглядом, а затем выдал, всё ещё посмеиваясь: — Нет, я серьёзно. Ты похож на ту девку из «Смертельного влечения». Как её там. Что стряслось?***
Адам в больницу будто не спешил. Он осторожно брёл следом за напарником, по обыкновению своему разглядывая окружающую его обстановку. Задрав голову, Блэйк окинул взором потемневший небосвод над зданием больницы и вспомнил удачный термин, который мог бы хорошо описать цвет калифорнийского вечернего сине-оранжевого неба. «Городские небеса». Именно так по шкале Бортля назывались участки неба, где световые загрязнения достигали максимума, мешая разглядеть звёзды невооружённым взглядом. Несмотря на то, что Джон Бортль был всего лишь любителем и создал свою шкалу для таких же, как он, любителей, его классификация обрела широкое распространение. Сложно не заинтересоваться астрономией, если вам повезло вырасти на Аляске с её невообразимым северным небом. Особенно, если вы любознательный ребёнок, готовый проделывать многочасовой путь из дома до Анкориджского Университета Аляски, чтобы проторчать всего лишь час около телескопа… Адам опустил голову и поглядел на спину остановившегося у входа напарника. Кажется, Уэстон встретил знакомого и даже мило с ним беседовал. Невероятное перевоплощение после избиения на парковке, только полюбуйтесь. Подойдя к мужчинам, блондин окинул незнакомца беглым блуждающим взглядом. Пауза в только что прерванном диалоге неловко затянулась. Адам вытащил бледную ладонь из кармана худи и вежливо протянул её для знакомства. Длинные пальцы Блэйка мелко дрожали. — Детектив Блэйк. Криминальный отдел Ирвайна. Напарник детектива Уэстона. Приближение Блэйка Найт почувствовал кожей и рефлекторно отодвинулся, освобождая ему больше пространства, безмолвно пуская внутрь разговора. Взгляд Лу, который только что с растерянной усмешкой блуждал по увечьям старшего детектива, мгновенно переключился на Адама. Даррен удивлённо присвистнул. На первый взгляд детектив Блэйк был больше похож на студента, чем на полицейского. Больно молодо выглядел. Потрёпан был меньше, чем Уэстон, однако видок у него тоже был тот ещё. Казалось, будто парень готовился упасть в обморок или сблевануть в любую секунду. Быстро преодолев растерянность, Лу уверенно пожал протянутую ладонь Блэйка и обратился к нему, лукаво при этом посматривая на Найта: — Напарник Уэстона? Я, если честно, думал, что это не более чем городская легенда. Ни разу не видел ни одного до этого самого момента. Найт с трудом подавил желание закатить глаза и, выдохнув дым в сторону, повёл ладонь в представляющем жесте в сторону Даррена, не прерывая с ним зрительного контакта: — Лу Даррен — глава департамента судебно-медицинской экспертизы округа Ориндж, и в данной ситуации, пожалуй, немного посланник небес. Лу сконфуженно прижал пухлую ладонь к груди, безмолвно благодаря Найта за такую лестную характеристику, снова обращаясь к Блэйку с маленьким, поправляющим слова старшего детектива комментарием: — Бывший глава. В данный момент преподаю. Даррен скользнул взглядом по руке блондина. Ещё момент назад, когда он пожимал её, почувствовал, как пальцы парня бьёт мелкая дрожь. Светлые волосы, спадающие на лоб, едва закрывали испарину, выступившую на бледной коже, под глазами залегли глубокие тени. Хищно вцепившись в становящиеся пристальным вниманием Даррена к внешнему виду Блэйка, Найт опередил незаданный вопрос мужчины: — У Блэйка грипп, а меня вот подстрелили. Твоя догадка про перестрелку была верной, так что день у нас был довольно дерьмовый. Ты, как я полагаю, первичный осмотр уже провёл? Адам покосился на Найта. Уэстон был взвинчен и намеренно игнорировал его. От напарника исходило раздражение, которое имело только одно направление и, очевидно, всецело посвящалось персоне Блэйка. Особенно примечательным было то, что пока Адам не приблизился к говорящим мужчинам, Уэстон вёл себя как обычно и был куда более расслабленным. Найт был откровенно зол. Этот факт… Раззадоривал. Адам даже не подозревал о подобных чертах своего характера. Какое бы им дать определение? Поразмыслив над этим пару секунд, блондин запоздало кивнул. Новоиспечённая легенда о гриппе в разгар калифорнийского лета нуждалась в подкреплении. — Акклиматизация, — охотно пояснил парень. — Я приехал с Аляски. Организм всё никак не может справиться с переменой климата. Лу понимающе кивнул, а затем с готовностью вытащил планшет с формой посмертного медицинского освидетельствования, заполненной мелким убористым почерком. Вопреки расхожему стереотипу, писал Даррен вполне разборчиво. — Да, разумеется. Токсикология будет готова дней через пять, образцы отправили в Лос-Анджелес час назад, но и без неё, скажу я тебе, понятно, как день, что лежащий там мальчик, — Лу мрачно кивнул головой в сторону главного входа в больницу, — твой клиент, Найт. Сожалею. — А как же иначе, — негромко отозвался Уэстон, отбрасывая окурок в сторону, всем своим видом показывая, что он готов взглянуть на очередного ребёнка, погибшего по его вине. — Только сначала надо бы поменять тебе повязку. У тебя кровь хлещет, — Даррен направился к стеклянной двери, ведущая в больницу, и Уэстон, поведя раненым плечом, без промедления последовал за ним. Очевидно, что сегодняшнее увечье оказалось окончательно растревоженным и растерзанным после неожиданной вспышки недавней физической активности, включавшей в себя неудачливого уличного вора и пары дружественных галлюцинаций. Плечо болело всё также сильно и кровоточило не меньше, однако доставляло детективу мизерную толику беспокойства, как, впрочем, и головная боль, чувство голода, критический недосып и острая сексуальная неудовлетворённость. Все эти ощущения и нужды сейчас представляли собой монотонное тихое шипение где-то в подкорке. Физический дискомфорт, связанный с раной, просто размывался в этой широкой палитре, а липкие, стягивающие кожу кровоподтёки ощущались на теле так же явственно, как взгляд Адама, который наверняка сейчас буравил ему спину. Блэйк направился следом за мужчинами в больницу. Укоризненно поджав губы, он едва удержал себя в желании едко прокомментировать открывшееся кровотечение Уэстона. Ну ещё бы! Ничего удивительного — от всех этих скачек по парковке, словно это был ринг для бокса, стало только хуже. Он внутренне возмутился безответственному отношению Найта к своему здоровью, да что уж там, к своей жизни. Если бы не Адам, его бы вообще пристрелили на том складе, а реальность, в которой Найт в одиночку шляется по подобным местам, Блэйк представлял себе слишком хорошо. Заходя в здание самым последним, Адам даже успел едва заметно закатить