Family emergency. Part 2.
Найт уже и забыл, что из себя представляет старое доброе похмелье, вызванное огромным количеством крепкого алкоголя. Лицевые мышцы, которые привёл в движение приглушённый звук голосов где-то в отдалении, вырвал Уэстона из забытья, рефлективно сведя его брови в протесте к вынужденному пробуждению. Сокращение мышц отозвалось глухим спазмом в висках, живо напоминая ему, на что эти ощущения были похожи. — Дерьмо… — беззвучно обозначилось на пересохших губах Найта. Открывать глаза не хотелось, но деваться было некуда — он уже проснулся, отчего скверное физическое состояние и сумбурные воспоминания, оставленные прошлым вечером, начали бесцеремонно занимать ослабленные похмельем разум и тело детектива. Пролежав так несколько минут, Найт, уставившись в потолок невидящим взглядом, смаковал происходящее в своём теле. Голова постепенно избавлялась от естественного обезболивающего эффекта сна и теперь раскалывалась так, что даже моргать было мучительно, оставляя детектива наедине с мерзотными кадрами детского растления с записей Оливера и без единого инструмента избавления от них. Будто бы такое возможно — просто сморгнуть. Именно поэтому и была применена алкогольная анастезия, которая, надо отметить, сработала лучшим образом, но лишь в процессе просмотра. В памяти Уэстона остался каждый кадр этого блевотного кошмара, который, приобретя скупые очертания лица пастора Уэлша, зло ухмылялся из тёмного депрессивного угла его разума, сотканного похмельной паранойей. Торжество этого чудовища было вызвано, конечно же, абсолютным отсутствием улик в своём содержании. Ну и что в таком случае оставалось делать? Конечно же, залить себе глаза к чертям собачьим, чтобы не смотреть на трезвую, как маленькие мальчики сплёвывают кровавыми обломками молочных зубов, пока их насилуют с особой жестокостью. А затем, чтобы не пытаться бесплодно воскрешать воспоминания, как он сам, на том же ёбаном матрасе, изощрённо взял силой своего напарника. С удивлением Уэстон отметил, как мысленная грязь, проплывая сквозь его больную голову, не выворачивает его нутро так, как могло бы. Он ожидал злости, но её не было. Так же, как и печали, страха, чувства вины или безысходности, которые совершенно точно попеременно возникали в разные периоды хода расследования этого дела. На этот раз лишь глухая пустота, бьющая изнутри мозга похмельным молотом. В голове детектива непрошенно возникло мнение, с которым он ознакомился много лет назад в криминалистической беллетристике, написанной отставным агентом ФБР: мол, у любого копа, работающего в убойном отделе, наступает момент, когда чувствительность к самым низшим проявлениям человеческой жёсткости сглаживается, а затем и вовсе пропадает. Что естественно, ведь если этого не происходит, страж порядка ломается, поступает к штатному мозгоправу и становится, наконец, профнепригодным. Продолжая бесцельно рассматривать полумрак комнаты, Найт так и не смог понять, было ли это связано с вышеупомянутым сдвигом восприятия «убойника» или с тем, что он вчера наконец-таки щедро заправил горло Адама спермой, тем самым ослабляя на время свою эмоциональную взвинченность. Продолжая мысленный монолог в заданном направлении, детектив инстинктивно потянулся рукой в сторону, нащупав скомканное одеяло на противоположной стороне кровати. Блэйка в комнате, конечно же, не было, он понял это сразу, как проснулся. Для того, чтобы определить местоположение напарника, Уэстону было достаточно исправности одного органа чувств, даже если бы в его расположении была лишь только кожа. Кожа, которая помнила, как хорошо вчера начинался вечер, одновременно принимая ласки от мягкого вечернего бриза сверху и от невероятно умелого языка Блэйка снизу. На секунду забыв о боли в теле, Найт подался бёдрами вперёд, сладко потянувшись на кровати и навстречу ярко вспыхнувшему воспоминанию, провоцируя в организме знакомый гормональный всплеск, который временно перекрыл весь негатив, покоящийся на дне черепной коробки. Теперь он желал и думал только о новой порции близости. Что ж, оставалось надеяться, что Адам понимал, на что подписывается, согласившись переехать сюда. Лицо Найта мечтательно расслабилось, представляя, что случилось бы, если Блэйк находился сейчас с ним в постели. Если бы вместо одеяла ладонь нащупала бы его медовые пряди. Ухмыльнувшись, Уэстон отметил про себя, что вчера на колесе обозрения Блэйки весьма легко отделался, ведь он, Найт, был перевозбуждён и страдал от недостатка секса, поэтому кончил довольно быстро. В стандартных для Уэстона условиях блондинчику пришлось бы напрячь ротик даже посильнее, чем разглагольствуя о полицейских идеалах на дисциплинарной комиссии штата. Внезапно до слуха Найта донёсся резкий звук бьющейся керамики, отчего он поднял голову и тут же пожалел об этом. — Да блядь. Уэстон провёл ладонью по лицу и не спеша приподнялся в кровати, прислушиваясь. Кажется, Адам хозяйничал у него на кухне, и ради его же блага Найт надеялся, что этот элемент посуды пострадал в процессе приготовления ему утреннего кофе. Протерев глаза размазанным движением, Найт разглядел край своих домашних шорт, торчащих из-под тумбочки. Фантазии фантазиями, но сейчас было бы неплохо в первую очередь утолить жажду, покурить, а затем можно было подумать и над остальным. Натянув шорты, Уэстон покинул уютный мрак своей спальни и вышел в щедро наполненную дневным светом гостиную, недовольно поморщившись. Чуть не споткнувшись о собственные джинсы, Найт, всё ещё привыкая к дневному свету, подошёл к диванному столику, подобрав свои сигареты и зажигалку. Затем, минуя крупные осколки бутылочного стекла, которыми был усыпан пол рядом с баром, Уэстон, забросив сигарету в рот, наконец, достиг кухни, застыв у входа c зажигалкой в руках. Брови детектива взлетели вверх, а на губах обозначилась задорная ухмылка. Кофе он готовит, как же. На его глазах Блэйк вылизывал рот его сестры не менее старательно, чем вылизывал вчера его яйца. Уэстону показалось, что он уловил нотки парфюма Дэй в гостиной, но на кухне, как сейчас понял Найт, его перебивал устойчивый запах травы. Должно быть, Gorilla glue — любимый сорт сестрёнки. Откровенно развеселившись, Найт облокотился на дверной косяк, удовлетворённо подпаливая сигарету. Вид ему открывался, надо сказать, отменный: