Шесть оттенков нашей магии

«Можно ли дружить, не разделяя Убеждений друга своего? Можно ли дружить, не одобряя В нём почти буквально н и ч е г о? Разным и по мыслям и по взглядам, Им давным-давно расстаться б надо, Чтоб друг друга в ссорах не казнить И не отравлять друг друга ядом. А они, посмотришь, вечно рядом, Точно впрямь обязаны дружить...» © «Не могу понять», Эдуард Асадов

Куроко Тецуя никогда не считал себя волшебником. Он просто думал, что теоретически в мире возможно всё. Он найдёт себе друга, противный мальчишка из его класса перестанет отбирать у него деньги, отец хоть раз в жизни не напьётся после работы, а мама наконец примет то, что у неё родился сын, а не дочь. Такое возможно, хотя шансы и были ничтожно малы. Ладно, их вообще не было. Но девятилетний Куроко все равно продолжал верить в даже самые маловероятные вещи. Поэтому, когда поздно вечером его отец ворвался в комнату мальчишки, качаясь из стороны в сторону, воняющий спиртным и с явно нехорошими намерениями, Тецуя просто притворился, что его нет. Он не прятался — все равно мужчина нашёл бы его, а своими сопротивлениями мальчик ещё больше разозлил бы отца. Нет, это было бесполезно. Куроко просто сжался на своей кровати, притянув колени к груди и обхватив их руками, и крепко-крепко зажмурился, повторяя про себя: «Меня здесь нет, ты меня не видишь, ты меня не видишь, я просто тень, не смотри на меня...» Мужчина его не заметит, а значит, не сможет причинить боль. Маленький Куроко верил, что в этом мире возможно все, если только сильно захотеть. А в тот момент он больше всего хотел исчезнуть... И он исчез. Когда дверь в его комнату захлопнулась, приглушая громкие ругательства Хиро Тецуи, Куроко не смел шелохнуться ещё минут десять. Молочный лунный свет мягко лежал на стенах и полу комнаты, а успокаивающий запах травы просачивался сквозь открытое окошко. Голубые глаза со страхом смотрели на дверь, словно ждали, что она вот-вот распахнется и сюда ворвётся пьяный отец. И только спустя длительное время, когда стало ясно, что этого не произойдёт, Куроко смог нервно выдохнуть. Он понятия не имел, что произошло, но на пару мгновений это потеряло значение. Он был невероятно счастлив, что его не заметили. Девятилетний Куроко не верил в магию, но точно знал, что, если чего-то сильно захотеть, то это сбудется. Поэтому он очень часто представлял, что его нет. И люди правда переставали его замечать. Это не было волшебством, это просто... талант? Куроко не задумывался. Чем бы это ни было, оно заметно облегчило ему жизнь. Например, когда учителя проверяли домашнее задание, но не обнаружив мальчика в классе, переключались на другого ученика. А тот самый противный задира больше не отбирал у него деньги, потому что не мог найти... И отец перестал использовать его, как грушу для битья, когда ему нужно сбросить напряжение, ведь Куроко нигде не было. Для него не было. А на самом деле мальчик в это время тихо сидел в своей комнате, читая книжку, которую незаметно взял в магазине. Он собирался её вернуть. Когда дочитает. Куроко обожал свой талант, который продолжил с каждым днём совершенствовать, но никогда не принимал его за магию. До тех пор, пока к ним не пришла пожилая строгая дама в странном изумрудном платье и не заявила, что он — волшебник. В тот момент весь мир Куроко перевернулся. Одиннадцатилетний, но уже имеющий определённые взгляды на жизнь, мальчик принял странную новость с философским спокойствием. Ведь тогда все его загадочные исчезновения имели разумное объяснение: он — волшебник... Трудно было убедить в том же родителей. Они так яростно принялись орать на женщину, что Куроко испугался, как бы они не навредили ей. Однако профессор Макгонагалл, директор той самой волшебной школы, видимо, не в первый раз имела дело с такими людьми. Попросив мальчика оставить их