Из девочки в леди Долохову

       Я восхищалась Драко Малфоем с раннего детства. С первого курса я уже была влюблена в него. За что я влюбилась в наследника Малфоев? О, это очевидно для любой юной девушки. У него были прекрасные белокурые волосы, шелковая, совсем светлая кожа, большие серые глаза и приятная внешность. А ещё он умел себя подать. Увы, когда-то мне этого хватало.        Я давно идеализировала его и возвела в своеобразный культ, за что мне очень благоволила его матушка, считавшая, что именно таковой и должна быть избранница её сына – слепо любящей и покорной тому во всём. Я принимала его надменность за гордость и честь аристократа. Всё хвастовство Драко я воспринимала как чистую монету. Дерзость и распущенность казались мне смелостью. Из-за его роскошной внешности, свойственной всем Малфоям, я считала его прекрасным принцем.        Драко же, как я, конечно, поняла намного позже, одаривал меня своим вниманием, так как я казалась ему удобной. Как может быть удобной домашняя пара туфель или подушечка для ног… Именно так он меня всегда воспринимал, и до какого-то этапа я полагала, что так и должно быть, так как он сам Драко Малфой, а я какая-то там Пэнс. Видит Мерлин, я была бы готова терпеть такое отношение к себе очень долго и уж точно я никогда бы не пошла на то, на что согласилась через день после встречи с Драко в Малфой-меноре, если бы он тогда проявил хоть крупицу внимания ко мне и хотя бы попытался понять, что и мне непросто… Видит Моргана, мне было не так много нужно…        Долохов молча донёс меня до большой гостиной, где водрузил на софу и, хлопнув в ладони, призвал домовика. - Обработай рану молодой леди, - велел он.        Домовик кинулся исполнять приказ и откинул край платья в сторону, обнажая разбитое колено. Долохов отвернулся, не из-за неприязни к виду раны, а чтобы не смущать меня. - Я пойду узнаю, как там Беллатрикс, и скажу Драко, что вы здесь, - заявил он. - Благодарю вас, сэр, - прошептала я, морщась от боли – домовик уже начал промывать рану. - Дальше Драко позаботится о вас. Вы же с ним помолвлены? – всё так же стоя ко мне спиной, поинтересовался Антонин.        Я посмотрела на него, невольно отметив, что он высок и строен, но его плечи при этом достаточно широки. Моей подруге Миллисенте очень нравились мужчины, которые были так сложены. - Ещё нет. Ну, то есть нет, - невнятно отозвалась я, случайно выпалив совсем непозволительную вещь.        «Ещё нет» звучало очень самоуверенно, и, хуже того, так, будто я ужасно этого хотела. - Понятно, - резко ответил Антонин, будто бы выяснил что-то важное для себя и больше не считал нужным оставаться. – Не смею больше вас смущать.        Я потом часто замечала за ним эту дурную привычку – он частенько не дослушивал собеседника до конца и обрубал разговор этим своим «понятно» или другим резким словом. Не из желания оскорбить и не из-за невежественности. А потому что, будучи постоянно в центре сражений, привык изъясняться очень лаконично.        Долохов забрал свою мантию и ушел, а эльф успел даже помазать и забинтовать мою несчастную ногу прежде, чем в комнату неслышно скользнул Драко. Я невольно издала приглушенный, но однозначно радостный звук. Драко же кинул на меня совершенно пустой и равнодушный взгляд. Мне сразу бросилось в глаза то, как сильно Малфой похудел, а на его виске я заметила словно выбеленную прядь – в его восемнадцать Драко уже имел первую седину… - Проклятая война, что она сделала с нами! – в сердцах воскликнула я, заметив эту седую прядь. - Да, - потеряно бросил Драко, не глядя на меня садясь в кресло.       Молодой человек как-то неловко скорчился в нём, сгорбив спину и опустив голову.        