Шесть оттенков нашей магии

Вопреки обыкновению, на заклинания Аомине пришёл одним из первых, но все равно наткнулся на Мурасакибару: мальчик уже сидел в самом дальнем конце кабинета, подперев подбородок рукой и скучающе уставившись в окно. Один. Это было очень странно, ведь обычно за этим здоровяком постоянно таскался Кисе. — Здаров! — Аомине плюхнулся на стул перед партой Атсуши и повернулся к самому мальчику. — А где Кисе? Фиолетовые глаза скучающе на него посмотрели. — Не знаю, — Мурасакибара зевнул и развалился на парте, положив голову на скрещённые руки. — Когда я проснулся, его уже не было в спальне. — А на завтраке он был? — Аомине попытался припомнить видел ли он блондина сегодня, но бесполезно. Весь завтрак он провёл за столом Рейвенкло в компании Куроко, Момои и Сакурая — нового друга девочки. Этот мальчик его изрядно веселил, особенно тем, что пугался каждого движения Аомине и постоянно извинялся. Это немного бесило, но и забавляло одновременно. — Не-а, — протянул Мурасакибара. — Я его не видел с тех пор, как Кисе-чин вчера ушёл в библиотеку. Такао сказал, что он очень поздно вернулся в спальню. Лицо Аомине удивленно вытянулось: это было совсем не похоже на Кисе. Что-то случилось? Он в порядке? А если с ним действительно что-то плохое случилось, то где он? — Кстати, как прошла игра с Куро-чином? Аомине словно по голове ударили. Он напрочь забыл о Кисе. — Ужасно! — Мурасакибара поднял на него заинтересованный взгляд. — Мы четыре часа тренировались, пока профессор Айда нас не выгнал, а он даже ни разу нормально не взлетел! — его голос звенел от обиды и разочарования. — Ну, значит, у него нет таланта, — Мурасакибара пожал плечами. — Больше не будете тренироваться? — Черта с два! Мы обещали, что обязательно вместе сыграем. И не важно: как союзники или враги, — Аомине на секунду задумался. — К тому же, он действительно очень старается. Если учесть его упорство, думаю, он многого добьётся. — Одного упорства мало, — ответил Мурасакибара, теребя фиолетовый локон между пальцами. — Талант либо есть, либо его нет. Упорство здесь не играет никакой роли. — Ну да, ты прямое тому доказательство, — фыркнул Аомине. Он повернул голову и увидел в окне поле для квиддича. — Слушай, Мурасакибара. Хаффлпаффец поднял на него вопросительный взгляд. — Раз ты так хорошо летаешь — поиграй с нами сегодня. К тому же, мне нужно потренироваться с кем-нибудь сильным, если я хочу, чтобы меня приняли в команду Слизерина. Атсуши некоторое время рассматривал потолок над головой, а потом лениво протянул: — Нет. — Да ладно тебе! — Это такой гемор. Не хочу. — Ведёшь себя как ребёнок, — Аомине фыркнул, а потом замер. Он внимательно посмотрел на Мурасакибару, словно впервые видел, а потом насмешливо протянул. — Или ты боишься?.. Фиолетовые глаза озадаченно на него посмотрели. — Я не боюсь. — Нет, боишься! — ухмыльнулся Аомине, мысленно танцуя макарену. Сработало! — Ничего подобного, — Мурасакибара начал раздражаться. — Эй! Все сюда! — закричал Аомине на весь класс. — На Хаффлпаффе учится цыплёнок! Мидорима скептически поднял брови, наблюдая за тем, как Аомине начал издавать странные звуки и махать руками, видимо, изображая того самого цыплёнка, а Мурасакибара, злобно скрежета зубами, пытался схватить его. К счастью, Дайки был ловким, поэтому легко уворачивался от очередного удара Атсуши, после чего громко смеялся. — Что это с ними? — спросил Рео, тупо уставившись на мальчишек. — Знать не хочу, — Мидорима отвернулся, вновь уставившись в свой учебник. — Ладно! — крикнул Мурасакибара, когда понял, что надоедливого слизеринца ему не поймать. — Я сыграю с тобой! Аомине широко заулыбался и слез с парты, на которую технично забрался, пока уклонялся от ударов хаффлпаффца. — Только должен тебя предупредить, — вдруг серьезно произнес Мурасакибара. — Я тебя раздавлю. Аомине невольно съёжился и сглотнул. Мурасакибара действительно выглядел устрашающе в этот момент: вся его медлительность вдруг исчезла, и он пугающим серьезным взглядом уставился на Аомине. — Это мы ещё посмотрим, — с трудом сказал слизеринец, понимая, что должен достойно ответить на такое заявление. Аомине