одних, она неким образом уговорила его родителей отпустить ребёнка в Хогвартс. Никогда в жизни Куроко не испытывал ничего подобного. Эмоции переполняли его, хотя со стороны казалось, что ему и вовсе все равно. Просто Куроко неосознанно скрывал свои чувства. Это вошло у него в привычку. Однако голубые глаза все равно горели живым интересом, когда мальчик рассматривал Косой Переулок. Пускай холодное выражение лица ни разу не изменилось за все то время, что он совершал покупки, Куроко был счастлив, как никогда в жизни. Помогал ему, кстати, Хагрид — лесничий и учитель какого-то предмета в той магической школе. Он являлся настоящим простаком и добрым малым, несмотря на свой устрашающий вид. А ещё Куроко очень веселило, что великан каждые три минуты терял его из виду и смешно подпрыгивал, когда мальчик появлялся прямо перед ним. Хагрид многое рассказал ему о волшебном мире, и, хоть Тецуя говорил в тот день больше, чем обычно, он все равно не узнал и половины, чего хотел. Слишком много неизвестного ждало его впереди, слишком много ему предстояло узнать, и эта неизвестность должна была его пугать. Но, когда Куроко смотрел на все эти мантии, учебники, перья, он не чувствовал страх — только странное ощущение, будто так и должно быть. Ему казалось, что именно в волшебном мире ему самое место, хотя у такого заявления не было никаких оснований. Мальчик просто чувствовал это. Он занял пустое купе в середине поезда. Отец Куроко не смог отпроситься с работы, а мама попрощалась с сыном ещё на магловском вокзале, так как не смогла пройти через барьер. После пары неудачных попыток закинуть чемодан на полку, Куроко сдался и просто кинул его на сидение рядом с собой. Он был слишком мелкий даже для своих одиннадцати лет, из-за чего часто становился мишенью для насмешек более сильных детей. Конечно, тех, кто его видел. Куроко уставился в окно, притянув колени к груди. Некоторое время он просто смотрел на бегающих в суматохе волшебников за стеклом, а потом дверь купе неожиданно распахнулась. Куроко мгновенно повернулся, инстинктивно возвращаясь в обычную позу. На пороге показался высокий мальчик в красивой светло-голубой мантии. Его волосы были насыщенного темно-зеленого цвета, глаза — цвета свежей мокрой травы, а лицо — таким утонченным и аристократичным, что казалось, ему самое место на роскошном балу в честь королей, а не в маленьком купе школьного поезда. Мальчик обвёл купе хмурым взглядом изумрудных глаз, взял ручку своего чемодана и зашёл внутрь. При этом он ни разу не взглянул на Куроко, и тот понял, что его просто не заметили. Как всегда. Куроко немного подумал, стоит ли ему заявлять о себе, но решил, что интереснее будет посмотреть на лицо этого холодного незнакомца, когда тот поймёт, что вовсе не один. Мальчик подошёл к сидению Куроко, вставая прямо напротив него, и с резким вздохом поднял свой багаж. Высокий рост позволял ему без проблем закинуть чемодан на полку, однако в этот момент, словно почувствовав пристальный взгляд Куроко, мальчик опустил голову и зеленые глаза встретились с голубыми. Всего секунда ушла на осознание, а потом незнакомец резко отскочил от него, словно от огня. Казалось, только таинственная волшебная сила удержала его от громкого крика. Зеленые глаза шокировано устаивались на Куроко. Чемодан, который недостаточно далеко затолкали, ударился об пол, и мальчик вздрогнул, приходя в себя. Он тряхнул головой, а потом злобно посмотрел на Куроко. — И... и зачем ты это сделал? — порывисто выдохнул он, на секунду запнувшись. — Что сделал? — невинно спросил Тецуя, за что получил ещё один убийственный взгляд. — Не прикидывайся! — рявкнул незнакомый мальчик, сжимая кулаки. Потом, словно что-то вспомнив, он выпрямил спину и спокойно ответил, добавляя в голос ледяные нотки. — Необязательно нужно было так прокрадываться, чтобы