Terrible thing.
— Бинго, — произнёс блондин, живо оборачиваясь обратно к напарнику. — А теперь. Тебе придётся уделить мне внимание, Найт… В следующую секунду Уэстон сорвался с места и ладонью схватил скулы Блэйка, обрывая его на полуслове. Это было, мать его, уже слишком. Видимо, по-хорошему Блэйк не понимал, либо ему просто не хотелось понимать. Найт, однако, не гадал — он прекрасно знал ответ на этот вопрос. Сильным рывком детектив прижал блондина к дверце машины так, что металлический каркас автомобиля заскрипел. Между их лицами совсем не было пространства, нос Найта касался его собственной ладони, которой он зажимал рот блондина. Тела парней были плотно прижаты друг к другу, а колено Уэстона оказалось аккуратно между ног Блэйка, ощутимо давя на его пах. — Уделить тебе внимание, да? Внимания захотелось? — яростно прошептал Найт, вжимая парня в автомобиль. — А ну-ка, пойдём. Столько внимания тебе уделю, охуеешь. Перехватывая шею напарника свободной рукой, Уэстон с силой сжал её и повёл явно обескураженного таким напором Адама подальше от ярких фонарей, которыми была усыпана парковка. Справа, там, где живая изгородь упиралась в северное крыло больницы, света практически не было, и риск того, что их кто-то увидит, стремительно приближался к нулю. — Найт, — чуть испуганно вырвалось у Адама. Краска стремительно бросилась ему в лицо. — Стой! Найт… Блэйк ощутил знакомую панику, но тело, ослабевшее от ломки, как назло, не слушалось его, а вело себя, напротив, покорно и податливо, холодные тонкие пальцы тут же впились в крепкую хватку на горле, силясь переместить чужую руку. Однако Найт был настроен решительно, его глаза метали молнии. Адам тут же принял решение, что будет сопротивляться изо всех сил, если Уэстон снова задумал трахнуть его. В конце концов, он до сих пор не готов ко второму разу физически… — Найт! — вновь недовольно воскликнул Блэйк ослабевшим голосом. Парень снова предпринял попытку отцепить чужую руку от своей шеи, но в этот момент земля почти ушла из-под ног, потому что его резко развернули кругом и грубо толкнули к холодной бетонной стене. — Что «Найт»? Хочешь сказать что-то? Ну, давай же, говори, попроси меня остановиться, в конце концов. Если постараешься и попросишь очень вежливо, может, я и передумаю, кто знает? — горячо прошептал Уэстон Блэйку прямо на ухо, касаясь его губами. Найт припечатал податливое тело напарника к стене, надавливая локтем на шею блондина, но не слишком сильно, так, чтобы тот мог дышать. Второй рукой детектив забрался под худи Блэйка, держа его за бедро: так блондин был полностью обездвижен. — Это зависит, — парень поглядел на Найта из-под опущенных вниз ресниц, и его губы тронула лёгкая ухмылка, — зависит от того, что ты собрался сделать. Худое поджарое тело тут же выгнулось навстречу руке напарника, словно по команде. Адам мог говорить что угодно сейчас, но его чрезвычайная податливость разнилась бы с любыми словами. Он буквально чувствовал, как болезненный жар смешивается с возбуждением, проявляясь в дрожи предвкушения. — Просить, конечно, я не стану. К тому же вежливо, — сбивчивым шёпотом выпалил Блэйк, ощущая, как настойчиво горячие пальцы парня касаются его напрягшегося живота под плотной тканью балахона. — О, ты что же, решил, что я хочу тебя выебать? — Уэстон не отнимал влажные разгорячённые губы от уха Адама, наслаждаясь ощущением крупной россыпи мурашек, которая, разрастаясь, становилась всё более ощутимой на подрагивающем плоском животе блондина. — Нет-нет, Блэйки. Трахать я тебя не стану, даже если будешь умолять меня на коленях с моим членом у себя во рту. А ты будешь. И уже очень скоро. Найт теперь полностью овладел ситуацией и начал входить во вкус: не увеличивая расстояния между их лицами, он провёл губами по линии нижней челюсти напарника, остановившись, наконец, на подбородке Адама, опаляя его своим дыханием, совсем как он до того, как Уэстон перехватил инициативу. Найт осознанно не целовал Блэйка, хоть и был так близок к его губам, и тянуло его к ним с невероятной силой. Поцелуй бы разрушил «воспитательную» атмосферу маленькой игры, которую затеял Уэстон. Пора было, наконец, дать напарнику посмотреть на себя со стороны: весь этот маскарад с напускной холодностью вперемешку с отрицанием тех разрушительных химических процессов, которые происходили между ними, был очень милым, но Найта он порядком утомил. В конце концов, иллюзии о самом себе, которые так хотел сохранить Блэйк, были развеяны им же, и уже довольно давно. Уэстон отлично видел, что Адам смаковал все эти моменты сексуального напряжения между ними, впитывая его реакцию на себя, как живая губка, содрогаясь от самоудовлетворения. Что ж, пора было наглядно показать ему, что он, Найт, всё прекрасно понимал. Объяснить, так сказать, на пальцах. — Вот как, — вырвалось у Блэйка, кадык его дёрнулся под локтем Уэстона, — не думаю, что до этого дойдёт, напарник… В считанные секунды Блэйк ощутил собственный вставший член, точнее, как в очередной раз его неприятно стесняют брюки. Парень заворожённо поглядел на чужие губы всего в сантиметре от своего лица. Поцелуя Найта хотелось невыносимо. Запах и голос напарника буквально заполнили собой всё пространство вокруг, и Блэйк вдруг понял, что, несмотря на ударившие по самолюбию слова Найта, сейчас он мог прекрасно представить себя, стоящего на коленях перед Уэстоном. Жалобно просящим его отыметь. Сначала в рот, а затем… Твою мать. Повинуясь физиологии, Блэйк, не задумываясь, сделал характерное движение тазом, чтобы потереться пахом о ногу Уэстона, которая всё ещё находилась между его ног. Судя по вырвавшемуся выдоху, движение явно доставило Адаму удовольствие. Уэстон с силой надавил на бедро Блэйка, которое вдруг дёрнулось ему навстречу, и снова прижал его к прохладной стене, отрезая Адаму любые возможности для самоудовлетворения. — А знаешь, что я думаю? — Найт по-звериному уткнулся в губы Адама своими и, всё ещё избегая поцелуя, звеняще прошептал ему прямо в рот. — Я думаю, что ты ебливая потаскуха, каких поискать. С этими словами Уэстон перестал терзать бедро Адама и запустил свои ловкие пальцы в застёжку его ремня, моментально расслабив её. Пряжка громко звякнула, пропуская пальцы Найта дальше, и в следующую секунду они уже забирались в нижнее бельё напарника. — Мне нравится, как ты чутко реагируешь, — продолжал шептать Найт, обхватывая ладонью возбуждённый член Блэйка. Ткань его нижнего белья была тёплой и уже достаточно влажной от смазки. Адам тут же зашипел от прикосновения, стараясь подавить стон, который как нельзя лучше вписался бы в образ потаскухи. — Это всё из-за таблеток, ты же понимаешь это, — взволнованно прошептал он. Но тело Адама говорило за себя само: с налитой кровью головки непрерывно сочилась предсеменная жидкость, нещадно пачкая настойчивые пальцы напарника. Смазки, кажется, даже было неестественно много. Блэйк не лгал — либидо из-за отсутствия Сонапакса аномально возрастало, однако на фоне физических недомоганий это не было большой проблемой. Конечно, так было раньше… До того, как он повстречал Найта. — Да, чертовски верно, — Уэстон немного отстранился, чтобы лучше видеть лицо Адама, он не хотел пропустить ни единой эмоции, коснувшейся его лица. — Таблетки помогают скрыть твою суть, мальчик. Придётся тебе, наконец, признать это. Найт тесно сомкнул пальцы на крепко стоящем члене Блэйка и совершил несколько поступательных движений, после чего остановился. Недостатка в смазке не было, поэтому Уэстон был уверен: единственное, что может испортить наслаждение Адама — его собственная воля. — Ну же, Адам. Скажи мне, кто ты, — Найт улыбнулся, терпеливо ожидая ответа напарника. Рука Уэстона не двигалась, однако пальцы ощутимо сжимали член у основания, едва касаясь яиц. Внезапно замершая рука быстро привела Блэйка в чувство. Резко втянув воздух через нос, он поглядел на улыбающееся лицо Найта затуманенным взглядом. — Кто я? — переспросил Адам, тяжело дыша, стараясь сконцентрироваться на вопросе. Пазл начинал складываться. И в глазах прижатого к стене Блэйка появилось понимание происходящего. Он глядел с нескрываемой укоризной и даже с возмущением. Найт откровенно издевался над ним и, о боги, это было невыносимо сладко. Блэйку было сейчас просто жизненно необходимо, чтобы Найт продолжил ему надрачивать. Или хотя бы просто двинул рукой ещё раз. Ещё один раз. — Что ты хочешь услышать, а? — почти горько спросил Адам. А затем, словно борясь с самим собой, тихо выпалил: — Не останавливайся. Найт, улыбнувшись ещё шире, убрал локоть от шеи Блэйка, давая ему больше воздуха перед тем, как перехватить её ладонью, снова