Из девочки в леди Долохову

      На следующий день я проснулась поздно, так как забылась беспокойным сном только под утро, и чувствовала себя совершенно разбитой. Горячая ванная, правда, несколько привела меня в чувство, а завтрак, принесённый домовиком в комнату, придал мне сил. Хотя кусок в горло не лез и, честно говоря, я насильно впихнула в себя тост с джемом только для того, чтобы не упасть в голодный обморок. Я вообще не собиралась выходить из своей комнаты до обеда, если за Патриком не придут раньше, и натянула на себя самое простое домашнее платье из нежно-розового хлопка, когда вновь появившийся домовик доложил: - К вам гость, мисс. - Гость? Если это кто-то из суда...        Я почувствовала, как в глазах опять собираются слёзы. Бессилие убивало. Совсем опустились руки, и я уже не могла бороться. - О нет, это Антонин Долохов, мисс! – пискнул домовик. - Долохов? Что ему нужно? – удивилась я. - Они не говорили, мисс. - Ладно, попроси его подождать в розовой гостиной, я сейчас буду, - тяжело вздохнула я.        Кое-как расчесав спутанные после ванной волосы, я даже не потрудилась переодеться во что-то более подходящее для приема гостей. Знаете ли, когда вся жизнь в руинах, уже не до внешнего вида…        Впрочем, о своём решении не прихорашиваться, я сильно пожалела, как только вышла в гостиную: Антонин Долохов выглядел превосходно, я даже не сразу узнала его. На мужчине красовался новенький костюм с сюртуком, чёрный и атласный, из-под него виднелся тёмно-синий жилет, а на шее был повязан белый шелковый платок. И хотя он выглядел так, будто ему не очень-то комфортно в этом парадном обмундировании, когда я вошла, мужчина выпрямился и склонил голову. Я мимолётом заметила, что он подстрижен и гладко выбрит, не считая бородки клинышком и небольших усов. Но что больше всего не сочеталось с образом матёрого боевого мага, так это огромный букет белоснежных лилий, что он держал в руке. - Доброе утро, мисс Паркинсон, - поздоровался он своим резким, твёрдым голосом и подошел ко мне таким шагом, будто шел на приступ крепости, не меньше. - Доброе утро, - растерянно проговорила я, вкладывая кисть в протянутую руку.       Он поцеловал мою ручку своими жесткими, сухими губами и словно спохватился: - Да, это вам.        Я приняла в руки огромный букет, продолжая удивленно смотреть на Долохова. - Благодарю, но не совсем понимаю, чем заслужила такое внимание, - проговорила я одну из заученных в детстве вежливых фразочек. - Нам лучше присесть, - вместо ответа заявил Долохов и, не дожидаясь разрешения, опустился в кресло, расставив свои длинные худые ноги и, наклонившись, поставил на них локти и сжал руки в замке.       Не самая светская поза.        Я опустила цветы в вазу на тумбе, предварительно наколдовав там воды, и уселась в кресло напротив него. Долохов же подумал немного, кашлянул, вынул золотой портсигар, вытащил из него сигару на подобии тех, что курил мой отец, и только вставив её в зубы, перехватил мой шокированный взгляд и опомнился. - Простите, можно я?.. – он потряс в воздухе портсигаром, очевидно, думая, что я его пойму. - Разумеется, - кивнула я, как всякая воспитанная леди.        Он зажег сигару волшебной палочкой, втянул в себя дым, выдохнул его кольцом. Дым, к слову сказать, не имел того приторного сладкого запаха, как у сигар дядюшки Моргана. Я продолжала смотреть на Долохова во все глаза, удивляясь отсутствию манер и напряженности во всей его позе. Да и вёл он себя странно и нервно, что уж там. В его голосе даже проявился едва уловимый акцент, делающий слова жесткими и как будто угловатыми, фигурально выражаясь. - Я не предложил вам, будете? – спросил Антонин, истолковав мой взгляд по-своему. - Спасибо, я не курю сигары, - ровно ответила я. - Я немного взволнован, видите ли, - признался незваный гость. – Дело в том, что я принял очень важное решение… А, что тянуть… - он махнул рукой. - Byla ne byla*, Пэнси, я предлагаю вам стать моей женой.        Наверное, ничего другое не могло так же резко вырвать меня из состояния апатии. - Простите? – переспросила я, подумав, что ослышалась.        Долохов встал на ноги и заходил по гостиной, дымя сигарой. - Обстоятельства сложились так, что нам обоим так было бы удобнее, - туманно высказался Антонин.        