Скрытые магией

Игоря Каркарова вели по по коридорам крепости до самого выхода. Он уже бывалый, а вот новичков обычно очень сильно угнетает то, как же они будут добираться в зал суда. Нет, ради него одного и двух сопровождающих телепорт не сделают. Вот ради двух дементоров, что будут охранять его клетку на заседании – пожалуйста. На это даже дают посмотреть, мол, смотри, ты хуже наших собачек-надзирателей. Ведь ты пойдёшь до выхода из крепости, увидишь то, как бьют холодные волны в скалу, на которой высится Азкабан, что угнетает любого своей колоссальностью. Над менее опасными преступниками издеваются и дальше, заставляя под прицелом двух волшебных палочек грести веслами до материка. Как только маг выбивается из сил, ему наконец-то дают портключ – портативный телепортатор в виде произвольной вещи. Если нужно давить дальше, его делают из предмета фобии человека. Либо бери, либо греби. Но тут Игорю повезло, ему просто лишний раз показали Азкабан и вручили старый, подранный носок, который и перенёс его в комнату ожидания. После тюрьмы это непритязательное место покажется раем. Кровать, даже не до конца промятая, приятный кремовый цвет стен, даже посетителей можно принимать, правда, Игорь никого не ждал. Через пару часов, в которые маг отдался дрёме, ему занесли ужин, и передали, что полное собрание Визенгамота по его делу планируется через 3 дня. «Хех, англы всегда не преминут показать тебе насколько же ты жалок и не нужен, всегда будут тянуть время» – подумал Игорь про себя. Ужин был простой и не выдающийся, на заключённых всегда стараются тратить как можно меньше, хоть и чисто технически, он сейчас свободен. Всего лишь двое дементоров по обе стороны у двери и один маг-контроллер. Ничто по сравнением с Азкабаном. Интересно, как там тот дементор? Игорь, конечно, извинился перед слухачом за то, как его раздражал показаниями, что абсолютно бесполезны для дела. А то ведь мало кто может понять островитян, не он точно, но учитывая саму возможность купить для уничтожения списанного дементора указывала на то, как бы глава отдела прослушки мог обойтись с Деметром, Каркаров считал, что извинение было лучшим решением конфликта. Так прошёл день. Игорь не собирался ничего делать, лишь отдыхать до того срока, пока его не позовут на суд, что решит его дальнейшую судьбу. Но его попытки отоспаться за всё время, что он недоспал в Азкабане, были прерваны мощным голосом: —К вам посетитель, время посещения – один час. Кто бы мог посетить его? Всех его настоящих товарищей либо давно убили, либо они стараются никак не показываться на глаза общества, ведь объявления на них хоть и поредели, но не отменены. Знакомства в партии Волдеморта тоже были широки, но тут шансов ещё меньше, его организация никогда не была сплочённым монолитом, скорее сворой крыс, которую вёл крысиный король. Эта ячейка партии магов за умиротворение быстро выродилась в культ своего лидера, но до определённого момента тёмный маг действительно был полезен, вскрывал коррупционные схемы, обвинял власть в бездействии, публиковал в неправительственных газетах компромат на высших людей английского общества. Так что когда Игоря после Азкабана определили сюда в помощь, он не был удивлён. Но вот дверь открылась и в проходе стояла фигура, что не спутаешь ни с чьей. На пороге стоял умудрённый жизнью высокий и седой бородатый старик в нарядной серой мантии, опираясь на мощный посох. Альбус Дамблдор. —Ну здравствуй, Игорь. Неужели мне снова придётся сажать в тюрьму одного из моих учеников? – без особого оптимизма проговорил директор Хогвартса. —Не совсем понимаю, почему вы ко мне зашли, профессор Дамблдор. Всё-таки председатель Визенгамота сейчас вы, вас легко могут обвинить в подкупе от заключённого. – От неожиданности Игорь обратился к Альбусу по школьной привычке. Он ожидал кого угодно в своей каморке, но только не судью. —О, не беспокойся, меня уже обвинили, когда рассматривали дело Севера. Какие бы доказательства я не предоставил, меня всё равно считают коррупционным элементом. Спросишь, почему я до сих пор судья? А здесь все коррупционеры – Чуть весёлым голосом сказал Дамблдор, в конце ещё и подмигнув. —Иметь здоровую самоиронию это похвально, особенно в возрасте, когда обычно