прижимая парня к стене. Так Уэстон дал себе возможность придвинуться ближе и уткнуться носом в висок Адама, шумно вдыхая запах его волос. — М-м, как скажешь. Уэстон по-хозяйски приспустил джинсы и нижнее бельё Адама, сделав ещё пару тесных размазанных движений рукой по его напряжённому члену, а затем снова остановился, мягко сдавливая головку пальцами, не давая созданному им самим ощущению полностью отступить. — Тебе нравится так? Мне продолжать? — снова прошептал Найт куда-то в скулу блондина. Томно вздохнув и выгнув спину сильнее, Адам прикрыл дрожащие от наслаждения веки и с силой прикусил нижнюю губу, снова силясь не застонать в голос. Шёпот Уэстона, его горячие губы и такой возбуждающий тон, с которым он разговаривал сейчас с ним, вызывали лишь желание беспрекословно подчиниться. — Да. Да. Да-а, — зашептал Блэйк быстро, — мне нравится так. Я хочу, чтобы ты подрочил мне. Блэйк сглотнул скопившуюся во рту слюну и повернул раскрасневшееся лицо в сторону, чтобы найти губы напарника, но вместо поцелуя вдруг слабо застонал, чувствуя знакомую пульсацию. Было очевидно, что всё, чего бы сейчас хотелось его телу — кончить. И, разумеется, желательно при помощи Найта. Других мыслей в светловолосой голове не осталось. Их буквально вынесло прочь ураганом блаженства. Он мягко коснулся чужой руки и попытался двинуть её, умоляюще-требовательно посмотрев в глаза парня. — На-а-айт, — тихо простонал в самые губы Уэстона Адам, — ну же. Продолжай. Чего ты ждёшь? Уэстон заворожённо наблюдал, как наслаждение растекается по лицу напарника, затапливая одну за одной каждую его чёрточку. Как же Блэйк был привлекателен сейчас. Уэстон знал точно, что ни разу в своей жизни не видел никого красивее, развратнее, соблазнительнее его. Собственный член уже доставлял немалый дискомфорт, оказавшийся в ловушке обтянутый тканью джинс. Найт вдруг представил, как резко разворачивает напарника, надавливая ему на поясницу, заставляя выгнуться, коленом разводя его ноги шире… Нет. Уэстон прикусил мочку уха Адама, заставляя его дёрнуться, а себя — прогнать навязчивую мысль. Сейчас главное — не терять концентрацию. — А как же волшебное слово? — тихо выдохнул Найт, произнося вопрос почти ласково. Не дожидаясь ответа, Уэстон продолжил движение рукой уже быстрее, тесно сжимая член пальцами, но затем снова остановился, коротко поцеловав блондина в щёку. — Волшебное слово, Адам. Это просто вежливость. Я жду. Мышцы живота Блэйка содрогнулись. Член начинал ныть от таких манипуляций, становясь при этом сверхчувствительным, а смазка уже не облегчала скольжение пальцев: несмотря на обилие влаги, нежная кожа головки была раздражена прерывистыми прикосновениями. Это было мучительно и нестерпимо сладко. Адам готов был сейчас захныкать, словно ребёнок, голос его принял абсолютно просящий и послушный тон: — Пожалуйста. Стараясь передать через взгляд всю важность своей просьбы, парень снова двинул тазом, чтобы член сам вошёл в кольцо сомкнутых на нём пальцев. Сейчас блондин был готов трахнуть руку напарника сам, только бы тот дал ему разрешение. — Прошу тебя, — мягко прошептал Адам, осторожно коснувшись левой рукой щеки Найта, пальцы парня были холодны, словно лёд. Его била крупная дрожь. Несколько светлых прядей взмокли и прилипли ко лбу. Ловко поймав губами холодные пальцы Блэйка, Уэстон поддался порыву и провёл по ним языком, на короткое мгновение замкнув их у себя во рту. Одновременно с этим Найт продолжил движения рукой, но медленнее, чем до этого, ведь Блэйк был уже близок к разрядке. Выпустив пальцы Адама изо рта, Уэстон прошептал: — Умница. Ты ведёшь себя очень хорошо, — Найт вдруг отнял руку от члена напарника и поднёс её к лицу, с наслаждением вдыхая запах его смазки. Один этот запах был способен выключить всё разумное, что было в нём на данный момент, если бы не злость, которая то и дело пенилась в крови, действуя отрезвляюще. Уэстон знал, что задумал Блэйк — снова строил из себя жертву, натянув на своё волчье тело овечью шкуру. Чего стоил один жалобно-просящий взгляд, от которого Найт должен был, по его мнению, растаять. Как же. Не в этот раз, детка. Обильно сплюнув на ладонь, Уэстон вернул мокрые пальцы на всё такой же крепко стоящий член Блэйка и возобновил движение, нарастив темп так, чтобы Адаму могло показаться, что ещё немного и он получит долгожданную разрядку. Как только Найт почувствовал, что Адам может вот-вот кончить, он остановился, прижавшись губами к его губам, прошептав: — Ты самое прекрасное существо на свете. Лучшая блядь, которая у меня когда-либо была. — Сука, — беспомощно прошептал Блэйк. Он буквально прочувствовал, как стремительно краска заливает его лицо, как беспощадно горят уши от услышанных только что слов. Неоновыми всполохами в мозгу мерцало одно лишь слово: «Блядь», заставляя эрекцию крепнуть. В этом унизительном обращении, казалось, крылось столько смысла, сколько не вмещал в себя ни один их с Найтом диалог до этого. Эта фраза расставляла всё по местам. Показывала, кто есть кто на самом деле. Блэйк стиснул зубы. Если он не кончит в ближайшие же минуты, то просто сам подрочит на глазах ублюдка. Такого спесивого и сексуального, что член буквально дымился в его руках. — Я уже сказал твоё ебаное «пожалуйста», — гневно произнёс Адам, предприняв даже попытку вырваться и отвернуться от Найта. Однако никаких сил в теле, вымотанном неудовлетворением и ломкой, не хватило бы, чтобы ослабить хватку напарника. — Воу, малыш. Тише, — Найт с лёгкостью подавил короткий импульс Адама высвободиться из его объятий и не заметил, как сам поддался искушению, которое так долго в себе подавлял. Быстро переместив ладонь с шеи на затылок блондина, Уэстон надавил на него, вынуждая Адама приблизиться к своему лицу, и пылко поцеловал его, засунув язык глубоко ему в рот. Вместе с тем рука Найта возобновила движения, делая их более плавными, тягучими и тесными. Возмущённый измывательством Найта над своим организмом, Блэйк попытался было запротестовать, но возражения магическим образом моментально испарились: спустя мгновение Адам охотно отвечал на поцелуй, раскрывая губы как можно шире. Он тут же, не мешкая, обхватил ладонями лицо Уэстона, максимально притягивая его к себе, но это продлилось недолго, потому что Блэйк прижался разгорячённым мокрым лбом ко лбу Найта и протяжно застонал в его губы. — Да-а-а… Да-да-да, вот так, — сбивчиво, глотая окончания слов, зашептал Блэйк, чуть ли не закатывая глаза и предвкушая разрядку. Он тут же быстро потянулся к губам Найта снова и с силой впился зубами в его нижнюю губу, прокусывая её, не прерывая свой стон. Руки его по-прежнему сжимали лицо парня. Ладонь Найта тут же вернулась в исходное положение, прижимая шею Блэйка к стене, резко отстраняя его от себя. Уэстон не мог сдержать развратной улыбки, чувствуя, как капля крови стекает по его подбородку. Медленно облизав губы, Найт снова остановил руку, уже активно надрачивающую член Адама, который вот-вот был готов взорваться спермой. Пальцы всё так же тесно сжимали раскрасневшийся ствол, но движения прекратились, снова ввергая Блэйка в мучения. — Жаль, ты не видишь себя со стороны, Блэйки, — Найт снова приблизился к уху блондина, обдавая его раскалённым дыханием. — Ты годишься только для того, чтобы трахать тебя постоянно, день и ночь. Жёстко, во все твои дыры, — последнюю фразу Уэстон произнёс, растягивая слова, влажно прижавшись губами к скуле напарника. Сделав ещё пару движений рукой по члену блондина, Найт, наконец, сказал: — У тебя есть шанс кончить прямо сейчас, если ты скажешь кое-что для меня. Блэйк принялся хватать ртом воздух так, словно задыхался. Лазурные глаза его были широко распахнуты, а взгляд почти лишён всякой осмысленности. Всё нутро парня сейчас переполняла похоть. От слов Найта теперь не было смысла отнекиваться, они лишь ускоряли приближение оргазма. Уэстон был прав на все сто процентов: сейчас Адам не просто хотел, а по-настоящему мечтал быть выебанным. Куда угодно и как угодно. Всё, что только пожелает Найт. Особенно, если Найт пожелает сделать это грубо. С применением силы. Он хотел бы, смакуя каждое движение, встать перед Уэстоном раком, широко разведя ноги в стороны, чтобы тот только удосужился вставить в него хотя бы палец… — Найт, пожалуйста. Я скажу. Скажу. — Будь послушным мальчиком, скажи мне, кто ты. Скажи, Адам, скажи, что ты… — Найт нежно сжал его член тёплыми пальцами, готовясь дать Блэйку такую желанную им сейчас разрядку, — …Вертлявая, распутная, ебливая шлюха. Это так просто. Давай же. Взгляд Адама всё же стал более сконцентрирован, лишь секунду, кажется, он что-то взвешивал в голове, но, по правде