***
Альк вернулся с Милкой через два с половиной дня, как и обещал. И был нимало удивлён произошедшими в Рыске переменами. Рыске эти дни дались непросто. Нет, её никто не обижал. Но для того, чтобы она почувствовала себя здесь чужой, и вообще лишней, этого и не нужно было. В день разговора она даже не хотела идти на ужин, но Миранда с Ташем уговорили её спуститься. Скучно бы было без ежевечерних сказок. А потом она уже традицию не стала нарушать. И вообще, сделав над собой усилие, постаралась вести себя как обычно, по крайней мере ей так казалось. На старшего Хаскиля она, всё же, старалась не смотреть. Но холодок отчуждения пробежал не только между ней и Кшиштофом. Не заметил этого разве что Таш. В принципе, отношение к Миранде осталось тем же, и Рыска думала, что ведёт себя как и раньше. На следующий день они вместе ездили на примерку платья. Всё было мило и даже весело, но когда разговор заходил про Алька, Рыска напрягалась, и начинала отвечать сухо и односложно и вообще старалась уйти от этой темы. Единственный, с кем поделилась черноволосая девушка переполнявшими её эмоциями и чувствами, не стесняясь и не боясь сказать лишнее, был крыс, глядящий на неё своими чёрными бусинками глаз. — Послушай, Аль, — проникновенно говорила Рыска грызуну, имя которого, конечно, было дурацким, но другого не придумалось. — Я не знаю, что мне делать. Это всё какой-то безумный фарс. Я люблю твоего хозяина. Очень люблю. Но это же ничего не значит. Так как Рыска уже имела опыт общения с этим крысом, когда в его теле был Альк, то и теперь разговор с крысой не вызывал стойкого ощущения сумасшествия и не вызывал отторжения, хотя тот, конечно же, молчал. Но сейчас ей и надо было именно это. — Я понимаю, мы с твоим хозяином не пара. И я не должна показывать ему свои чувства, — девушка смахнула с глаза готовящуюся набежать слезу и с досадой продолжила. — Всё, никаких глупых признаний! — вспомнив своё признание во дворце, Рыска продолжила свою тираду. — Он не может любить меня. Нет, нет, нет! Даже не переубеждай. Он не может полюбить такую, как я. Мы слишком разные. Кто он и кто я? Мы из разных миров. Да я даже и не надеюсь… Совсем… Что ж, я не понимаю?! — остановившимися глазами глядя на край кровати, Рыска грустно прошептала, — Не должен. — Но Альк, он такой… — глаза Рыски затуманились. — Эх, ничего-то ты не понимаешь! — через некоторое время с досадой бросила девушка. — Было бы так здорово, если бы мы могли быть вместе, если бы мы были парой. Моё сердце разорвалось бы от счастья. Тьфу! Откуда взялась эта фраза? С уроков изящной словесности, не иначе. Какая-то она гладкая и напыщенная, не жизненная. Фу! Невозможная, как и моя дурацкая мечта. И вообще, я запуталась. Я чувствую себя такой глупой… Иногда… Вот как сейчас! — Она всхлипнула. — Но всё равно, я точно знаю, что он не может, и поэтому мы не должны! Вот! Понимаешь, Аль?! — Рыска испытующе посмотрела на крысюка. — А твой хозяин, вот, ничего не понимает! Для него всё дурацкие подколки и хиханьки. Поиграть в глупую весчанку и неотразимого Хаскиля. Правильно его папочка говорит. Ему это не надо, совсем. Потому что я ему не нужна! Уууу! Рыска слегка всплакнула от обиды и несправедливости жизни. Успокоившись, девушка продолжила убеждать крыса. — Понимаешь, Аль, мне не нужен брак с ним как подачка, из жалости и благородства. Я слишком его люблю, чтобы принять подобную жертву. Я не хочу мешать его жизни. И без настоящих чувств с обеих сторон ничего хорошего не получится. — Затем девушка с надеждой посмотрела на крыса. — Но ведь его отец ошибается?! Альк не собирается делать мне предложение! Всё это глупости! Глупые страхи аристократического семейства. А значит, какое-то время я смогу быть вместе с ним, путешествуя рядом и не боясь испортить ему жизнь. Она ещё немного поговорила, поведав крысу со всей откровенностью, что она думает о его хозяине и её с ним отношениях. После этого девушке стало легче, и она даже как будто чуть лучше разобралась в себе и укрепилась в своих решениях. Занятия с учителями ей