глаза, вспоминая, с какой прытью напарник участвовал в последней драке. Вообще, сама формулировка «последняя драка» была исчерпывающей. Адам насчитал, что она была четвёртой по счёту за минувшие две недели. Иногда у Адама создавалось впечатление, будто Найт находится в неосознанном поиске конфликтной или опасной ситуации. Несомненно, Блэйк себя эталоном рационализма не считал, но эта черта характера напарника не давала ему покоя. Нарастающее возмущение с лихвой подкрепляло отсутствие заветных таблеток. Больше всего Адам был недоволен тем, что какая-то посторонняя медсестра будет делать перевязку Найту, хотя этим мог бы заняться лично он сам. В конце концов, у Адама было как-никак медицинское образование. К тому же нужно было убедиться, что всё так же несерьёзно, как и несколько часов назад. Но, беря в расчёт настроение Уэстона, пытаться предложить свою помощь было не лучшей идеей… По глазам ударил стерильный холодный свет коридорных ламп. Блэйк легонько поморщил нос. Запах больницы. Адам всегда поражался этим мгновенным телепортам в прошлое, которые так легко осуществлялись из-за связки запахов с ассоциациями. Вот он уже видит себя: худосочного подростка со чересчур отросшими светлыми волосами. Молчаливый парнишка в белом халате, что ответственно помогает матери на работе. Приёмный сын, о котором только мечтать можно. — Уэстон, — позвал Блэйк тихо, отогнав прочь воспоминания из прошлого, — может, лучше я? Пока Лу дружелюбно беседовал с дежурным на стойке ресепшена, Найт слишком глубоко закопался в свои мысли, вглядываясь в длинный коридор, который оканчивался двойными дверями стального цвета. Это был вход в морг. Опережая своё физическое тело, словно бы он смотрел видео с ускоренной съёмкой, детектив прошёл через них, миновал ещё один коридор покороче и ещё одни двери, оказавшись, наконец, в лаборатории, где на широком секционном столе лежал мертвенно-серый труп десятилетнего мальчика. Рефлекторно отреагировав на звук своего имени и выныривая из раздумий, Уэстон обернулся, столкнувшись взглядами с напарником, который смотрел на него испытующе, ожидая ответной реакции. Что он там сказал? Ах да, точно. Предлагал свои бесценные медицинские услуги. Как благородно. Эмоции постепенно расцветали на лице Найта, заставляя уголки губ растянуться в озорной улыбке. Пододвинувшись к блондину поближе, он негромко произнёс: — Ищешь предлог, чтобы подобраться к шкафчику с фармой поближе, Блэйки? Возможность ответить на колкость Уэстона у Блэйка отнял Лу, подойдя к детективам вплотную. Пока напарники делили зрительный контакт, Даррен попросил дежурного вызвать свободного медработника, который мог бы помочь с перевязкой. Им оказалась миниатюрная рыжеволосая медсестра лет двадцати с небольшим, которая выглядывала сейчас из-за широкой спины Лу. Встретившись взглядом с Найтом, девушка смутилась, отчего её усыпанные бледными веснушками щёчки очаровательно порозовели. — Меган, дорогая, поможешь детективу Уэстону не так сильно истекать кровью? Возможно, придётся наложить несколько швов, — Лу дружелюбно улыбнулся девушке, указывая на старшего детектива, который уже вовсю оценивающе рассматривал её. Меган кивнула и, снова наткнувшись на нахальный взгляд Найта, густо покраснела. Это была классическая женская реакция на Уэстона. Найт знал об эффекте, который он производил на женщин, и не придавал этому значения, однако бледная кожа девушки так славно розовела от волнения, что он не смог сдержать улыбки. Цвет получался почти такой же чудесный, как на скулах Блэйка, когда он краснел. — Детектив Уэстон, не откажетесь пройти со мной в процедурную? Она дальше по коридору, — с придыханием произнесла девушка, жестом указывая на одну из дверей в глубине больничного крыла. — Откажусь? Милая, если бы все врачи выглядели как ты, я бы охотнее ловил пули. Перед тем, как последовать за милашкой Меган, Уэстон бросил взгляд на Лу, который в этот момент отошёл сделать звонок и на секунду задержавшись возле Блэйка, сообщил: — Кажется, мной займётся профессионал. Но спасибо за заботу, дружище. Пружинящей походкой Найт последовал за девушкой вниз по коридору. Именно в этот момент Адам ощутил дурноту, отозвавшуюся в нём сильным рвотным позывом. Блэйк, резко побледневший после слов напарника, прижался вплотную к стене, чтобы избежать нелепого падения, и даже выдавил из себя усмешку: надо же, будто издёвка Найта сразила его настолько, что сбила с ног. Хорошее совпадение вышло. Парень прикрыл глаза и стал медленно выдыхать воздух через нос. Это дыхательное упражнение должно было помочь отвлечься от тошноты. Адам вдруг почувствовал себя разгромленным со всех сторон, словно невидимая длань Господа только что отпустила ему звонкую пощёчину, заставляя вспомнить несколько простых вещей. Во-первых, он всё ещё безумно нуждался в блядских таблетках, и тело, кажется, пожелало оповестить его об этом на новом уровне. А во-вторых, он чуть было не забыл, каким же Уэстон бывает острым на язык сукиным сыном. Подъебал он Адама элегантно: словно они играли в словесные шахматы — и тут Найт обставил его в пару ходов. И стоит отдать Уэстону должное, сделал он это мастерски, ни капли не напрягаясь. Детектив медленно сложил руки на груди и поглядел на свои белые кеды, сосредотачивая мысли на деталях. Это также помогало отвлечься. Шнурки кед были изрядно потёртыми, а вот и крохотное пятно крови на носке правой ноги… Кому именно принадлежит эта кровь? Адаму? Найту? Может, Оливеру? Нужно было подумать о чём-то постороннем и не связанном с Найтом, но даже человеческая кровь, особенно она, всё это бесповоротно возвращало русло мыслей к напарнику. А тот уж сейчас наверняка ни в чём себе не отказывал, упиваясь компанией молодой смазливой медсестры. Невероятно, но он, Блэйк, точно также в первые же минуты общения с Найтом повёлся… Адам стиснул зубы. Разглядывание вещей и предметов окружения становилось всё более раздражающим. Да. Он повёлся на эту живую мимику, на эту похотливую, но такую очаровывающую улыбку, на дьявольски привлекательные тёмные глаза, заставляющие нутро замирать. Адам с лёгкостью воскресил в памяти момент, когда увидел во взгляде Уэстона то, что заставляло людей обоих полов постыдно краснеть. Найт восседал на стуле в кабинете у Миллвуда и самодовольно глядел на него, лицо напарника было залито солнечным светом, отчего зелёные глаза казались прозрачными. Годами лелеющий свою холодную отрешённость, Адам сразу же проиграл битву, которая была предрешена. Сейчас было ясно, что он всего лишь одна из жертв. Уэстон мог получить любого, на кого бы указал пальцем. Это вызывало тихое бессилие, поскольку дела шли всё хуже и хуже: помимо закончившегося Сонапакса, заставляющего его сейчас так драматично корчиться в коридоре больницы, его всё ещё раз за разом настигали пугающие догадки о природе всего происходящего. Суть заключалась не в смазливой и яркой внешности брюнета и даже не в его харизме. Суть заключалась в его, Адама, чувствах к напарнику…***