всех считаешь глупее себя, а на окружающий мир смотришь через призму того, что раньше было лучше, но это не отменяет моего вопроса: что вы здесь делаете? – Игорь знал любовь директора к подтруниваниям и к тому, когда его не воспринимают как какого-то святого или сильнейшего мага, с которым нужно обращаться максимально нейтрально, как бы не убил за враждебность или раболепие. —Так не честно, Игорь, ты ведь и сам, с тем, насколько твоя жизнь насыщенная, приближаешься к этому возрасту, возможно, даже быстрее меня. Я рад, что ты один из немногих людей, которые знают, как мне угодить, но отбросим это. Знаю, насколько ты не любишь английскую привычку поговорить сначала о погоде и лишь только через час о деле. Так что буду краток: что бы ты ни задумал, расскажи об этом мне. Есть ли у тебя то, что поможет тебе избежать пожизненного на этот раз? – Обеспокоенно спросил Дамблдор. Его стариковское сердце действительно страдало от каждого посаженного им ученика, и не важно, что бывшего. Он ведь всех их помнил такими маленькими, безобидными детьми с такими же детскими мечтами. И пусть Игорь старше даже Тома, всё равно он помнит этого нелюдимого мальчишку, что приехал на шестой курс из Дурмстранга по обмену. Как поразил своими глубокими знаниями и желанием учиться, постигать магию. —По праву судьи, я изучил твои приключения, Игорь. И я не верю в то, что ты плохой человек. Ты совершал ужасные поступки, я не пытаюсь это оправдать. Но всё это ты сделал ради мира. Если бы Геллерт совершил свои злодеяния ради той же благородной цели, что и ты, то я бы простил его. Ты делишь с множеством людей смерти неустановленного числа магглов и около четырнадцати тысяч волшебников и волшебниц. Но ты воспользовался стандартной лазейкой с Империо, а потому оплатил это только пятью годами тюрьмы. Вплоть до этого момента я понимал тебя, понимал твоё стремление к миру любой ценой. Но почему, расскажи, почему же ты примкнул к Тому? —Он обещал, что вернёт меня домой – Глухо ответил Игорь на вопрос, что гложет Дамблдора. – Я могу понять, если вы не в курсе, директор, но я изгнан из Беловодья. Хоть моё присоединение к человеку, известному вам как Томас Реддл, не было добровольным, он купил меня обещанием разрушить печать. Вы ведь знаете, нет ни одного портала на территорию Гипербореи, а применение аппарации крайне опасно из-за близости к магнитному полюсу. Он обещал мне то, чего я так жаждал. У меня ведь даже метка другая. Не знаю, был ли я им обманут, или действительно не стоило рассчитывать на то, что изучение какого-то старинного фолианта сможет перебить древнюю ведическую магию, но частично это работает. Я чувствую свою родину, но стоит мне попытаться вернуться, то она смещается, смещается и смещается… Пока я не осознаю, что летаю на своей метле кругами. Но в любом случае я стал рабом Волдеморта. —Ты можешь показать эту метку? Возможно, даже она одна оправдает тебя. – Уцепился Дамблдор за сказанные его бывшим учеником слова. Директор в любом мог найти свет, в Игоре же он видел его больше, чем в любом из пожирателей. Как же жаль, что, похоже, сейчас перед ним единственный, кроме Севера, неплохой человек из близкого круга Волдеморта. Игорь молча снял с себя робу заключённого. Перед Дамблдором предстал покрытый многочисленными магическими ожогами, ранами, последствиями передозировки зелий, человек. Но даже здесь, на теле, где было так мало неповреждённых мест, по левой руке стремилась татуировка змеи, как бы душащая руку, как настоящий питон. Она продолжалась и дальше, за спину, где разинула рот и вцепилась, широко раскрыв рот, в круг, покрытый неизвестными Альбусу символами. —Что за буквы опоясывают круг, Игорь? – В искусном маге взыграло любопытство, желание обрести новые знания. —Это глаголица, алфавит богослужения и ритуалов. Конкретно у меня написано “Отсечь-Забыть-Выгнать». Просто, но очень эффективно. Видите, змея вцепилась в часть с «Забыть» и она поблекла? Так я смог хоть как-то чувствовать свой дом. Но оставшееся мне не даёт вернуться. Тут нужно сжечь оригинал, с которого на меня наводили эту татуировку, тогда она исчезнет. – Игорь был не против поделиться кусочком таинств своей родины, пока это может ему помочь. – Волдеморт имел возможность управлять