ухмыльнулся. — Я тебя в порошок сотру. Мурасакибара пару секунд смотрел на него, а потом, пожав плечами, снова улёгся на парту. Вновь вернулся тот простодушный и ленивый сладкоежка Атсуши, и это хорошо. Вот только Аомине уже не мог забыть увиденного. Теперь он знал, что Мурасакибара бывает и таким, и это пугает. До чертиков. Но в то же время Аомине ещё больше захотелось сыграть против него. Вскоре появился профессор Флитвик и сразу же за ним в класс влетел Кисе. Блондин выглядел рассеянным и слегка потерянным. Извинившись перед профессором, Кисе быстро уселся за своё место рядом с Мурасакибарой, на ходу вытаскивая из сумки нужные принадлежности. — Хей! Где ты был... — Аомине тут же осекся, увидев глубокий порез на щеке блондина. Кисе поднял на него взволнованные медовые глаза, но, проследив за его взглядом, тут же вздрогнул. — Аомине-чи... — Кто это сделал? — прямо спросил слизеринец. Веселое настроение сразу пропало и теперь он на полном серьезе смотрел на Кисе, который вдруг широко улыбнулся и своим будничным тоном заявил: — Да не смотри ты так страшно! Я просто практиковался в магии, и, ну... — он смущенно отвёл взгляд в сторону. — Что-то пошло не так. Но ты не переживай! Скоро все заживёт! Мурасакибара-чи... Блондин испуганно отпрянул, но Атсуши все равно взял его лицо в свои руки и стал внимательно рассматривать рану. — Вам правда не стоит переживать... — Придурок, прекрати нам врать, — Аомине хмуро взглянул на хаффлпаффца. — Но это правда! — захныкал Кисе, ударив Мурасакибару по рукам. Тот удивленно моргнул и отстранился. — Я в полном порядке. Ничего даже не болит. И вам не надо так за меня переживать, ясно? Мурасакибара не ответил, а Аомине после нескольких секунд раздумий вздохнул и, разворачиваясь к ним спиной, произнёс: — Ладно, прости, что давим. В следующий раз, будь осторожней. — Хорошо, Аомине-чи, — послышался тихий ответ, и слизеринец хмыкнул. Больше он к хаффлпаффцам не поворачивался, лишь изредка слыша тихие перешептывания за своей спиной. Когда раздался звонок, Аомине стал быстро собирать свои вещи, но неожиданно почувствовал слабый удар по спине. Повернувшись, он заметил многозначительный взгляд Мурасакибары. Кисе в это время о чем-то болтал с Такао и их не видел. Аомине кивнул и уже медленнее начал собирать вещи. Мурасакибара сделал вид, словно ищет нечто очень важное в сумке и отмахнулся от Кисе, сказав, что тот может не ждать его. Когда в кабинете не осталось ни одного ученика, Аомине закинул сумку на плечо и направился с хмурым хаффлпаффцем к двери. — Чего тебе? — грубо спросил Аомине. — Ты же знаешь, что Кисе-чин нас обманывает, — протянул Мурасакибара. — Тогда почему подыгрываешь ему? Аомине слегка растерялся от этого вопроса, но тут же сказал: — Не знаю, что за херня у него происходит, но, если он не желает нашего вмешательства — мы не должны вмешиваться. — Ты так думаешь? — Мурасакибара выглядел неуверенным. — Разумеется, нет, — фыркнул Аомине. — Просто этот придурок хочет справиться со всем один. Мы должны помочь ему, только в тайне от него самого. — А-а... И что ты собираешься делать? — Для начала: хорошенько вставлю кое-кому мозги на место, — Аомине грозно захрустел пальцами. — Но ты же обещал Куро-чину, что не будешь трогать Ханамию. Аомине на секунду замялся, думая, что в определённые моменты Атсуши может быть вполне смышлёным. Он резко остановился прямо по середине коридора и внимательно посмотрел в фиолетовые глаза. — Послушай, Мурасакибара. Я не нарушу обещание, если он об этом не узнает. Тецу с Кисе не должны ни о чем догадаться, и только тогда все будет хорошо. Это для их же блага. Я же могу на тебя положиться, в случае чего? Мурасакибара с сомнением покосился на него. — Если Мине-чин считает, что это пойдёт на пользу Ки-чину и Куро-чину, то тогда я помогу ему. — И с каких пор ты меня так называешь? — хмыкнул Аомине, а потом тряхнул головой. Не так уж это и важно. Лучше стоит подумать, как он будет оправдываться перед Момои за несделанную домашнюю работу по астрономии. А затем ему предстоят трудные часы тренировок с Куроко. И только к вечеру он сможет нормально разобраться с Ханамией.