Проводив взглядом Уэстона, который уверенным шагом удалился в процедурную вслед за медсестрой, Лу вернул своё внимание детективу Блэйку, который стоял у стены и выглядел немного… Растерянным. Даррен отошёл всего на пару минут, ему позвонили из лаборатории в Лос-Анджелесе и сообщили, что образцы на экспертизу прибыли и уже приняты в работу. Даже хлопотать о срочности не пришлось, дурная слава Вудбриджского дела распространилась намного дальше своих территориальных границ, даже губернатор публично выразил «обеспокоенность» в дневных новостях пару дней назад. Положить конец убийствам, найти и предать суду виновных — стало высшим приоритетом всех близлежащих инстанций и органов. Ещё немного и Ирвайн грозил скинуть свою солнечную кожу беспечного южного городка и превратиться в дождливую, заросшую густым лесом Атланту восьмидесятых годов. Только вот ситуацию усложняло то, что убивали белых крещённых мальчиков. Неудивительно, что Найт и его напарник были на взводе. Хотя, чего уж там, на взводе были абсолютно все, включая самого Лу. Положив телефон в задний карман брюк, Даррен перехватил планшет с отчётом по первичному осмотру тела поудобнее и подошёл к детективу Блэйку. Занятный, судя по всему, был малый. Наверняка умён и терпелив, как святой, раз удалось сработаться с Уэстоном. Однако кое-что в поведении парня насторожило Лу. Найт сказал, что он болен, и это было весьма возможно, но гриппом ли? В мимике и движениях парня словно была какая-то вымученная хаотичность, было такое впечатление, что он на грани припадка. Результат жара? Лу сомневался. Старая привычка доверять своей первой догадке взяла верх. — Ты в порядке, сынок? — осторожно спросил Даррен, внимательно вглядываясь в лицо Блэйка, всё ещё в поиске противовеса своей теории. — Кажется, дела плохи, — ничуть не кривя душой, произнёс Адам, завидев знакомый знающий взгляд, — врать не стану. Жаропонижающее средство не помешало бы. Либо анальгетик. Лучше всего аспирин, смешанный с метамизолом натрия. Блэйк с неудовольствием представил, с каким лицом он подпирал стену секунду назад, предаваясь своим запутанным размышлениям. Глупо было бы отрицать: он выдавал себя с головой. Усилием воли детектив заставил своё тело отлипнуть от стены и выпрямиться в полный рост. Адам сосредоточил взгляд на планшете в руках Даррена, демонстрируя своим видом крайнюю заинтересованность. Параллельно же Блэйк последний раз внутренне горько усмехнулся: знал бы Найт, насколько он близок был к истине, когда задал риторический вопрос про фарму. Будучи подростком, Адам украл из больницы Анкориджа, где работала его приёмная мать, поразительное количество лекарств. Кое-что юный медбрат Блэйк брал для себя лично, но большинство «товара» приходилось продавать всем нуждающимся — семья Блэйков едва ли была в состоянии прокормить двух подрастающих детей. Особенной популярностью пользовались препараты из отдела анестезии. Потому что вставляли сильнее всех. Адам неожиданно принюхался, сделав аккуратный шаг в сторону Даррена, и тут же отстранился, кивнув. — Формалин, — пояснил Блэйк со слабой улыбкой, — знаю, как он крепко пропитывает одежду и перчатки, когда работаешь в морге. Запах впитывается даже в волосы. Остаётся с тобой почти навсегда. Лу не сразу отреагировал на реплику, продолжая задумчиво рассматривать парня, будто мысленно завершая какое-то умозаключение, а затем покачал головой, слабо улыбнувшись: — Да, формалин, паскуда въедливая. Я из-за него со своей первой женой развёлся. Познакомились с ней в университете, учились вместе на медицинском. В интернатуре я практически жил в морге. Я-то к запаху давно привык и перестал его замечать, а вот на неё он жуть наводил. Заявила, что, занимаясь со мной сексом, не может отделаться от ассоциаций с некрофилией. Будто что-то плохое. Даррен коротко пожал плечами и выставил перед собой планшет, отвернув несколько листов, проверяя написанное глазами. Затем, выдержав паузу, мужчина снова поднял взгляд на Блэйка, вид которого выражал полную, совершенно открытую заинтересованность. Не выдержав, мужчина прыснул и рассмеялся, закашлявшись от смеха. — Наверное, лишним не будет пояснить, что это была шутка. Мёртвые мне, разумеется, роднее, чем живые, но у всех нас есть границы, которые являются непересекаемыми. И дело тут далеко не всегда в морали, я прав? — Это, несомненно, так. Вы правы. Блэйк склонил голову набок, тихо рассмеявшись в ответ. Однако взгляд парня, несмотря на довольно добродушную улыбку, стал словно стеклянным. Адам поглядел куда-то сквозь мужчину, словно резко вспомнил нечто важное, и это завладело его сознанием. Улыбка плавно сошла с бледных пересохших губ, Адам, казалось, был погружён в воспоминания. — Да уж, морг всегда будет оставаться хорошим местом, чтобы подумать о неприкосновенных границах, — снова подал голос Блэйк и поднял глаза. Заметив, что произнёс последние слова слишком уж зловеще, Адам спохватился и виновато улыбнулся. — Мне тоже довелось провести много времени среди трупов. Я учился на патологоанатома на Аляске. Хотел добраться и до судебно-медицинской. Но судьба сложилась иначе — и вот я здесь, напарник нашего общего знакомого. Адам пожал хрупкими плечами и добавил серьёзно: — Пока что не понял, что мне нравится больше: заниматься вскрытием или всё-таки работать с Уэстоном. Лу удивлённо вскинул брови, попытавшись взять в толк, как работает голова Блэйка, раз он рассматривает оба совершенно разных вида деятельности равноценно, но так и не смог прийти к внятному умозаключению. — Разносторонние интересы, ничего не скажешь, — озвучил свои мысли мужчина, одобрительно хмыкнув. — Если чаша весов вдруг перевесит в сторону, пропахшую формалином, и ты захочешь продолжить образование… — Лу серьёзно взглянул на парня и продолжил. — Буду рад посодействовать. После того, как смогу убедиться, что ты хоть чего-то да стоишь, разумеется. Заметив, как на губах парня расцвела лёгкая улыбка, краем глаза Даррен увидел за его спиной мельтешение в пустом ещё мгновение назад больничном коридоре. Уэстон вышел из процедурной и уверенной походкой направлялся к ним, на его плече красовалась свежая перевязка. Блэйк, казалось, снова камнем рухнул на дно своих мыслей, демонстрируя