этой змеёй, и в моменты моего впадения в немилость он приказывал ей переместиться ближе к моей шее. —Этого вполне достаточно, чтобы тебя признали невиновным, Игорь. Но ведь я чувствую, что не этим ты хотел выпросить себе свободу. Наверное, тебе было бы унизительно показывать сразу два своих клейма всему миру. Как же ты хотел смягчить свой приговор? Расскажи мне, и я обещаю, что через два дня ты не попадёшь в Азкабан. – Судья Дамблдор, говоря всё это, не лукавил. Он считал, что никто не заслуживает Азкабана, но если человек действительно был виновен, его рука, подписывающая приговор, не дрожала. Альтернативы нет, и Дамблдор принимал эти правила игры, ведь даже он, со всем его человеколюбием, не позволил бы опасным элементам портить жизнь невиновных. —А сможете ли вы поклясться мне в этом, судья Дамблдор? Вдруг сейчас я выдам все свои козыри, а через два дня вы мне скажете, что вся контрабанда была найдена без меня, все пойманы аврорами давным-давно, а мои татуировки не несут ни капли магии. Я отучился верить людям, как бы вам не было больно от того, что я вам не доверяю. Взгляд Дамблдора еле заметно погрустнел от такой отповеди. Но он ни сказал ни слова, лишь покачал головой. Перед ним для первых – террорист, для вторых – спаситель, для третьих – революционер. Время, когда он верил в людей давно прошло. Так что Дамблдор, на правах директора, вызвал нужного на такой случай домовика. —Я поклянусь тебе, Игорь. Но взамен, однажды, ты один раз мне очень сильно поможешь. Когда я попрошу, разумеется. Может выйти и так, что я смогу справиться со своей ношей в одиночку. Два мага взялись за руки, в крепком рукопожатии, как будто они равны меж собой. Но всё чувствовалось, что Дамблдор был равнее. Сверху же положил свою сморщенную руку старый домовик, что жил неоправданно долго только для того, чтобы быть постоянным свидетелем на клятвах, что давал Дамблдор или же ему самому то тут, то там. —Клянусь, что на следующем заседании суда, на котором будут обвинять Игоря Каркарова, я его оправдаю – Дамблдор всегда был честным человеком, а потому в его мыслях даже не было намёка на то, чтобы устроить лазейку, но он всё же сформулировал текст так, чтобы ещё больше успокоить Игоря. —Клянусь, что когда Альбус Дамблдор попросит меня о помощи, один раз я помогу ему, невзирая на обстоятельства. – спокойно проговорил Игорь. —Клятва засвидетельствована. – когда старый домовик хрипло произнёс это, оба мага начали наращивать магию в своих ладонях, пока она от этого не начала вихриться вокруг рукопожатия, закрепляя договор. Теперь уже нельзя было отступить от клятвы. Дамблдор простым и отработанным движением показал домовику знак, что он более не требуется. Эльф исчез, вновь оставив магов одних. И Альбус вновь повторил свой вопрос. —Чем ты собирался отбиваться от обвинений, Игорь, мальчик мой? —Знаете, мистер Дамблдор, я начну издалека. Вы ведь прекрасно знаете, как работает английское подразделение министерства магии. Маги из славянских стран, за которых мы в ответе, как вы, наверное, знаете, рассказали мне однажды забавный анекдот. Переводится примерно как: Сын полковника не станет генералом, потому что у генерала тоже есть сын. Дамблдору было не особо смешно, ведь он понимал, куда может сейчас клонить Игорь. Но не прерывал. Невежливо обрывать на полуслове нового должника. Но в голове Альбус уже начал анализировать всех юношей и девушек с родственниками в верхах. —Это подводит нас к тому факту, что места в министерстве чаще всего наследуемые. Что если я скажу, что Волдеморт пытался выиграть войну, не начиная сражения, просто переманив на свою сторону молодёжь и выжидая? А там, когда надо, неожиданные и точно абсолютно случайные смерти таких людей, как, например, глава отдела магического правопорядка? К сожалению или к счастью, у Волдеморта терпение кончилось намного раньше. Правда, приход его ставленника на должность, что по власти сравнима с министерской, за исключением взаимодействия с другими странами, точно ли является хорошей идеей? Вы понимаете, к чему я клоню, Альбус? Волдеморт всё ещё может победить прямо сейчас. – Закончил Игорь своё любимое дело – критиковать английскую систему и англов в частности во всех проявлениях, сверкая улыбкой