Кодовый номер ISB-021

      Шел четвертый день заключения в тюремной камере. Каллас все больше начинал нервничать. Как он и предполагал, его полностью изолировали от внешних контактов на некоторое время. Три раза в сутки открывалось автоматическое устройство подачи пищи. Тяжелая тишина в камере со звукоизоляционными стенами давила не хуже пресса для сжатия мусора, находящегося на каждом имперском звездном разрушителе.       «Ну, по крайней мере голодным не умру!» — пытался подбодрить себя спецагент, осторожно поставив пищевой контейнер в нишу у двери.       За прозрачной оболочкой противоположной от койки стены находился монитор, показывающий дату и время. Каллас знал, что наличие часов в камере призвано оказывать психологический эффект. Находясь в бездействии в пустой камере, заключенный непроизвольно смотрел, как медленно течет время. Агент находился здесь уже четверо суток, два часа и тридцать три минуты.       «Уже тридцать четыре», — мысленно поправился он.       «Это ничего, — опять успокаивая себя, подумал Каллас. — Приговоренным к казни часто ставят обратный отсчет на этом чертовом мониторе».       Агент также знал, что в помещении установлено как минимум три наблюдательных устройства, показывающих происходящее в камере под разными углами. Так что по факту он не был один. За ним постоянно велось наблюдение, холодное и безучастное.       Медленно наворачивая круги по узкому пространству камеры, Каллас старался понять, где он допустил ошибку. Каким образом его рассекретили? Ведь он так тщательно подмел все следы и стер возможные улики.

***

      — Агент ISB-021, немедленно сдайте оружие! Вы арестованы по подозрению в государственной измене! — металлическим голосом произнес командир штурмовиков, в то время как еще пятеро солдат окружили Калласа и направили ему в голову стволы бластерных винтовок. Агент с удивлением заметил у каждого из бойцов знаки принадлежности к легендарному 501-му легиону.       Арест был неожиданностью. Последние два дня, прошедшие со времени инцидента, он старательно подчищал следы своей причастности к бегству кадетов. А теперь за ним пришел не просто конвой, а элитный отряд бойцов самого Дарта Вейдера, с которым Каллас проводил совместную операцию по уничтожению флота повстанцев. Неужели за него решили взяться серьезно?       «Что «Кулак Вейдера» делает здесь?» — подумал агент, медленным движением доставая с креплений на спине любимую бо-винтовку. Понимая, что сопротивление бесполезно, он аккуратно отстегнул также кобуру с бластером, висевшую на поясе, и снял защитный шлем. Стоявший ближе всех солдат быстро забрал оружие.       — И броню, — коротко приказал штурмовик. Со вздохом Каллас отстегнул такую привычную его телу кирасу и передал ее тому же бойцу. Его резко толкнули, заставив упасть на колени, и надели наручники. Боль пронзила сердце Калласа. Он всегда был предан Империи! Всегда четко исполнял приказы, вычищал от врагов гигантского звездного государства целые города. Он никогда не думал, что все закончится вот так… Он просто вернул долг... Долг врагу...       Бойцы 501-го выстроились в тюремный эскорт, намереваясь проводить только что арестованного пленника в эль-челнок. В уже незащищенную броней спину впилось дуло бластера. Каллас с трудом поднялся на ноги и, все еще не веря в происходящее, уставился на сковавшие запястья наручники.       — Вперед! — резанул по ушам голос штурмовика, подкрепленный болезненным толчком дула меж лопаток. Звук строевого шага конвоя еще долго был слышен в коридоре одного из множества корпусов Имперской Летной Академии.       На взлетной площадке стояла губернатор Аринда Прайс, видимо, решив самолично сопроводить пленника до места назначения. Ее обернутый в серую имперскую форму силуэт резко контрастировал на фоне оранжевого неба.       Поравнявшись с женщиной, эскорт остановился. Губернатор быстрым шагом подошла к процессии и смерила Калласа ледяным взглядом. Выражение отвращения и презрения отразилось на ее некрасивом лице. Она вытянула руку, впившись цепкими пальцами в пластину со знаком отличия имперского офицера на груди агента (2).       — У предателя не может быть ранга! — пробирающим холодом до самых костей голосом отчеканила губернатор, с силой оторвав пластину с разноцветными квадратами. — Оставлю это себе на память!       Короткая процедура была настолько унизительной, что Каллас сжал зубы, стараясь не выдать рвущиеся наружу эмоции. Он испытывал боль, страх и досаду. Нет, он не хотел, чтобы получилось так. Впервые в своей сознательной взрослой жизни, Каллас захотел заплакать. Он дернул головой, вспоминая клятву военной присяги: «…истинный солдат Империи обязан стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения воинской службы…» Стоящая перед ним голубоглазая стерва не увидит его страданий.       Каллас практически почувствовал, как ауру женщины окутывает разжигающаяся ярость. Она замахнулась, чтобы нанести ему удар, но руку быстро перехватила закованная в броню перчатка лидера штурмовиков. Аринда Прайс удивленно обернулась, собираясь жестко послать наглеца на... Хот расчищать сугробы лопатой.       — Губернатор, мне приказано доставить арестованного без увечий! — безэмоционально отчеканил боец. Прайс бессильно зарычала и отступила. «Кулак Вейдера» не по зубам даже этой ядовитой змее! Сейчас Каллас был искренне благодарен солдату, поставившему ее на место.       — Спасибо! — тихо сказал он, повернув голову к бойцу. Штурмовик не ответил, а меж лопаток вновь вонзилось холодное дуло бластера, сигнализируя о том, что пора идти дальше.       — Я буду свидетельствовать против тебя на военном трибунале, предатель! — резко выкрикнула вдогонку Прайс, в то время как эскорт вел Калласа по трапу в сумрачную утробу эль-челнока.