***

Дружба Куроко с Аомине почему-то не понравилась другим гриффиндорцам. Когда на факультете наконец узнали о его существовании (что случилось непривычно скоро, так как Мурасакибара, Кисе и Аомине притягивали к себе много внимания), Куроко часто стал слышать недовольные и даже возмущённые шепотки однокурсников. А парочка гриффиндорцев со второго курса однажды подошли к нему в гостиной, когда мальчик делал домашнее задание по астрономии, и выдали пламенную речь о том, что все слизеринцы — подлые, двуличные и гадкие. Ребята даже в доказательство рассказали про какую-то магическую войну, в которой основные ряды составляли слизеринцы, но Куроко лишь кивнул. Он не собирался бросать Аомине из-за каких-то глупых стереотипов, мучивших людей, поэтому, поблагодарив Хьюгу и Изуки за беспокойство, он снова склонился над своим заданием. После обеда Куроко сразу направился на поле для квиддича, на котором его уже ждали Аомине и — удивительно, — Мурасакибара. — Он сегодня с нами сыграет, — заметив вопросительный взгляд голубых глаз, сказал слизеринец. Мальчики играли до самой ночи, пока щеки не покраснели, а тело не начало дрожать от холода. Осенний ветер больно хлыстал по лицу во время полетов, напоминая ребятам, что близилась середина сентября. Но несмотря на это мальчишки все равно продолжали тренировку, наслаждаясь игрой. Куроко заметил, что даже Мурасакибара временами довольно улыбался, хоть и пытался это скрыть. В итоге мальчики хорошо провели время, пока не стемнело и им не пришлось идти в гостиные своего факультета.

***

Не выдержав больше стоящего в гостиной Хаффлпаффа шума, Кисе недовольно сгрёб свои книги и направился в библиотеку. Настроения играть вместе с Такао и Хаямой в плюй-камни совершенно не было, и единственное, чего хотел блондин — это тишины и покоя. Бродя между стеллажами с книгами, Кисе вдруг заметил двух рейвенкловцев с седьмого курса, склонившихся над учебниками и что-то шепчущих себе под нос. — Касамацу! — радостно завопил Кисе, узнав в одном из них старосту Рейвенкло. Парни подняли головы. Лицо Касамацу приобрело озадаченное, а потом обречённое выражение. Сидящий рядом с ним парень насмешливо произнес: — Смотри-ка, твой поклонник пришёл. — Заткнись, Морияма! — рявкнул Касамацу, смущаясь. Его друг хмыкнул, коварно улыбаясь, а потом крикнул: — Эй, Кисе! Иди к нам! Игнорируя уничтожающий взгляд со стороны друга, Морияма собрал свои вещи, и когда счастливый Кисе подошёл к их столу, поднялся на ноги. — Эй! Ты куда собрался? — Брось, Касамацу, я устал. В отличии от тебя я хочу нормально сдать экзамены, а не попасть в больницу с взорвавшимся мозгом, — с этими словами парень закинул на плечо свою сумку и потрепал Кисе по светлым волосам. — Доверяю его тебе. Позаботься о нем, приятель. Если за ним не проследить, он может и всю ночь здесь просидеть. Морияма улыбнулся, а потом, бросив в сторону однокурсника насмешливый взгляд, вышел из библиотеки. — Он ведь не из-за меня ушёл? — Кисе грустно посмотрел на Касамацу. — Не придумывай, — отмахнулся староста, снова наклонившись над своим пергаментом. — Он просто противный глизень, которому плевать на чужие нервные клетки. — О! Тогда ладно, — улыбнулся Кисе, уверенно садясь за стол напротив Касамацу. — Можно мне с тобой посидеть? А кто такие глизи? — тут же спросил он, не дожидаясь ответа. — Нельзя. И не глизи — глизни... Касамацу мысленно вздохнул, придумывая, какими способами будет убивать Морияму, и поднял на надоедливого хаффлпаффца