нравились, в том числе и потому, что заставляли собраться и отвлечься от мучивших её неприятных мыслей. А когда она, одна, без менестреля, тренькала на гитаре, подбирая подходящую под настроение мелодию, это тоже странным образом благотворно действовало на её душевное состояние и примиряло с действительностью. В общем, к приезду Алька она уже успокоилась, приняв решение, перестав надеяться на невозможное и, как ей доходчиво объяснили, столь вредное для её любимого. Только линию поведения к изменившимся условиям она ещё не чётко выработала. И это её несколько нервировало. Алька она встретила радостно, но сдержанно. Ему показалось даже, что корове своей она больше обрадовалась. По крайней мере с ней она была более мила и непосредственна. На следующий день после возвращения Алька, впервые за всё время пребывания в замке, девушка завела с ним разговор о том, когда они уже отсюда уедут. И что, если он не хочет, она может и одна уехать. Альк ответил, что уедут они после бала либо на следующий день, либо через несколько в зависимости от обстоятельств. И чтобы она глупостями голову не забивала. Вместе приехали, вместе и уедут. Альк недоумевал, почему девушка ни с того ни с сего вдруг изменила свое поведение и даже отношение к нему. Мотивы и причины этого остались для него неведомы. Дар он не применял принципиально. Считалось последним делом вмешиваться им в любовные разборки. Ну не может же он, в самом деле, отслеживать каждую мысль, пришедшую в эту дурную весчанскую голову! На все расспросы Рыска отвечала, что ничего не произошло и всё хорошо. В общем, дело ясное, что дело тёмное. Надо было бы всё-таки выяснить, что там в этой симпатичной чернявой голове делается, но он не стал. Как-то не до этого было, надо готовиться к балу, времени оставалось не много. И Альк рассудил, что это просто глупые бабские капризы, не логичные и ничем не обоснованные. И не пристало ему, мужчине, в этом ковыряться. Да и Рыска не совсем последовательно себя вела, сбиваясь то и дело на обычное поведение. В общем её лихорадило. «Скорее всего, просто волнуется перед балом», — решил Альк. Придворный бал по такому торжественному случаю всё же отличался от частного бала в замке «полтора клинка», и подготовка к нему заняла больше времени и сил. Распорядители бала сообщили, что их пара включена в состав открывающих бал. А это означало, что они вместе с его величеством и её высочеством и десятком других пар должны были танцевать первые три танца. Конечно, эти танцы Рыска, а тем более Альк, знали и танцевать умели, но тут особый случай. Там у каждой пары было своё место и всё должно было быть чётко, в такт и без сучка, без задоринки. Не должно быть никаких задержек и недоразумений, чтобы не сбить чёткий рисунок танца. Поэтому возобновились занятия танцами, на этот раз с тем учителем, которого прислали распорядители. Один раз они даже съездили во дворец, чтобы отрепетировать этот кусочек с другими парами (без коронованных особ, разумеется). Чтобы никто не растерялся и все чётко знали, что должны делать. Для Рыски, наверное, это было особенно нужно. Другие пары были, в основном, представлены юными отпрысками знатных родов Саврии. Альк некоторых из них узнал, он был знаком с ними в той, другой жизни. Об остальных тоже, наверное, знал, и может даже был знаком, но слишком много лет прошло, с тех пор они все сильно изменились. Было ещё две пары ринтарской знати. Но несмотря на то, что большинство присутствующих Альк не опознал, он всё равно чувствовал себя здесь уверенно, как рыба в воде, ведь подобные мероприятия были знакомы ему с детства. В отличии от Рыски, которой всё было в диковинку. Репетиция прошла без проблем и закончилась довольно быстро. Распорядители остались довольны. В то немногое время, которое осталось до бала, Рыску ждало ещё одно не очень приятное для неё времяпровождение. Альк возобновил с ней занятия этикетом. Что и в каких случаях положено говорить, что и как делать. Рыска со свойственной ей прилежностью и терпением, хотя даже без намёка на удовольствие