Из девочки в леди Долохову

       Мы заняли самый укромный уголок в кафе, и я не поднимала вуаль, хотя и села спиной к залу. Драко, скинув с себя мантию, устроился напротив меня. Полли, глядя на меня с немым укором, приютилась снаружи, но так, чтобы видеть меня через окно – во многих заведениях теперь была табличка «Домовикам и магглам не входить». - Черный чай, одно фисташковое и одно шоколадное, - распорядился Драко, обращаясь к домовику, принимающему заказ. - Не думала, что ты помнишь мои предпочтения, - заметила я. - Я боялся, что не угадаю – ты так сильно изменилась, - заметил Малфой. - Ты тоже.        Какое-то время мы смотрели друг на друга. А я в душе удивлялась, тому какими мы стали. Из глупых подростов мы превратились в посторонних друг другу мужчину и женщину. Разве могла я когда-то представить, что буду сидеть напротив повзрослевшего Драко Малфоя, глядящего на меня глазами совершенно взрослого и самодостаточного человека, а сама буду замужней леди, холодной и отстраненной, матерью большого семейства. - Нет, я не про внешность, - отмахнулся Драко. – Это ожидаемо – то, что мы повзрослели. Было бы странно, если бы ты не изменилась внешне. Я про характер… или даже душу. - Кто бы мне когда-то сказал, что сам Драко Малфой будет вести такие душещипательные беседы, - насмешливо протянула я. - Когда я заглянул в твои глаза на приеме, я увидел не цветущую молодую волшебницу, мать троих очаровательных детей и видную светскую леди, а всего лишь уставшую и охладевшую к жизни женщину.        Я нахмурилась. - Ты говоришь странные вещи, Драко. И, кажется, твоя проницательность тебе изменяет. Ты ошибся – я довольна своей жизнью. Даже очень. - Я бы хотел в это верить, - проникновенно проговорил Драко. – Но я слишком хорошо понимаю, что ты чувствуешь. То же было и со мной – я думал, что деньги и положение решают все, а в семье можно обойтись и без особенно горячей любви… И только теперь я понял, как сильно ошибался. - Ты же понимаешь, что если невесту для тебя будет выбирать кто-то другой, то вряд ли между вами вспыхнет любовь. С твоей стороны, по крайней мере, - проговорила я, стараясь делать вид, что слова Драко меня не задели. - Возможно, - уклончиво ответил Малфой. – И все же я не отчаиваюсь.        Нам принесли наш заказ, и я стала задумчиво ковыряться ложечкой в фисташковом мороженном. - Как тебе мисс Гиббон? – поинтересовалась я. – Очень образованная и тихая девушка. - Нет, рассматриваем только блондинок, - тут же засопротивлялся Драко. - Тогда могу предложить младшую мисс Лафингтон. Правда, она на пару лет тебя старше. - И заносчива до невозможности! Нет, я бы хотел кого-то… Не испорченного нашим обществом и образом жизни. - Тебе не угодишь, - отмахнулась я. – Хорошо, озвучь свои требования к несчастной, и мы с Лагертой подумаем. - Хорошо, - с энтузиазмом кивнул Драко. – Блондинка, не старше двадцати двух лет, из хорошей семьи, но не слишком влиятельной или богатой. Пусть она будет отзывчива, добра, любит детей. Да, ещё она должна быть образованной, но не слишком умной, отлично воспитанной, но не ханжой, красивой, но не самовлюбленной…        Когда перечисление закончилось, я сидела, устало подперев подбородок рукой, и смотрела на распевшегося Драко. - Ты закончил? – спросила я в конце концов. - Пожалуй, - кивнул блондин. – А, ну и ещё она должна быть готова уехать в Ирландию на какое-то время. - Что же, не думаю, что найду особу, отвечающую всем твоим требованиям, - развела руками я. – Но все же постараюсь тебя не разочаровать…        Я начала собираться. - Постой, ты куда? – удивился Малфой. - Домой, - вздернула я одну бровь. – Да и ты, судя по фраку, к кому-то собирался. - Я ужинаю с отцом в Лютном через три часа. С ним и ещё парой партнеров по бизнесу. Возможно, ты будешь так добра, и скрасишь время моего ожидания? - Я не могу, дел много, - солгала я. - Да ладно тебе, Пэнс, - отмахнулся Драко. – Мы столько лет не виделись. Понимаю, многое между нами произошло, но все же семь лет вместе учились. Давай вспомним старые добрые времена.        