меня напугать. Это совершенно глупый и бессмысленный поступок. Куроко захотелось смеяться из-за того, как этот тип пытался придать себе величественный вид. Он безразлично пожал плечами. — Вообще-то, я пришёл сюда первым. Однако ты можешь пойти в другое купе, если моя компания тебе неприятна. Незнакомец как-то стыдливо покраснел и с самым недовольным лицом спросил: — Кто ты по гороскопу? Несмотря на всю странность вопроса, Куроко спокойно ответил: — Водолей. Мальчик нахмурился, что-то вычисляя в голове, а потом вздохнул. — Остальные купе полностью забиты, поэтому у меня нет выбора, — он сжал губы, с трудом произнося следующие слова. — Прости за вторжение. Ты не против, если я здесь останусь? Куроко коротко кивнул, и зеленоволосый мальчик поднял свой чемодан, снова закидывая его на верхнюю полку. Затем он неуверенно взглянул на багаж Куроко, вопросительно посмотрел на его обладателя и, получив такой же немой ответ, бросил чужой чемодан к своему. После этого маленького, но довольно внимательного жеста, Куроко проникся симпатией к незнакомцу. — Куроко Тецуя, — представился он без лишних слов. Незнакомец сел напротив него, тяжело вздохнул и прикрыл глаза. — Мидорима Шинтаро, — неохотно ответил он, придерживая лицо левой ладонью. Куроко заметил, что пальцы на этой руке были забинтованы. — Послушай, я остаюсь здесь только потому, что ты один и не похож на шумного соседа. Я очень устал, поэтому буду признателен, если ты будешь молчать всю дорогу. — Не волнуйся. С этим я справлюсь. Мидорима пару секунд глядел на него, а потом вздохнул и вытащил из сумки какую-то книгу. Не прошло и десяти секунду, как дверь купе снова распахнулась и слишком громкий, высокий голос разрушил их уютный уголок: — О! Ты здесь один! — в дверном проёме показалась светлая макушка одиннадцатилетнего мальчишки. — Я уже подумал, что в этом поезде нет ни одного места, которое не было бы забито ученикам. Их так много! Даже пройти спокойно нельзя: некоторые ребята стоят прямо в коридорах. А ещё я застукал одну парочку, целующуюся в туалете! Нужно же запираться, Боже мой! Так было стыдно! Надеюсь, дальше они не зашли... Но не суть! Я столько вагонов прошёл и нигде нет свободного места! Я первокурсник, а к старшим как-то стыдно заходить. Я разок попросился, но он сказал мне проваливать. Он был таким злым! Не хочу оказаться с ним на одном факультете! А ты ведь тоже первокурсник? Давай дружить! Можно мне остановиться здесь? Все это блондин протараторил на одном дыхании, в конце умоляюще посмотрев на ребят. Медовые глаза ярко горели, а на губах играла радостная улыбка. Мальчики уставились на него в замешательстве. Мидорима первым пришёл в себя. — Нет. — Что-о-о?! Но почему?! — захныкал блондин, вваливаясь внутрь. Мидорима плотно сжал губы: этот парень был именно тем, чего он старательно избегал. — Но мне больше некуда идти! Все места заняты! Пожалуйста! Ты моя последняя надежда! Мидорима заскрежетал зубами, вцепившись в свою книгу, а блондин чуть ли не навис над ним, сложив руки в молитвенном жесте. — Ну пожалуйста! — Молчать сможешь? — не выдержал зеленоволосый мальчик, и блондин активно закивал. Мидорима недоверчиво на него покосился, сильно сомневаясь в последнем заявлении, и посмотрел на Куроко. Тот безразлично пожал плечами. Ему было всё равно останется этот парень или нет, ведь очевидно же, что самого Куроко снова не заметили. — Хорошо, — буркнул Мидорима, и блондин радостно накинулся на него. — Ура! Спасибо-спасибо-спасибо! Он притащил в купе свой чемодан, а потом уселся около Мидоримы, который изо всех сил старался сосредоточиться на книге. — Ты же чистокровный, да? — тут же спросил блондин, и Куроко показалось, будто у Мидоримы дергается правый глаз. — По тебе это сразу видно. Так классно! А у меня вот родители обычные и я узнал обо всем этом только