это пустым отрешённым взглядом куда-то в сторону. Прочистив горло, мужчина придвинулся к парню ближе и негромко, но вполне чётко произнёс: — Кстати о Уэстоне. Он в курсе, что у тебя ломка? Адам поджал губы и вперился напряжённым взглядом в глаза мужчины. Оценивающе глядя на Лу, детектив прикидывал в голове, стоит ли обсуждать с ним эту щекотливую тему. Повисло неловкое молчание. Вместо ответа на бледном лице Блэйка появилась странная насмешливая гримаса, однако взгляд парня остался сосредоточенным. Адам непонимающе моргнул несколько раз и нахмурил брови, давая понять, что он то ли ослышался, то ли неправильно понял Даррена. — Насчёт продолжить образование — об этом я иногда подумываю. Спасибо за предложение. Блэйк широко улыбнулся, демонстрируя ровные зубы. Лу настороженно нахмурился, пытаясь подавить волну эмоциональной тошноты. Подобный разговор был далеко не первым в его жизни, но каждый раз он ошибочно надеялся, что каждый из них обязательно должен стать последним. Сын Даррена, Майкл, был совсем не похож на Блэйка, но этот его растерянно-насмешливый, немного вызывающий вид заставил Лу отправиться в неприятную прогулку по мрачным уголкам его памяти. C семнадцати до двадцати семи лет Майкл сменил порядка четырёх центров реабилитации, пока полностью не завязал и не обзавёлся собственной семьёй. Эти сложные десять лет, за которые Лу постарел на все двадцать, он всегда вспоминал с большой неохотой. Все ужимки, отговорки, бесконечная ложь и, конечно же, симптомы ломки Даррен умел распознавать не хуже опытного нарколога. Продолжать беседу было бессмысленно и даже вредно, по крайней мере, с самим Блэйком. Нет ничего более абсурдного, чем обсуждать с наркоманом его зависимость. В этот самый момент Найт настиг их, словно ураган, разметая собой напряжённое молчание, растущее до этого момента между ними в геометрической прогрессии. Даррен прекрасно знал, что это совсем не его дело, но считал своим долгом, по крайней мере, предупредить детектива о профнепригодности его напарника. Это был вопрос принципа.***
Кажется, это был первый в полной мере осознанный и чётко зафиксированный Уэстоном момент, когда он по-настоящему пожалел, что Адаму когда-то пришла мысль пересечь границы Калифорнии. Нет, чтобы остаться в Анкоридже, закончить медицинский, преспокойно барыжить экспериментальной фармой мимо кассы и оставить между ним и собой буфер размером с полстраны. Сколько бы проблем удалось избежать? Но нет, Блэйки решил вырвать себя с корнем из «земли полуночного солнца» и проделать этот охуенно длинный путь, чтобы испоганить ему и себе жизнь, будто всё это, мать его, было неслучайно. Пока медсестричка аккуратно меняла ему повязку, смущённо улыбаясь, Уэстон, расслабленно расположившись на кушетке, прокручивал в голове фразу, произнесённую им самим в их сегодняшнем разговоре «по душам» на складах о «ненамеренном обряде вуду» с газетным снимком и воспоминании, непосредственно с ним связанным. Воспоминании о дне, когда Найт узнал об Адаме впервые, задолго до их фактического знакомства в баре у Эда. Это был день, когда Блэйк впервые возник в его жизни, будучи пока лишь чёрно-белым газетным снимком. Было это несколько лет назад, когда Уэстон заканчивал обучение в полицейской академии и много времени проводил с Дэй и её богемной тусовкой из Чикагского института искусств. Чикаго сестра просто обожала, считая город своим основным местом жительства и любимым местом в мире. Всё то время, пока Найт жил в городе, он снимал квартиру в той же высотке, где располагался двухэтажный пентхаус Дэй. Их панорамные окна выходили на Клауд-Гейт с высоты тридцати этажей, казавшийся совсем крошечным, словно наполированная до блеска серебряная ложка, и, разумеется, на бескрайние, неизменно спокойные воды озера Мичиган. Вид на закат оттуда открывался просто умопомрачительный, особенно если наблюдать его через призму алкоголя старше тебя на добрых полвека или того, лучше, пары грамм хорошей травы. Примерно так и выглядели семейные вечера младшего поколения Уэстонов на протяжении тех славных Чикагских лет. Прохладный октябрьский вечер, в который мысленно вернулся Найт, не был исключением. Расположившись на раскладных креслах на террасе пентхауса, Уэстоны курили траву, пили виски и вспоминали самые дикие случаи, произошедшие с ними, когда они тусовались раздельно. — Дэй, милая, неужели ты действительно думаешь, что я куплюсь на этот откровенный пиздёж? — Найт, полулёжа в кресле, расслабленно затянулся, что было очень вовремя, потому что джоинт, который он держал между пальцев, выбила пролетающая мимо подушка, метко запущенная сестрой. — Заткнись и слушай дальше. Стою я, пудрю носик, значит, а она выходит из кабинки и сообщает, мол, что уронила ключи от машины в унитаз. Видел бы ты её лицо, она прямо там чуть не расплакалась. Но не из-за тачки! У неё на ключах капсула с коксом висела… Найт громко прыснул, и Уэстоны рассмеялись в унисон. — Подожди, подожди… Это не всё, — Дэй привстала, откинула волосы назад и утёрла ладонью слёзы, которые выступили на глазах от смеха. — В общем, у меня на одну дорогу оставалось, но я с ней поделилась, разумеется. В конце концов, когда ещё представиться шанс упороться вместе с… — Линдси Лохан, как же. Херня. Дэй оглянулась в поисках другой подушки, но все они уже лежали вне досягаемости позади кресла Найта. Девушка обиженно надула губы и, дотянувшись, легко ударила брата в плечо. — Засранец. Давай сюда косяк, — ухоженные длинные пальчики сестры потянули его за рубашку. Найт, всё ещё посмеиваясь, развёл руками, показывая свободные ладони. — Ты у меня его подушкой выбила, гений. Дэй, подозрительно прищурив глаза, ещё какое-то время разглядывала брата, но затем откинулась на спинку кресла с разочарованным выдохом и, закинув ладони за голову, нарочито томно произнесла: — Делай мне новый и побыстрее. У тебя две минуты, пока у меня не начнёт портится настроение. Время пошло. Найт вскинул бровь, окинув сестру озорным взглядом, и заискивающе ядовитым тоном произнёс: — Ох-ох, что же делать. Её величество недовольна, и у меня есть всего две минуты, чтобы это исправить! — при попытке приподняться с кресла, изображая бурную деятельность, Уэстон запутался в своих порядком размягчённых марихуаной конечностях и свалился на пол, вызвав у Дэй очередной приступ безудержного смеха. — Блядь… Растянувшись на полу, Найт, посмеиваясь, мечтательно уставился на небо, уже подёрнутое сумеречной тенью. Небосклон был глубокого тёмно-синего цвета с бледной россыпью звёзд. Звёзд, которые были достаточно яркими, чтобы избежать пагубного влияния мощной