Если бы я была уверена в себе и своих силах чуть меньше, или если бы Драко Малфой был на толику менее красив, возможно, я бы и ушла, и ничего из дальнейшего не произошло бы… Но мне нравилось его проклятое лицо и его харизма, и я была уверена, что изменилась достаточно, чтобы лишь немного полюбоваться им, позволив себе такую слабость, а потом забыть об этом дне.        Я опустилась на диванчик опять, и с той минуты пошел обратный отсчёт до проблем, которые уже показались на горизонте. Показались в глубине свинцовых глаз вместе с победными искорками.        А потом было то же, что когда очень-очень давно. Драко Малфой открыл свой рот, откуда полилась размеренная речь, в меру украшенная изысканными выражениями и учтивыми вопросами. А я сидела и слушала, не в силах с ним наговориться. Это дано не каждому – уметь вести беседу так, чтобы собеседник на часы не смотрел. И Драко Малфой, как политик и сын политика, владел этим даром в совершенстве. - Я слышала, что ты где-то лечился. Теперь всё в порядке, я надеюсь? - Да, спасибо, я чувствую себя превосходно. Но было время, когда со мной занимался целитель, специализирующийся на душевых проблемах. Сама понимаешь, не многие семнадцатилетние мальчишки способны перенести такие испытания, как мне довелось. А я к тому же был слишком изнежен с детства…        Оказалось, что Драко лечился полтора года и ещё около года предпочитал жить в одиночестве. А потом постепенно отец втянул его в политику, сперва сделав Драко консулом во Франции. Драко понравились политические хитросплетения, и он втянулся – политика оказалась тем, к чему у него и душа лежала, и талант имелся. Со временем он смог претендовать на должность наместника Ирландии и уже благодаря своим достижениям, а не только из-за отца. И вот теперь, вступая в должность, он решил, что его родитель прав. И если он не женится сейчас, то потом совсем не найдёт времени для семьи – карьера шла в гору. - Расскажи мне о своих детях. Наверное, это здорово, когда есть крохотный человечек, который является твоим продолжением? - Да, вот только два моих продолжения, кажется, совсем не имеют ко мне отношения – мои старшие похожи на отца. А вот Эндрю очень ко мне привязан. Правда, я боюсь, что он вырастет слишком изнеженным из-за того, что я вечно его нянчу…       Я похвасталась Патриком, который возглавлял квиддичную команду Слизерина и делал большие успехи на тренировках с Антонином. Потом рассказала об Эване и Рогнеде и о том, что Антонин воспитывает их так, что мы с ними совсем друг друга не понимаем. Пожаловалась на то, что всегда мечтала о такой дочке, как Дельфини – чтоб она была красивой и нежной. А Неда фехтуется с братьями на палках и вечно умудряется в чём-то измазаться. Поделилась своими опасениями насчёт слишком покладистого характера Эндрю и пожаловалась на то, что из-за его плотной дружбы с Астерионом мой младшенький иногда ведет себя странно. Этим Драко живо заинтересовался. - Ты понимаешь, я, конечно же, знал о Пророчестве ещё до рождения Дельфини, - заявил он. – И, как и все мы, очень надеюсь на Астериона. Скажи, по нему уже видно…что-то? - Он… особенный, это точно, - уклончиво ответила я. – Знаешь, он никогда не плакал, даже когда был ребёнком. Теперь он очень редко говорит и то обычно с таким видом, словно знает куда больше тебя и как бы одолжение делает, что-то тебе разъясняя. И ещё… Не знаю, может, дело в воспитании Беллатрикс… Но мальчик совершенно не видит никаких границ и не понимает разницы между добрыми поступками и откровенной