Прелести попаданства

Я стою на коленях посреди развалин Оберег Ветров, с моих рук стекает кровь,… я завороженно смотрю на алые капли, дыхание прерывчатым паром вырывается со рта. Слезы замерзают на щеках. Мы потеряли четверых. Четверых братьев и сестер. Они успели стать для меня родными. В груди будто бы образовалась сквозная дыра, она болит и ноет. Я ничем не могу заткнуть эту пустоту. Рассеянный взгляд улавливает выживших, которые оплакивают погибших. Кошки-близняшки, Свирра и Скривва, сидят, обняв, друг дружку, и плачут. Остальные склонились над четверыми неподвижными телами: Мрадж“Реем, Чирраниром, М“Риссой и тем худощавым котом, чье имя я так и не узнала. Остекленевшие глаза всех четверых глядели с легким удивлением, будто не зная, что уже мертвы. Плача, я поковыляла шаткой походкой к тем выжившим, что прощались с товарищами. Я опустилась на колени и закрыла глаза М“Риссе. Моя слеза упала на ее черную шерсть и застыла льдинкой. Мы похоронили друзей в руинах, что стали для них роковыми. Четыре аккуратных холмика возвышаются над промерзшей землей. Шестеро хаджитов и один человек, я, склонились в поклоне. - Пусть Древняя Мать примет их к себе, своих сыновей и дочь, они погибли с честью, да не угаснет память, об их именах, и теплый ветер пустынь укажет им путь к Матери. – Савани произнесла прощальную речь, еле сдерживая рыдания. *** У Данстара наш караван стал надолго. Никто из нас не мог опомниться от смерти товарищей. Вдобавок, я не могла свыкнуться с тем, что я убила человека. И не одного. В душе я понимала, что они заслужили смерть, но я ведь стала не лучше их, я убийца. Меня часто бросает в лихорадку. Я все время лежу в своей палатке и либо плачу, либо гляжу в одну точку. Так проходят дни. Ночами я почти не сплю – мне снятся кошмары. Ужасы, где я сижу на земле с окровавленными руками, а бандиты, которых я убила, истекают той же кровью, затем встают, и обращаясь ко мне, кричат: «ты, мерзкая убийца, я помню как я мучился, ты тоже будешь умирать в боли и страданиях, помни…» потом они заливаются жутким хохотом, от которого кровь стынет в жилах, с их лиц сыплются жирные белые личинки, плоть спадает кусками, а я просыпаюсь в холодном поту с криками. Я не могу нормально есть, и спать, я стала слишком нервная. Мне везде мерещится сырое, разлагающееся мясо, меня вечно тошнит. Совесть гложет меня ежесекундно. Савани говорит, что это пройдет. Говорит, что мне еще не раз придется убивать, что лучше не думать об этом, и не раз придется терять близких людей. Говорит, что время не исцеляет, но за время мы можем принять и смирится с этой болью. Хотя ей не лучше, она тяжко переживает смерть сородичей, ее шерстка потускнела и поредела, потух и огонек в глазах. Но омс-рата говорит, что мы должны быть сильными, и я обещаю ей, что буду сильной, не смотря, ни на что. Торговля идет неважно, снегопады усилились, жизнь возвращается в привычное русло. Хотя мне часто снятся хаджиты, с мокрым, от крови, мехом, и пустым взглядом, я пытаюсь жить дальше. Главы каравана, Чиррар и Савани, составляют маршруты на ближайшее время. Скривва учит меня сражаться с помощью кинжала, а Савани, кое-что смыслившая в волшебстве, взялась меня учить. Наши уроки проходят весьма необычно, иной раз, хаджит зашедший в шатер Савани за распоряжениями, может лицезреть меня, посиневшую от натуги. Со стороны, кажется, будто меня вот-вот вырвет, или я тужусь, как при родах. Весьма комично, знаете ли. Однако не все так просто, магия это вам не взмахнуть палочкой и пробормотать что-либо под нос, как в Гарри Поттере (к слову, я безумно люблю эту книжку, да), а требуется строгая концентрация силы в одной точке. Сколько бы я не старалась, у меня не получалось. Лишь раз вышло выдавить из себя слабую искру, которой хватило бы подкурить. После каждой тренировки, я чувствую себя как выжатый лимон, или как с похмелья. Савани требует от меня частых медитаций, говорит, что талант нужно развивать, коли он во мне есть. - Сконцентрируйся! – недовольный вскрик моей наставницы, затем, уже более спокойно, - ты не достаточно очищаешь мысли, ты должна почувствовать поток сил, включиться в него. - Я пытаюсь, Савани, пытаюсь! - я начинаю раздражаться, и у меня еще больше ничего не выходит. Кошка недовольно фыркнула и, выбросив вперед изящные лапки, сотворила из воздуха шар белого света, пустила его в потолок шатра, где он плавно плавал, освещая стены гладким белым светом. Я издала завистливо-восхищенный вздох. У меня, похоже, никогда не выйдет так. А ведь это всего лишь простенькое заклинание света. - Как ты это делаешь? – Совсем жалобный стон с моей стороны. - Гляди внимательно, в сотый раз-з показываю! – кошка замысловатым жестом переплела пальцы, расслабила ладонь, затем толкнула вперед, из кончиков пальцев вырвался шар белого света, заменив собой старый. – Магия сложная наука, но тем, в ком она есть, таким как ты, бретонам, она дается легко, она в твоих жилах! Стоп. Бретон?! Я Бретон? Хера себе поворот, я думала, что я имперка! Попыталась скрыть замешательство, Савани же видней. Бретон, значит, бретон. - Э-э-э… да. – потупившись, промямлила я. Переплела пальцы таким же замысловатым образом как наставница, держа руку в такой позе, очистила сознание… Поток… я чувствую его… после недель тренировок, я ощущаю его нутром, пока что совсем слабо, но это уже успех! Я чувствую силу, мощь. Во мне все трепещет, я пытаюсь силой воли направить малую часть его на кончики пальцев. С тихим свистом из ладони вырывается совсем слабый сгусток жара и летит к столу Савани. Бах! Стол горит, книги, стоящие на нем, тоже. - Ебушки-воробушки! – я подрываюсь с места, падаю, качусь по снегу. Худо-бедно совладав с собой, хватаю ведро с водой и выливаю его на стол омс-раты. Все. Пожар устранен. - Ну, хоть что-то, - ехидно мяукает хаджитка.