недавно. — Я же попросил тебя молчать, — прорычал Мидорима, злобно взглянув на рассмеявшегося мальчика. — Но ведь это так волнительно! Я всю ночь не мог уснуть, а утром даже не успел позавтракать потому, что не знал, что надеть! В итоге надел обычный костюм. Но тут многие в мантиях. А когда ты так ходил, тебя люди не останавливали? Для обычных это странно же! Поезд тронулся с места, и Тецуя вдруг понял, насколько же долгой будет поездка. Мидорима, похоже, думал о том же, судя по несчастному блеску в его глазах. Спустя несколько минут (блондин не прекращал трещать, не замечая, что его вот-вот могут стукнуть по голове и выкинуть в окно) на пороге появилась новая фигура. Это был действительно высокий парень с кучей сумок и пачкой чипсов в руках. — Можно к вам? — лениво протянул он, не прекращая жевать. Куроко невольно сглотнул при взгляде на него. Он был даже выше Мидоримы... Нет, намного выше Мидоримы. Можно было подумать, что этому типу пятнадцать лет, но какое-то детское выражение на лице говорило о том, что он ещё ребёнок. Фиолетовые глаза скучающие оглядели ребят. — Конечно, заходи! — воскликнул блондин до того, как кто-то успел сказать хотя бы слово. Куроко как всегда предпочёл остаться в тени, а Мидорима, похоже, слишком увлёкся рассматриванием запачканных оранжевыми крошками пальцев нового гостя, что даже не смог ответить. Незнакомец вяло прошёл в купе, закинул два чемодана на полку, и уселся на диван рядом с Куроко, занимая сразу половину сидения. Мидорима скривился, глядя на неуклюжие действия мальчика, который принялся что-то искать в своей сумке. Сам Мидорима сидел словно натянутая струна, лишний раз даже не шевелясь. Его движения были плавными, хорошо отточенными, но слишком скованными. Вдруг пришедший гость вытащил из своей сумки ещё одну пачку чипсов ярко-оранжевого цвета и кинул их в сторону Мидоримы и светловолосого мальчика, чьё имя до сих пор никто не знал. Упаковка упала прямо на колени Мидоримы, и тот даже подскочил от неожиданности. — Что ты делаешь? — спросил он, пытаясь отпихнуть её, словно назойливое насекомое. — Угощайтесь. — Правда?! — просиял блондин, хватая упаковку. Когда она оказалось в руках другого мальчика, Мидорима облегченно выдохнул. — Я как раз был голоден! Ух ты! Это мои любимые! Спасибо большое! Незнакомец неопределённо повёл головой и засунул в рот только что вытащенный из кармана шоколадный батончик. — У тебя что, все эти сумки наполнены едой? — незлобно усмехнулся блондин, и мальчик с фиолетовыми волосами задумался. — Нет, только эти две сумки, — сказал он, хлопая по ним огромной ладонью. — И один чемодан, — он указал наверх, на полку с багажом. Все тупо на него уставились, а потом по купе раздался громкий хохот светловолосого мальчика. — Черт, ты мне нравишься! — простонал он, убирая выступившие из-за смеха слезы. Он весело посмотрел на своего нового знакомого и протянул руку. — Ты, видимо, тоже из обычной семьи, как я? Кисе Рёта. Фиолетовые глаза лениво скользнули по чужой ладони, и запачканная крошками от чипсов рука пожала чужую. — Мурасакибара Атсуши. После этого две пары глаз вопросительно посмотрели на Мидориму. — Мидорима Шинтаро, — ответил тот и демонстративно отвернулся, не желая с кем-либо соприкасаться. Однако его спутников это нисколько не задело, и они продолжили бодро общаться друг с другом. Кисе полностью переключился на Мурасакибару, и Мидорима облегченно вздохнул. Он грустно уставился на проносящиеся долины за окном, радуясь, что может собратья мыслями, однако... — Угощайся! — Кисе ткнул ему в лицо пачку чипсов, и в нос мальчика ударил сильный запах незнакомой еды. Мидорима подскочил от неожиданности и злобно уставился на своего попутчика. — Идиот, не делай так! — Я вообще-то делюсь с тобой едой! — голос светловолосого мальчика был полон обиды. — Обойдусь, — Мидорима