Повисла напряженная тишина, так как Драко говорить не собирался, а я, поняв, как же сильно он подавлен, не знала, что могу сказать. Некоторое время мы оба молчали. - Как ты, Драко? – первая нарушила тишину я.        Малфой только неопределенно передёрнул плечом.        Мне от чего-то казалось, что когда мы встретимся, то исчезнет та пропасть, которая возникла между нами за последние годы. Я думала, что теперь, когда у нас было такое похожее горе, мы сможем снова сблизиться и поможем друг другу. Но, увы, помимо всех отрицательных качеств характера, Драко Малфой ещё имел дурную привычку закрываться в себе, когда случалось что-то особенно для него тяжелое. Нужно было очень осторожно идти на контакт, не обращая внимания на его колючесть, и это всегда получалось у меня из рук вон плохо. Не потому, что я не могла понять его. Потому что я боялась причинить ему боль и совсем терялась в подобных ситуациях. - Мы с братом похоронили отца несколько недель назад, - опять заговорила я. - Как Патрик? – без интереса спросил Драко. - Ему очень тяжело. Драко… наши родственники развязали настоящую войну! Они отнимут всё наше наследство! И я не знаю, что делать… - Я тоже не знаю, что делать, - глухо проговорил Драко, кажется, думая о чём-то своём. - Драко, я… - прихрамывая, я встала и подошла к нему. – Драко, мы вместе могли бы справиться…        Я поспешила, и коснулась рукой его волос… Драко подпрыгнул, как ошпаренный и дико посмотрел на меня. - Пэнси, прости, - проговорил он, покачивая головой. – Я не… Пэнси, сейчас это не нужно нам обоим. Да ты и сама должна была заметить, что теперь всё изменилось… - Драко, дорогой, не изменились мои чувства, и это главное… - прошептала я, снизу вверх заглядывая в его глаза.        Раньше я бы наверно не решилась сказать это так прямо, но если война и научила меня чему-то, то это способности ценить каждый прожитый день и понимать, что завтра может и не быть.       Драко взглянул на меня с болью и опять покачал головой. Потом сжал мои плечи довольно сильно, скользнул руками к моему лицу и крепко взял его ладонями. - Милая Пэнси… - он грустно улыбнулся. – Я, правда, очень рад, что ты жива. Очень… Но сейчас я не хочу видеть никого.        Драко отпрянул от меня. Его движения казались мне ломанными и нервными, и будь я чуть постарше и знай жизнь чуть получше, я бы поняла, что он на грани истерики и доведён до абсолютного предела. - Драко, но разве мы не должны поддержать друг друга? – удивилась я, опять хромая к нему. - Поддержать? – поморщившись, переспросил он. – И как же ты хочешь поддержать меня? Моя мать мертва, Пэнси! Она… Её больше нет! Её!        Я знала, какая сильная связь была между ними. Драко всегда хвастался именно отцом, но свою мать он обожал бесконечно, восхищался ею. Нарцисса в ответ любила его больше жизни. Они понимали друг друга без слов, и если кто-то и мог, минуя все колючки, дотронуться до души Драко Малфоя, то только его родительница. Последние, тяжелые для Малфоев годы и вовсе сплотили их ещё сильнее, и я вполне могла понять, как сильно терзается Драко. - Драко, я понимаю тебя, мой отец тоже погиб… - терпеливо продолжила я, но Малфой опять мотнул головой и обошел софу, чтобы та разделяла нас. - Ты не понимаешь, это совсем другое, - отмахнулся он. - То есть? Драко, объясни, и я постараюсь понять, - с мягкой улыбкой проговорила я. - Разве не ясно? – озлобленно фыркнул юноша. – Твой отец был мужчиной, он должен был сражаться. Его удел не так чудовищен, как смерть беззащитной хрупкой женщины! – Драко говорил нервно и отрывисто. - Прошу тебя, не говори так! – с чувством попросила я. – Разве не понимаешь ты, как сильно подкосила нашу семью его смерть? И разве я люблю его меньше, чем ты – леди Нарциссу? - Пэнси… - неожиданно тихо проговорил Драко, прикрыв глаза в изнеможении. – Ты не понимаешь… Она пожертвовала собой из-за меня. - О чём это ты? – не сразу поняла я.        