глаза. — Откуда это у тебя? — спросил он, растерянно уставившись на порез на щеке Кисе. — Тебя кто-то обидел? Блондин тут же подскочил и принялся махать руками. — Вовсе нет! Меня никто не трогал! Касамацу, тебе не нужно переживать за меня! Я просто тренировался, это полностью моя вина!.. — Эй-эй, успокойся, — семикурсник поднял руки в примирительном жесте. — Никто тебя не трогал, я понял. Кисе перестал орать и стыдливо отвёл глаза в сторону. Касамацу внимательно оглядел его, а потом серьезно произнёс: — В любом случае, если тебя кто-то обижает, ни в коем случае не терпи, ясно? Нельзя сидеть сложа руки, надеясь, что «оно само пройдёт». Ты должен противостоять таким людям. Кисе грустно вздохнул. — Словно такой слабак, как я смог бы противостоять таким сильным волшебникам. — То есть, тебя все-таки обидели? — Касамацу приподнял брови. Кисе дернулся и в паники забегал глазами по библиотеке. — Я не это имел в виду! Это был пример!.. — Дай догадаюсь, — хмыкнул Касамацу. — Слизеринец? — Вовсе нет! Да это и неважно! — горестно крикнул Кисе, влажными глазами глядя на старшекурсника. — Главное то, что я даже не смогу взяться за палочку, если на меня нападут, а даже если возьмусь, забуду все заклинания и буду выглядеть, как идиот. Я же обычный! Не настоящий волшебник! Слезы обиды предательски скользнули по щекам и Кисе спрятал лицо в сгибе локтя, чтобы рейвенкловец их не видел. Подобные мысли не раз приходили ему в голову, но до этого момента Кисе удавалось держать все в себе. Его друзья правда верили, что с ним все хорошо. Кисе сам в это верил, пока смеялся над очередной шуткой Такао или болтал с Куроко и Аомине. Вот только он постоянно чувствовал на себе насмешливые взгляды слизеринцев и даже некоторых рейвенкловцев. И расстраивался больше, чем должен был. Он не знал даже тех вещей, для многих сокурсников привычных с младенчества. И сколько бы ни старался, сколько бы ни сидел за учебниками, все равно чувствовал, что отстаёт от остальных. Словно между ними была огромная пропасть, которую блондин мог только мечтать преодолеть. Неожиданно рука Касамацу легла ему на голову. Кисе подумал, что он сейчас растреплет ему волосы, говоря, что все будет хорошо, но неожиданно почувствовал сильный подзатыльник. — Ай! Больно! — Кисе возмущённо посмотрел на старосту Рейвенкло, но тут же осекся, заметив его взгляд. Парень смотрел на него пугающим немигающим взглядом, и хаффлпаффец невольно сглотнул. — Я скажу тебе кое-что, — Касамацу сжал светлые волосы, отчего блондин недовольно поморщился. — Ты самый обычный капризный ребёнок, привыкший быстро и легко получать желаемое. Ты выводишь меня из себя своим поведением, и я с удовольствием провёл бы с тобой пару воспитательных уроков. Но, — парень отодвинулся и грозно посмотрел на Кисе. — Никогда не позволяй другим людям убеждать себя в том, что ты хуже их только потому, что родился в семье маглов. Если будешь беспокоиться о своём происхождении, станешь таким же тупым идиотом, как они, и окончательно потеряешь моё уважение! Он сел на свой стул и злобно уставился в свой учебник, игнорируя тихие всхлипы со стороны Кисе. — Самая гениальная волшебница нашего времени, — тихо произнёс Касамацу, пялясь в книгу. — Гермиона Грейнджер родилась в семье маглов, и даже Гарри Поттер вырос в обычной семье. Важно не то, кем ты родился, а то, каким ты стал. Только твои старания и труд определяют то, кем ты будешь в будущем, а не какая-то чистота крови. Уже долгое время не