с неприязнью посмотрел сначала на упаковку, потом на двух мальчиков. О существовании третьего он совсем забыл. Кисе обиженно на него взглянул и отвернулся. Но потом его глаза загорелись странным огнём, а рот приоткрылся. Он в шоке уставился на Мидориму. — Ты же не хочешь сказать, что никогда не ел чипсы? — в благоговейном ужасе прошептал он, прикрывая рот ладонью. Мурасакибара напротив них напрягся и посмотрел на мальчишек с едва заметным страхом. Мидорима фыркнул, считая такое поведение очень глупым. Он отвернулся, собираясь вернуться к своему прежнему занятию, но почувствовал, как его резко схватили за плечи. — Ты должен попробовать! — завопил Кисе и навалился на него, тряся пред его лицом оранжевой пачкой. Куроко с улыбкой смотрел на борьбу двух мальчиков, один из которых пробовал запихнуть в рот другого чипсы, а второй изо всех сил старался его отпихнуть. — Отвали, придурок! — Это лучшее, что придумало человечество! Твоя жизнь не будет иметь смысла, если ты никогда не попробуешь! Мурасакибара согласно замычал, поедая уже вторую шоколадку. Их перепалка резко оборвалась — двери купе снова открылись и внутрь вошли трое парней в серебристо-зелёных галстуках и нашивкой Хогвартса на мантии. Наверное, они были лишь на год старше самих первокурсников. Куроко не мог не заметить, как резко напрягся Мидорима: и так прямая спина вытянулась до предела, лицо побледнело, а губы сжались в тонкую линию. В зелёных глазах сверкнул странный незнакомый огонь. Он отпихнул от себя растерянного Кисе и с вызовом посмотрел на вошедших. — О! Шинтаро, вот ты где! — один из парней широко ухмыльнулся, и нечто змеиное промелькнуло в его лице. Куроко понял, что ничем хорошим это не закончится. — А мы везде ищем тебя. Ты чего от нас сбежал? Мидорима нахмурился, скрестил руки на груди и демонстрировано отвернулся к окну. — Вы слишком шумные, — отчеканил он с царственным пренебрежением. — У меня от вас разболелась голова. — Да ладно тебе! Пойдём к нам. Акаши тебя ждёт. Тецуя заметил, как губы Мидоримы дрогнули, а потом зеленые глаза сердито сощурились. — Мне и здесь неплохо, Ханамия. Лицо парня потемнело. Он окинул остальных пассажиров купе оценивающим взглядом, задержался на упаковках от чипсов в руках Мурасакибары и Кисе и переглянулся со своими друзьями, ухмыляясь. — Фу, Шинтаро, я думал, что ты более разборчив, — показательно кривя нос, протянул Ханамия. — Уже в коридоре я почувствовал запах вони, разносившейся из этого купе. Увидев тебя, подумал, что ошибся. Ты же никогда бы не сел в одно купе с таким отродьем. Но нет! Здесь правда сидят грязнокровки. Мидорима опустил взгляд на свои колени, а Кисе непонимающе посмотрел на слизеринца. — Грязнокровки? — переспросил он, беспомощно хлопнув ресницами. Парни в зелёных галстуках засмеялись, а Ханамия хищно улыбнулся. Такая улыбка выглядела словно оскал. — Мусор. Куроко невольно сжал руки в кулаки, исподлобья глядя на незваных гостей. Хагрид предупредил его, что есть волшебники, презрительно относящиеся к тем, кто родился в обычной семье. Но лесничий сказал, что их совсем мало, и Куроко, наверное, их даже не встретит. Кисе пару раз растеряно моргнул, а потом в уголках его глаз появились слезы. Неожиданно со своего места поднялся Мурасакибара. — Ох, я что, задел твои чувства? — нараспев протянул Ханамия, насмешливо глядя на мальчика. Куроко не мог не признать его храбрость (или самоуверенность), ведь в этот момент Мурасакибара выглядел по-настоящему устрашающе. Рядом с тощим слизеринцем, Атсуши был словно Эйфелева башня. — Достал. Проваливай в своё купе, — лениво ответил мальчик с фиолетовыми волосами. — А то что? — Ханамия приподнял брови, недобро ухмыляясь. — Изобьешь меня, как последний магл, доказывая свою никчемность? А не хочешь сразиться со мной на настоящей волшебной дуэли? Кисе испуганно