осваивала основы этикета. Кроме всего прочего Альк занялся ещё одним щекотливым, но важным делом, которое оттягивать было уже нельзя. Он напомнил отцу про сто златых долга и в связи с тем, что тот изначально обещал ему их выдать, намекнул, что уже пора. Кшиштоф заготовленные уже деньги дал, но постарался поинтересоваться дальнейшими планами Алька на черноволосую девушку. Но в этом сильно не преуспел. Посол пока наседать не стал, опасаясь противодействия со стороны своего бешеного сына. Альк передал драгоценный мешочек Рыске. Та неуверенно попыталась благородно отбрыкнуться, заведя старую песню, что «Ты не обязан», «Я это не из-за денег», но потом взяла.***
Бал
Вот и настал день помолвки Исенары и Шареса. С утра коронованные особы вместе с приглашёнными, в числе которых были Альк с отцом и Миранда, поехали на церемонию в молельню. Альк и Рыску туда пытался взять, но девушка упёрлась как молодой баран, и ничего не объясняя, отказалась ехать. Хотя ей было интересно, но там всё время пришлось бы быть со старшим Хаскилем, от которого Рыска ощущала осуждение и неодобрение, отчего ей было почти физически плохо. Хоть они оба пытались вести себя как ни в чём не бывало, будто того разговора и не было, Рыску это сильно изматывало. Кшиштофу Хаскилю-то не привыкать, а Рыске, девушке честной и не любительнице интриг, это давалось тяжело. Миранда на церемонии венчания была с отцом и братом, а вот на бал ей ехать не полагалось, считалось неприличным замужней даме по балам шастать без мужа. А муж в отъезде уже как третий месяц пошёл. Он, успешно делавший карьеру военный, по делам службы отбыл со своей частью на границу. Рыска, вот так невзначай сталкиваясь с обычаями этой страны, замечала, что в Саврии на поведение женщин накладывается больше ограничений, чем у них в Ринтаре. Хотя, конечно, знатоком этикета ринтарской знати она не была.***
Мать Алька — Анжи Дэвисон-Хаскиль, державшая в своих изящных маленьких ручках бразды правления замком, также считала себя ответственной за уют и эмоциональный климат как в замке, так и в семье. А в данном случае это касалось её горячо любимого сына, который внезапно появился в их родовом гнезде, когда она уже почти потеряла надежду. После того как он сбежал в чужеземную Пристань, и потом, когда они получили от её отца известие о превращении его в крыса и уже третий месяц оплакивали его, возвращение блудного сына было как манна небесная. Счастье, в которое трудно было поверить и всеми силами хотелось удержать. Появился он, надо сказать, не один, а с девушкой, чему Анжи была чрезвычайно рада, совершенно не поддерживая ворчание и неприятие девушки со стороны своего мужа. "Кшиш не прав, - думала она. - Он совсем не понимает сына. Да такую девушку, которая вытерпела бы Алька больше недели, ещё поискать. А уж если при этом она та, с которой он хотел бы общаться и заботиться о ней, то это вообще на вес золота". И Анжи старалась, чтобы гостье у них было хорошо. Анжи тоже вместе со всеми могла поехать и на церемонию, и на бал (ей по статусу полагалось), но, в отличие от мужа, не была обязана это делать. Изначально она на бал не собиралась, не те года, чтобы это было сильно интересно, но потом решила поехать. А что? Вспомнят с мужем молодость, станцуют пару-тройку танцев, и, что ещё важнее, отвлечёт мужа от сына с его девушкой, пусть молодые развлекутся, получат удовольствие и побудут без этого навязчивого, совсем не дружелюбного внимания со стороны её мужа. Она знала каким разным мог быть её Кшишек, как сногсшибательно обаятельным, так и докучливо неприятным. И в данном случае мог всё испортить. А так она его отвлечёт. Может, у детей всё и срастётся. На помолвку же, наоборот, Анжи сначала собиралась, но потом передумала, когда узнала, что черноволосая девушка Алька со странным именем Рыска неожиданно, без объяснения причин отказалась ехать. Вообще в последнее время с молодой ринтаркой происходило что-то непонятное. По-видимому, произошло что-то крайне неприятное для девушки, хотя Анжи и не знала — что. И Анжи