слыша от блондина но слова, Касамацу забеспокоился: а не перешёл ли он черту? Он посмотрел на Кисе, но с удивлением заметил, что тот больше не плакал и просто внимательно на него смотрел. — Касамацу, — вдруг отчётливо произнёс Кисе. — А ты сильный волшебник? Парень на секунду растерялся от такого вопроса, но потом твёрдо фыркнул. — Я седьмой курс, дурила! Уж точно посильнее тебя! — Тогда научи и меня быть сильным! — Кисе посмотрел на него горящими уверенностью глазами. — Пожалуйста! — Придурок, ты чего такое говоришь?! — Касамацу дал мальчику ещё один подзатыльник, однако на его лице отразилось недоумение. — Но я хочу, чтобы ты учил меня! — воскликнул Кисе, снизу вверх глядя на старшекурсника. — Я хочу знать, как можно больше заклинаний, чтобы, когда в следующий раз слизеринцы нападут на меня, я смог противостоять им! Мне кажется, что только ты сможешь сделать меня сильнее. Касамацу, пожалуйста станьте моим семпаем! Кисе сложил руки в молитвенном жесте и склонил голову. Касамацу ошарашенно моргал, во все глаза таращась на первокурсника. Его так же удивило последнее предложение, где блондин обратился к нему в уважительной форме. Парень медленно сел на стул, продолжая внимательно изучать Кисе, который усердно рассматривал свои руки. — Дурила, выпрямись! — хмыкнул рейвенкловец, уткнувшись в свою книгу. — У меня в этом году экзамены. Нет у меня времени нянчиться с глупыми первокурсниками. — Но, обучая меня, ты как раз все повторишь! — воскликнул Кисе. — Пожалуйста, Касамацу, всего парочка заклинаний! — И чего ты учителей не попросишь дать тебе дополнительные уроки? — фыркнул парень, смущенный таким вниманием. — Они не смогут повлиять на меня так, как это удаётся у вас. Я хочу, чтобы именно вы учили меня, Касамацу-семпай. Рейвенкловец вздрогнул от такого обращения и, покраснев, уставился в свою книгу. Смотреть в эти золотые, горящие радостью глаза совершенно не хотелось. Кисе больше ничего не сказал, лишь выжидательно уставившись на парня, а Касамацу после пары мучительных секунд тяжело вздохнул. — Ты понимаешь, что должен будешь следовать всему, что я говорю? — Да! — Никаких жалоб, рыданий или капризов. Справишься? — Конечно! — Кисе подпрыгнул от нетерпения. Касамацу снова тяжело вздохнул, а потом тихо сказал: — Хорошо... Буду я тебя учить. На лице блондина расползлась широкая счастливая улыбка, и он обогнул стол. — Касамацу-семпай!.. — Дурила! Не ори на всю библиотеку! — староста пнул хотевшего его обнять блондина. Сейчас он понял, что только что подписал себя на ежедневное времяпровождение с самым раздражающим его человеком. Однако, будь у него шанс отправиться в прошлое, Касамацу не стал бы ничего менять. Сидящий в нескольких столах от них Мидорима бросил косой взгляд в сторону стеллажей, позади которых и орали хаффлпаффец и рейвенкловец, судя по звукам. Он закрыл свою книгу и медленно начал собираться. — Уже уходишь? — Акаши понимающе на него посмотрел. Мидорима проигнорировал этот насмехающийся красноречивый взгляд красных глаз и встал. — На сегодня хватит. — Видимо, до него наконец дошёл смысл твоих слов, — улыбнулся Акаши. Мидорима фыркнул. — До него слишком долго доходит. — Думаю, тебе просто нужно вести себя менее резко. Когда хочешь дать человеку совет, не нужно называть его «идиотом», «слабаком» или ещё чем-то, что может его обидеть. — Запомню на будущее, — холодно ответил Мидорима и вышел из библиотеки. Он, не торопясь, двинулся по пустым коридорам — время было довольно