выдохнул, прижав ладони к губам. Куроко опасливо покосился на Мурасакибару, лицо которого больше напоминало кирпич. Он даже глазом не моргнул, когда Ханамия предложил ему сразиться. — Макото, прекращай, — вдруг вмешался Мидорима. — Он даже не знает, как палочку правильно держать. К тому же ты не можешь устраивать дуэли в купе. Это не имеет никакого смысла. — Ну хоть одно маленькое заклинание, — жалостливо протянул Ханамия, глядя на Мурасакибару снизу вверх. — Сможешь? Или у тебя правда одни мышцы и никаких мозгов, как мне показалось с самого начала? Куроко собирался подняться и вмешаться в их перепалку. Значит, его опасения оказались обоснованными. Таких, как он, как Мурасакибара или Кисе, действительно не любили в волшебном мире. Пускай сам Куроко тоже не знал, как управлять волшебной палочкой, ему очень не нравилось, что эти ребята потешались над его новыми знакомыми только потому, что некоторые из них родились в семье обычных людей. Куроко уже собрался все это высказать, но кое-что его остановило: — Просто жесть, — лёгкий насмешливый голос заставил всех присутствующих обернуться. У прохода стоял обычный одиннадцатилетний мальчик с растрёпанными синими волосами и смуглой кожей. Он прислонялся спиной к косяку, скрестив руки на груди. Глаза цвета грозового неба смотрели на других с весельем и каким-то превосходством. Он шагнул внутрь купе, и Куроко увидел милую маленькую девочку с розовыми волосами, которая пряталась за его спиной. — Я, конечно, слышал, что некоторые волшебники являются высокомерными снобами и полными говнюками, но не думал, что встречу их уже в первые несколько часов в волшебном мире. — Аомине... — испуганно пискнула девочка, неуверенно коснувшись его плеча. Мальчик только отмахнутся, с вызовом глядя в глаза Ханамии. — Как думаешь, благородно ли со стороны второкурсника вызывать на дуэль маглорожденного первокурсника? Это низко даже для слизеринцев. Лучше сразись со мной! Мне уже давно не терпится испытать на каком-нибудь мудаке свои силы! — Ещё один паршивый первокурсник? — хмыкнул слизеринец. Он потянулся в карман за волшебной палочкой, но мальчик оказался быстрее — мгновенно среагировав, Аомине вытащил свою и заорал: — Вингардиум Левиоса! В следующую секунду чемодан Куроко неожиданно поднялся с верхней полки и резко ударил главного второкурсника по спине. Ханамия скорчился, застонав от боли. Аомине улыбался, как сумасшедший, девочка и Кисе вскрикнули, Мурасакибара отшатнулся и упал обратно на сидение, а Мидорима удивленно моргал, глядя на происходящее. — Ах ты мелкий... — Ханамия выхватил свою палочку и уже направил её на приготовившегося защищаться Аомине, но в этот момент дверь в очередной раз распахнулась. Куроко на секунду подумал, что их купе заколдовано, иначе почему раз за разом к ним, словно на магнит, кто-то заходит? В этот раз на пороге оказался высокий брюнет семнадцати лет со значком старосты на груди. — Что здесь происходит? — грозно спросил он. По спине Куроко невольно прошлись мурашки от его яростного тона. — Касамацу! — неожиданно слишком радостно воскликнул Кисе, словно видел давнего друга. Парень вздрогнул и посмотрел на блондина. На его лице отразился вселенский ужас, но он быстро взял себя в руки и заорал, не давая Кисе ничего больше сказать: — Никаких бессмысленных разговоров! Объясните, что происходит! Ханамия? — Он атаковал меня! — самым жалостливым тоном заявил слизеринец, тыча пальцем в Аомине. Тот даже задохнулся от возмущения, как и многие остальные в купе. — Не ври! Ты сам все начал! — запротестовал Кисе. — Я даже не оскорбил его! Хотел подружиться!.. — Я тебе сейчас... — Хватит! — староста исподлобья глянул на них. — Какие бы у вас не были разногласия, нельзя переходить границы дозволенного. Правила школы запрещают ученикам нападать друг на друга. Вы... — То есть, правила