жестокостью. - Мне кажется, ты преувеличиваешь, - усмехнулся Драко. – Он же Блэк на какую-то часть. А они всегда были странноваты. Тетушка в детстве уже домовиков пытала. - Однажды он заживо сжег домового эльфа. А когда его спросили, зачем он это сделал, Астерион ответил, что хотел посмотреть, что будет, и только. И смотрит чистыми голубыми глазами, в которых ни капли сострадания не видно… Я надеюсь, что это с возрастом пройдёт – дети жестоки. Но остальные так не считают. - В нём все видят что-то таинственное и всесильное, - отмахнулся Драко. – Подчас забывая, что мой кузен всего лишь ребёнок. - Как верно ты заметил! – закивала я. – Я так считаю – он и сам чувствует, что все от него чего-то ждут, и потому постоянно кажется таким напряженным.        Ещё немного мы поговорили об Астерионе и о том, что тот даже с другими детьми почти не играет, потом заговорили о Дельфини, которая оказалась метаморфом, плавно перешли на моих детей. Драко выслушал всё, что я говорила, с участием и интересом, даже пытаясь какие-то советы давать. - Попробуй сделать что-то такое, чтобы они зауважали тебя, - заявил он, когда я пожаловалась, что теряю контакт с двойняшками. – У меня так было в детстве – я отца боготворил. Сама подумай – Пожиратель Смерти, богатый и влиятельный человек. А к маме я относился, как к хрупкой женщине, о которой надо заботиться, и почти не слушался её. Но во время войны я понял, какая она на самом деле сильная, и я не перестаю ею восхищаться до сих пор, кто бы что ни думал. А ты что сделала, чтобы дети тобой гордились? Покажи им какое-нибудь сильное заклинание, думаю, этого хватит. И не затягивай – что хорошего в том, что они бегают за отцом, а тебя в кнат не ставят?        После детей мы говорили о книгах. Я со стыдом поняла, что давно ничего не читала, да и нужды не было – никто из моего окружения этим не грешил. Лагерте просто было некогда, Антонин любви к чтению не проявлял, с Беллатрикс мы редко говорили о чем-то таком, так как я не решалась её донимать, а Рудольфус хотя и был широко образован, постоянно был при Дельфи. Про Сенту с Винсом я вообще молчу. Драко же рассказывал мне про какие-то книги, про музыку, которую слушал в маггловском оперном театре, про свои путешествия и про нравоучительные случаи из его жизни. И, черт бы его побрал, мне было с ним так интересно, что когда я взглянула на часики на своём запястье, то чуть не вскрикнула – часовая стрелка указывала на семь вечера. - Моргана, я должна была забрать детей из Холла полчаса назад! – спохватилась я. - Тебе уже пора? – расстроился Драко. - Мне было давно пора, - цокнула я языком.        Малфой быстро расплатился за наше мороженое, и мы поспешно вышли на улицу, где меня ждала несчастная Полли. - Пэнси, я понимаю, что у тебя дел гора, и семья… Но, может, мы ещё как-нибудь посидим вот так? – с надеждой попросил Драко. - Не знаю, Драко, - вздохнула я, с удовольствием вдыхая свежий вечерний воздух. – Может, я выкрою часок или два. - Я буду очень рад, - улыбнулся Малфой. – Я, кажется, вечность ни с кем не разговаривал так открыто.        Я потупилась, потому что думала так же. Я и сама слишком привыкла к своей маске серьезной леди и часто забывала, что мне всего двадцать четыре года, и я ещё имею право смеяться и просто есть мороженое в кафе. Но так как всё моё окружение было старше меня и, в основном, значительно, я сама как-то неуловимо, на подсознательном уровне, пыталась казаться старше. С Драко же я болтала и смеялась, как обычная девчонка. Я чувствовала, что я молода. Что я жива, в конце концов. Что я могу быть интересна не только как мать детей Антонина Долохова. И это было приятно. - Была рада тебя увидеть, Драко, - тепло улыбнулась я. - Ну вот, теперь я опять вижу твои глаза – лучистые и мягкие. А не уставшие и сосредоточенные, как на приеме, - просиял Малфой. - До встречи, - попрощалась я, и Полли скромно взялась за подол моего платья. - До встречи, - склонил голову Драко.        