решила, что девчушке нужна поддержка. А пока никого нет, стоит с ней поговорить. Конечно же, она не хотела пугать девушку серьёзными разговорами, просто поддержать, подбодрить, показать доброе отношение, может быть, узнать, что её беспокоит. С такими мыслями Анжи пошла в комнату к Рыске. Но её ждало разочарование, задушевной беседы не получилось, девушка при попытке поговорить насторожилась и ушла в глухую оборону. Выдавая предельно вежливые и формальные ответы. Анжи не знала, что после Кшиштофа, с его разговором, все разговоры с семьёй Хаскилей воспринимались Рыской в штыки, особенно, если речь заходила об возможных отношениях с Альком, вызывая желание ответить довольно резко, что-то типа «Да нет между нами ничего! И не собирается он на мне жениться!» и ещё «Уеду скоро. Не волнуйтесь». Каким-то образом мать семейства почувствовала настрой Рыски, её нежелание общаться и откровенничать. Было видно, что девушка хочет остаться сейчас одна, однако не в характере Анжи было так просто отступать. Она предложила девушке помощь в сборах, чтобы, когда Альк приедет, Рыска была уже одета и готова к поездке. Анжи могла помочь надеть платье, затянуть корсет, причесать и уложить волосы, то, что девушка сама сделать бы не смогла. А также она попросила, чтобы девушка помогла собраться ей. И если от первого Рыска сгоряча могла отказаться, то от второго, насколько она поняла характер девушки — вряд ли. К приезду Алька девушка была полностью собрана, смоляные волосы были уложены в красивую и элегантную причёску, корсет затянут — ровно настолько, чтобы платье сидело как надо и дыхание не было сильно затруднено. В заключение Анжи принесла резную шкатулочку, в которой оказались драгоценности: серьги, подвески, цепочки, ожерелья. Она выбрала из этого добра небольшую изящную подвеску с зелёным камушком на тонкой золотой цепочке и надела Рыске на шею. Рыска смутилась и сказала, что не надо, что и так всё хорошо. Но Анжи, спокойно и уверенно заметив, что эта подвеска очень подходит к глазам девушки, не дала её снять. Ещё и посокрушавшись, что уши у Рыски не проколоты, а сейчас, перед балом, прокалывать уже, не стоит. Потом с помощью служанки и Рыски стала собираться сама. Помощь Рыски заключалась в основном в том, что Анжи спрашивала у неё совета, какое платье лучше надеть, какие туфли и украшения больше подходят к этому платью. А также в непринуждённых женских разговорах ни о чём. Которые, тем не менее, своё дело сделали, девушка расслабилась и перестала выглядеть как испуганный зверёк. Бал должен был начаться ближе к вечеру. После помолвки в молельне брат с сестрой вернулись в замок, а Кшиштоф уехал сразу во дворец. Поэтому из замка на бал ехать должны были Альк с Рыской и Анжи. Приехав домой, Альк приятно удивился, неожиданно обнаружив Рыску уже одетой, причёсанной и полностью готовой к поездке. Даже без объяснений девушки он понял, кто помог ей это сделать, и, естественно, его это порадовало. Увидев мать, Альк благодарно улыбнулся ей, слегка небрежно сказав: «Спасибо. Не ожидал». Основательно оглядев девушку со всех сторон, он не нашёл к чему придраться. Перед ним стояла черноволосая красавица с жёлто-зелёными глазами. Платье сидело на ней идеально. Волосы красиво собраны наверх. Тонкую изящную шею украшала небольшая подвеска, невероятно эффектно оттеняя её глаза и сочетаясь с платьем. И вообще, всё было подобрано к месту и со вкусом. При взгляде на неё невольно замечаешь красоту девушки, а не платья, которое ее лишь подчеркивало. Да, эта черноволосая девушка на сегодняшнем вечере обратит на себя внимание, и дело даже не в том, что она ринтарская полукровка. Праздник устроен, в основном, для саврянской знати, хотя небольшая примесь ринтарской аристократии тоже будет. Ведь не зря же на прошлом балу в замке «Полтора клинка» именно на неё пал выбор хозяина, хотя тогда Рыска изо всех сил старалась не обращать на себя внимание. В этот раз тоже, наверное, не обойдётся без мужского внимания к чернявой красавице, подумал Альк. Глядя на Рыску, он подумал, что, скорее всего, придётся отбивать от неё кавалеров. А ещё он знал, что за этой безупречно красивой, несколько экзотической внешностью есть ещё более прекрасное внутреннее содержание, с которым он уже намучился по самые уши.***