школы разрешают ученикам оскорблять других «грязнокровками» только потому, что они из семьи маглов?! — в негодовании воскликнул Аомине, и старшекурсник побледнел. Светлые глаза потемнели, и тот, кого Кисе назвал Касамацу, сурово посмотрел на второкурсников в серебристо-зелёных галстуках. — Неужели опять, Ханамия? Минус тридцать баллов со Слизерина! Немедленно возвращайтесь в своё купе, и, если я ещё раз увижу вас здесь, живыми вы точно домой не вернётесь! А вы, — парень одарил первокурсников строгим взглядом, как только за слизеринцами захлопнулась дверь, — в следующий раз обращайтесь к старостам вместо того, чтобы устраивать драки. — Да что вы вообще можете сделать, кроме как отнять эти тупые баллы! — воскликнул в негодовании Аомине. Пару секунду Касамацу молча испепелял его взглядом, а потом дал сильный подзатыльник. — Ох, ну только попади на мой факультет, — произнес парень, потянув его за ухо. — Я научу тебя уважать старших, будь уверен. — Ай-ай! Больно! Когда ему наконец надоело это занятие, он отпустил мальчика и снова обвел купе взглядом. — Если вдруг что-нибудь понадобится — обращайтесь. И не особо волнуйтесь из-за слов тех слизеринцев. В Хогвартсе есть много классных ребят, которым все равно, из какой вы семьи или на каком факультете. Надеюсь, каждый из вас найдёт в Хогвартсе своё место, ведь теперь эта школа станет вашим домом. Удачи! В конце парень подбадривающе улыбнулся и вышел в коридор. Как только дверь за ним закрылась, Аомине схватился за своё покрасневшее ухо и недовольно простонал: — Вот злюка! Я лучше сразу переведусь в другую школу, чем буду учиться с ним на одном факультете! — Но Касамацу классный человек! — заявил Кисе. — Ты его знаешь? — спросил Мурасакибара. — Познакомился, когда искал свободное купе. Он наорал на меня и дал хороший совет, что нужно сначала спросить разрешение, чтобы войти, а уже потом начинать болтать. Тогда люди не будут знать, на что подписались, а когда поймут, будет слишком поздно. Пять пар глаз молча уставились на него. — Говорил же, что злюка, — хмыкнул Аомине, все ещё придерживая ухо. — Аомине, не ори ты так, — шикнула на него девочка с розовыми волосами, с опаской глядя на дверь, словно страшный староста мог в любой момент вернуться и превратить их всех в лягушек. — Касамацу Юкио — примерный ученик и достойный человек, — вдруг произнёс Мидорима, привлекая всеобщее внимание. Он одарил Аомине строгим взглядом. — Моя сестра на два года старше него, но они учились на одном факультете. Она всегда говорит о нем только хорошие вещи. К тому же, было бы глупо уходить из школы по такой нелепой причине. — Эй! Я же это не всерьёз говорил! — огрызнулся Аомине. — Меня выбесили его действия, вот и ляпнул, что в голову пришло! Мидорима скрестил руки и хмыкнул, недоверчиво покосившись на него. — В любом случае, можешь не бояться. Он учится на Рейвенкло, а тебя туда ни за что не примут. Куроко попробовал вспомнить, где он уже слышал это странное слово. Аомине, который, судя по всему, знал его значение, вспыхнул и злобно ответил: — Слышь, а те слизеринские гадюки разве не твои дружки? Я видел вас вместе на платформе! Что ж ты с ними не пошёл, раз мы настолько тупы для тебя?! Мидорима вскинулся и возмущённо открыл рот. — Мидорима-чи не такой, как те мальчики, — вдруг встрял Кисе, с блеском в глазах глядя на Аомине. Проигнорировав ошарашенное: «Какой ещё “чи”?!», блондин радостно улыбнулся Мидориме. — Ты ведь не презираешь нас с Мурасакибарой-чи за то, что мы маглорожденные! Ты выбрал нас вместо своих друзей! Мы тебе понравились! — Ничего подобного! — фыркнул Мидорима, отворачиваясь к окну. — Вы мне не нравитесь, но Ханамию и его дружков я не люблю ещё больше. Однако наши семьи дружат, поэтому нам часто приходится проводить время вместе. А насчёт тебя, — зеленые глаза холодно взглянули на