городской засветки, и всё ещё проступали сквозь толстенный, рассеивающий бескрайнюю темноту космоса экран атмосферы. — Оу. Дорогой, у нас проблема, — мелодичный голос сестры вывел Уэстона из обволакивающей наркотической грёзы. Найт повернул голову в сторону Дэй, которая, свесив ножку с кресла, крутила в руках пустую упаковку бумаги для самокруток «Raw». В этот самый момент белую скатерть, которой был накрыт стеклянный журнальный столик, стоящий между их креслами, раздуло ветром, и Уэстон на несколько секунд оказался накрыт ей, что позволило ему увидеть странное квадратное пятно на прозрачной поверхности стола. Прищурившись, Найт смог разглядеть буквы, будто скатерть была чем-то исписана, но затем понял, что это была лежащая на столе газета, которая каким-то образом оказалась под плотной тканью скатерти. Приподнявшись, Уэстон аккуратно извлёк находку и, победоносно помахав ей, сел на кресло к сестре, закинув её ноги к себе на колени. — Разве есть проблема, которую я не мог бы решить, детка? Дэй издала забавный восторженный звук, забрав со стола раскрытый пакет с травой, который чуть не раздуло очередным порывом ветра. Найт как раз раскрыл двухполоску, намереваясь оторвать одну из страниц, когда его внимание привлекла фотография на развороте. Полуанфас молодого, казалось, даже юного парня с правильными аристократическими чертами лица и отсутствующим взглядом прозрачных глаз. Уэстон озадаченно моргнул, так как почувствовал, будто глазные яблоки словно прилипли к снимку, словно смотреть на него было жизненно необходимо. Уголки губ Найта поползли вверх. Кажется, кто-то прилично обдолбался. — Найти, что там? — потеряв терпение, Дэй облокотилась на спину брата, заглядывая ему через плечо. — «Адам Блэйк. Студент медколледжа задерживает серийного маньяка-педофила», — продекламировал Уэстон заголовок статьи и, хмыкнув, передал газету сестре, пока хрупкая бумага не разошлась от её настойчивого перетягивая таблоида на себя. Завладев, наконец, разворотом, Дэй рассмотрела фотографию самоотверженного студента медколледжа более внимательно и хмыкнула, подобно Найту, обменявшись с ним игривыми взглядами. — Было бы точнее озаглавить статью «Приманка для серийного маньяка-педофила задерживает серийного маньяка-педофила», — сообщил Найт, улыбаясь. — Здесь сказано, что маньяк предпочитал маленьких девочек, — деловито поправила брата Дэй, откинувшись в кресле и продолжив изучать статью, зачитывая из неё разрозненные отрывки. — «Джеральд Миллер был частым гостем в доме Блэйков, где и приметил младшую сестру Адама, Эву. Девочке недавно исполнилось одиннадцать лет…» Фу, мерзость, — девушка передёрнула плечами, поёжившись. — «…Блэйк успел как раз вовремя, обезвредив преступника охотничьим обрезом отца, выстрелив в него несколько раз…» Найт молча достал сигарету из пачки и закурил. Мысли его лениво стекали с образа парня со снимка к живому образу «задержания» Джерри Миллера и размышлениям на тему того, как бы поступил он сам. Ответ, конечно же, лежал на поверхности — точно так же. Выстрелить, но не убить, чтобы ублюдок помучался, — идеальный аперитив перед тем, как его пустят по кругу в тюрьме. — Надо же, а выглядит он весьма… Безвредно, — дочитав статью, задумчиво произнесла Дэй, возвращая газету Найту. — Прямо-таки ангел во плоти. Такому бы в церковном хоре петь, а не за маньяками охотиться. В любом случае, я полностью согласна с его мамой, этот милашка — настоящий герой. Затянувшись, Уэстон без особого интереса пробежал глазами строки сводки, с некоторой долей отвращения оглядев фотографии потрёпанного после задержания Джерри, и снова остановил взгляд на фотографии самого «героя дня», Адама Блэйка. Поначалу казалось, будто взгляд его светлых глаз не выражал ничего, но это «ничего» в данный момент буквально пересчитывало внутренние органы Найта болезненной дрожью. C усилием оторвав взгляд от фото, Уэстон-младший легко тряхнул головой и перевёл взгляд на Дэй, которая с интересом рассматривала его, пока он таращился на фотографию парня. Найт вопросительно вскинул брови, выдохнул дым и произнёс: — Не знаю, с чего ты это взяла. Мысли о церковном хоре этот Адам точно не наводит. — О, зато я точно знаю, какие мысли «этот Адам» наводит у тебя, — игриво произнесла Дэй, звякнув льдом в стакане с виски. — Oh, please, — усмехнулся Найт, снова затягиваясь. — Парень, скорее всего, выскочка с дефицитом внимания, который оказался в нужное время в нужном месте. Готов поспорить, он эту самую фотку из газеты вырезал, поставил в рамочку и дрочит на неё каждое утро. — Готова поспорить, что ты, дорогой братец, не отказался бы сделать тоже самое, — не унималась девушка, лукаво улыбаясь. Уэстон шумно выдохнул и поднял ладони в сдающемся жесте, насмешливо улыбаясь. Спорить с Дэй было совершенно бесполезно, даже если она была не права, лучшим выходом из спора с ней неизменно были либо полное согласие с её точкой зрения, либо выстрел себе в рот. В этот раз, однако, истина была на её стороне, поэтому Найт не видел смысла отпираться. Внешне парень и правда полностью отвечал его вкусовым предпочтениям, но с толку его сбивало странное, тревожащее чувство узнавания, которое ворочалось где-то внизу живота, ощетиниваясь каждый раз, когда Уэстон смотрел на эту чёртову фотографию. — Есть идея получше, — Найт опустил окурок в пепельницу и аккуратно расправил газету, располагая разворот так, чтобы фотография Адама Блэйка оказалась прямо посередине. Затем короткими резкими движениями Уэстон отделил изображение от основной части газеты. Получилось на удивление ровно. — Ну надо же, прямо-таки ювелирная работа. Осталось заламинировать и проверить, влезет ли она в бумажник, — Дэй явно упивалась своим остроумием, но нотки ревности в её голосе всё же проступали. — Уймись, сестрёнка, и дай-ка сюда пакет с травой. Ещё десять минут назад кто-то, помнится, убить был готов за косяк, не помнишь, кто это был? Дэй скорчила рожицу и протянула зип лок брату. Щедро присыпав фото каннабисом, Найт с некоторой долей облегчения свернул беспокоивший его кусок газетной бумаги в крупный джоинт и протянул сестре. — Ladies first.***