на небритом лице. Он победил. Он видит это по едва заметной реакции Дамблдора, но самопровозглашённому читателю людей и этого было достаточно. Это ещё не было известно никому, кроме сторонников Волдеморта. Дамблдор ведь из тех людей, что никогда не перестанут учить, хотя ученику уже пора самому преподавать новому поколению. Если бы сейчас Игорь сказал бы уже известную информацию, то директор Хогвартса бы прочитал ему небольшую лекцию о вреде самонадеянности, пожурил бы, а Каркаров остался бы в дураках, испытав благодарность за то, что его буквально вытащили из пропасти, в которую он уверенно шёл. Но вот они снова на равных. Спокойный, вкрадчивый взгляд Дамблдора смотрел в полумёртвые, давно утратившие блеск, глаза Игоря. Противостояние до сих пор не завершилось, сошлись лбами старый интриган, имеющий кучу должников, и уже приближающийся к своим шестидесяти, не задающий вопросов исполнитель, с тянущейся вслед за ним кровавой тропой. Сейчас велась борьба даже не разумов, а инстинктов, никто из них не был готов уступить другому. Альбус Дамблдор не собирался поддаваться пусть и выросшему, оперившемуся, но, с его точки зрения, юнцу. Игорь Каркаров отказывался признавать власть человека, что позволил себе замарать руки лишь один раз в жизни. Они, несмотря на свой пацифизм, не могли, или даже не желали признать друг друга настоящими союзниками. К тому же, они оба неплохо ощущали время. И сейчас ждали лишь одного голоса, продолжая пытаться прочитать самые сокровенные мысли друг друга, ещё и подключив легиллименцию. Если Дамблдор старался искать ещё «спящих» агентов Тома, то Каркаров бился о щиты, пытаясь накопать грязь, чтобы хоть немного сделать человека, что стоит перед ним своим. —Время посещения окончено, покиньте подсудимых. – Появился такой ожидаемый голос, что закончил всё, что было здесь и сейчас. Но уходя, буквально уже стоя в дверях, Дамблдор не удержался. —Знаешь Игорь, я бы мог бы тебе поддаться или пересилить, но тогда бы ты нашёл любые способы, которые помогли бы тебе свести ущерб от нарушения обета к минимуму. А ты ещё можешь понадобиться. Что, не ожидал такого от старика, да? – Вновь в речь Альбуса вернулось веселье. Он обернул голову и, улыбнувшись своей самой яркой улыбкой, намеренно стоя уже возле самых дементоров, закрыл дверь. Игорь же скривил лицо. Его самого прочитали и обыграли, использовав его. Он должен услугу в обмен на то, что бы он получил и так. Погнавшись за стремлением сорвать розовые очки с Дамблдора, показав ему, что не всегда всё будет идти по его планам, он лишь попался в его сеть. Ну и неважно. Так думает только директор. Игорь вспомнил самого законспирированного шпиона Волдеморта, о котором он теперь не расскажет, ведь нет необходимости. Что же может пойти не так? И да, он, конечно следил за тем, приводят ли новых людей в Азкабан, но теперь у него есть окончательная уверенность, что мыслей там не читают. Он специально слишком много думал обо всех возможных соратниках, кроме самого весомого, которых он мог с чистой совестью сдать ради сделки со следствием. Потому и не побоялся прослыть сумасшедшим, пробиваясь к дементору легиллименцией. Но вот, наступил день суда. Счастливый Игорь шагал навстречу свободе под караулом, прямо в большой зал собраний. Сначала было не очень приятно, всё же изоляторы располагались на одном этаже с авроратом, по понятным причинам. Чуть ли не каждый «победитель» норовил как нибудь оскорбить его, а то и просто плюнуть вслед. Но вот они зашли в лифт, нажали на кнопку 10, а Игорь мысленно пообещал себе однажды вернуться и спуститься на самый нижний «разрешённый» этаж. Тайна бесконечных министерств до сих пор жила в нём, требуя ответа. Лифт быстро доставил их до нужного места и дальше они как будто шли по Риге – здесь тоже абсолютно безлюдно. Не самый часто используемый этаж сегодня, а ведь наверняка суды шли одно время каждый день. Наверное, за то время министерские шишки смогли сбросить даже пару кило. Или как это будет в их единицах измерения, абсолютно точно оставленных на официальном уровне не потому, что современные единицы измерения изобрели французы? Игорь и его караул подошли к большой, в два человеческих роста, искусной деревянной двери с изящно вырезанными