прекрасные ноги и руки Дэй, обвивающиеся вокруг крепкого субтильного тела Блэйка, который исступленно целовал её, пытаясь расстегнуть платье ослабевшими от каннабиса пальцами. Проследив взглядом, как тонкая ручка сестры нырнула в шорты блондина, Найт шумно затянулся сигаретой и, наконец, подал голос, задиристо ухмыльнувшись: — А я боялся, вы не поладите. — Найти! — радостный вскрик девушки, который будто сбросил с неё добрый десяток лет, прозвучал на редкость мелодично для такого высокого регистра. Оттолкнув блондина так, будто его кожа обжигала, Дэй в мгновение ока слетела со стойки и оказалась на шее брата, едва не повалив его на пол. — Ну привет, хулиганка, — добродушно произнёс Найт, c наслаждением зарывшись в мягкие локоны сестры. Чёрт возьми, как же он был рад ей: вдыхать её запах, слышать её голос, видеть её красивое улыбающееся личико было чистым наслаждением, почти не имеющим аналогов в его жизни. Дэй всегда была эйфорической вспышкой, даже в его угрюмом мире, где было больше искалеченных детских трупов, чем живых людей. Накуренный же Блэйк недоумевающе уставился на пространство между собой и барной стойкой, явно пытаясь разгадать тайну исчезновения тела юной Уэстон из своих объятий. Очнувшись от наваждения, Адам растерянно дотронулся до своего разгорячённого лица, не узнавая под пальцами собственную кожу, которая на ощупь казалась резиновой. — А? — изумлённо выдохнул парень, оборачиваясь на обнимающихся брата с сестрой. — Чем ты тут занималась, м? — Найт прижал девушку плотнее к себе так, что их лица почти соприкасались, одной рукой при этом мягко придерживая Дэй за подбородок, чтобы она не могла отвести взгляд. — Я скучала по тебе, — едва слышно выдохнула девушка, со странной смесью обречённости, страстности и испуга. Дэй с обожанием смотрела на брата и не думала отводить взгляд, а уголки её глаз, увлажнившись, заблестели от переизбытка эмоций. — По мне ли? — Уэстон улыбнулся, ласково проведя костяшками пальцев по щеке Дэй, отчего девушка хитро прищурилась, а затем обхватила лицо Найта, пылко и глубоко поцеловав его. Уэстон с охотой ответил, с трудом вмещая в в этот поцелуй всё, что испытывал к этой взбалмошной распутной девочке, отметив про себя, что её губы были ещё влажными после Блэйка и… Это его невероятно заводило. Адам озадаченно нахмурился, готовый вот-вот начать картинно протирать глаза. Эти двое только что поцеловались? Или ему это мерещится? Как же его убило с пары тяг, чёрт возьми. Однотонная кухня сейчас переливалась, пульсировала всеми цветами грёбаной радуги, только затрудняя оценку происходящего… А он сам целовался с Дэй или это было его эротической фантазией? Ох, судя по эрекции, всё происходило наяву. Прервав поцелуй из-за опасения, что у него может встать, Найт снова обнял сестру, бросив выразительный взгляд в сторону Блэйка. Беспомощно сведя брови, блондин нерешительно вернул взгляд Уэстону. Адам попытался распознать, какая же участь уготована ему в ближайшие пару минут. Блэйк вполне мог отыметь младшую сестру Найта, пока тот крепко спал. Адам натурально прочувствовал, что такое «сгорать со стыда». Должно быть, он выглядел сейчас совершенно нелепо с этими топорщащимися шортами, взъерошенный и раскрасневшийся, и абсолютно, мать его, объёбанный. Снова. Снова из-за дури, которую он догадался смешать с таблетками. — С добрым утром, — буднично произнёс блондин, сделав несколько неуверенных шагов в сторону Найта. — А я вот сварил тебе кофе. В унисон с напарником Уэстон обвёл осколки кофейной кружки невозмутимым взглядом и кивнул, коротко затянувшись сигаретой так, чтобы пепел не попал на густые локоны сестры, которая всё ещё обвивалась вокруг него, глупо хихикая: — Спасибо, Блэйки. Не помереть бы от твоей заботы. Едва сдерживая рвущийся наружу смех, Блэйк радостно произнёс: — Чёрт, Найт, я в полное дерьмо накурился. Он поравнялся с Найтом и протянул руку к здоровому плечу парня, будто в стремлении не то ласково погладить его, не то похлопать. Найт хитро прищурился, всматриваясь в расширенные зрачки Адама, с трудом сдерживая улыбку. Прежде чем блондин успел коснуться Уэстона, его руку перехватила Дэй, легко закинув себе на плечи. — В защиту детектива Блэйка заявляю, что это правда. Он действительно сварил тебе кофе, прямо здесь, на моих глазах, — так же находясь под дурманящим эффектом травы, сестра весьма потешно пыталась сохранить серьёзное выражение лица. — Но по стечению трагических обстоятельств, абсолютно по моей вине… — брюнетка перевела взгляд на блондина и внезапно разразилась приступом громкого смеха, буквально сложившись пополам, так и не сумев закончить предложение. Несостоятельность своего новоиспечённого «адвоката» в лице Дэй вызвала у Адама ещё один приступ смеха. Пытаясь успокоиться, он беспомощно замотал головой, одним лишь выражением глаз демонстрируя всё глубокое осознание своего идиотского положения. В следующую секунду детектив Блэйк уже выскользнул из кухни, кинув на ходу: — Мне нужно в ванную… Покачав головой, Уэстон негромко прыснул, проследив, как Блэйк убегает из кухни, точно напакостивший дошкольник. «Трагические обстоятельства», связанные с уничтожением его утренней дозы кофеина, порядочно развеселили Найта и… Как ни странно это было осознавать, обрадовали. Кто бы мог подумать, что эти двое так быстро наладят контакт? Дэй, в отличие от Найта, была куда более избирательна по части физической близости и, если уж она допускала кого-то до своего тела, значило это лишь одно: она признавала абсолютную исключительность данного субъекта. Внимательно вслушиваясь в свой внутренний монолог, Уэстон всё пытался отыскать намёки на ревность, возмущение или злость, но любые дестабилизирующие эмоции с начала самого пробуждения у него полностью отсутствовали. Под размышления об адекватности того факта, что его обрадовала попытка Адама выебать его сестру у него на кухне, детектив проследовал к кофемашине под звуки непрекращающихся смешков Дэй. — Быстро же ты прилетела, — Найт нажал на спусковой механизм кофемашины и опёрся на кухонный шкаф, с наслаждением разминая шею. Облокотившись на барную стойку, Дэй всё ещё пыталась успокоить сбившееся от смеха дыхание. — Ерунда, перенесла парочку встреч, — выпрямившись, девушка выдохнула, ласково улыбнувшись, и взглянула на брата из-под