поздним, поэтому на пути он не встретил ни одного ученика. Его каблуки будили особенно звучное эхо, особенно когда он спустился в подземелье. Вскоре он остановился у голой стены и, произнеся пароль, уверено шагнул внутрь. Гостиная Слизерина всегда напоминала ему дом. Стены, сделанные из дикого камня, пышный мохнатый ковер перед украшенным искусной резьбой камином, картины, спящие в массивных рамах, черные кожаные диваны, тусклый зеленоватый свет от висящих с потолка ламп. Холодные серебристо-зеленые оттенки, которые Мидорима видел с самого своего рождения. Зеленое одеяло, зеленые обои, зеленые шторы, огромное зеленое поле и густой зеленый лес за ним. Даже когда он смотрел в зеркало, первое, что мальчик видел — это темно-зеленые локоны его собственных волос, а потом — точно такого же цвета глаза. Зелёный — его цвет. Он окружал его, сколько мальчик себя помнил. Даже его внешность словно кричала о том, куда ему суждено пойти. А подаренная родителями змея на его восьмилетие являлась очередным подтверждением его мыслей. Слизерин — его факультет. Зелёный — его цвет. Змея — его животное. Высокомерие, гордость, хитрость — его качества. Мидорима был слизеринцем до мозга костей и гордился этим. Не то, чтобы у него был выбор... Просто это была воля Судьбы, и мальчик знал, что ей надо следовать. В гостиной Слизерина его ждала довольно неожиданная сцена: Аомине Дайки и Ханамия Макото стояли в паре метрах друг от друга с вытянутыми в руках палочками. — Эварте статум! — крикнул Ханамия. Аомине ловко увернулся, тут же отвечая: — Локомотор Мортис! Повсюду летали разноцветные искры. Любопытные сокурсники окружили мальчишек, даже не думая их останавливать. Мидорима в ступоре уставился на них. Неожиданно Аомине взмахнул своей палочкой — вспыхнул яркий свет и Ханамия повис в воздухе вверх тормашками. Его палочка упала; мантия свалилась ему на голову; толпа одобряюще загудела. — Лучше тебе не попадаться мне на глаза, Макото, — Аомине легко взмахнул палочкой, и Ханамия шлёпнулся на пол, словно груда тряпья. Он попытался достать свою палочку, но Аомине быстрым движением руки бросил его на стену. — Левикорпус! — крикнул мулат. «Откуда он знает все эти заклинания? Он же только на первом курсе!» — поразился Мидорима. В следующую секунду изо рта Ханамии вырвался противный слизень. Слизеринцы загудели: кто-то от восторга, кто-то от отвращения. Аомине бросил на Ханамию последний высокомерный взгляд, и, развернувшись, направился вон из гостиной. Он прошёл мимо Мидоримы, одарив его взглядом полным неприязни, и молча ушёл. Неизвестно какие силы подтолкнули Мидориму броситься за ним. — Ты последних мозгов лишился?! — крикнул он, выбегая за мулатом в коридор. Аомине приостановился, слегка повернув голову в его сторону. — А? Ты что, тоже хочешь?.. — Экспеллиармус! — закричал Мидорима, когда Аомине дернул рукой. Его палочка взлетела в воздух и оказалась в руках у зеленоволосого мальчишки. — Эй! — Аомине злобою глянул на Мидориму. — Да плевать! Справлюсь и руками... — Я не собираюсь с тобой драться, — холодно заявил Мидорима и кинул мальчику его волшебную палочку. Аомине, явно не ожидавший этого, ловко поймал её, растерянно хлопнув ресницами. — Черт! О чем ты думал, когда дрался с Ханамией? — Уж точно не о твоём одобрении! — рявкнул Аомине. — Мне ничуть не жаль, что я обидел твоего дружка. Он меня выбесил! И, если ещё хоть раз как-то навредит Кисе, я его прибью! — Навредит... — Мидорима округлил глаза, а потом тряхнул