Во рту пересохло, и я даже не знала, что сказать. Я просто во все глаза смотрела на Долохова, человека, который дважды побывал в Азкабане и считался одним из самых искусных убийц, с которым мы друг другу и двух слов не сказали до вчерашнего дня и которому было в конце концов за шестьдесят лет, хоть он и был в неплохой форме! И он предлагал мне стать его женой! Это после того, как я столько лет с ума сходила от неотразимого Драко Малфоя!        Отказать сразу было страшно хотя бы потому, что соискатель моей руки был не кто-нибудь, а Долохов, пользующийся большим расположением Тёмного Лорда и обладающий властью ненамного меньшей, чем Белатрикс Лестрейндж. И я уже начала придумывать тактичный ответ, но тут словно сама судьба не дала мне всё испортить, послав ко мне тех, от кого при других обстоятельствах ничего хорошего можно было не ждать. - Пэнси, детка, доброе утро! – радостно начала тётушка Аделоида, входя в гостиную в сопровождении дядюшки Роберта и парочки волшебников в форменных мантиях Министерства Магии.        Она хотела сказать что-то ещё, а Роберт уже открыл было рот, когда оба увидели Антонина Долохова, попыхивающего сигарой и раздраженно глядящего на них – моя родня помешала сватовству. - Вы их ждали, мисс Паркинсон? – спросил он сухо, настороженно глядя на то судебных приставов, то мою родню. - Они здесь для того, чтобы отнять всё моё имущество и забрать моего младшего брата Патрика, - отчеканила я скороговоркой.        Не знаю, почему я так легко выпалила эту позорную правду. Наверно терять было нечего. И надежды уже не осталось. Раз не появился прекрасный принц, я от отчаяния доверила своё спасение ненормальному русскому. - То есть? – Антонин словно не понял меня. – Это же твоя родня, не так ли? - Так, сэр, и мы действуем исключительно на благо Пэнси и Патрика! - сладким голосом проговорила Аделоида. - Пэнси и её мать не способны управиться с семейным бизнесом и даже с бюджетом, а Патрик слишком мал, - встрял Роберт. – Поэтому мы обязаны взять всё под своё контроль…       Долохов только посмотрел мне в глаза и, увидев в моём взгляде отчаяние совершенно загнанного в угол человека, даже ничего спрашивать больше не стал. - Вы знаете кто я? – медленно процедил он, обращаясь к гостям.       Те закивали. - Конечно, сэр! – с деланным уважением воскликнул Роберт. – И это великая честь – принимать вас в нашем доме!        Он подошел и протянул руку Антонину для рукопожатия. Долохов смерил моего дядюшку презрительным взглядом и руки ему не подал. Около минуты он буравил Роберта тяжелым, немигающим взглядом, и я со злорадством заметила, как того прошиб холодный пот. - Это её дом, - кивнул он на меня. – А вас я чтоб больше здесь не видел. Всё ясно?        Он проговорил это таким тоном, с таким взглядом и таким выражением лица, что вопросов действительно не последовало. Аделаида, правда, замешкалась, но дядя Роберт взял её под локоток и увлёк к выходу. Приставов и словно будто ветром сдуло. - Они всё равно вернутся завтра, когда вас уже не будет здесь, - обречённо выдохнула я, стараясь удержать выступившие от волнения слезы. – И скоро меня и мою мать выгонят из нашего собственного дома…       Я подумала о том, что я помимо прочего рассорилась с Драко, что у меня отнимут Патрика, что я лишусь всего, что имею, и совершенно не представляя, где и на что буду жить, и слёзы сами побежали по щекам, застилая комнату пеленой, и я не сразу заметила, что Долохов опустился передо мной на корточки, как перед маленькой девочкой и своим платком осторожно вытер слёзы, текущие по моему лицу. - Пэнси, мы нужны друг другу сейчас, - проговорил он негромко. – Я могу сделать так, что все ваши проблемы исчезнут за сегодня, словно их и не было. И я клянусь, что тебе больше никогда не придётся волноваться из-за подобных неприятностей. Я смогу огородить тебя и твою семью от всех невзгод, я обеспечу будущее твоего брата и позабочусь о твоей матери. Ты никогда не будешь ни в чём нуждаться, и ты станешь одной из самых влиятельных женщин своего времени. Я обо всём позабочусь, тебе не придётся ничего делать.        