ресниц. — Хотела быстрее тебя увидеть. Тем не менее, то, что она увидела, было мало похоже на брата в его привычном виде. Найт порядочно похудел, под глазами залегли тени, а о многочисленных ссадинах и синяках и говорить было нечего. Особое внимание Дэй, разумеется, привлекла пропитанная кровью перевязка на плече. Честно говоря, девушка пожалела о том, что, наконец, хорошенько рассмотрела старшего брата. Несомненно, царапины, ссадины и синяки были привычными спутниками Найта из-за драк, в которые он бесконечно ввязывался из-за своего неуёмного темперамента, но здесь и сейчас, в добавок к внешней помятости, брат выглядел измождённым и уставшим. Будто… Погасшим. Дэй знала, что Найт не терпел критику по поводу выбранной им профессиональной деятельности, и хотела избежать новой ссоры на эту тему, поэтому, сглотнув колючий комок нервов, девушка, кивнув на перевязку, аккуратно спросила: — Что тут произошло? Проследив взгляд сестры, Найт, выпустив кольцо дыма, буднично произнёс: — Просто царапина. Не бери в голову. Дэй поджала губы, останавливая себя от дальнейших комментариев, которые так и просились наружу. Это было оно: Найт произнёс ключевую фразу. Отец всегда её использовал, пресекая вопросы, на которые не считал нужным отвечать. Код для «не бери в голову» означал, что разговор окончен, окончательно и бесповоротно. «Не бери в голову, милая. Возвращайся в комнату и ложись спать». Неприятное воспоминание из детства прошило память, словно выстрел, не оставляя и следа от веселящего эффекта травы. Дэй, как наяву, снова увидела себя в шесть лет перед дверью родительской спальни. Она не могла заснуть и, воспользовавшись тем, что её няня задремала, пришла в спальню к матери (обычно она прокрадывалась к Найту, но в то лето он был в конном лагере). Отец часто был в разъездах, и видела она тогда его редко, однако в ту ночь он, наконец, вернулся домой после долгой командировки. Его руки были перепачканы в крови по локоть. Девочка хорошо запомнила приглушённый блеск его рубиновой запонки на манжете, некогда белоснежной, но теперь приобретшей грязно-алый оттенок из-за количества пропитавшей её крови. Костяшки его пальцев были стёрты, казалось, до костей. «Давай, девочка, беги к себе. Сейчас же». Дэй так и стояла бы там с выпрыгивающим от страха сердцем, заворожённая образом крупного рубина, перепачканного кровью, если бы няня не увела её обратно в свою комнату. На следующее утро у Дэй уже была новая няня. Как выяснилось впоследствии, ту отец уволил лично. — Ты закончила картину? — вопрос Найта столкнул её с каменной кладки переулка памяти, по которому она и так не горела желанием расхаживать. Дэй подняла глаза и увидела, что всё это время брат внимательно следил за ней, будто фиксировал каждую мысль, проходящую через её голову, и именно поэтому и сменил тему их разговора. — Да. Она сейчас в LA, в камере хранения в Ritz. Примерно через час её перевезут в Hammer* к остальным полотнам, чтобы подготовить к началу выставки в семь вечера. — Уже сегодня? — Найт хлебнул горячего кофе, сверившись с часами, висящими над входом в кухню. — Поедем вместе или ты хочешь вернуться раньше? У меня ещё сегодня могут возникнуть дела по работе, но я постараюсь не опаздывать. Дэй замерла на секунду, не веря своим ушам. — Ты хочешь пойти? — Дэй уже была полностью морально готова услышать отказ ввиду занятости на работе, чем частенько теперь отговаривался Найт, когда пропускал их созвоны по FaceTime. Уэстон-младший, который снова приложился к кружке, чуть не поперхнулся, поспешно отодвигая горячий напиток подальше от своей обнажённой груди. — Издеваешься? Это твоя первая выставка за три года. Я не пропустил ни одной и планирую продолжать в том же духе, — Уэстон добродушно улыбнулся и, подойдя к сестре, поцеловал её в лоб, ласково глядя на неё сверху вниз. — Детка, я бы в жизни не пропустил твою выставку. Глаза Дэй засветились радостью, и она снова порывисто обняла брата, нечаянно задев при этом его больное плечо. — Эй, эй, полегче, сумасшедшая, — Найт засмеялся, поспешно отставляя кружку на барную стойку, пытаясь безуспешно отразить артиллерийский обстрел из извинительных поцелуев, обрушившихся на него. — Разольёшь мой кофе второй раз за утро, наживёшь себе серьёзные проблемы. — Прости! Прости, я просто так рада, что приехала. И что я с тобой. И рада, что познакомилась с Адамом, — обвивая торс Найта, словно лиана, Дэй подняла голову и взглянула на брата, хитро прищурившись. — Кстати, он мне понравился. — Да, я заметил, — Уэстон фыркнул, пытаясь высвободится из цепких объятий Дэй, но сделать это было непросто. — Ты есть хочешь? Я безумно голодна, — Дэй ослабила свою мёртвую хватку и порхнула к холодильнику. — У меня сегодня диета из кокса. — Поспи я ещё часок, у тебя была бы диета из кокса и спермы, — спокойно заметил Найт, добивая оставшийся кофе одним глотком. Распахнув холодильник, в котором, как и ожидалось, было пустыннее, чем в глубине космоса, Дэй улыбнулась и, обернувшись через плечо, невозмутимо парировала: — Вот ты смеёшься, а Кейт Мосс* на такой диете лет двадцать протянула и ничего. Прыснув практически в унисон, младшее поколение Уэстонов чуть не пропустило приглушённую мелодичную трель видео домофона, доносящуюся из прихожей.***
Блэйк припал губами к манящей струе воды из-под крана и прополоскал рот. Окружение всё ещё плыло, немилосердно искажаясь и сжимаясь наподобие пружины чёртового йо-йо. Блэйк плеснул себе воды в лицо. Безрезультатно. Адам, обитающий за зеркальной гладью в ванной комнате Найта, глядел на эти жалкие манипуляции с холодным презрением. Признаться, детективу надменный белобрысый недоносок в отражении был смутно знаком. Именно его вина была в произошедшем между ним и Дэй Уэстон. И ведь действительно, он чувствовал себя злодеем в каком-то смысле, сотворившим непоправимое, да ещё и на глазах у Найта в его доме. Что на него нашло? Все эти задушевные откровения, обжигающий флирт, — Адам просто был на них неспособен, не предрасположен, закрыт для чего-то подобного — являлись заслугой одного и того же вымышленного персонажа, коим сам Адам не являлся. Так он привык думать, так было заведено. Окей, чувство вины перед Найтом немного померкло, стоило лишь блондину воскресить в голове его насмешливый саркастичный тон: кажется, Адам сгущал сейчас краски и неадекватно оценивал ситуацию. Утешительным призом во всем этом было вновь обретённое влечение к женщинам, хотя, признаться, порой Блэйк считал, что в самом деле оказался латентным геем. Однако дело могло быть в том, что Дэй тоже была Уэстон. Получается, у него встаёт только на отпрысков Лайона Уэстона? Weston sexual? Блэйк устало опустил голову, ожидая, когда же эффект наркотика ослабнет.«Было бы славно всё-таки оттрахать её».
