Только любя, отдавая себя другому и проникая в него, я нахожу себя, я открываю себя, я открываю нас обоих, я открываю человека.
«Искусство любить», Эрих Фромм
Закрыв глаза, он лежал в полудреме, вспоминая события прошлого вечера. Мэрис снова с ним. Его желание. Его стремление. Его вдохновение. Его… любовь — странное человеческое ощущение привязанности и безграничного доверия. Новое, еще не до конца понятое чувство. Близкий контакт тел посредством веревок сблизил их навсегда. Теперь он принадлежит ей. Он ответственен за нее. Он сделает всё, чтобы она была счастлива. Ее голова покоилась на его широкой ладони. Щека, примкнувшая к кисти, пылала, словно огонь. Человеческое тело горячее. Пожалуй, даже слишком горячее. Непривычно, обжигающе, но очень приятно. Теплые пальцы осторожно прикоснулись к его острым скулам. Значит, Мэрис тоже уже не спит?! Разглядывает его. Изучает. Прикосновение робкое, несмелое. В пальцах чувствовалась дрожь. Она еще не привыкла находиться рядом. Ведь это была их первая ночь. Впервые в истории чисс разделил сон с человеком. Он приоткрыл глаза, еще не отойдя от дремы, и Мэрис сразу же испугано вздохнула, отдергивая руку. В глазах девушки читалось недоумение и совсем немного — страх. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но Траун деликатно прислонил палец к мягким губам. Сейчас не нужно слов. Гораздо важнее язык тела. Он смотрел на нее с нежностью, слегка подняв уголки губ в едва различимой улыбке. Мэрис улыбнулась в ответ и положила ладонь на широкую грудь, обтянутую черной тканью. Еще рано показывать ей чисскую сущность. Она не поймет и испугается. А он не желал терять это маленькое совершенное существо. Вытянув руку, он прикоснулся к хрупкому плечу, спрятанному за тонкой хлопковой тканью сорочки. Мэрис поняла его. В голубых глазах отразилось сияние его алого взора. Осторожно, будто не веря своему счастью, она прильнула к нему и уткнулась лицом в грудь. Ладони несмело легли на ключицы. Тепло ее тела обволокло его, словно жаркое пламя костра. Она дышала часто-часто, и он, трепетно заключив хрупкое тело в надежные объятья, подстроился под ее сбивчивый ритм, трепетно раздувая ноздри. Пальцы примкнули к густым темно-русым волосам. Из ее губ вырвался едва слышный стон. Он ласково поглаживал голову и играл с локонами. Мэрис блаженно зажмурилась и полностью расслабилась, слушая ритм его глубокого дыхания. Некоторое время они просто лежали. Траун позволил Мэрис чувствовать его тело — спокойное сердцебиение, равномерное дыхание, тактильные прикосновения. Ее тело с каждой секундой становилось податливее и горячее. Она все больше доверяла ему, привыкала к его обществу. — Thrawn, — ее шепот подобен теплому летнему ветру. — Ch'ah csarcican't seo ch'acah vah… (1) Он так давно не слышал родной речи, что уже успел позабыть, насколько та красива, даже несмотря на то, что чеунх из человеческих уст звучал с сильным акцентом. У Мэрис тоже давно не было практики. Он научит ее говорить по-чисски певуче, поставит речь и скорректирует произношение. Она станет чиссом, а он постарается быть для нее человеком. Мягко перевалив девушку на спину, он навис сверху. В голубых глазах глубокое доверие смешалось со страхом. Улыбка немного растеряна. Тело слегка дрожало. Траун знал, что если попросит, она не откажет. Но ни он, ни Мэрис еще не готовы к близости. Их тела слишком разные. Он детально изучит ее, а затем шаг за шагом раскроет себя. Сейчас еще слишком рано. Тепло улыбнувшись, он наклонился ниже и осторожно прикоснулся к ее влажным губам. Поцелуй. Вчера он услышал именно это слово. Так люди выражают свою любовь. Необычно и столь интимно. Он поцеловал подбородок, а затем спустился к шее. Мэрис доверчиво запрокинула голову, довольно урча. Губы прильнули к шее, покрывая ее нежными поцелуями. Ее глаза прикрыты, а томное дыхание смешалось с легкими стонами. Человеческая кожа тонкая и мягкая. Ему хотелось разомкнуть губы и слегка прикусить ее, как делают это чиссы, но он сдержал себя и аккуратно положил голову на человеческую грудь. Теперь его очередь слушать. Мэрис приняла правила игры, позволив ему изучать свое тело. Тонкие пальцы переплелись с иссиня-черными волосами. Горячие прикосновения приятны. В ее робких движениях чувствовалась женская нежность. Он очень давно не был с женщиной. Почти забыл, каково это. Слушая ее робкое дыхание и учащенное сердцебиение, он наслаждался ее присутствием. Вдруг Мэрис нервно вздохнула. Траун грациозно поднял голову и с тревогой посмотрел в голубые глаза. — Vei carcir ch'itt'siz? (2) — ласково спросил он. — Nan'ei ch'itt'siz… — в ее голосе прослеживалась плохо скрываемая боль. — K'ir nah lcuki… (3) Понимая, что теперь в ответе за ее душевное состояние, он прикоснулся ладонью к пылающей нездоровым румянцем щеке. Мэрис слегка наклонила голову, откликаясь на его движение, и доверчиво прижалась к пальцам. — Rt'eseci, —прошептала она. — Carcen'co. Butur. Csehn. (4) Участливо ей улыбнувшись, он нагнулся ниже, прислонив губы к уху, и ласково произнес, вкладывая в каждое слово убеждающе трепетную нежность: — Let hah ch'pae. K'ir nah csehn. Ch'ah am bah vah. (5) Блаженная улыбка появилась на ее лице. В глазах искрилась благодарность. Он почувствовал искренность и безграничную любовь. Из ее уст прозвучала просьба, которую Траун не слышал от женщин уже много лет. Тело наполнилось теплом и желанием. Алый взор вспыхнул ярче. Губы изогнулись в предвкушающей улыбке. Всего лишь одно слово: — Ln'osahi. (6) Когда жесткая веревка ласково стянула хрупкие запястья, девушка томно выдохнула его имя: — Thrawn… — Maris!..