головой, нахмурившись. — Ты о чем? Аомине яростно фыркнул. — Недавно он напал на Кисе! У него даже остался порез! — Тебе Кисе это сказал? — неожиданно спокойно и холодно спросил Мидорима спустя несколько секунд. Аомине дернулся от его тона. — Нет, но это не так уж трудно понять!.. Он замолчал, увидев глаза Мидоримы. — Идиот, — мальчики сказал это с таким тоном, словно констатировал очевидное. — Не знаю послушаешь ли ты, но тогда на Кисе напал не Ханамия. Аомине растерялся. — А кто? Ты-то откуда знаешь? — Я все видел, — Мидорима скрестил руки. — Но тебе не следует вредить этому человеку. Ты и так влип в огромные проблемы. Растерянное выражение пропало с лица Аомине и теперь на нем читалась только злость. — Я его не боюсь! Этот хмырь не сможет мне навредить! Пусть только попробует! — Твоё безрассудство не приведёт ни к чему хорошему, — покачал головой Мидорима. — Тебе-то что? — фыркнул Аомине, свысока глядя на однокурсника. — Чего ты хочешь? Мидорима рассеяно на него посмотрел, а потом произнёс. — Хочу тебя предупредить: будь осторожен. Если считаешь, что Ханамия — слабый противник, советую внимательней приглядеться. Ты не просто сразился с ним, ты унизил его перед всем факультетом. Такое тебе не простят. Аомине пару секунд оценивающе на него глядел, а потом выразительно фыркнул. — Спасибо за заботу, мамочка... Мидорима скривился. — Но я как-нибудь сам справлюсь. Ещё твоей опеки мне не хватало. Буду ждать встречи с Макото! — с этими словами Аомине развернулся и направился дальше по коридору, игнорируя прожигающий взгляд Мидоримы.

***

Ханамия с местью не торопился. Все выходные Аомине ждал какого-нибудь неожиданного нападения, но ничего не произошло. То же самое случилось в следующие три дня, а потом мулат просто забыл о нем. Решив, что Мидорима слишком все драматизирует, Аомине стал беспокоиться только о квиддиче. В тот день команда Слизерина проводила отборочные испытания для игроков. Аомине, хоть и не подходил по возрасту, тоже пришёл и получил своё заслуженное место охотника. Из первокурсников в команду также приняли двух других слизеринцев: Мидориму Шинтаро, занявшего позицию ловца, и Акаши Сейджуро, ставшего вторым охотником. Куроко, Кисе, Момои и Мурасакибара пришли на тренировку, чтобы поболеть за своего друга, поэтому сейчас приятели вместе шли по коридору в сторону Большого Зала, на ужин. Мидорима и Акаши были уже достаточно далеко впереди, когда первый вдруг заявил: — Я забыл свой талисман в раздевалке. Иди без меня — я быстро сбегаю. Как и сказал, Мидорима направился обратно в раздевалку, но по пути неожиданно наткнулся на Аомине, весело болтающего с хаффлпаффцами и рейвенкловкой. Он также наткнулся взглядом на Ханамию: тот стоял у стены, где коридор поворачивал направо, крепко сжимая в руках волшебную палочку. Мидориме потребовалась всего секунда на осознание. А потом он бросился вперёд. — Стой! — неожиданно закричал он, оказавшись напротив Ханамии. Дальше произошло нечто странное. Как только он оказался перед Ханамией, что-то словно резануло его по глазам, заставив закричать от боли. Казалось, глазные яблоки собирались выкатиться из орбит, к горлу подступил неприятный ком. Мальчик свалился на пол, обхватив голову руками. Глаза горели, а понимание происходящего медленно начало покидать его. — Мидорима-чи! — Проклятье! Что за дрянь! — Нужно немедленно отвести Мидориму-куна к мадам Аббот. Мидорима почувствовал, как кто-то подхватил его, а потом мальчик потерял сознание от боли.