говоря, колебания были недолгими. Напряжённо сглотнув, Блэйк тихо прошептал: — Я… Верт… Вертлявая, — неуверенно и неразборчиво проговорил он, глядя Найту прямо в глаза, — распутная… Блэйк выгнулся, а затем плавно и медленно провёл языком по своим губам, не отводя глаз от лица наблюдавшего за ним Найта. Раскрасневшееся лицо Адама сейчас буквально светилось изнутри. — Ебливая, — улыбаясь, прошептал Блэйк, на этот раз куда громче, с упоением наблюдая за реакцией напарника на сказанные им слова. Это был момент, который Адам запомнил навсегда. Он буквально физически почувствовал, как нечто нерушимое только что рассыпалось в прах, его знания о себе были разрушены, но, кажется, он никогда ещё не был так счастлив, говоря правду о себе. Да, он — наркоман. Да, он… — Шлю-ха, — растягивая каждый слог, выдал Блэйк восторженно. Найт с упоением впитывал каждое слово, сказанное Адамом. На лице Уэстона всё ярче расцветала блаженная улыбка. Убрав влажную ладонь с шеи напарника, он переместил её на его щёку, снова целуя Блэйка, на этот раз более сдержанно, но так же неизменно глубоко. Ладонь возобновила энергичные поступательные движения на члене: то сбрасывая, то ускоряя темп. Целуя Адама, Найт чувствовал стальной привкус собственной крови, которая смешивалась с пьянящим вкусом самого Блэйка, и от этого Уэстон был на волоске оттого, чтобы потерять контроль над собой. Близость блондина была самой деморализующей вещью в мире для него, словно он был проклят или как минимум, зачарован им. Влияние Блэйка было настолько сильным, что Найт чувствовал странный щемящий дискомфорт, который был основан на чувстве того, что… Это было крайне странно признавать, но он был счастлив. Именно сейчас. Он чувствовал связь с Адамом так сильно, как никогда ранее. От того, что вдыхал его запах, чувствовал его вкус и касался его. На этот раз Уэстон не останавливался, он просто хотел, чтобы Блэйк кончил как можно ярче. Испытал такое наслаждение, какого не испытывал прежде. Для Найта было крайне важно стать причиной этого. Стараясь не разрывать с Найтом зрительного контакта, с готовностью отвечая на поцелуй, Адам не заставил себя долго ждать. Почти что вскрикнув от наступившего, наконец, долгожданного оргазма, Блэйк содрогнулся всем телом и крепко вцепился в плечи напарника пальцами. Обильно изливаясь в руку Уэстона, Адам хрипло и часто дышал, перед глазами парня тут же заплясали тёмные пятна, а сердце словно рухнуло вниз. Секунды шли, тянулись, но сперма всё ещё продолжала выходить наружу, беспощадно заливая руку Найта, засыхая и стягивая кожу. Её отчётливый и резкий запах тут же заполнил вечерний воздух вокруг. Адам блаженно запрокинул голову назад, но старался не закрывать и не отводить глаз. Только не сейчас. Господь сжалился над ним. Неужели. Господь. Найт. Найт и был его Господом. Всё смешалось в теперь уже пустой и звенящей от перенапряжения голове. Блэйк сам не заметил, как медленно стал сползать по стене вниз, поскольку ноги просто отказывались держать его. — Найт, — позвал Адам в полузабытьи. Уэстон, испытывая нечто наподобие чувственного катарсиса, ощущая, как пальцы Адама ослабили свою хватку и соскользнули с его плеч, отчаянно пытался прийти в себя — сердце буквально выпрыгивало из груди, дыхание сбилось, а голова вдруг стала болезненно лёгкой. Казалось, будто Найт разделил оглушающий итог разрядки с Адамом, было ощущение, будто его выпотрошили и, наспех перепутав внутренности местами, засунули обратно под кожу. Подождав несколько секунд, пока чувства вернутся в его тело, Уэстон, шумно выдохнув, опустился рядом с Адамом: лицо парня не выражало ровным счётом ничего, в приглушённых отсветах городского освещения его глаза и кожа казались хрупко, полупрозрачной оболочкой, которая могла расплавиться даже от дуновения ветра. Трудно описать чувства, которые Найт испытывал в этот момент. Сказать точнее, ему просто не хватало эмоционального опыта, чтобы даже приблизиться к их пониманию. Уэстон лишь ощущал, как что-то наподобие комка острых лезвий застряло у него в горле, лишая его дара речи и способности мыслить рационально. Даже при огромном желании Найт не смог бы донести до Адама и крупицы того, что было у него внутри, поэтому детектив, приблизившись к лицу напарника, снова поцеловал его. Поцелуй вышел коротким, но наполненным сильными, противоречивыми эмоциями, будто он целовал его на прощание. Отстранившись, Уэстон, так и не сказав ни слова, поднялся на ноги и пошёл прочь. Тело Уэстона двигалось вполне расслабленно, но на удивление ровно, представляя собой полную противоположность расфокуса, царившего внутри него. Ноги шагали размеренно, даже легко, будто бы разум детектива не был пришпилен к изнасилованной жарой земле там, у ног Блэйка, истекая чувственным секретом и шипя, стремительно разъедая остатки своего здравомыслия. Тело, хоть и было вымотано до предела, функционировало вполне нормально. Рука, очень похожая на его собственную, коснулась прохладного металла автомобиля, одиноко стоявшего на небольшой больничной парковке. Это могло означать лишь одно: он действительно был здесь. Он ушёл. Хоть и сделать это было невероятно сложно, но, видимо, всё же чуть проще, чем остаться. Ухватившись за примитивное тактильное ощущение, пальцы сжались, стараясь впечатать ладонь в металл как можно теснее, но рука внезапно пришла в движение, пальцы соскользнули, оставляя за собой влажный след на тёмной поверхности багажника. В ноздри снова ударил резкий запах спермы. Губы, успевшие онеметь, дрогнули, будто пытаясь породить улыбку, вместе с тем лёгкие коротко вытолкнули воздух, выражая принятие, но не совсем полное понимание произошедшего. Пальцы мягко обтёрли себя о плотную ткань джинс, а затем коротко ощупали карманы на предмет ключей — они были необходимы, чтобы попасть внутрь машины и доехать до дома. По крайней мере, так это работало ещё пару часов назад, когда счётчик эмоциональных потрясений в голове Уэстона ещё не закоротило от перенапряжения. Спустя пару мышечных усилий и машинального сканирования близлежащего пространства, отсутствующий взгляд детектива поймали серебристое поблёскивание, которое располагалось метрах в пяти от него, в освещённом фонарём островке газона, упирающегося в живую изгородь. Ключи вернулись в руки хозяина, затем послушно легли в отверстие замочной скважины, отперев дверцу автомобиля, и, наконец, завели двигатель машины. Оказавшись внутри, Найт, наконец, начал приходить в себя. Поправив зеркало заднего вида, детектив поморщился от тянущей боли, которая снова включила все органы его чувств, заставляя вернуться в настоящий момент. Раненая рука нещадно ныла, всё тело ломило, будто у него был жар, голова раскалывалась, и невыносимо хотелось спать. Здоровой рукой Уэстон потёр переносицу, а затем звонко ударил себя по щеке в попытке взбодриться — подействовало, но детектив знал, что эффект будет кратковременным — самое время было убраться отсюда как можно скорее. Резко вывернув руль, Найт выехал на дорогу и начал, наконец, наблюдать, как город постепенно превращался в динамичную подвижную массу, обтекающую автомобиль с обеих сторон. Сбегал ли он? Определённо, да. Уэстон издал тихий смешок, явно забавляясь собственной непоследовательностью, подкреплённой совершенно тупой и безумной долей опрометчивости. Какого хера он творил? Было сложно вспомнить, но, кажется, он хотел что-то доказать Блэйку. Ну и как прошло, дружище? Докопал себе могилу? Теперь-то она достаточно глубокая, чтобы ты полностью туда, блядь, поместился. Автомобиль вдруг резко увело в сторону, Найт с силой вдарил по тормозам, каким-то чудом остановив машину от вылета в кювет. Тесная пустынная городская аллея — отличное место и время, чтобы подумать о могиле, ничего не скажешь. Веки были словно бетонные плиты, которыми, кстати сказать, вполне можно было привалить склеп. Держать их открытыми было так же трудно, как придумать разумное объяснение всему тому сумасшествию, происходившему последний час. — Соберись, сука. Давай, блядь, соберись же, — рассерженно прошептал Найт, сжав руль так, что костяшки пальцев побелели. Щёлкнув тумблером авторадио на приборной панели и выкрутив звук на полную, Уэстон снова сорвал машину с места и, набрав скорость, сконцентрировался на плавных ритмичных звуках незнакомого трека, который должен был помочь ему не заснуть за рулём.I know what you're doin' here
Make your intentions clear
Oh you, you terrible thing, you
Terrible thing, you
Terrible thing, you
Beautiful thing
Я знаю, зачем ты здесь
Будь честен о своих намерениях
O ты, ты ужасное создание
Ужасное создание
Ужасное создание
Прекраснее тебя нет.