Чёрт, славные были времена. Беззаботные. Проблему можно было просто свернуть в косяк и скурить… Уэстон выпал из реальности на короткий промежуток времени, момент из прошлого так явно встал перед мысленным взором, что он ненадолго ослеп и оглох одновременно, проживая его заново, казалось ещё более реально, чем прежде. Меган, судя по всему, заметила его отсутствующий взгляд и участливо положила ладонь на плечо, пытаясь вызвать ответную реакцию. — Детектив Уэстон? Вы со мной? Найт растерянно улыбнулся, легко тряхнув головой. — Милая, что ты мне дала? Чувствую себя, как тот карлик из «Залечь на дно в Брюгге» под лошадиным транквилизатором. Медсестра хихикнула, отчего её щёки вновь порозовели. — Всего лишь тайленол. Вы потеряли много крови, организм начинает сдаваться. Садиться за руль я бы вам не рекомендовала. Вам бы домой и хорошенько выспаться. — Была тут возможность выспаться, — Найт встал, расправив плечи и снова поморщившись от боли, двинув больным плечом, которое было заново зафиксировано плотной белоснежной марлей. — Только вот парень целился хреново. Подмигнув девушке напоследок, Уэстон, наконец, вышел из процедурной и, повернувшись, увидел, как Лу стоит лицом к Блэйку, притом довольно близко, говоря ему что-то с излишне серьёзным выражением лица. Адам стоял спиной к Найту, но даже так Уэстон видел, что вид у напарника был напряжённый. О-оу. Страшно подумать, что он мог наговорить Даррену за эти десять минут, прибывая далеко не в самом стабильном из своих состояний. Уэстон прибавил шагу и настиг мужчин достаточно быстро, беззаботно закинув здоровую руку на плечо Блэйку, ненадолго притягивая его к себе, пытаясь получше рассмотреть выражение его лица. Найт почувствовал напряжение между ним и Дарреном ещё на подходе, судя по всему, обсуждали они далеко не прелести калифорнийского климата. — Ну, напарник, ты как? Порядок? Возможно, губы Найта оказались ближе к уху Адама, чем нужно было, поэтому Уэстон достаточно быстро отстранился, дружелюбно кивая Даррену. — Надеюсь, я не слишком долго. Думаю, можно, наконец, взглянуть на тело. Лу? — Да, я в порядке, — выпалил на выдохе Адам, прежде чем отозвался мужчина. Блэйк растерянно моргнул несколько раз, светлые глаза удивлённо блуждали по лицу Найта. Могло показаться, что блондина даже напугало это внезапное появление, но на деле же Адам был сконцентрирован на здоровой руке напарника, что мгновение назад находилась на его плечах, а теперь исчезла, будто ничего не было. Интересно, заметил ли Лу нечто неладное? Например, то, как близко Найт притянул его к себе, отчего Блэйка моментально бросило в жар? Заметил ли Лу, как по шее Адама тут же россыпью бросились мурашки? Вряд ли. Адам уже откровенно пялился на Найта. Кажется, это поведение становилось вызывающим. Парень коротко облизал пересохшие губы и, приложив должные усилия, оторвал взгляд от напарника, невольно переключив внимание на свежую перевязку. Выглядела она, по мнению Блэйка, куда менее профессионально, чем предыдущая. Возможно, слабые женские руки не способны достаточно сильно затянуть жгут… Адам нахмурился и открыл было рот, чтобы отпустить скептический комментарий на этот счёт, но Лу заговорил первый. — Да, разумеется. Морг в том крыле, дальше по коридору, — Лу мрачно кивнул в сторону стальных дверей в конце длинного прохода, ведущего в северное крыло больницы, и, наградив Уэстона коротким, но красноречивым взглядом, обошёл их с Блэйком и прошёл вперёд, негласно приглашая следовать за собой. Взгляд этот Найту не понравился, но он прекрасно понимал, что он означал. Его же, блядь, всего каких-то десять минут не было! Что ж, видимо, нравоучений было не избежать, и хорошо бы, если только их. Лу был известным поборником рабочей этики и наверняка не купился на наскоро стряпанную легенду о гриппе, которую c готовностью скормил ему Уэстон. Учитывая щекотливость положения, в котором они оказалась, да и тяжесть дела, из-за которого весь штат на ушах стоял, Даррен вполне мог и Миллвуду позвонить, если слишком обеспокоится состоянием Блэйка, и тогда весь этот неудержимый поток говна может затопить их с головой, не говоря уже о дисциплинарной комиссии, назначенной на завтра. Если у кого-то из членов комиссии возникнет хоть отдалённое подозрение, что с Блэйком что-то не так, дело можно считать проёбанным по всем фронтам. Раздражение медленно, но верно снова заполняло Уэстона, слабо отзываясь на попытки детектива отбросить мрачные фантазии на тему ближайшего будущего и сконцентрироваться на настоящем. Адам шёл чуть позади него, поэтому Найт сбросил шаг и поравнялся с напарником, на секунду наклонившись к нему и сдержанным шёпотом произнёс: — Какого хрена произошло? — Лу предложил мне продолжить образование по профилю, — осторожно ответил Блэйк, видя, что Найт начинает раздражаться и закипать. Лицо Уэстона источало недоверие. — А ещё поинтересовался, знаешь ли ты, что у меня ломка, — блондин криво усмехнулся и сунул руки в карманы худи, — если тебе любопытно, я ничего ему не говорил. Адам впился мрачным взглядом в грузную спину впереди идущего Даррена. Повезло же встретить дружка Уэстона именно сейчас, когда колеса кончились, и Блэйк меньше всего походил на человека, успешно расследующего преступления. Гневное отрицание наркозависимости смешалось с чувством вины в крайне удручающий коктейль. Адам вдруг осознал, что сейчас является для Найта скорее обузой, чем помощником. Стало даже стыдно, но гордость заставляла Блэйка шагать дальше по коридору с невозмутимым видом. Остатки самообладания, которых в запасе было немного, Адам собирался потратить на осмотр тела, но никак на препирательства с напарником. — Думаешь, свяжется с Миллвудом? — тихо спросил Блэйк, стараясь скрыть тревогу. Найт закатил глаза и, проигнорировав вопрос напарника, прошёл сквозь стальные двери, которые только что распахнулись, проглотив тучное тело Лу.***
За дверями морга ничего из этого не имело значения. Правило балом — небольшое бледно-серое окоченевшее тельце, аккуратно расположенное на секционном столе. Едва Уэстон взглянул на выпотрошенное тело мёртвого мальчика, в нём не осталось ни малейшего сомнения в том, что ребёнок самым прямым образом относился к Вудбриджскому делу. Все убитые были просто как на подбор: рост, цвет кожи, волос, бэкграунд. Хоть мальчик пока и оставался безымянным, и про него не было ничего известно, Найту было достаточно того, до чего дотягивались его собственные глаза, которые видели похожую картину каждый долбанный раз. Бестеневое освещение «камеры хранения» делало тёмно-жёлтые страницы отчёта о вскрытии ещё более ядовитыми, а подшитые в него фотографии, сделанные перед аутопсией, просто жуткими, словно кадры из размытого серо-зелёного японского ужастика 90-х. В отчёте ничего интересного — лишь то, что они и так знали: предполагаемый возраст, пол, расовая принадлежность, телосложение, особые приметы. К слову, ни у одного из погибших мальчиков особых примет не было — ни родинок, ни родимых пятен, ни каких-либо физических особенностей или отклонений от нормы. По крайней мере, при