узорами, что не были похожи ни на одни, что мог видеть Игорь. «Наверняка утащили из очередной своей колонии. Всё же, пока магам выгодно, они с удовольствием следуют за магглами в вопросах обогащения», подумал тот про себя, высоко оценив при этом искусство неизвестного резчика. Как будто уловив их присутствие, тяжёлые двери с мягким скрипом распахнулись перед ними. Караул покинул Игоря, дальше он сам должен идти вперёд, принимая на себя положение раскаявшегося. Видимо, у Дамблдора всё идёт хорошо, ведь обычно по такому обвинению человека тащат в клетке на потеху судейской коллегии. Каркаров вступил в просторный зал, больше похожий на древний амфитеатр, чем на место, где ломают судьбы. Выше его роста шла первая трибуна, с которой на него тут же полетели вспышки фотоаппаратов журналистов. На второй посетители, суд решили сделать открытым, и на третьей, самой большой восседали вершители правосудия в магической Англии – Визенгамот. И выше их всех восседал Почётный член Магической Конфедерации, Верховный судья, глава Визенгамота, Директор школы среднего и высшего курса магии Хогвартс, Альбус Персиваль Дамблдор. Нет, Игорь не знал все эти громкие титулы наизусть. Просто их начали объявлять, как только он занял своё место подсудимого, что представляло собой богато украшенный стул, что сковал его цепями, стоило только Игорю сесть. Ему пришлось достаточно высидеть, прежде чем были объявлены все присутствующие члены Визенгамота со всеми титулами. Это уже больше напоминало очень странную встречу выпускников, где все хвастаются тем, чего добились. Титул за титулом, титул за титулом, вспышки камер, журналисты, что записывают всё это, как будто они впервые это слышат. Кто-то умудрился скупить столько малых дворянств, что он с гордостью, выпятив грудь стоял в течении около трёх минут, прежде чем маленький, низкий человечек, при этом с очень мощным и зычным голосом, зачитает их все. Вся эта громада английской судебной системы продолжала пересматриваться друг с другом после каждого объявления, как бы решая, кто же с прошлого раза стал успешнее. Так же прозвучала такая нужная ему фамилия – Слинссен. Но, наконец, очередь дошла и до него. —Сегодня проводится слушанье дела гражданина княжества Беловодье, Игоря Кондратьевича Каркарова, 58 лет. Он обвиняется в неоднократном нарушении границ и разрушении частной собственности, пытках, убийствах, принадлежности к группировке «Пожиратели смерти», использовании запрещенных ритуалов и зелий, нарушении Статута Секретности, неуважении истории Английского магического сообщества. Какое наказание для него требует обвинение? – закончил читать Дамблдор информацию с дела, что было у него на столе. —Пожизненное заключение в Азкабане или же поцелуй дементора. Но так было до подробностей дела, что всплыли после дополнительных допросов подозреваемого, предоставленных нам уважаемым Верховным судьёй. Не расскажете, как были добыты эти данные? – спросил у Дамблдора лысеющий и седеющий человек среднего роста в роскошной, вышитой золотом пурпурной мантии. —Это хороший вопрос, мистер Брюс. Как, наверное, все здесь знают, я, несмотря на все мои годы, до сих пор не разучился верить в людей. Я захотел лично пообщаться с тем, кого мне предстояло судить, кто уже одной ногой был в Азкабане. Мистер Каркаров заранее не верил нам. Он считал, что наша система заточена лишь под бесконечный поток голословных обвинений. Но иногда доброе слово и рука помощи делают много больше, чем сыворотка правды и пытки. Сегодняшний подсудимый открылся мне, позволил подставить плечо. Он рассказал мне много страшных, бесчеловечных вещей, на которые его заставляли идти. Да-да, уважаемая пресса, человек, что сидит перед нами, не обладал полной свободой воли! Дамблдор ненадолго прервал речь, чтобы все сидящие усвоили её полностью, а сам смотрел на Игоря, что продолжал сидеть и слушать с немного скучающим лицом. Ничего, скоро ты будешь отбиваться от журналистов, станешь фигурантом самого громкого и долгого дела по пожирателям, ты больше никогда не сможешь уйти на дно. —Суды, что проходили по ускоренным процедурам, были страшным временем для всех нас, вся наша уважаемая судебная система, по одному только подозрению клеймила человека