— Ну просто охуеть, — обескураженно прокомментировал Найт услышанные строчки, настойчиво вбивавшиеся в его барабанные перепонки, ненавязчиво подсвечивая атмосферу очередного томного калифорнийского вечера в компании Блэйка.Honey, you're so cold
You left me on patrol
Lose my self-control with you (when I'm with you)
Do things I don't want to do, ooh
Малыш, ты холоден как лёд
Заставляешь меня бродить кругами
Терять самоконтроль (когда ты рядом)
Совершать безумства
— Да вы, блядь, издеваетесь… — Уэстона начало буквально потряхивать от смеха: чем внимательнее он вслушивался в слова песни, тем сильнее его поражало сходство его конкретной ситуации с приторными пиздостраданиями неопознанного лирического героя проходной романтической баллады, совершенно случайно выдернутой им из вечернего радиоэфира.Oh for you, you terrible thing, you
Terrible thing, you
Terrible thing, you
Beautiful thing
Hm, you beautiful thing
Из за тебя, ужасное ты создание
Ты ужасное создание, ты
Ты ужасное создание, ты
Прекраснее тебя нет
Да, прекраснее тебя нет.
— Да уж, terrible thing — это, блядь, в точку, — Найт явно веселился, барабаня пальцами по рулю, нарочно не попадая в такт музыке. По крайней мере, сон как рукой сняло.A wreck, a wreck you make
You leave, you leave me in your wake
Oh honey, let me go
Aha, aha, don't you let me go
A wreck, a wreck you make
You leave, you leave me in your wake
Oh honey, let me go
Don't you ever let me go
В разрушении тебе нет равных,
Ты оставляешь, оставляешь мой мир в руинах
Малыш, отпусти меня
Но не прогоняй прочь
В разрушении тебе нет равных,
Ты оставляешь, оставляешь мой мир в руинах
Малыш, отпусти меня
Но не прогоняй прочь, никогда.
Уэстон почувствовал, как нечто похожее на наркотический трип, состоящий из музыки и ещё не отпустившего его послевкусия близости с Блэйком накрывает его с головой. Даже запах напарника, казалось, заменил ему его собственный, ведь он был повсюду, начиная от салона автомобиля и заканчивая кончиком языка Уэстона. Облизав пересохшие, припухшие от поцелуев губы, Найт невольно провалился в воскресшие ощущения губ Адама, его языка, кожи и ритмичные толчки пульса, которые были прямо под его ладонью, когда она тесно обхватывала шею Блэйка.Oh honey, you're so cold
I lose my self-control
Малыш, ты холоден как лёд
Я теряю самоконтроль с тобой
Казалось, Адам сам представлял собой наркотическое вещество, стоило всего лишь подышать с ним одним воздухом, и губительная зависимость тут же начинала необратимо формироваться. Неудивительно, один лишь Бог знает, сколько этот мальчик принял дури за всю свою жизнь, но её вполне могло быть достаточно для того, чтобы организм сам начал выделять свой собственный эйфоретик, который Найт абсолютно добровольно пускал себе по вене ежедневно. Отрицать, бороться или бежать от осознания этого факта было глупо. Возможно, даже опасно. Какой смысл? Ты уже попался, дружище. Ущерб уже нанесён. Наручники на тебе захлопнулись, а ключ упал на дно колодца. Всё, что ты можешь сделать, это сесть в машину и уехать на другой конец города, чтобы потом вернуться обратно в три раза быстрее. Когда Найт вынырнул из мысленной комы, радио вещало мягким голосом Пэтси Клайн, а до Флемминг-стрит оставалось лишь пара кварталов. Фары осветили указатель улицы, по которой ехал Уэстон, и это была… Лексингтон авеню. Улица, где жил Блэйк. Фонарей на Лексингтон было мало, поэтому разглядеть конкретную дверь или окно было затруднительно, особенно при скорости, на которой ехал Уэстон. Там, где по логике должен был располагаться дом номер семь, зияла вечерняя полутьма, разбавленная светлыми стенами одноэтажной постройки. Дома, разумеется, никого не было. Свернув на Флемминг, Найт достал телефон из заднего кармана джинс и разблокировал экран, бегло проверив его на наличие пропущенных вызовов. Ничего. Без сомнения, Адам не был ребёнком и вполне мог добраться до дома сам, но, учитывая все обстоятельства… Такие как убийство человека и наркотическая ломка, например, они, бесспорно, осложняли ситуацию. Адам был нестабилен. Чем он, Уэстон, бессовестно воспользовался. Остановившись возле дома, Найт не спешил заглушать мотор и ещё с несколько минут сидел как на иголках, c трудом подавляя в себе желание развернуться и поехать назад. С нажимом заставив себя прекратить дёргаться, Уэстон в очередной раз взглянул на экран телефона, а затем всё же заглушил двигатель и вышел из автомобиля, громко хлопнув дверью. Курить хотелось просто чудовищно. Улица, где располагался дом, в котором жил Уэстон, находилась недалеко от Даунтауна, буквально за углом, на Гиллман стрит, которая разрезала Флемминг пополам, было сразу несколько ресторанов, один из которых — китайский, работал круглосуточно. Там можно было взять тэйкаут и купить сигарет, поэтому Найт решил пройтись, попутно занимаясь абсолютно ненужным самокопанием, которое было совершенно ему несвойственно, а поэтому раздражало и выводило из себя ещё больше. — Добрый вечер, сэр! О, у вас, похоже, был тяжёлый день. В этой забегаловке Найт был частым гостем, так как работа детектива полна таких издержек, как переработки и бессонные ночи, а тратить время на готовку еды Уэстон считал верхом бессмыслицы. Единственное блюдо, с которым детектив мог справиться, был кофе, точнее даже будет сказать так: он знал комбинацию кнопок, которую нужно было нажать на кофемашине, чтобы приготовить его. — Чертовски верно, Бобби. Боюсь, он ещё не закончился, — Уэстон сдержанно улыбнулся владельцу ресторана — приземистому азиату средних лет, который смотрел на него, загадочно улыбаясь. — Мне как обычно, плюс добавь две пачки Мальборо и зажигалку. Бобби услужливо кивнул и пробил чек, тут же положив перед Найтом сигареты и простую газовую зажигалку, а затем скомандовал что-то на китайском повару, который тут же занялся приготовлением острой лапши с говядиной: блюдо, которое постоянно заказывал Уэстон, если заходил сюда. Найт достал кредитку, которую хранил под чехлом телефона, и почти поднёс её к терминалу, когда Бобби остановил его руку деликатным жестом и указал на пёструю чашу, в которой возвышалась внушительная гора печенья с предсказаниями. — У меня предложение. Выберите печенье, и если предсказание в нём будет хорошим, ужин за счёт заведения. Я настаиваю, — заговорщически произнёс мужчина всё с той же неизменной улыбкой Джоконды. — Ладно, Бобби, ведь так просто ты от меня не отстанешь, да? — прищурившись, Уэстон запустил руку в гору печенья и выудил миниатюрное кондитерское изделие в тесной обёртке. — Можешь не переживать за счёт, c вероятностью в девяносто пять процентов там что-то типа «Вы заразитесь чумой» или любая из десяти казней египетских. Мне в последнее время везёт, как утопленнику. — Есть очень мудрая китайская пословица, которая переводится на английский так: «Удача — вещь непостоянная», — деловито заметил Бобби, кивая на печенье в руках Найта. — Ну же, открывайте. Прищурившись, не сводя с Бобби насмешливого взгляда, Уэстон извлёк печенье из обёртки и сломал его пополам, доставая тонкую полоску бумаги, на которой значилось: «Готовьтесь к романтическим приключениям». Улыбка медленно сползла с лица Найта, что вызвало откровенное удивление Бобби: — Что там? Неужели чума? — поражённо произнёс мужчина, вытягивая голову так, чтобы можно было различить хотя бы часть послания. — Поверь, чувак, лучше бы чума, — выдохнул Уэстон, невесело усмехаясь. Оплатив счёт и забрав готовый ужин, Найт попрощался с Бобби и, закурив долгожданную сигарету, направился, наконец, в сторону дома. Мысли так или иначе, возвращались к Блэйку, единственному человеку, способному воплотить в жизнь угрожающее предсказание. Добрался ли он до дома и если нет, где находился, что делал? Был ли он в порядке? Внутренний голос вставил саркастический, вполне справедливый комментарий: «Если бы тебе было важно знать, где он и что делает, ты бы не уехал». Вполне разумное допущение. Предположим, Найт переоценил свои чувства к