Секунду мы смотрели друг другу в глаза, а потом я аппарировала. Я была одной из немногих, кому был открыт прямой вход в Лестрейндж-холл, и это было вполне удобно. Оставив верную домовиху внизу и поднявшись по лестнице, задумчиво прокручивая в голове события прошедшего дня, я оказалась в огромной детской Холла, и тут уже было не до всяких там раздумий. - Мама! Наша мама пришла! – радостно завопила Рогнеда, прекращая возню с Лестрейнджами и кидаясь ко мне. - Мама! – вторил ей Эван.        Двойняшки обняли мои юбки, и я присела, чтобы расцеловать каждого из них. На душе сразу потеплело, и мне стало стыдно, что я задержалась. Но сразу появилась и другая мысль – пока что они бегут ко мне, когда мы долго не видимся. А что, если скоро они настолько от меня отдалятся, что и этого не будет?.. - Мама, мы должны вернуться к игре, или Сильвий выиграет! – Неда первая вывернулась из моих рук, а вслед за ней и Эван.        Они вернулись к Лестрейнджам, которые подозрительно затихли над доской с плюй-камнями, а я потерянно посмотрела по сторонам. Патрик читал с Дельфини какую-то книжку с картинками, и это был редкий момент, когда Рудольфуса не было при принцессе. Лагерта же пыталась вязать, в то время как маленький Руди складывал пирамидку из кубиков у её ног. - Привет, - поздоровалась я, подходя к подруге. – А где Эндрю? - В спальне Астериона, - ответила волшебница. - А почему они не играют с остальными?        Лагерта сделала лицо, на котором было написано «я же говорила», но я проигнорировала это. Я пока предпочитала верить, что Астерион иногда странно ведет себя только из-за большого давления, оказываемого на него, как на Наследника, и потому замыкается в себе. Эндрю же мог помочь принцу стать более социальным. Своими мыслями я, конечно, ни с кем не делилась, боясь, что они дойдут до Беллатрикс. - Ребята, собирайтесь, - бросила я двойняшкам. – Через пятнадцать минут домой. - Нет! Мы ещё не доиграли! – упрямо отозвалась Неда. - Мам, ну ещё полчасика! - Эван, я сказала – пятнадцать минут, - отрезала я, удаляясь в одну из смежных комнат, которая была спальней Наследника.        Астерион с Эндрю сидели перед старинной книгой, но почему-то смотрели не в неё, а куда-то в стену, и даже не заметили того, как я вошла. Когда же я тоже взглянула на стену, я обомлела – на ней, как нарисованные красками, мелькали фигуры и какие-то лица, а как я поняла секундой позже – это была битва с гоблинами. И такая яркая, словно нарисованная на холсте! Я слышала звон доспехов, крики, проклятья сверкали. Я непонимающе посмотрела на завороженных мальчиков, потом опять на развернувшееся сражение, и тут до меня дошло, что это всё Астерион.        Если мой мальчик сидел с открытым ртом и смотрел на стену во все глаза, то принц, положив обе руки на страницы книги, в упор глядел на стену не моргая. Я поняла, что он проецировал то, что представлял. Хотелось бы думать, что он уже прочел эту книгу, а не читал её через одно только прикосновение к страницам прямо в данный момент.        Я собиралась было похвалить принца за такую сложную и затейливую магию, когда одна из полупрозрачных фигурок занесла топор и отрубила руку второй. Да так натурально, что хлынула кровь и послышался приглушенный вопль. - Астерион! – воскликнула я, выбегая вперед, чтобы закрыть собой страшную картину.        Эндрю как от транса очнулся и удивленно на меня уставился со смесью испуга и облегчения на лице. А на губах Темного Принца расплывалась удовлетворенная улыбка, которая почему-то показалась мне злою. Или у меня развивалась паранойя, или ему до крайности нравилось то, как ярко он показывал Эндрю битву.