навсегда. – Продолжил, с чувством выговаривая каждое слово Дамблдор – Нет-нет, потом мы всё проверили, и приговоры были вынесены верно, но то что мы делали, было преступлением против наших уважаемых и древних традиций. Потому человек, что сидит перед нами, даже не пытался отмыть репутацию! Он хотел пойти на сделку со следствием, как будто мы на торгах, где товаром является его жизнь! Вот какое отношение к английскому суду у иностранца, ты сможешь избежать тюрьмы, только если оговоришь своего друга! Журналисты ещё больше взбеленились, чуть ли не соревнуясь в том, кто быстрее запишет слова верховного судьи. Здесь были не только английские таблоиды, но и уважаемые издания стран англо-саксонской сферы содружества. Всё их внимание, направленное на Дамблдора и не думало уходить в другую сторону. Со зрителями, пришедшими на открытый суд творилось нечто похожее, и лишь некоторые члены Визенгамота пытались разгадать, куда же клонит их глава. —И как символ вновь зародившейся после долгой войны правды и правосудия, внесите же в сей священный зал суда списки прецендентов! Под всеобщее благоговение, которого не понимал Игорь, в зал внесли множество томов, от самых старых и потрёпанных, до относительно новых. Все люди, что считали себя настоящими англами, сейчас были в положении человека, что увидел великую святыню. Журналисты наперебой обсуждали это событие, а Альбус Дамблдор загадочно улыбался. —Как вы можете видеть, копий здесь много больше, чем членов Визенгамота. Друзья мои, я сейчас обращаюсь ко всем вам, журналист вы, судья или же просто любопытный человек, что пришёл на заседание. Предлагаю нам всем вместе погрузиться в эти древние талмуды людской мудрости. Я желаю, чтобы все мы сейчас через пыль времён, что скопилась в них, очутились в далёком мире, где важные и памятливые старейшины разрешали все дела, влёт вспоминая, как же они решались раньше. Найдём же решение в древних строках. Несите все свои находки, хоть как-то относящиеся к делу, судьям, мы последняя ступень отбора. Давайте же покажем всему миру наш настоящий суд! Смотря на англов, что теперь окончательно смешались в огромную, читающую законы восьмисот, девятисот а то и большей давности, людскую массу, Игорь понял, что это всё один большой фарс. Наперебой кричащие найденные интересные судебные решения прошлого, важно кивающие при этом судьи, добродушно улыбающийся председатель Дамблдор. Всё это было ему чуждо. Он знал о прецендентном праве. В худшем случае его могли умудриться казнить вещью, что уже давно вышла из употребления, или же посадить на 506.9 лет, с правом уменьшения срока в два раза. Да, точно так же его могли отпустить прямо сейчас, выдав в качестве компенсации две деревни холопов, Игорь не был уверен в том, что англы вообще кодифицировали законы. Выждав, когда люди окончательно потеряют индивидуальность, превратясь в толпу, что прикоснулась к святыне. Дамблдор завершил речь следующими словами. —Помните, друзья, мы должны оправдать мистера Каркарова. Мы должны показать всю мощь нашей судебной системы, что превосходит остальные, да так, чтобы этот иностранец понял и поведал об этом всему миру. Не стесняйтесь брать у него интервью после, ваши газеты будут разбирать так, что вы даже не будете успевать выпускать новые тиражи. Сейчас мы не просто пытаемся пересмотреть дело подозреваемого, мы бьёмся за возрождение авторитета, неподкупности и справедливости. За веру в то, что делает нас гражданами. Слава Англии! И многие голоса вторили ему. «Слава Англии!». Игорю было уже очень неудобно сидеть, всё же этот стул не был рассчитан на то, что дело будет идти настолько долго. В зале постоянно стоял шелест страниц, люди разного происхождения обсуждали деяния судей прошлого, чувствуя себя как никогда близко друг другу. Прямо сейчас, в этой комнате, вокруг скучающего гиперборейца бурлила единая английская масса, что искала, искала, искала и продолжала искать. Альбус Дамблдор готов был пустить слезу от того, как его трогало творение его рук. Вот какой должен быть суд! Здесь не должно быть места унылому зачитыванию обвинения, опроса свидетелей, всё это может быть проведено ещё до самого события. Нет, суд должен быть погружением во что-то новое. Он видел, как Бартоломью Слинссен