Глаза Блэйка округлились от ужаса, он отпрянул от раковины. В это трудно было поверить, но его собственный внутренний голос раздавал советы абсолютно без его воли. Это уже не было ироничным замечанием самому себе, и Блэйк почувствовал, как дыбом встают волосы на затылке. Вот и всё: у него прогрессирует шизофрения. Именно от неё назначали когда-то Сонапакс, не так ли? Должно быть, это реакция психики на новые таблетки. Ведь это не его мысли, а чужие. Чужие ощущения. Неужели у него было раздвоение личности? Да, однозначно, это на многое пролило бы свет… Например, тот же подсознательный голос можно было уличить в подстрекательстве к убийству Оливера. Или в подстрекательстве к убийству Джеральда Миллера, когда Блэйк еле удержался от выстрела, взяв подонка под прицел. Стоит сказать: то ещё было испытание — снести Джерри только пальцы, а не башку. Или вот вспомнить хотя бы тот момент с одноклассником. Нет, лучше оставить это глубоко на дне колодца воспоминаний и никогда не возвращаться к тому дню…«В чём твой секрет, Адам Блэйк?»
Задребезжали, загудели экспонаты в дряхлом музее памяти. Один за одним возникли из тьмы сомнительные поступки, близкие к тому, чтобы стать аморальными. Воображаемая чаша весов всегда напряжённо балансировала в воздухе. До некоторых пор. До того, что произошло в подвале. Блэйк опустился на колени перед ванной, чтобы погрузить затылок под ледяную струю воды. Пульсация в темени сменилась на расслабляющую прохладу, и парню привиделся небольшой ручеёк, пробивавшийся сквозь толстый слой льда, в который он с упоением окунает голову. Стало чертовски холодно, мокрые волосы облепили его лицо, опутав золотистыми нитями водорослей. Адам очнулся от видения, лишь заслышав шум у двери: кто-то робко приоткрыл её, просунув внутрь только пальцы. Из-за полутьмы, в которую была погружена ванная, Адам не мог разобрать, кому принадлежала рука: Найту или Дэй. Вопрос застыл в его горле: пальцы другой руки появились в проёме гораздо ниже. Физически здравомыслящему человеку не пришло бы в голову принимать подобную позу… Возможно, брат с сестрой решили его разыграть. Стоило подыграть им. Блэйк одобрительно ухмыльнулся, наблюдая, как в проёме появляется третья рука, на этот раз изуродованная, лишённая двух пальцев. За ней потянулась ещё одна. И ещё. И ещё. Пальцы жадно скребли стены, будто пытаясь открыть дверь шире и забраться внутрь, но та поддавалась лишь на жалкие пару сантиметров. Парень терпеливо прикрыл глаза, не идя на поводу у морока, стараясь сосредоточиться на ткани намокшей футболки, противно облепившей плечи. Звонок домофона, поначалу показавшийся детективу частью галлюцинации, судя по шагам в прихожей, принадлежал реальному миру. Этот звук абсолютно неожиданно вернул Блэйка в нормальное состояние, буквально возвратив душу в тело. Он медленно открыл глаза: дверь в ванную была плотно закрыта.***
Когда, наконец, настойчивые попытки кого-то попасть внутрь подтвердились возобновившейся мелодией неунимающегося домофона, Найт вопросительно посмотрел на Дэй: — Ты заказала пиццу? — Когда бы я успела? — Дэй пожала плечами, настороженно прислушиваясь. В голове девушки вмиг расцвело слишком много тревожных опасений из-за шума, который поднялся по её вине в медиа. Смесь кокаина с каннабисом в крови от паранойи, конечно, не сильно помогали. Кто бы ни был, там за дверью, девушке лишь оставалось надеяться, что это не репортёры из TMZ*. — Точно, ты же была занята попытками выебать моего напарника. Дел было невпроворот, — победоносно улыбнувшись, Найт смаковал вид закатывающихся глаз сестры, проходя из кухни в прихожую мимо двери в ванной, которая как раз бесшумно приоткрылась. Улыбка Уэстона стала ещё шире. Вы поглядите, кто, наконец, надумал присоединиться к вечеринке. Обидно было всё-таки тратить весь запал подколов, который у него имелся, лишь на одну Дэй. Блэйк тем временем не спешил выходить из ванной, всё ещё скрываясь за незапертой дверью. — Давай, блонди, выходи. Слышишь звонок? Это из УБН* приехали, тебя спрашивают. Когда Адам, наконец, показался в дверном проёме, Уэстон моментально забыл о разрывающемся домофоне. Блэйк походил на утопленника: волосы потемнели от воды и прилипли к смертельно бледному лицу, краски жизни будто ушли с его щёк и губ и, потемнев, сконцентрировались в густую синеватую тень под глазами. В голове Найта живо воскрес позавчерашний вечер, когда он вытаскивал напарника из ванны, наповал убитого наркотиками. Нутро его похолодело. Вмиг оказавшись рядом с блондином, Уэстон аккуратно взял напарника за плечи и легко встряхнул, побуждая того поднять взгляд. — Хэй, Адам, ты как? Адам? — Найт положил ладонь на щёку Блэйка, чуть приподнимая его голову. — Я в порядке, — произнёс тот, разглядывая обеспокоенное лицо парня с нескрываемой теплотой. Мир, молниеносно обретший краски жизни, сконцентрировался вокруг ощущения пальцев Уэстона на влажной обескровленной коже. Блэйк едва заметно двинул щекой навстречу руке напарника, бессознательно стремясь продлить прикосновение. — Извини, — просто пробормотал Адам, жмурясь от стекающих по ресницам капель воды. Он имел ввиду всё сразу: и лужу воды в ванной на полу, и свой вид. И, разумеется, поцелуй с Дэй. — Ты холоднее трупа, — Найт переместил ладонь на лоб Адама и нахмурился. Он не представлял, что могло довести Блэйка до такого состояния, но догадывался, что всё это как-то связано с передозировкой на днях, травой сегодня утром и, возможно, его таблетками. Блондина била мелкая дрожь. Найт скрылся за дверью ванны буквально на секунду, вернувшись с большим полотенцем в руках. Обернув им блондина, Уэстон начал аккуратно растирать его плечи, помогая его телу вернуть себе хоть немного тепла. — Эх, Блэйки, какая же ты заноза в заднице, — устало улыбнувшись, тихо произнёс Найт. Дэй растерянно наблюдала, как брат взаимодействует