Блэйку. Возможно, для него он был просто очередным интересным сексуальным опытом, очень высокой, неприступной горной вершиной с суровым климатом, которую Уэстон был одержим идеей покорить. «А может, не в Блэйке дело? Есть вероятность, что ты просто мудак. А лучше нарцисс c абъюзивными наклонностями или вовсе социопат. Что ещё можно ждать от сына психопатичного плантатора, который практически всю свою жизнь общался с насквозь фальшивыми отпрысками миллионеров и бандитами, а с настоящими нормальными людьми выстраивал отношения на основе агрессии и секса?» Затянувшись, Уэстон тряхнул головой с целью заглушить назойливый поток сознания и сел на ступеньки, которые вели в его квартирный блок. Докурив сигарету, Уэстон с большим аппетитом поел, как раз вовремя: перед тем, как его желудок съел бы сам себя. Найт не мог вспомнить, когда ел нормально в последний раз. Дэй наверняка прочитала бы ему мораль на этот счёт. Более того, если бы она узнала, что он питается фастфудом и китайской едой, она бы его собственноручно прикончила. Дэй. Сердце Найта забилось чаще. Она была нужна ему. Кто, как не она была способна внести ясность в то, что происходило с ним? Дэй знала его лучше, чем кто-либо. Блэйк, кстати, всего за несколько недель с первой их встречи полностью переорганизовал чарт доверительного круга Найта и плотно оккупировал второе место сразу вслед за сестрой. Просто рекордная скорость внедрения в его личное пространство. Уэстон снова достал телефон, чтобы проверить, не пропустил ли он звонка или сообщения. Снова ничего. Пока Найт поднимался по лестнице, чувствуя, как каждое движение отзывается болью во всём теле, а не только в раненом плече, волнение за напарника снова возросло до предельно высокого уровня. Слишком сильно он дёргался и переживал о человеке, который был в теории просто очередной галочкой в списке сексуальных достижений. Коей Блэйк и являлся поначалу, но потом… Спустя пары поцелуев, разговоров, пары совместных убийств, напарник вальяжно надел на себя корону и властвовал всем, не разделяя. А, к чёрту. Все эти теории, в целом, были сплошным самообманом. Он был достаточно самонадеян, чтобы наказать Блэйка за самообман, но кто мог наказать его самого? Чудная пища для размышлений. Оказавшись, наконец, в квартире, Уэстон сразу направился в душ, тут же снял с себя всю одежду и закинул её в стирку, хотя с таким же успехом её можно было отправить прямиком в мусорку. Мельком взглянув на себя в зеркало, Найт насмешливо фыркнул, наконец полностью прочувствовав шутку Даррена про «смертельное влечение». И почему каждый раз после полевой работы с Блэйком он оказывался измазан в крови, сперме и грязи? С наслаждением подставившись под прохладные струи воды, Уэстон c усердием и большим количеством геля для душа смыл с себя постепенно сходящий на нет безумный день. Пришлось хорошенько постараться, чтобы не намочить относительно свежую перевязку. В конце концов, Блэйка не было рядом, чтобы помочь ему её сменить. Найт сам не заметил, как, выйдя из душа, он снова оказался с телефоном в руках, заливая экран каплями, падающими с его мокрых волос. Это моментально вывело его из себя. Зайдя в контакты, Уэстон нажал на «А. B», что расшифровывалось как Адам Блэйк, и выбрал опцию «Написать». Всего пять букв и семь символов. Никакого давления, никакой навязчивости. «U okay?» Найт, наконец, отложил телефон, оставив его в покое, но ненадолго. В Каннах сейчас было около шести утра, но Уэстон прекрасно знал, что сестра, скорее всего, ещё даже не ложилась. Дэй была ночным животным, подобно ему самому. В шесть утра девушка обычно либо тусовалась, либо рисовала, либо покидала часовой пояс, в котором шесть утра уже не существовало, совершая очередной межконтинентальный перелёт. Услышать её томный голос сейчас было просто жизненно необходимо. Переодевшись в свежее бельё, белоснежную футболку, которая не слишком выгодно оттеняла его синяки и царапины, и надев плотные тёмно-синие джинсы, Уэстон сделал себе крепкий кофе, щедро плеснув туда бурбона, и набрал номер Дэй, предварительно проверив статус сообщения, которое он недавно отправил Адаму. Не прочитано. Гудки продолжались недолго, после чего из трубки послышался вкрадчивый голосок Дэй, в котором сквозила улыбка: — Его величество решило почтить меня своим вниманием? Я польщена. — Привет, красавица. Чертовски рад слышать твой голос, — впервые за долгое время Найт открыто и счастливо улыбался. Голос Дэй действовал на него подобно лекарству. Дэй мягко рассмеялась, но звук её смеха перебивали неопознанного рода помехи, похожие на белый шум. Уэстон-младший очень скоро догадался — это был шум прибоя. — Ты где? Что делаешь? — поинтересовался Найт, отпивая кофе, настойчиво отгоняя от себя вновь наступающий на него сон. — Я? На пляже. Была на тусовке у друга, но там было довольно тухло: одни тупоголовые модели и парни, выглядящие так, будто Беверли центр перевернули, потрясли и выпали те, кого побрякушки Cartier больше всего тянули вниз. Энди привёз их сюда на частном самолёте, один Бог знает зачем. Помнишь Энди, кстати? — Э-э-э, вряд ли. Дай угадаю. Я его выебал, а затем благополучно забыл, кто это? — Динь-динь-динь. Вилла его дяди здесь находится, через две от нашей. Он о тебе спрашивал, разумеется. А я даже не знаю, что ответить в эти дни, ведь ты так редко мне звонишь… — Знаю, детка. Я безумно скучаю, правда, но работы очень… — Много, да-да, знаю, — недовольно перебила его сестра, но затем снова смягчила тон. — Ты у нас божий дар человечеству, борешься с преступностью и всё такое. Никогда не пойму, зачем тебе это нужно, но я это уважаю, ты же знаешь, — Дэй сделала короткую паузу, а затем тихо добавила. — Надеюсь только, что ты и правда по мне скучаешь. — Дэй. По правде говоря, только новость о твоём скором приезде не даёт мне свихнуться. Мне… Нужна твоя помощь. Точнее, даже не знаю, — Найт замешкался всего на секунду. — Нужно рассказать тебе кое-что. — Что ж, я заинтересована и слушаю очень внимательно, — голос девушки на другом конце провода стал немного более серьёзным. — Блядь, я даже не знаю, как начать, — Найт вдохнул, а затем, наконец, сформулировал проблему настолько хорошо, на сколько умел. — У меня сложности с одним человеком. — Тебя шантажируют? — Нет, я… — Угрожают слить в сеть твои интимные фото? Видео? — Стоп! Стоп, детка, тормози, — Найт рассмеялся, взъерошив свои влажные волосы. — Всё не так. Это мой новый напарник. С ним у меня сложности. — Так-так, — Дэй издала сдавленный смешок. — Кажется, настало время моей любимой рубрики «Уморительные истории о моих напарниках имбецилах». Потрясающе, я жду продолжения. Найт устало выдохнул, продолжая тепло улыбаться. Нетерпеливый характер Дэй бежал впереди его повествования, обгоняя и сбивая его с мысли. Собравшись с силами, Уэстон всё же продолжил. — Снова не угадала. Он далеко не имбецил. Благодаря ему, в деле, которое я расследую сейчас, наметился прорыв, кстати говоря. Но проблема не в этом, а в том, что наши с ним отношения вышли за рабочие рамки намного дальше, чем ты можешь представить. — О, почему же, могу. Вы переспали. Парень, который даже понятия до этого не имел, что гей, слишком запутался, влюбился в тебя по уши, а тебе это всё совершенно не к месту? Ситуация из сборника «Классический Найт Уэстон». — Скорее всё наоборот. Это я, кхм… Влюбился по уши. На другом конце провода повисла пауза, лишь шум волн перебивал затянувшееся молчание со стороны Дэй. Найт поспешил пояснить. — Ну или ты мне скажи, как называется дерьмо, которое я испытываю. Мне кажется, что у меня вместо мозга заевшая пластинка с набором из впечатлений о нём, которые я, блядь, коллекционирую: что он сказал, что сделал, во что он был одет. Потом его запах, вкус, его голос, волосы, его глаза… Такое ощущение, что всё вышеперечисленное управляет моей жизнью и сводит меня нахрен с ума. Молчание на другом конце затянулось, поэтому Уэстон решил удостовериться, что сестра слышала всё, что