Драко осторожно огляделся, и его взгляд вновь остановился на мне. - Слухи правдивы, - признал он страшным шепотом. – Она на самом деле предала Тёмного Лорда, не вынеся всех пыток, что он обрушивал на отца и угроз, адресованных мне… Она пыталась соврать, что Поттер умер от Авады Кедавры Лорда в лесу… - Не может быть! – вырвалось у меня. - Не знаю, как и почему, но очкарик опять выжил, - выплюнул Драко и запустил руку в волосы, нервно взъерошивая их. – А моя мать так устала от… ты понимаешь… Она устала от войны, и ей, наверно, показалось, что время без Тёмного Лорда было не так плохо… В общем, когда Милорд велел проверить, жив ли Поттер, она соврала, что тот мёртв.        Я ахнула и прикрыла рот рукой. Вот это новость! - Так вот почему он вернулся из Запретого леса живым! – догадалась я. - Именно… И кто знает, чем бы всё кончилось, если бы моя тетка не обнаружила, что он жив. Так-то, конечно, получилось даже лучше – Лорд казнил его при всех. А моей матери ничего не оставалось, кроме как принять смерть от Тёмного Лорда… Но она не сдалась. Она сама… ушла… И всё потому, что она не хотела, чтобы суд над нею навредил нам с отцом!        В глазах Драко начали собираться слёзы, его била мелкая дрожь. - Ты понимаешь, что она соврала ради меня? – выдохнул он, глядя на меня совершенно безумными глазами. – Если бы она не сделала этого, Лорд бы поставил вопрос о том, была ли это спланированная измена и участвовали ли в заговоре мы с отцом. Из-за меня её больше нет! Как мне жить с этим, Пэнс? Как ты теперь думаешь, где твоё горе и где моё?!        Тут же он переступил границы. Был определенный лимит хамства или жестокости, которые я могла стерпеть со стороны Драко Малфоя, оправдывая его поведение чем угодно, но он не имел права говорить, что потеря отца и кормильца ерунда по сравнению со смертью его матери! Нет! Это было не так, и мне было не менее больно, чем ему! - Драко, ты не прав, - осмелилась проговорить я. –Ты не понимаешь, что для меня смерть папы тоже очень болезненна? - Он был мужчиной, я тебе говорю! Для него смерть из-за войны - нормально, – со свойственной ему циничностью отрезал Драко. – И, знаешь ли, после того как он столько лет отсиживался, пока мои родители рисковали всем, он должен был чем-то пожертвовать!       Я поспешно - насколько позволяла ноющая нога - обошла софу и влепила ему пощечину. Звонкую, но не очень сильную. Удивленный Драко положил руку на алеющую щеку и уставился на меня во все глаза. Кажется, я привела его в чувства. - Не смей так говорить! – воскликнула я. – Ты не имеешь права так о нём говорить! - Вон. Из. Моего. Дома, - процедил Драко твёрдым, непривычно низким голосом.       И, больше не говоря ни слова, он резко развернулся и поспешил выйти из гостиной. Я же зачерпнула у камина немного летучего пороха и, дрожа от раздражения, отправилась домой. К слову сказать, я была так зла, что даже не плакала, хотя разговор между нами можно было считать концом наших странных отношений.       Дома я появилась с каменным лицом, без единого звука прошествовала до своей комнаты и опустилась на кровать. И только минут через пятнадцать меня прошибла бурная истерика. Это был конец. Я сама сожгла последний мост к спасению и уничтожила то немногое, что осталось у меня от прежней жизни. На следующий день должны были забрать Патрика, через пару дней меня лишат дома, с Драко мы, наверно, окончательно рассорились... Кажется, теперь можно было только взять пример с леди Нарциссы и выбрать легкий и быстрый конец.