недовольно глядит в один из своих томов собраний решений суда. Недолго тебе осталось. Хоть этого и не оговаривалось с Игорем, но он скажет то что хотел, а Альбус знает, что он это скажет. Ведь не зря он уговорил Бартоломью-младшего посетить суд, посмотреть на работу своего отца, ведь после его отставки ему тут быть. —Я вижу, что все судьи вынесли решение. Их вердикт, с подписью, проявился на моём главном обвинительном листе. Я прошу лишь немного подождать, пока я подсчитаю все голоса за и против, а пока, по традиции, подсудимому предоставляется право на последнее слово! Цепи спали со стула Игоря, чтобы он мог встать. Тело ужасно затекло, такое ощущение, будто суд длился уже больше трёх часов. Но он маг, он переступил через боль, с небольшой помощью, конечно же. Игорь уже успел несколько раз обдумать свою партию, своё завершение этого фарса. И он начал. —Прежде всего, я хочу поблагодарить вас, народ Англии, за то что показали мне, что же такое настоящий суд. Многие страны смеются над вашими законами, но как только ты сам оказываешься в ситуации, когда они могут решить твою судьбу, ты понимаешь их правильность и нужность. А потому я от всего сердца, желая вам лишь добра, расскажу об одном из последних агентов Того-Кого-Нельзя-Называть. Вы знаете, что места в Английском министерстве наследуемые. Планом было воспользоваться этой славной традицией, извратить её, и с её помощью, захватить власть. Ваши профессиональные авроры и бдительные граждане помогли переловить всех. Кроме одного. Вы, наверное, все жаждете узнать, где же кроется этот злодей, как его зовут? Его имя – Бартоломью Слинссен младший! Игорь сел обратно в кресло, наблюдая, как это сборище превратилось в осиный улей. Увидел даже, как схватился за сердце незадачливый родитель. И Дамблдор не дурак, протащил на заседание его сынишку. Толпа уже скрутило впавшего в ступор от неожиданности сторонника Волдеморта, и уже во всеуслышанье голосила о наличии у паренька чёрной метки. Но суд взял своё слово. —Тишина в зале суда! Если уважаемые судьи не против, то после оглашения приговора, мы проведем процесс над мистером Слинссеном-младшим. Сейчас же пора мистеру Каркарову узнать свою судьбу. Мистер Каркаров, суд приговаривает вас к... освобождению в зале суда. Можете забрать свои вещи в хранилище аврората. Господа журналисты, не волнуйтесь, вы ещё успеете взять своё интервью, ведь я вижу по кивающим головам судей, что они готовы рассматривать второе дело. Мистер Каркаров, покиньте зал суда. Во второй раз просить не пришлось. Игорь спокойно встал с кресла и пошёл быстрым шагом до лифта. Для него не было сюрпризом, что некоторые журналисты послали своих коллег в коридор, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом, но отказываясь от комментариев, он каравеллой сквозь шторм мчался вперёд. И всё-таки в конце ему не повезло, один журналист смог пробиться в лифт. Он дал ему комментарии по поводу того как же он счастлив, как же готов превозносить английский суд, как же тошно от собственного лицемерия. Но длилось это недолго, ведь этаж аврората считается полуоткрытым, а разрешение на посещение у папарации, что неудивительно, не было. С помощью заколдованных бумажных самолётиков, внутренние подразделения магической службы безопасности уже были в курсе решения суда, так что его проводили до комнаты с широким столом, где находилось всё, что у него изъяли. Игорь начал всё тщательно проверять, с них станется взять какую-нибудь безделушку на память. Взгляд его зацепился за конверт, у него точно такого не было. Кое-как уговорив наблюдателей выйти, сославшись на то, что он будет проверять наличие своей личной маленькой библиотеки в книге, вместо страниц которой были трансфигурированные фолианты, Игорь вскрыл конверт, пробежался по нему глазами и от всей души хмыкнул. Выдержка из протокола заседания суда по делу Игоря Кондратьевича Каркарова. Согласны ли вы, принимая во внимание обстоятельства, снять все обвинения с вышеобозначенного лица? Да — 17 судей Нет — 12 судей Казалось бы, в чём же причина смеха? А Игорь успел по несколько десятков раз пересчитать всех в зале суда, пока они занимались чисто английским метанием бисера перед свиньями. Судей, включая Дамблдора, было 23…