Аомине. — Я имел в виду не то, что ты тупой, а то, что с твоим вспыльчивым характером и тягой к дракам, твоё место только на Гриффиндоре. Смуглое лицо мальчика на секунду смягчилось, но он быстро фыркнул, не желая так просто уступать. — Я слышал, что в Гриффиндоре учатся только храбрые и благородные люди! — засиял Кисе, с восторгом глядя на Аомине. — Мидорима-чи прав: тебе там самое место! Ты был невероятен! А как ты уделал того парня! Это было нечто! Аомине от таких похвал совсем потерял всякий враждебный настрой и теперь широко улыбался ребятам. — Да, я невероятен, знаю, — заявил он, на что Кисе согласно закивал, а Мидорима закатил глаза. Девочка позади него ткнула его в спину, и мальчик спохватился. — О! Кстати, я — Аомине Дайки. А это моя подруга — Момои Сацуки, — девочка скромно улыбнулась. — Мы гуляли по коридору и услышали шум из вашего купе, вот и решили узнать, что случилось. Эй! — синие глаза вдруг зажглись озорным огоньком. — А можно нам к вам подсесть? А то с нами больше никого нет, и это неверо-о-ятно скучно. Куроко увидел, как страдальчески вытянулось лицо Мидоримы — тот наверняка отдал бы все, чтобы оказаться в пустом купе. Но Кисе ответил раньше него: — Разумеется, оставайтесь! — заявил он. — Меня, кстати, зовут Кисе Рёта! — Мурасакибара, — добавил мальчик с фиолетовыми волосами, который давно потерял интерес к беседе и жевал уже шестую шоколадку. Аомине посмотрел на Мидориму, который упорно пялился в окно. — А ты, значит, Мидорима-чи? — насмешливо спросил он, ухмыляясь. Тот вспыхнул, покрываясь краской. — Просто Мидорима, — ответил он, а потом повернулся к Кисе. — А ты прекращай меня так называть! — Но я всегда так называю своих друзей, — жалобно сказал блондин и посмотрел на Аомине. — Ты же не против, если я буду называть тебя Аомине-чи? — Конечно, нет, — улыбнулся мальчик, а потом поднял с пола чемодан Куроко, который остался лежать там, после стычки с Ханамией. Аомине немного повертел его в руках, а потом направился туда, где сидел сам обладатель чемодана. Сердце Куроко пропустило удар, но мулат, остановившись прямо перед ним, приподнялся на цыпочки и вернул чужой багаж на полку. Куроко решил, что его в очередной раз не заметили и почему-то расстроился, но в этот момент Аомине неожиданно посмотрел прямо в голубые глаза. — А ты, значит, Куроко Тецуя? Он широко улыбнулся, глядя на озадаченное лицо мальчика. Мурасакибара оторвался от своей шоколадки и уставился на Куроко, который все это время сидел около него. Мидорима вздрогнул и смущенно опустил глаза, поражаясь, как он мог забыть про этого парнишку? Момои заинтересовано посмотрела на Куроко. И только Кисе после пары секунд растерянного моргания, заорал до крайности комично, аж подпрыгнув на сидении. — И как давно ты здесь?! — Он самый первый сюда пришёл, — буркнул Мидорима, пристыжено глядя на Куроко. Однако тот не обратил на них никакого внимания. — Что? Вы не знали, что он здесь? — озадачено спросил Аомине, повернувшись к Мурасакибаре. Непривычно широко распахнутые фиолетовые глаза были лучше любого ответа. — Ну вы даёте! Эй, Тецу! — он повернулся к мальчику, мило улыбаясь. — Ничего, если буду тебя так называть, да? Поможешь мне перетащить чемоданы? Покажу, как произносить то заклинание. Куроко глупо уставился на этого мальчишку, а потом вдруг все осознал. На чемодане же написано его имя! Видимо, Аомине заметил это, когда поднимал его, но... он заметил его. Голубоволосый мальчик кивнул, соглашаясь помочь перетащить чемоданы. Аомине засиял и повёл его за собой. Тецу. Раньше ни его имя, ни фамилию никто не сокращал, и Куроко никогда не хотел, чтобы такое произошло, но... он вполне мог привыкнуть к такому обращению от Аомине. Уже сейчас Куроко очень захотелось, чтобы они попали на один факультет. И не только с Аомине, но и со всеми другими ребятами.