с напарником, пребывая в абсолютном замешательстве. То, как Найт касался его. Как смотрел, как говорил с ним. Дэй никогда не видела брата таким… Участливым. Даже с ней. Девушка вдруг ощутила жжение глубоко внутри, будто она проглотила свои слёзы, не выплакав их, а слезами была кислота. Это было ничем иным, как самым токсичным и обжигающим уколом ревности в её жизни. Сжигало её на удивление недолго: огонь погасила накатывающая волна успокоительной беспомощности. Подобное, наверное, ощущает человек, стоящий на открытом пляже, наблюдая, как на него надвигается стометровое цунами. От него нельзя убежать или спрятаться, можно лишь с достоинством принять удар пучины, ведь эта природная стихия намного сильнее тебя, никчёмного маленького человека. Что ж, теперь это точно было официально. Найт был влюблён. Домофон не унимался, но кроме Дэй его явно никто не слышал. Машинально нажав на коммуникатор, Дэй пропустила звонившего в здание, даже не поинтересовавшись его личностью и целью визита. Тем временем Блэйк утопал в ощущении благодарности, распирающем его впалую грудную клетку. Он внимательно, с почти неуловимой нежностью глядел на Найта, восхищаясь не столько его действиями, сколько тем, кем Уэстон являлся. Он был сейчас всепоглощающим светом, ворвавшимся в тёмный затхлый подвал. Рядом с Найтом в Адаме рассеивалась даже глубочайшая тьма. — Эй, — одними губами произнёс Блэйк, осторожно останавливая руки напарника, — я согрелся. Краем глаза Блэйк заметил, как изменились движения Дэй. Он поглядел на неё, заранее зная, что может увидеть. Её прекрасное лицо было неподвижно. Дэй выглядела так, будто что-то внутри неё рухнуло. Адам прочувствовал её отчаяние на ментальном уровне. В этот же момент раздался звонок во входную дверь, и рука Дэй автоматически дёрнулась к ручке. — Кто это? — обратился Блэйк к девушке. — Ты кого-то ждала? Легко улыбнувшись блондину, Найт вновь вернулся в настоящее и обернулся на Дэй, которая лишь отрицательно мотнула головой в ответ на вопрос Блэйка и, протянув руку, дёрнула, наконец, ручку двери. Глаза её были пусты, будто она присутствовала здесь только телом, а разум её был где-то вне досягаемости. Найт прекрасно знал, что это был плохой знак. Дэй была расстроена. Мысленную цепочку детектива прервал негромкий голос почтового курьера, показавшегося в дверном проёме: — Доброе утро. У меня пакет на имя Эл Уэста. По лицу Дэй промелькнула едва заметная тень испуга, что не ускользнуло от цепкого внимания брата. Адам вопросительно вскинул брови: и Найт, и Дэй явно не без причины напряглись из-за посылки курьера. И что ещё за «Эл Уэст»? — Это я, спасибо, — Найт подошёл и принял из рук курьера ручку, чтобы расписаться в накладной. L и Rachel West были псевдонимами младшего поколения Уэстонов, которые они использовали в путешествиях, например, при бронировании отелей, дабы избежать возможного журналистского преследования. Подобные псевдонимы были у всех членов семьи. Курьер услужливо кивнул и передал Найту коробку тёмно-серого цвета, тактично исчезнув сразу после получения подписи. Уэстон перевёл вопросительный взгляд на Дэй, которая не сводила взгляда с коробки, заметно побледнев. — Ты говорила отцу, что приедешь? Переведя взгляд на Найта, девушка невинно улыбнулась, отчего уголки её рта нервно дёрнулись. — Я… Говорила с мамой, может, неделю назад, — Дэй легко пожала плечами, прикладывая усилия, чтобы не прерывать зрительного контакта с братом. — Возможно, упомянула, что могу тебя навестить. Уэстон вскинул брови, терпеливо продолжая всматриваться в лицо сестры, ожидая, когда она начнёт говорить правду. Дэй была искусным лжецом, но только не под обнажающим действием наркотиков. Сейчас же перед ним стоял провинившийся ребёнок, до ужаса боящийся быть пойманным за содеянное. Дэй, в конце концов, не выдержав накопившегося напряжения в нити их соединенных взглядов, наконец, отвела глаза, тихо вздохнув. — Только не злись. — Рассказывай, а там посмотрим, — отозвался Найт, закрыв входную дверь на ключ. Пройдя мимо Адама, он на секунду обхватил его ладонь своей, негласно приглашая напарника следовать за собой, и, зажав коробку под мышкой, направился в гостиную. Блэйк послушно проследовал за Найтом, отчаянно сожалея о том, что повод для прикосновения быстро исчерпал себя. Он украдкой взглянул на потерянное личико Дэй. Часть Адама искренне желала бы оправдать её, но он всё ещё ни черта не понимал. — Это посылка от твоего отца, — всё же догадался Блэйк, задумчиво озвучивая очевидный факт. Найт почувствовал лёгкий укол раздражения, но оставался предельно спокойным. Не поддерживать постоянного контакта с семьёй было его личным выбором. Дэй, в свою очередь, жила совсем по-другому и была совершенно не обязана соблюдать границы, которые он обозначил для себя. Найт просил сестру не обсуждать детали его жизни с отцом, но прекрасно понимал, что у того и так было достаточно ресурсов, чтобы знать, во сколько часов, минут и секунд его сынок каждый день пьёт кофе или ходит отлить. C другой стороны, действительно поверить в то, что Уэстон-старший мог использовать свои ресурсы именно так, было, по мнению Найта, полнейшим абсурдом. Коротко кивнув Адаму в знак того, что его предположение оказалось верным, Найт небрежно опустил коробку на журнальный столик, отчего та глухо озвучило своё довольно плотно упакованное содержимое. — Итак, — Найт сел на диван, ловко выудив вовремя замеченную сигарету прямо из-под своего колена. Закинув её в рот, Уэстон взял зажигалку Адама со столика и закурил. Дэй нервно прикусила губу. Говорить она начала не сразу, пытаясь лихорадочно придумать, как преподнести информацию наиболее мягко и безвредно для себя самой, но что ей оставалось? Отец, конечно же, узнал о её приезде сюда. Как она вообще могла надеяться на то, что это может от него ускользнуть? Тем более в сложившихся обстоятельствах, когда Твиттер буквально тошнило репостами, а PR команда Weston Enterprises насчитывала дюжину выпускников Гарварда, чей график работы покрывал не менее семи часовых поясов. Ох, как бы она хотела, чтобы они были сейчас наедине: только она и Найт. Присутствие Адама, пожалуй, являлось самым сильным фактором влияния на ход повествования девушки в данный момент. Однако, когда Дэй, наконец, заговорила, голос её звучал вполне бесстрастно: — Найт, помнишь наш последний разговор по телефону? Мы говорили о… Тэйлор Свифт? — девушка приподняла бровь, чуть склонив голову в сторону Адама, но оставила этот намёк очевидным лишь для себя и брата. Блэйк растерянно вскинул брови, поочерёдно поглядев на говорящих. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что под именем поп-дивы скрывался особый, ясный лишь Найту, смысл. Адаму стало неловко: он всё-таки присутствовал при очень личном разговоре двух близких людей. Уэстон принял месседж практически моментально, несмотря на назойливую головную боль, которая делала всё лишь отдалённо напоминающим реальность. Дэй имела ввиду тот самый разговор, который был прерван звонком Адама, находившегося в наркотической полукоме. А вот, кажется, он и нащупал причину столь скорого приезда сестры. — Я бросил трубку и не перезвонил, — утвердительно кивнул Найт, затягиваясь сигаретой. Дэй бесцветно улыбнулась, скрестив руки на груди. — Верно. Я разволновалась и ускорила свой приезд, поспешно отменив одно интервью, что было не очень профессионально, и… — Дэй запнулась на секунду, но сразу продолжила. — Я сослалась на «семейные обстоятельства» и… Журналист твитнул об этом. Дэй взглянула на брата, с опаской ожидая реакции. Брови Найта взметнулись вверх, но в остальном его лицо осталось неподвижным. Уэстон, конечно, же злился, но больше на себя, чем на Дэй. Глупо было оставлять свою нестабильную, ревнивую до ужаса сестрёнку без внимания, но инцидент с Блэйком просто-напросто вытеснил прочь тот звонок из его головы. В конце концов, проблем сейчас было предостаточно и без этого дерьма. — Дэй, тебе нужно напомнить, кем я работаю и чем конкретно я сейчас занимаюсь? — спокойно поинтересовался Найт, внимательно вглядываясь в лицо сестры. — Я помню, — с готовностью отозвалась Дэй, поспешив применить вербальное обезболивающее. — Моя команда уже устраняет эту проблему, к вечеру всё это уже будет вне повестки дня, обещаю. — Как думаешь, журналистское преследование сможет помочь мне раскрыть дело быстрее? — тон Уэстона дропнул на пару градусов. Блэйк, фактически слившийся с интерьером в стремлении не мешать семейной беседе, моментально уловил в голосе Найта зарождающуюся угрозу. Три… Два… Дэй прикрыла глаза, вздохнув. — Найт, ты же знаешь, отец не допустит… «Один», — мысленно произнёс Блэйк. — Fuck! — кулак Уэстона приземлился аккурат на керамическую пепельницу, мгновенно расколов её надвое. Журнальный столик, выполненный из закалённого стекла, однако лишь отозвался едва уловимой вибрацией, выдержав проверку вспышкой агрессии вполне достойно. Дэй вздрогнула и зажмурилась, словно удар пришёлся ей по лицу. Адам же продолжал стоять неподвижно, внимательно считывая эмоции Найта. — Может, тебе напомнить, как я отношусь к его одолжениям? Особенно к тем, о которых я никогда не просил? — тон брата остался повышенным, но уже не так резал слух. От удара о пепельницу сигарета тоже пришла в негодность, детектив лишь раздражённо стряхнул раскалённый пепел, обжёгший ему запястье. — Мне за них расплачиваться, детка. Не тебе, — уже вполне спокойно закончил фразу Найт, постепенно остывая. Остекленевшим взглядом Дэй смотрела куда-то в пол, изо всех сил пытаясь унять предательскую дрожь, сигнализирующую о стремительно приближающихся слезах. Адам почувствовал, что чуть ли не впервые в жизни готов сорваться на пустые слова утешения, однако здравый смысл подсказывал ему не вмешиваться. Взглянув на сестру, Найт устало вздохнул и, поднявшись с дивана, подошёл ближе. Аккуратно обхватив голову Дэй ладонью, Уэстон успокаивающе поцеловал её лоб. — Хэй. Ничего страшного, милая. Просто в следующий раз хорошенько подумай, прежде чем выкидывать нечто подобное. Договорились? Дэй, отважно сдерживая нахлынувшие эмоции, кивнула. Найт улыбнулся, ласково погладив девушку по щеке. Адам неслышно выдохнул. Напряжение, которым был пропитан весь разговор Найта с Дэй, всё же миновало, однако само его наличие заставило светловолосого детектива вернуться взглядом к таинственной коробке на столе. Найт действительно злился, и даже его бесконечная любовь к младшей сестрёнке не остановила Уэстона от эмоциональной вспышки. Помимо привычной разбушевавшейся ярости, Блэйк видел и слышал в голосе Найта некую непривычную… Досаду. Это совершенно сбивало с толку. — Вот и прекрасно. А я, пожалуй, выпью ещё кофе, — Уэстон, как ни в чём не бывало, направился на кухню пружинящей походкой. — Будете? — Нет, спасибо, — спокойно отозвался Блэйк, стараясь разрядить обстановку. Как только брат вышел из гостиной, Дэй, наконец, опустилась на диван. Было видно, как крупная слеза всё же прочертила дорожку по её щеке, но девушка моментально смахнула её, украдкой взглянув на Адама, и виновато улыбнулась. Одними губами она произнесла «прости», очаровательно пожав плечами, оправдываясь перед блондином за семейную сцену. — Хэй, — блондин шагнул к Дэй и, наклонившись, легко сжал её плечо в подбадривающем жесте. Стоило её отвлечь. Адам задумчиво оглянулся на шум кофеварки на кухне и, обойдя диван, сел рядом с девушкой. Он указал подбородком на посылку перед ними. — Как думаешь, что там? Дэй с нежностью прикоснулась щекой к пальцам Адама, которые на мгновение обхватили её плечо. — Честно, понятия не имею. Отец никогда так не поступал, — вполголоса произнесла Дэй, задумчиво глядя на небольшую коробку в плотной серой обёртке. — С другой стороны, он не видел Найта с прошлого Рождества, может, это просто знак его внимания? — Знак его внимания — это обычно крест над могилой того, кому это внимание было оказано, — парировал Найт, возвращаясь к столу с кружкой свежесваренного американо. Буднично отфутболив крупный осколок бутылочного стекла в сторону, детектив остановился возле высокого стеллажа в середине гостиной и достал нож бабочку из органайзера на верхней полке. — Найт, не говори глупостей. Что о нашей семье подумает Адам? — Дэй, улыбаясь, взглянула на Адама и обхватила его ладонь своими, положив их сплетённые руки себе на колени так, будто они были юными влюблёнными, просившими у родителей благословить их помолвку. Блэйк беспомощно взглянул на свои ладони, накрывшие ноги Дэй. Шея парня планомерно покрывалась знакомыми красными пятнами. — Моя ставка на то, что там документы, уведомляющие меня о том, что меня