он только что сказал, потому что повторить всё это ещё раз было бы для него мучительным занятием. — Дэй? Ты там? — Да, — голос Дэй прозвучал довольно бесцветно. — Ну же, скажи что-нибудь. Что думаешь? — Думаю, что тут два варианта. Либо Тейлор Свифт держит тебя на мушке, заставляя зачитывать текст своей новой песни, либо… Найт мрачно хохотнул. — Либо… Ты это всерьёз, — тон голоса сестры казался прохладным. — Извини, я просто немного в ступоре. Не припомню, чтобы слышала от тебя такое. Когда-либо. — Теперь можешь представить моё собственное замешательство? — усмехнулся Найт, рассеянно поглаживая прочную кожу дивана, на котором сидел. — Есть идеи, что мне со всем этим делать? У меня такое ощущение, будто я одновременно схожу с ума, под кайфом и на каком-то бешеном допинге. — Хм. То есть секс уже был, но интерес всё ещё не пропал? — Да. Получается так. — Найт, — тон сестры приобрёл строгие нотки. — Послушай меня очень внимательно. Слушаешь? В унисон с голосом сестры телефон издал глухой звук, оповещающий о том, что звонили по второй линии. Найт отдёрнул телефон от лица так, будто он ударил его током. На экране агрессивно пылали две буквы: «A.B». — Я перезвоню. Послышались гудки. Найт бросил трубку. Дэй ещё с несколько секунд слушала гудки на другом конце, но потом, наконец, тоже отключилась. Она была совершенно сбита с толку. В какой из параллельных вселенных состоялась эта их беседа? Найт кинул трубку посреди разговора с ней, перед этим наговорив какого-то псевдоромантического бреда про своего напарника. Достаточно пугающего, надо сказать, бреда. Просто безумие какое-то. Дэй разблокировала телефон и снова набрала брата. Спустя один гудок звонок был снова сброшен. Сброшен. Звонок от неё. Замешательство девушки начало постепенно сменяться злостью. Почувствовав, что может задохнуться от возмущения, Дэй позвонила снова, но на этот раз своей ассистентке Рэйчел. Она занималась расписанием Дэй, бронировала отели, покупала билеты на самолёт и координировала другие важные мелочи. Несмотря на то, что в Каннах сейчас было начало седьмого утра, девушка ответила практически сразу. — Рэйчел, детка, прости, что рано, но нужно поменять те билеты в ЛА, срочно. Планы изменились, мне нужно быть там не через неделю, а максимум через три дня. В общем, как можно скорее. Спасибо. В конце концов, разговор, который Дэй хотела провести с братом, был совсем не телефонным. Attention must be paid.***
На первый взгляд аккуратные двухэтажные домишки на Риджлайн Драйв могли бы показаться любому приезжему нежилыми, но отнюдь не из-за признаков запустения. Скорее, любой незнакомец бы решил, что дома пустуют в первую очередь из-за их показной вылизанности. Только полюбуйтесь на этот перфекционизм. Ярко-зелёные лоскуты подстриженных лужаек равномерно разделены между собой свежевыкрашенным белым забором; к каждому дому пролегает витиеватая дорожка из камней, причудливо пролегающая через кусты пышных роз, а среди вечерних звуков на Риджлайн Драйв доминирует умиротворяющий стрекот поливальных фонтанчиков. Это ли не есть благодать? Миссис Саммерс, пожилая леди семидесяти двух лет, встречала на этой улице свою старость, полную мещанских однообразных радостей. Слава богу, пожилой леди всегда удавалось скрасить свой досуг. Ведь стоит обратить внимание, что вокруг было полно соседских окон, отчаянно требующих внимания миссис Саммерс. Вот и в этот тёплый летний вечер, расправившись с порцией домашних дел, женщина поспешила на веранду. Поясница сегодня была особенно беспощадна, впрочем, к любой боли можно привыкнуть. Заняв излюбленную наблюдательную позицию в кресле-качалке, пожилая леди принялась делать вид, что вяжет. В окнах соседских домов было относительно спокойно. Несколько громких реплик раздалось из дома Уилкисов, бедолаги снова спорили из-за чрезмерных расходов жены… Миссис Саммерс довольно усмехнулась и поглядела на свой нелепый шарф, который она «вязала» таким образом уже на протяжении года. Из дома по левую сторону вдруг донеслась громкая музыка. Это был тягучий и приятный знакомый голос. Отложив вязание в сторону, женщина, кряхтя, приподнялась, чтобы разглядеть, что же сегодня происходит в доме её молодого соседа мистера Вайса. На крыльце своего дома стоял Стив. Он держал в руках огромную кружку кофе и вальяжно покуривал. Позади него слышалось пение старины Элвиса. Миссис Саммерс нравился этот юноша. Вайс был хорошо воспитан, кроме того, работал в полиции. Пускай, парнишка и не гнушался постоянным покуриванием травки… — Вечер добрый, леди, — миролюбиво произнёс Вайс и махнул рукой, — всё вяжете свой бесконечный шарф? Замечательно. Стив специально повысил голос, зная, какие проблемы вносит во взаимопонимание слуховой аппарат соседки. Миссис Саммерс тут же широко заулыбалась и мелко закивала вместо ответа на вопрос. Вайс, насмешливо щурясь, покачал головой и принялся докуривать сигарету (простая ли это была сигарета?), глядя на вид холмов, раскинувшихся за автострадой. В тот миг внимание женщины привлекло движение позади дома Стива. С трудом она разглядела в сумерках высокий хрупкий силуэт в капюшоне. Приподняв приоткрытое окно спальни, незнакомец ловко проскользнул в комнату, тут же опуская за собой стекло. С лица миссис Саммерс слетела её беззаботная глупая улыбка. Женщина хотела было что-то сказать, но настолько сильно разнервничалась, что принялась топтаться на месте, нарезая круги по своей тесной веранде. Стив, заметивший озабоченность на старческом лице мечтательной старушки, нахмурился. Но разве его волновали беды миссис Саммерс? «Наверное, вторую мировую вспомнила, вот и накрыло», — сардонически заключил Вайс, затягиваясь косячком как следует. Он вернулся в дом под раскаты, пожалуй, самого лучшего голоса в американской культуре — пластинка старины Элвиса обещала добавить этому вечеру томности. Стив, самозабвенно пританцовывая, прошёлся в сторону гостиной, где на журнальном столике оставил свой телефон. Он снова вошёл в смс сообщения. 20:00. «Адам, извини. Сонапакса не будет. По крайней мере, в ближайшие дни, дружище». 20:11. «По поводу вещдоков я тебе всё сказал. Пока что отбой. Ничего вырубить не получится, они понаставили там камер. Хуёво выходит, но что поделать. Я завязываю. Дам тебе один номер, парень поможет». 20:15. «Блэйк, ты жив вообще? Чего молчишь? Обиделся?» Стив задумчиво хмыкнул и поглядел на время. Сообщения не были прочитаны. Девять вечера. Молчит, да и чёрт с ним. Вот и помогай после этого коллегам… Жаль, они с Блэйком могли бы даже стать друзьями. В какой-то из вселенных. Вайс повёл плечами в такт очередной, только лишь начавшейся песне — это была одна из его любимых композиций Элвиса. Кто бы что не говорил про старомодность, сегодня у Стивена было до невозможности романтичное настроение.***
Адам бесшумно ступил на мягкий ковёр и быстро огляделся по сторонам, намереваясь вот-вот столкнуться с хозяином дома. Прикрыв за собой окно, Блэйк стянул с головы капюшон. Парень поспешно опустился на колени перед прикроватной тумбочкой Стива, но его тут же отвлёк шум из гостиной, где играла музыка: видимо, Стив решил сменить одну мелодию Элвиса на другую. Послышался характерный звук, затем игла вновь заскользила по пластинке, наполняя громким пением весь дом. До чуткого носа Адама добрался стойкий запах марихуаны. Он непонимающе покачал головой — сейчас бы накуриться и слушать Пресли… В этот момент голос короля рок-н-ролла будто раздался прямо над ухом. Блэйк ощутимо вздрогнул.You look like an angel.* Walk like an angel.Talk like an angel…
Одна бровь детектива медленно поползла вверх. Он непонимающе покосился на вход в спальню, прислушиваясь: где-то там Стив подпевал во всё горло. Адам тут же принялся бесцеремонно вытаскивать наружу ящики прикроватной тумбочки Стива, попутно вываливая на пол всё их содержимое. — Ну, давай же, сука, — процедил он сквозь сжатые зубы, — должно же у тебя что-то быть. Ты ведь запасливый парень, а?…But I got wise!