жизни. После того, как ублюдки с ними заканчивали, миловидные мальчики походили на фарфоровых кукол, которых пропустили через мясорубку: многочисленные гематомы, ссадины, вырванные зубы, колотые раны. Уэстон бегло, но с большим вниманием к деталям просмотрел фотографии одну за одной, а затем передал их Блэйку, наклоняясь ближе к телу, покоящемуся на столе. Руки мальчика вытянуты вдоль тела, под грудную клетку положен деревянный блок, приподнимающий грудь, голова запрокинута назад. Глаза Найта двигаются в унисон с монотонным голосом Даррена, комментирующим каждый квадратный сантиметр тела, который ощупывал взглядом детектив. Мальчика морили голодом и держали связанным долгое время, однако умер он, активно сопротивляясь — многочисленные ссадины на локтях и коленях, а также следы зубов на внутренних сторонах щёк — ему зажимали рот. Причиной смерти оказался удар тупым предметом по затылку — прицельный, чистый, всего один. Уэстон прекрасно знал, кто наносил этот последний удар. Зубы детектива сжались от злости. Конечно, мальчика насиловали, пока он был ещё жив. Адам молча принял материалы дела из рук напарника, устремив взгляд на искалеченное лицо ребёнка. Возможно, при жизни в нём не было ничего особенно выдающегося, но детектив мог бы сказать, что этот мальчик был красив. Красив той детской правильностью чёрт, которые взрослые зачастую сравнивают с ангелами. Большие глаза, пухлые губы, фарфоровая гладкая кожа и тёмные, чуть вьющиеся короткие локоны. Мёртвые дети всегда выглядят так, будто спят — так поговариваривают между собой патологоанатомы. Даже ушибы и ссадины, которыми было сплошь усеяно хрупкое тельце мальчика, не помешали лицу покойного принять выражение беспробудного безмятежного сна. Единственное облегчение, которое подарила этому ребёнку смерть — его мучения прекратились. Насилие было не бесконечным, оно остановилось на своём пике. Вот о чём старался думать Адам. А он и Найт станут теми, кто прекратит это раз и навсегда. Детектив медленно опустился вниз на одно колено и пригляделся к пальцам на руках жертвы. Лу объявил, что под ногтями было обнаружено много почвы. Слишком много. Он полз. Возможно, уползал от завершающего его существование удара. Блэйк выпрямился и пролистал отчёт. На масштабированном снимке затылочной области головы жертвы были обнаружены глубокие мелкие раны от острого металлического предмета. Находясь на одинаковом расстоянии друг от друга, эти порезы создавали рисунок круга. Предположительно, значилось в отчёте, следы были оставлены шипами двужильной колючей проволоки. Остальная часть отчёта мало интересовала Блэйка. Всё было ясно. Одними лишь глазами Адам указал Найту на снимок в своих руках. Найт коротко кивнул и немного наклонился к голове мальчика, пытаясь рассмотреть отметины от самодельного тернового венца, «красовавшиеся» по всему периметру черепа убитого. Приняв из рук Даррена своевременно протянутые перчатки и быстро надев их, Уэстон осторожно отодвинул поблёкшие отросшие локоны со лба мальчика и сумел рассмотреть продолговатые тонкие царапины во всех деталях. Выглядели они «рвано», будто проволочный венец несколько раз поправляли, усаживая его ещё плотнее, погружая шипы в кожу так глубоко, насколько возможно. — В ссадинах на голове и на коже рядом не находили ничего… Необычного? Частицы краски, возможно? — негромко произнёс Найт, не отрывая взгляд от рваного «пунктира» на лбу мальчика. Услышав вопрос, Лу озадаченно моргнул, а затем брови его взлетели на короткий миг, обнажая удивление пополам разбавленное с радостным возбуждением: — Так, значит, что-то вам всё-таки нарыть удалось. Верно. Предположительно — антикоррозионная эмаль, точнее покажет экспертиза. Результаты будут направлены прямиком Вайсу завтра в середине дня. Найт прищурился и красноречиво посмотрел на Блэйка, сняв перчатки с характерным звуком. Похоже, у них выдался один из самых результативных дней с начала расследования. — Трупу уже несколько дней, пожалуй, не более трёх суток, — задумчиво произнёс Адам, рассуждая вслух. Блэйк почувствовал, как кровь загуляла по жилам, а щёки налились нездоровым румянцем возбуждения. Это было колоссальным прорывом. Только бы результат экспертизы по крови с венца подоспел вовремя… Блондин взволнованно взглянул на Найта, затем кивнул Лу и открыл дверь в коридор. — Нужно позвонить Стиву и сказать, чтобы начали в первую очередь с краски, — быстро произнёс детектив, ныряя в карман худи за пачкой сигарет. — Идея отличная. О краске, думаю, будет достаточно знать то, что она та же, что и на проволоке, которую мы обнаружили. Почва вот может рассказать кое-что поинтереснее. Кстати, Лу, спасибо, что похлопотал о срочности. Да и у ребят в ЛА руки не такие кривые, как у наших, кофе на образцы точно не прольют, — Найт улыбнулся и с благодарностью пожал руку Даррену c самым искренним намерением избежать душеспасительных наставлений на тему наркотической зависимости своего напарника. Поджав губы в сдержанной улыбке, Даррен ответил на рукопожатие и, проводив Блэйка, который только что скрылся в дверях, глазами, наконец, внимательно посмотрел на Уэстона. Что ж, наивно было полагать, что обойдётся без этого. Ответив на взгляд, Найт не сдержал утомлённого выдоха и, бросив использованные перчатки в ближайшую урну, засунул руки в карманы джинс и облокотился на стальную облатку стенной камеры хранения, наслаждаясь тем, как металл холодил кожу. Продлив многозначительную паузу ещё на пару секунд, Уэстон, наконец, произнёс: — Да, я знаю, что у него ломка, — не долго думая, Найт выбрал политику полной откровенности, более того, в этом конкретном случае она была единственно верной. — Пускай это покажется тебе полным бредом, но пока что я способен его контролировать. Если эта наркота заставляет его быть эффективным, пожалуй, я закрою на это глаза, но лишь до тех пор, пока эта шайка педофилов-фанатиков не будет обезврежена. Лу терпеливо выслушал детектива и покачал головой, наконец сказав: — Надеюсь, ты понимаешь, что я вынужден позвонить Миллвуду и уведомить его. Это необходимая мера, и вам обоим это будет лишь на пользу. — Разумеется, это будет на пользу абсолютно всем, за исключением, может быть, него, — Найт указал на труп мальчика, безучастно лежавшего посреди слишком большого для него металлического стола. — И ещё чёрт знает скольким ему подобных. Лу, без Блэйка мне это дело не добить. Если хочешь позвонить Миллвуду — валяй. Я лишь прошу дать мне время. Две недели. Через две недели можешь звонить хоть губернатору. Даррен поднял обречённый взгляд на Уэстона и, нахмурившись, явно борясь с