Против Рыскиного ожидания, на балу ей понравилось. Там было умопомрачительно красиво, очень помпезно и вообще роскошно. Альк от всего этого только воротил свой благородный нос, он не любил помпезность и нарочитую роскошь, но Рыска его в этом не поддерживала, смотря на всё удивлённо-восторженными глазами. Это был второй бал, на котором девушка присутствовала, но, несмотря на определённое сходство и одинаковый, обязательный для подобных мероприятий антураж, разница на самом деле была огромна. Прежде всего она заключалась в том, как Рыска себя ощущала, она уже не чувствовала себя преступницей, незаконно находящейся здесь, под чужой личиной, которую могут в любой момент взять за шкирку и выкинуть с позором, если не хуже. А наоборот, теперь она была тут совершенно законно, по личному приглашению виновников торжества, коими были коронованные особы. Кроме этого она была ещё и неотъемлемой частью совершающегося здесь действа. Они же вместе с Исенарой и Шаресом и другими парами открывают бал. Ей уже само это нравилось, всё-таки она в душе всегда оставалась законопослушной девочкой, и все эти противоправные действия совершались исключительно по крайней необходимости, а не из любви к приключениям. А кроме этого сейчас она была гораздо лучше подготовлена к происходящему здесь действию. Она могла и на этот раз хотела вполне прилично потанцевать. Могла и поговорить. Даже на саврянском она могла сейчас сказать в десятки раз больше, чем тогда на родном ринтарском. Также она знала, как себя держать и что положено делать. А ещё у неё был совершенно шикарный кавалер. И на этот вечер Альк был безусловно её, что бы она ни решила на будущее, и что бы там Кшиштоф Хаскиль ни говорил. Её посетило отличное настроение, чуть ли не первый раз за последнее время. И она собиралась сохранить его сегодня. Она так хотела и решила. Да и Альк вроде намекал, что хочет провести этот вечер с ней. Это всего лишь бал, никого ни к чему не обязывающий. И она собиралась хорошенько на нём потанцевать. Они вошли в празднично украшенный, уже знакомый Рыске бальный зал с зеркалами и колоннами, он был ярко освещён множеством свечей, свет от которых отражался и множился в зеркалах. Придворные музыканты были в любой момент готовы начать играть свои вальсы и котильоны. Рыска с Альком подошли к положенному им в первом танце месту и остановились неподалёку. Незаметно Рыска любовалась своим спутником. Она непроизвольно замечала повышенное внимание к их паре, ловя заинтересованные и оценивающие взгляды, целиком и полностью относя их на счёт кавалера. Рыска считала, что он был и правда хорош, и то, как изящно, аристократично сидел на нём костюм, и как он двигался, его уверенность, граничащая, но не переходящая в наглую самоуверенность, исходившая от него сила и достоинство завораживали. По пути Альк со многими здоровался, вежливо и слегка небрежно наклоняя голову. Вот по залу прошёлся звук, как шум набежавшей на берег морской волны, негромкий, как шёпот, но обращающий на себя внимание, быстро набирающий силу, а потом опадающий и затихающий. После того как пробежавший шум затих, все оказались смотрящими в одну сторону, откуда появились Исенара и Шарес. Распорядитель объявил о начале бала и о том, что послужило поводом для него. Исенара поприветствовала и поблагодарила собравшихся. Музыканты ударили смычками по струнам и приложили к губам флейты и валторны. Пошёл проигрыш к первому танцу. Альк подтолкнул чуть зазевавшуюся Рыску к их месту. Они встали на начало танца. И бал начался. Первый танец был совсем не трудный и довольно скучный, они как бы красиво ходили в такт музыке, разворачиваясь и слегка приседая, при этом плавно размахивая руками по сторонам, как будто здороваясь. Это был такой танец-приветствие. Во время него Рыска даже успела заскучать. Зато уже