Голос Адама предательски подрагивал и был словно чужим. Слишком срывающийся на возмущённое хныканье, почти как двадцать минут назад около бетонной стены больницы. Блэйк с грохотом выдвинул ещё один ящик, в котором затрепыхались типичные бытовые принадлежности молодого мужчины. Элвис продолжал надрываться:You're the devil in disguise Oh yes you are The devil in disguise
Блэйк требовательно покрутил в пальцах единственный пузырёк с таблетками, который удалось найти. Он брезгливо отшвырнул валиум в сторону и выпрямился, хищно осматривая комнату. — Дешёвка, — пробормотал Адам, вытерев выступивший на лбу холодный пот, — да где же. Веществ в спальне не было. Пришло время переместиться для поисков в ванную, на которую Адам ещё возлагал надежды. Выглянув из комнаты, Блэйк пытался прислушаться, но громкая музыка мешала ему сориентироваться. Что ж, так было даже лучше. Кажется, на кухне захлопнулась дверь холодильника…You fooled me with your kisses You cheated and you schemed Heaven knows how you lied to me You're not the way you seemed
Блэйк с силой распахнул шкафчик для лекарств над раковиной. На стеклянных полочках красовалось несколько пузырьков с рядовой бытовой фармой. Ничего из того, что искал Адам, здесь не было. Никаких веществ. Стиви превратился в святошу? Ладно, Вайс мог вообще не хранить дурь у себя дома… Это был худший расклад, но Адам хотя бы знал, как будет сейчас действовать в этом случае. Детектив раздражённо захлопнул дверцу шкафчика, и на ней тут же появилась тонкая паутина трещин. В аккурат в этот узор попало отражение изнеможённого наркотической ломкой лица. Блэйк шагнул в тёмный коридор, наполненный запахом марихуаны, и медленно приподнял худи, чтобы выудить из-за пояса брюк пистолет. Оружие послушно легло в тонкую подрагивающую ладонь и угрожающе блеснуло в сумерках.***
Для полноты картины достаточно будет вспомнить, как сорок минут назад Блэйк, едва стоящий на ногах, всё-таки поднялся с остывающей земли. Безлюдную тишину окрестностей больницы прервал рёв мотора: Найт завёл тачку. Адам поёжился и повёл острыми плечами. Автомобиль, вопреки ожиданиям, уезжал прочь медленно, выхватывая светом фар ветви тёмных деревьев. Их тени становились гротескно длинными. Бредящему Блэйку почудилось, что искривлённые тени добрались до его ног, опутывая их. В ушах всё ещё звенело после оглушительного оргазма. Впервые за долгое время он был абсолютно разбит не только физически, но и морально. Блэйк чувствовал своё абсолютное и безоговорочное поражение. Голова была тяжела, но пуста, а язык всё ещё буквально жгло после недавно произнесённых речей — это было крахом всего, что он знал о себе. Всего, во что упорно хотел верить. Адам больше не принадлежал себе. Сейчас он был откровенно слаб и чувствовал себя максимально беззащитно. Найт ушёл, доказав ему, идиоту, насколько Адам уязвим. Насколько безвольной блядью он способен быть. Найт ушёл, доказав, что знает о Блэйке всю правду. Блондин опёрся рукой о стену и дёрнул вверх спущенные до щиколотки штаны, чтобы застегнуть их. Картина перед глазами всё ещё плыла, парень настойчиво моргал, пытаясь объединить двоящиеся предметы в статику. Всеподавлядщее ощущение одиночества вмиг накрыло Адама с головой, словно внутри него всё это время скрывался неиссякаемый источник болезненной душевной тоски. Это было сродни огромной подвижной чёрной дыре посреди хрупкой грудной клетки, стоило лишь прикрыть веки, и Блэйк был способен разглядеть её на своём теле. Хлёсткие воспоминания о произнесённых откровенных словах били наотмашь. Следом, не заставив себя ждать, обрушилось привычное сожаление об утраченном контроле — и этот раз стал почти феноменальным. Даже стоя раком в подвале, Адам мог следить за своей речью… Однако всё это меркло на фоне той разрастающейся жалящей обиды, которую вызывал уход Уэстона прочь. — Итак, — прошептал Блэйк одними губами. В его голосе сквозило неприкрытое отчаяние. Сейчас от чувств было негде прятаться, даже тело не желало больше подчиняться детективу, бунтуя против неприятия истины. Совсем недавно Адам так сладко кончил Найту в ладонь, в его тесную горячую ладонь… А теперь снова пытается сделать вид, будто это всё фарс и непредсказуемое стечение обстоятельств. Нет. Довольно лжи, Блэйк. Ты здесь сейчас остался один, в первую очередь потому, что ты лжец. Чёртов притворщик. Податливая шлюха. Называй это как хочешь, а ещё лучше называй себя так, как того попросит Найт, только не пизди себе снова. Адам совладал с дрожью и выпрямился. Руки сами растерянно заскользили по одежде в поисках сигаретной пачки, однако вместо неё блондин вынул из кармана телефон и, разблокировав его, зашёл во входящие и исходящие вызовы. Среди безымянных номеров коллег из различных департаментов, барыг и не подписанного номера младшей сестры нашёлся один единственный, обозначенный именем и фамилией. Детектив вгляделся в пиксели на телефоне. «Night Weston». Блэйк многозначительно выдохнул: сейчас это показалось сакрально важным. Ни один из этих людей даже близко не мог бы подобраться к Адаму: к его образу мышления, к его настоящим мыслям. Он вполне осознавал своё пренебрежение людьми, но даже то, что Найт был единственным сохранённым контактом в телефонной книге, сейчас вызывало щемящий дискомфорт в груди. Блэйк мягко провёл пальцем по буквам на телефоне и тут же спохватился, найдя этот жест до опизденения гейским. — Вернись, — требовательно произнёс юноша, чувствуя, как к горлу подступает знакомый ком. Телефон издал жалостный скрежет из-за силы, с которой его сжали в руке. — Возвращайся, Найт, ну же, — Адам догадывался, что начинает съезжать с катушек. Открыв информацию о контакте и последних вызовах, Адам критично оглядел все предыдущие их с Найтом созвоны. Кажется, он был близок к тому, чтобы коснуться притягивающей и одновременно пугающей надписи «Вызов», однако блондин заметил всплывшее смс-оповещение с номера Вайса. Начало сообщения было ошарашивающим. «Адам, извини. Сонапакса не будет…» Блэйк заблокировал телефон и отвернулся в сторону, шмыгнув носом. Из глаз вот-вот готовы были брызнуть злые слёзы. Послышался громкий звук удара — телефон с треснутым напополам экраном отлетел от стены обратно к ногам своего обладателя. Глубоко вдохнув, он прикрыл глаза и на этот раз достал сигарету из пачки. Сжав её пересохшими губами, он поглядел себе под ноги. Выражение лица Блэйка сменилось на гримасу ярости, доселе никогда не касающуюся аккуратных острых черт. Однако ярость эта была тихой и решительной. Выпустив дым из лёгких, детектив почувствовал, как мелко дёргается левое веко, хотя он всячески пытался расслабить мышцы лица. Адам прекрасно помнил, что таблеток дома больше не осталось.***