собой, наконец, коротко кивнул. — Две недели. Хорошо. Если ты готов взять на себя такую ответственность. — Будто у меня есть выбор, — Найт отделился от стены и, кивнув Лу на прощание, направился к выходу из камеры. — Сынок, — негромкий оклик Даррена буквально прирастил Уэстона к полу, и он остановился, задержав ладонь, которая успела распахнуть дверь уже наполовину. — Можешь сколько угодно тешить себя иллюзиями того, что ты способен его контролировать, но наркомана способна контролировать лишь доза. И ничего больше. Дослушав, но ничего не ответив и так и не обернувшись, Уэстон бесшумно покинул помещение морга и, быстро направляясь по коридору к выходу из больницы, спешно достал последнюю сигарету из пачки в заднем кармане джинс, подпаливая её едва заметной искрой Zippo. Почти полностью выгоревшее топливо в зажигалке красноречиво отражало состояние своего хозяина — Найт был вымотан как физически, так и морально, всё, о чём детектив мог сейчас думать — это душ, еда и часов десять крепкого сна, не меньше. Проще вышибить себе мозги, чем ещё хотя бы секунду размышлять о перечне ответственностей, которые на нём повисли. Нет-нет. Всё это завтра. На сегодня, мать его, хватит. C наслаждением затянувшись, Уэстон, наконец, окунулся в тёплый вечерний воздух, быстро спустился по больничным ступенькам и направился в сторону автомобильной стоянки, где Блэйк наверняка уже ждал его возле машины.***
Адам напряжённо вглядывался в темноту около парковки, хотя должен был уже поспешно звонить Вайсу по поводу экспертизы. Со стороны казалось, что парень видит что-то насторожившее его взор и зацепившее внимание, но по факту же Блэйк просто глядел в пространство перед собой без какой-либо цели. Неуверенно зарождалась вечерняя прохлада. Она казалась сюрреалистичной, но солнце действительно дало городу передышку. То и дело из густой зелени ограды больницы Святого Лукаса слышался не то стрекот сверчков, не то копошение ещё какой-то живности. В окнах больницы горел уютный жёлтый свет, на самом верхнем, третьем этаже послышалось нечто наподобие хорового пения: видимо, там находилась местная часовня. Вокруг было ни души. Адам покрутил в руках телефон, которым пока так и не воспользовался. Появившийся словно из ниоткуда напарник вырвал его из тягучих размышлений и заставил отбросить в сторону почти истлевший окурок. Найт задержался на добрых пять минут, а это означало, что Блэйк просто не мог не спросить. — Найт? — Адам тихо позвал парня, чувствуя кожей исходящее от напарника отторжение. — Почему ты задержался? Что тебе сказал Даррен? Кажется, несмотря на то, что к нему прямо обращались, Уэстон не планировал тратить на разговоры ни секунды своего времени. Он уверенно поравнялся с машиной, быстро пройдя мимо Блэйка и полностью игнорируя его вопросы. Адам сам не заметил, как почти моментально оказался между шевроле и её владельцем, удерживая при этом своей рукой ладонь Найта, которая почти коснулась ручки двери автомобиля. — Эй? — позвал Блэйк уже более требовательно, но голос его был явно встревожен. — В чём дело, Найт? Вместо того, чтобы под тяжёлым взглядом парня отпустить его руку, которую он так лихо перехватил, Адам абсолютно необдуманно переместил обе свои руки к щетинистому лицу парня, касаясь его щёк подрагивающими холодными пальцами. Найт совершенно осознанно игнорировал вопросы напарника, которые вдруг посыпались, словно из рога изобилия. «Почему ты задержался?» «В чём дело?» Серьёзно, блядь? Ни дать ни взять, ревнивая жёнушка, расстроившаяся из-за того, что задержавшийся на работе муж позволил ужину остыть. Вдобавок Уэстон никак не мог привыкнуть к этому «новому» Блэйку, излишне беспокойному и эмоциональному, который слишком уж часто распускал руки, как сейчас, например, когда схватил его лицо, вынуждая посмотреть себе в глаза. Детектив застыл всего на секунду — прозрачные, светящиеся болезненным блеском глаза Адама захватили всё его внимание, но Уэстон быстро пришёл в себя, коротким движением отняв от себя его тонкие прохладные ладони, несмотря на тягучую прелесть ощущения. — Вопросы у тебя один тупее другого. Садись в машину, — сдержанно произнёс Найт, снова занося ключи над дверцей автомобиля, мягко отодвигая напарника плечом. Светлые брови тут же возмущённо взметнулись вверх. Было отчётливо ясно, что Адам не собирается униматься и садиться в Шевроле до тех пор, пока не получит ответов на свои «тупые», но такие важные для него сейчас вопросы. Блэйк вдруг аккуратно и ловко выудил ключи от тачки из пальцев не ожидавшего подобной выходки Найта и тут же спрятал руку со связкой за спину, принимая самый непосредственный вид. Свободной левой рукой парень вернул прикосновение подбородку застывшего в лёгком изумлении Найта. Пользуясь этим замешательством, блондин сделал короткий шаг вперёд и тут же почти уткнулся губами в подбородок напарника. Казалось, на слегка растерянном, но вместе с тем решительном бледном лице боролось несколько эмоций. Сжав ключи за спиной покрепче, Адам повторил свой вопрос. Чётко и раздельно произнеся слова фактически в губы Уэстона: — Что. Даррен. Тебе. Сказал? Найту понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что произошло. Блэйк, судя по всему, окончательно ебнулся, по-другому это было не объяснить. Уэстон упрямо старался не поддаваться на очередную бессовестную провокацию, хотя злость уже накаляла внутренности, давая организму второе дыхание против его собственной воли. Адам стоял слишком близко, самым наглым образом отнимая у Найта личное пространство, заполняя его своим ядовитым запахом, который буквально размягчал кости Уэстона, заставляя сдаться себе снова. Блэйк опять пытался манипулировать им своим телом. Попытавшись не вдыхать слишком глубоко, Найт, в чьих глазах отражалось стремительно нарастающее раздражение, всё же собрал последние крупицы разрушающегося терпения и едва слышно произнёс: — Верни ключи и отойди от меня, Адам. Услышав слова Уэстона, Блэйк, казалось, совсем потерял контроль над мимикой. Хмурясь, изображая непонимание, он нарочно уточнил: — Что, прости? Отойти? Насколько же тебе неприятна моя близость, поразительно. Цокнув языком, Блэйк медленно покачал головой, обнажая в холодной широкой улыбке ровные белые зубы. Подобное выражение на лице Адама проявилось совсем недавно в подвале Оливера, буквально за секунду до выстрела в лицо последнего. Это был тот же сумасшедший огонёк в глубине лазурных озёр, тот же потусторонний бесноватый блеск. Блэйк поглядел на Найта с хорошо читаемым во взгляде вызовом и… Не глядя, размашисто швырнул ключи от автомобиля в сторону зелёной изгороди…