То, как он незаметно начал называть меня на «ты», его успокаивающий голос и, надо признать, заманчивые слова подействовали на меня, и мне стало казаться, что это и впрямь не самый плохой вариант в сложившихся обстоятельствах. Это был лёгкий путь, и я слишком от всего устала, чтобы прокладывать свой собственный, я хотела выйти из тернистого непроходимого леса на ровную накатанную дорожку. Я устала думать, я устала бояться завтрашнего дня, я устала бороться...        Правда, у меня всё же хватило ума догадаться, что бесплатный сыр может быть только в мышеловке. Мой благодетель появился не просто так. И ему что-то нужно от меня – ведь с его влиянием и его связями он мог выбрать любую девушку, которая была бы благороднее, богаче и намного красивее меня. Но почему-то Антонин Долохов явился именно ко мне. - Что вы хотите взамен? – всхлипнула я. - Я уже не молод, Пэнси, - тяжело проговорил мужчина, в так же сидя передо мной и глядя на меня снизу вверх яркими голубыми глазами. – И война отняла мои лучшие годы. У меня нет ни семьи, ни дома. Я могу купить любой особняк, замок, если хочешь, но он не станет домом в полном смысле этого слова без жены и детей. Собственно, это главная причина, по которой я здесь… Мне нужен наследник. - Но почему именно я? Есть девушки родовитее и красивее, - заметила я. - Вздор, - фыркнул Антонин, вставая и вновь беря из пепельницы не потушенную сигару. – Моё положение позволяет мне выбирать не по приданому или родословной, что же касается красоты – не помню, когда я в последний раз встречал кого-то прекраснее тебя.        Я непонимающе на него взглянула. - Я говорю про внутреннюю красоту, - весомо проговорил Антонин. – В свои годы я уже стараюсь судить о людях по ней. Я вижу, что ты добродетельна, скромна и обладаешь смелостью, о которой пока сама не знаешь. - Кажется, вы сильно преувеличиваете мои достоинства, сэр, - смущенно улыбнулась я.        Долохов только фыркнул. - Ты ещё сама не знаешь себе цену, - улыбнулся он. – Я же видел, как ты бросилась спасать чужого ребёнка, рискуя своей жизнью. И я точно знаю, что именно такая женщина мне нужна рядом. Именно такой должна быть мать моего собственного ребёнка – женственной и хрупкой, но при необходимости способной постоять за свою семью.       Повисла пауза, во время которой я беспокойно соображала, что же мне делать, а Долохов наблюдал за мною. - У нас такая большая разница в возрасте… - пробормотала я. – Я не знаю, как мы поладим. - Это не так важно, - отмахнулся Антонин. – Главное считаться друг с другом и пытаться не осуждать, а понимать. - Я, кажется, всё ещё люблю другого, - призналась я. - Драко Малфой – мальчишка, который никогда не оценит тебя по достоинству, - отрезал Антонин. – А нам для начала хватит и взаимного уважения. - Не знаю, оправдаю ли ваши ожидания… - Вместе мы со всем справимся, - увещевал меня Антонин. - Я могу подумать сутки? – спросила я, с надеждой на него взглянув. - Разумеется. Завтра в это же время я буду здесь вновь, - кивнул Долохов.       Я встала, когда он подошел, чтобы поцеловать мне руку на прощание. - Мой совет – не слушай подруг или мать, это должно быть только твоё решение, - заметил Долохов. – И я должен признаться, что со мной иногда может быть нелегко – я всего лишь старый воин, я не силён в знании этикета или в обходительности. Но зато я всегда искренен и считаю, что долг мужчины – заботиться о своей женщине и о своих детях, и в этом я буду так же старателен, как в своей службе Милорду. - Спасибо за откровенность, сэр, - я выжала улыбку. - Мне бы хотелось, чтобы ты ответила положительно, - признался Антонин, глядя на картину на стене. – Но я не стану на тебя давить. Даю слово, что не буду использовать свои полномочия тебе во вред, если ответ будет отрицательным. - Спасибо, - повторила я. - До завтра, мисс Паркинсон, - кивнул Антонин, направляясь к камину и зачерпывая горсть из мешочка с летучим порохом. - До завтра, сэр, - ответила я почтительно.        Взметнулись языки зелёного пламени, и Антонин Долохов покинул мой дом. Мне же предстояло принять очень сложное решение. *Была не была, если вдруг не понятно. Автор решил прописывать выражения Долохова на его родном языке таким образом, чтобы читателям было понятно замешательство Пэнси)