Стив покрутил в руках пустеющую банку с арахисовой пастой. Нужно будет закупить этого добра побольше. Трава уже успела поработать над его аппетитом, поэтому Вайс, пританцовывая, занялся готовкой своего коронного блюда — тостами с арахисовой пастой. Стуча ладонью по столешнице в такт играющей песне, он нетерпеливо изъял горячий хлеб из тостера и принялся обильно измазывать его в пасте. Для этого пришлось вытащить изо рта медленно тлеющий косяк. Парень бережно водрузил его на край пепельницы, до отказа забитой окурками. — You look like an angel, — пропел Стив хрипло. Лихо развернувшись вокруг своей оси, он издал нечто похожее не то на вскрик, не то на девичий визг, и разжал пальцы с тостом от неожиданности. Хлеб мягко шлёпнулся на ковёр перед ногами… Адама Блэйка. Разумеется, арахисовой пастой вниз. Впервые несколько мгновений огромные серые глаза Вайса выражали подобие радостного узнавания. Затем Стивен перевёл взгляд на пистолет, который сейчас был направлен прямо на него. Действие марихуаны тормозило его естественные реакции, но брови Вайса уже угрожали покинуть пределы области его лба. Адам указал пистолетом на надрывающийся в стороне проигрыватель. Вайс моргнул несколько раз, будто пытаясь прогнать видение. — Убавь-ка музыку, — произнёс Адам вежливо. Сделав несколько напряжённых шагов, Вайс послушно выполнил указание гостя. Адам покосился на стакан, наполненный водой и невольно сглотнул. Стив снова во все глаза вылупился на парня, не находясь, с какого вопроса стоит начать. Вайс выбрал самый лёгкий. — Привет, Адам. Что ты делаешь у меня дома? В голосе хозяина дома промелькнул шутливый тон, Стив ничего не мог поделать со своим настроением. — Пытаюсь найти кокаин или колеса, — похожим тоном ответил Адам, будто ответ был очевиден. Блэйк резко осушил стакан с водой за несколько глотков и с громким стуком поставил его обратно. Стив вздрогнул. — Как ты понимаешь, я ничего не нашёл, — продолжил Адам. Стив сочувственно поджал губы. Между его бровями залегла глубокая вертикальная полоса — обкуренный бедняга явно пытался найти логику в словах Блэйка. Вайс медленно кивнул, кажется, действительно начав понимать. Он выставил обе ладони вперёд в извиняющемся жесте. — Я не храню дома наркоту, дружище. Я в основном продавал её. — В основном, — закатил глаза Блэйк. — Лучше сразу сбывать всё это дерьмо, — продолжал оправдываться Стив. — К тому же я сказал, что завя… Погоди, зачем тебе вообще пистолет? Адам задумчиво оглядел кухню, игнорируя вопрос. — Ты что, так разозлился, что у меня дома нет наркотиков, что решил… Убить меня? Адам, — в словах Вайса ужас смешался с абсолютно неуместным сейчас восторгом. — Это же просто уму не постижимо… Какой-то ты странный… Стив махнул перед собой рукой, отгоняя дым, струящийся от всё ещё тлеющего на столе косяка, и прищурился, чуть подавшись вперёд. Блэйк выглядел так, словно только что выбрался из наркопритона за новой дозой. Либо как накаченная наркотиками шлюха, которую вышвырнули из машины где-то посреди полей… Стив отрицательно мотнул головой: его понесло куда-то не туда. Почему сразу шлюха? Наверное, из-за чересчур румяных щёк и непривычно алеющих губ Блэйка появилась такая ассоциация. Вместе этот комплект смотрелся… Пошло (?). Хотя, вероятнее всего, Стив подумал так из-за красующегося на тонкой шее засоса. Ранее Вайс принял его за синяк, но сейчас было понятно, что это не так. — Стой, где стоишь, Стив, — Адам предупреждающе пригрозил хозяину дома стволом. — Хорошо-хорошо, старина, — покладисто отозвался Вайс, — чего ты хочешь? — Мне нужен твой пропуск в отдел вещественных доказательств. Где он? Стив помолчал с полминуты, тупо глядя на дуло пистолета, а затем уставился на лицо детектива. Ему даже померещилось, что голубые глаза Блэйка вспыхнули синим мелким пламенем, на деле же Адам выглядел уставшим и злым. — Давай, Стив. Дай сюда пропуск, живо. — Он у меня в кармане, — беспомощно ответил мужчина и сунул руку в задний карман брюк, чтобы продемонстрировать затем пластиковую пропускную карту. — Но, Адам… Позволь тебе сказать кое-что. Может быть, я буду как попугай, если повторю, что они обновили систему хранения… А Гэрри, который мог прикрыть мою задницу, уволился. После твоего появления там останется целая куча записей с видеонаблюдения. Я уж не говорю о том… Во время речи Стива Блэйк медленно подошёл к нему, всё ещё держа на прицеле, и выудил карточку из чужих пальцев. Вайс запнулся. — Ты пойдёшь туда с моим пропуском. У меня будут неприятности, Адам. Я бы хотел тебе помочь, но это невозможно… Слушай, а где Найт? Разве вы не должны расследовать дело вместе и всё такое… — И всё такое, — перекривил его Адам, перебивая. Упоминание имени напарника словно вызвало в Блэйке вспышку боли или же спазм — блондин раздражённо тряхнул головой и стиснул зубы. Стив лишь оторопело открыл рот, наблюдая такую реакцию на свой вопрос. — Я уже придумал, как мы поступим, — Адам спрятал карточку в карман толстовки, — ты уедешь в отпуск, Стив. Да. Да. Не смотри на меня так. Я видел твоё заявление об отпуске на столе у Миллвуда. Мексика — отличный выбор. Слышал, там недорого. Скажем так, тебе просто пришлось улететь пораньше… Адам изобразил рукой в воздухе непонятный жест. — Купил билеты на лоукостер. Свинтил на пару дней раньше. А пропуск оставил дома, вот он и пропал. Стив шумно сглотнул слюну. — Или даже забыл в кафетерии. А быть может, у тебя его украли, — продолжал блондин обманчиво спокойным и вкрадчивым тоном. Вайс закивал, как бы взвешивая на невидимых весах правдоподобность этой версии, и опустил руки вниз. Адам жестом скомандовал поднять их обратно. — Стой так. Ты понял, что я сказал? Тебе за это ничего не будет, ты же понимаешь. — Допустим, — неуверенно отозвался хозяин дома, — но, Адам. Тебя посадят за это. Через неделю максимум они проверят записи. Ты вообще представляешь, что тебя ждёт? Ты не можешь просто так взять и заявиться туда. Это так не работает. — Я знаю, — парировал Блэйк равнодушно. Он задрал рукав худи и уставился на левое запястье. Стрелка сломанных часов так и не сдвинулась с места. Время больше не имело счёта, но если он сейчас не примет какую-нибудь дрянь, пока нет Сонапакса, то окончательно свихнётся. А через ещё одни сутки отсутствия тиоридазина в его крови начнётся тремор. Блэйк опустил пистолет и вытер рукавом пот со лба, а затем и вовсе убрал пушку за пояс брюк. — Дай мне ключи от своей тачки.***
Блэйк замер в паре шагов от автомобиля перед собой. Это был старенький потрёпанный бьюик золотистого цвета — яркая машина с заниженной подвеской для размеренной и пафосной езды. Совсем не то, что нужно было сейчас Адаму. Но выбора не было. Стив растерянно стоял на крыльце, дымя косяком. Блэйк сел в тачку и завёл мотор. Вайс как следует затянулся. Лицо хозяина машины невольно озарилось восхищённой улыбкой. Было в происходящем нечто завораживающе. Отчаяние Адама поразило его и тронуло до глубины души. Пускай Блэйк и сулит ему огромные неприятности с законом, сейчас Стив был спокоен. Пока трава действовала. Заметив гримасу Вайса, блондин недовольно фыркнул. Он также понял, что управлять лоурайдером куда сложнее, чем шевроле Найта. Не вписавшись в поворот, бьюик беспощадно разметал своими колесами пышные кусты роз миссис Саммерс. Их ошмётки отлетели в сторону курящего Стива. Наконец послышался прощальный визг шин.