лишают наследства, — поставив кружку на стол, Найт ловко проткнул край обёртки свёртка сбоку, разрезав её по периметру. — Что, кстати говоря, было бы нехуёвым таким облегчением, — закончил свою мысль Уэстон. Дэй громко фыркнула и посмотрела на Адама, показательно закатив глаза. Блэйк слегка нахмурился. Определённо, говоря о лишении прав наследника, Найт не преувеличивал. Адаму не нужно было глубоко вникать в их отношения с Уэстоном-старшим, чтобы это ощутить. Хорошо контролируемое напарником напряжение эхом откликалось в нём, преобразуясь внутри него в чёткий эмоциональный сигнал: он извещал об опасности. Но о какого рода опасности шла речь? — А что обо мне думает Адам, я и так знаю, — Уэстон выразительно взглянул на Блэйка, не спеша разрывать с ним зрительный контакт. Найт снова вспомнил приятную часть прошлого вечера, буквально физически почувствовав рот блондина внизу, высказывающийся красноречивее любых слов. Встретившись с Найтом глазами, Адам тут же вспыхнул, словно это и не он вовсе так усердно обсасывал его член накануне. — Не думаю, что на его мнение обо мне могут повлиять страшилки про нашу семью, с которой, кстати говоря, я не особо близок. Разумеется, за исключением тебя, дорогая, — Уэстон игриво подмигнул сестре и довершил расправу над обёрткой, сорвав её с упаковки… Пончиков. В прямом смысле слова, перед Найтом лежала кастомная упаковка свежеиспечённых пончиков из маленькой кондитерской на Манхэттене, которая находилась в двух шагах от их Нью-Йоркского пентхауса. Они с Дэй обожали эти пончики в детстве. Выпечка была упакована в плотную пластиковую упаковку, чьи края были плотно спаяны и защищали пончики от остывания и, видимо, совсем не давали аромату выбиться наружу. Также из обёртки выпала открытка, которую Найт не сразу заметил. Бегло изучив её содержимое, Уэстон-младший, криво усмехнувшись, передал её Дэй, сгоравшей от любопытства на другой стороне стола. — Вопрос о том, знает ли отец о твоём приезде, можно снять, — спокойно заключил Найт. Адам изумлённо уставился на открытку, очутившуюся в руках девушки. На первый взгляд содержимое её было комичным. Иллюстрация на открытке изображала дверь, в которую ломятся отчаянно пытающиеся попасть внутрь скелеты, а чёрная ироничная надпись гласила:«Family reunion in progress!»*
Несколько секунд ошарашенный Блэйк не мог пошевелиться. Иллюстрация фактически воспроизводила в шутливой форме его очередное нездоровое видение, перекликаясь с недавней галлюцинацией в ванной комнате. Это было абсурдным, диким совпадением. Адам помрачнел. Либо же… Крайне дурным знаком. Нахмурившись, Дэй перевернула открытку, с удивлением обнаружив инициалы отца на обратной стороне карточки — чётко впечатанные L.W, в правом нижнем углу. Отложив открытку в сторону, девушка взяла в руки упаковку пончиков — это были любимые пончики отца — классические, в глазури, без начинки. Дэй больше всего нравились в клубничной глазури, а Найту — в шоколадной. Свежевыпечённые пончики этих трёх видов всегда были частью их семейного воскресного завтрака. Должно быть, это действительно была посылка от отца, только вот всё это было… — Как-то странно, не находишь? — негромко спросила Дэй, выпуская свои мысли в прямой эфир. — Ты о том, что секретарша отца покупает открытки в Spirit Halloween*? Да, жутко странно, — коротко пожал плечами Найт, отхлебнув кофе. — Помнишь, что отец говорил об этих пончиках? — Дэй пропустила шутку брата мимо ушей, положив упаковку обратно на стол. — Что он бы заказал их на свою «последнюю трапезу». Найт, оценив настороженное выражение лица младшей сестры поверх кружки, поспешно сглотнул кофе, который всё ещё находился у него во рту, и с шумом прыснул, рассмеявшись. — Серьёзно, Дэй? Ты намекаешь на то, что это мафиозная пасхалка такая? Кто наш отец, по-твоему? Фрэнсис, блядь, Коппола? — То есть пончики от отца в субботу утром для тебя обычное дело? — Дэй и не думала отступать, пытаясь донести до брата своё беспокойство. — Они для тебя, а не для меня, — устало выдохнув, Найт положил ладони на ручки кресла. — Ты ведь наследила в Твиттере, так? Вот он и прознал, что ты здесь, и прислал тебе пончики. А открытка — просто шутка. Дэй не могла избавиться от назойливой тревоги, связанной с этой странной посылкой. Она достаточно знала отца, чтобы понимать, что он никогда не делал ничего без веской на то причины. Неужели он разозлился из-за сорванного ей интервью? Возможно, для Найта это была всего лишь упаковка пончиков, но интуиция девушки упорно заставляла её вернуться к подтексту подарка. Иначе зачем было присылать меню своей «последней трапезы»? Найт, наблюдая за сестрой, поймал себя на мысли, что на какой-то период времени он совершенно выпал из токсичного котла под названием Weston family, и это благословенное время он явно недооценивал. Был ли тайный смысл у этой посылки или не было, ему было совершенно наплевать. Были вещи и поприятнее, о которых он мог подумать в свой выходной. Детектив взглянул на Адама и шкодливо улыбнулся. — Что скажешь, напарник? Съедим по пончику? Адам, всё это время бесшумно наблюдавший за беседой Уэстонов, открыл было рот для вежливого отказа, однако его живот разразился вдруг громким голодным урчанием, стоило лишь сконцентрировать своё внимание на манящем кондитерском аромате под носом. Блэйк улыбнулся Найту мальчишеской растерянной улыбкой. — Ты застал меня врасплох. Я адски голоден, — Адам медленно перевёл взгляд на угощение в коробке, а затем наигранно-виновато поглядел на Уэстона, до конца не решив, шутил тот или нет, — если по каким-то причинам нужно проверить, не отравил ли твой отец эти пончики, я готов стать добровольцем. Ощутив, как резво спадает градус серьёзности вокруг, Адам, не дожидаясь ответа, взял один из пончиков и, улыбаясь Найту одними глазами, сразу же откусил почти половину. Голод, который накрывал после накурки, становился действительно грандиозным. Должно быть, Дэй страдала также. Активно жуя, Адам услужливо протянул девушке другой пончик и вновь озорно взглянул на напарника. — Всё чисто, — нарочно посерьёзнев, заявил Блэйк. Ловким движением руки Уэстон-младший вынул предназначенный для Дэй пончик из руки Адама, забирая его себе. — Мисс Уэстон не ест быстрые углеводы с четырнадцати лет. Не так ли, дорогая? — Найт деловито прищурился и понюхал выпечку, делая вид, что проверяет её на наличие опасного яда. — А ты, дружище, всё равно не подходишь для такой проверки, твой желудок и царскую водку переварит. — Тут ты прав, — произнёс Блэйк с набитым ртом, после чего шумно и с нескрываемым наслаждением проглотил пищу, — чего ему только не приходилось переваривать за последнее время. Дружище. Продолжительно поглядев на Найта, Адам провёл большим пальцем по приоткрытым губам, стирая с них следы глазури, и быстро облизал его, прекрасно понимая, что жест смотрелся со стороны вполне естественно, но не мог ускользнуть от внимания Уэстона-младшего. От комбинации слов, жестов и взгляда блондина внутренности Найта момента прошил дразнящий жар: он-то точно знал, что желудку Блэйка пришлось переваривать буквально вчера. Не меньше пинты спермы. Его спермы. Череда сменяющихся образов минувшего вечера практически полностью завладели вниманием Уэстона, они отражались на Адаме подобно диафильму. Напарник сидел всего в полутора метрах от него, и внезапно даже это расстояние показалось Найту бесконечным. Слишком далеко от этих губ и пальцев, в один момент слившихся в живое пульсирующее воплощение аппетита, но совсем не к выпечке в его руке. Когда блондин коснулся пальцами губ, Найт откусил добрую половину пончика, пряча в этом движении пару других импульсов, которые настойчиво искали выхода в его теле. Всё это время Найт смотрел в глаза Блэйку не моргая, отчего воздух в комнате начинал постепенно уплотняться до консистенции марева. — Кхм, — Дэй, на которую «гляделки» детективов подействовали как репеллент, негромко прочистила горло и встала. — Мне нужно вернуться в Лос-Анджелес, проследить за подготовкой выставочного зала. На самом деле присутствовать ей было необязательно, так как она дала подробные инструкции одному из своих ассистентов, который помогал ей с контролем организации подобных мероприятий, но Дэй было просто необходимо остаться сейчас одной. Эмоциональная опустошённость, вызванная происходящим в последние несколько часов в этой квартире, совсем невыгодно ложились на отхода от смеси наркотических веществ, конфликтующих между собой в её организме. Будто опомнившись от наваждения, Найт прервал зрительный контакт с напарником и поднял глаза на сестру. Последовав примеру Уэстона, Блэйк рассеянно поглядел на Дэй, усилием воли пытаясь пресечь желание пялиться на брюнета и дальше. — Может, позавтракаем вместе? — Уэстон прекрасно понимал, как это невербальное совокупление с Блэйком, должно быть, выглядело со стороны, но что он мог поделать? Он и так добился весьма неплохого уровня контроля над собой, уж взгляды он мог себе оставить? — Нет, — Дэй одарила его вежливо-прохладной улыбкой, которая обычно предназначалась официантам или метрдотелям. — Но я рассчитываю на ужин после выставки с вами обоими. Адам? — улыбка, предназначавшаяся блондину, грела сильнее. — Я надеюсь, ты окажешь мне честь посещением моей выставки этим вечером? — девушка подошла к Блэйку, протягивая ему свою руку для этикетного поцелуя, намекая на нотки игривого официоза в разговоре, с которого началась их знакомство. — Разве я могу такое пропустить? — Блэйк встрепенулся и быстро встал с дивана, неловким жестом пряча краснеющие уши ещё влажными прядями волос. — Я бы хотел увидеть как можно больше твоих картин. Он бережно обхватил ладонь Дэй, переплетая их пальцы, и прижался сухими губами к нежной коже, заглядывая девушке в глаза. — Спасибо за приглашение, — тихо добавил Блэйк, краем глаза отмечая, как пристально Найт наблюдает за их с Дэй прикосновением. Дэй тепло улыбнулась и игриво подмигнула блондину, сжав его пальцы в ответ. — Тогда до вечера. Боковым зрением Дэй заметила, как Найт поднялся из кресла с намерением проводить её. Это было новое ощущение, но ей захотелось раствориться в воздухе, чтобы избежать момента, когда она попрощается с братом в прихожей. Сейчас она была уязвима. Перед ним, его влюблённостью, такой мнимой далью между ними, созданной его нынешней жизнью, и её поспешным приездом сюда. А ещё, конечно же, спутанностью её чувств к нему. Так, в молчании они достигли входной двери: Найт услужливо подал ей сумку, которую захватил по дороге из кухни. Коротко улыбнувшись брату на прощание, Дэй потянулась к ручке двери, но Найт буквально сгрёб её в охапку, крепко прижимая к себе. Дэй, рассеянно ответив на объятие, смирно стояла, впитывая тёплое дыхание брата в своих волосах. — Я люблю тебя, — со спокойной уверенностью произнёс Найт где-то над её ухом. — Я люблю тебя, — словно эхо, тихо произнесла девушка, почти касаясь губами шеи брата. Эти объятия хоть и несли прежнюю привязанность и теплоту, но ощущались всё же по-другому. По-новому. Вдыхая родной запах, Дэй нехотя чувствовала, как подводится черта под прошлым, и прямо сейчас, в эту секунду, они вступают на территорию неизвестности будущего. Предвкушение этого времени, к разочарованию Дэй, ощущалось совсем не как сладость пончика. Примечание: Ending song for episode: lizzy mcalpine — doomsday Pull the plug in September Прекратите мою жизнь в Сентябре I don't wanna die in June Не хочу умирать в Июне. I'd like to start planning my funeral Я бы хотела начать планировать свои похороны I've got work to do У меня полно работы Pull the plug, make it painless Убейте меня безболезненно I don't want a violent end Не хочу мучений Don't say that you'll always love me Не говори что всегда будешь любить меня 'Cause you know I'd bleed myself dry for you over and over again Потому что знаешь, что ради тебя, я обескровлю себя снова и снова. Doomsday is close at hand Конец света на пороге I'll book the marching band to play as you speak Я закажу оркестр, который будет маршировать под твою речь I'll feel like throwing up Меня затошнит от волнения You'll sit and stare like a goddamn machine А ты просто будешь сидеть и пялиться, как долбанный робот. I'd like to plan out my part in this Я хотела бы приложить руку к этому But you're such a narcissist Но ты такой самовлюблённый You'll probably do it next week Всё равно сам всё сделаешь на следующей неделе. I don't get a choice in the matter А у меня не будет права выбора, как обычно. Why would I? It's only the death of me Да и с чего бы? Это всего лишь моя смерть. Only the death of me Всего лишь моя смерть.