второй танец не обманул ожиданий, закружил в бешеном вихре по залу, заставив сердце лететь куда-то и биться под счёт «раз, два, три — раз, два, три», пытаясь выскочить из тесной грудной клетки. Это был один из любимых Рыскиных танцев. Потом небольшой перерыв и ещё один танец, завершающий открытие, не такой стремительный, как вальс, но тоже приятный. По его окончании Альк повёл Рыску к креслам, отдохнуть и перекусить. Оставив ненадолго Рыску сидеть одну, Альк пошёл к огромному столу с всевозможными диковинными закусками. Когда он вернулся с бокалом красного вина и каким-то кушаньем, наколотым на деревянную палочку, для Рыски, то застал около неё наглого юнца, который даже успел галантно сделать даме полагающийся в таких случаях комплимент и начал произносить приглашение на танец. Рыска смотрела на Алька просительно и немного затравленно, внутренне моля о помощи, — «Альк, помоги от него избавиться!» — не имея пока опыта вежливого, но категорического отказа кавалеру, опасаясь, что-то сделать не так. Альк взгляд понял и против обыкновения решил помочь. Поэтому наглому кавалеру ответ прилетел от самого Хаскиля, заместо Рыски. И хотя Рыске результат (то, как быстро и без вопросов нежеланный кавалер ретировался) понравился, но от того, как Альк это сделал, стало немного неудобно и слегка порозовели уши, и почему-то жутко захотелось спросить про этикет, которым Альк её немилосердно мучил и до приезда в замок, и совсем недавно, и который она, скрипя зубами освоила. Потому что, то, что она сейчас услышала, было, на её взгляд, от него (этикета этого) весьма далеко. Пока Рыска пробовала свою закуску, Альк сходил-таки себе за вином, подозрительно быстро вернувшись. — Ну, с первым официальным балом тебя, Рыска Приболотная! — с неизменным сарказмом в голосе произнёс тост Альк. Они выпили вино. От него в груди у Рыски разлилось приятное тепло, и все неприятности и опасения, и так оттеснённые сейчас на второй план, стали вообще неважны. Потом музыканты перестали играть, сделав перерыв в танцах, и Исенара с помощью распорядителей объявила, что свадьба состоится через месяц в Ринстане. Приглашённым раздали письменные приглашения. Альк и Рыска получили три — на себя и на Жара. После перерыва танцы возобновились. Придворные музыканты играли изумительно. Да вообще, черноволосой девушке нравилось всё. В груди по-прежнему была приятная теплота — от вина ли или от чего ещё, Рыска не знала и разбираться не хотела. Танцы пошли один за другим. Был там и чардаш, и смешной котильон. После обязательного открытия участие в танцах было свободным, кто хочет танцует, кто хочет, угощается, беседует, прогуливается на балконе, в общем, отдыхают, как кому интересно. Вина, кстати, Альк позволил ей выпить совсем немного — только тот первый бокал, проявив, так сказать, заботу. Сказав, что на следующий день Рыска ему нужна свежая и отдохнувшая, а не с больной головой. Сам он тоже не стал напиваться. Рыска, правда, подобную заботу не оценила и аж оскорбилась. Она вообще-то, и сама не собиралась много пить. За кого он её принимает? Но долго она не обижалась. Вскоре её накрыло уже знакомое колдовское ощущение от танцев, когда музыка подхватывает и несёт тебя в нежных и умелых руках любимого мужчины и, что самое приятное, это соответствует всем правилам приличия. Опробовав здешние угощения, Рыска поняла, что готовит она лучше, и эта мысль ей была приятна, но для общего развития она перепробовала большое количество закусок. Также были они и на балконе, дышали ночной свежестью и любовались звёздами. Точнее Рыска любовались, а Альк всё вокруг ехидно комментировал. В общем, вечер удался. Что интересно, Рыска с Альком за время бала ни разу не пересеклись с Кшиштофом Хаскилем, чему девушка была несказанно рада. В этом не было ничего сверхъестественного и благодарить за это надо было исключительно Анжи. Они с мужем немного потанцевали, вспомнив молодость, а потом она увела своего Кшиша в соседнюю небольшую комнату с диваном и креслами, где отдыхали и беседовали не энергичные и пышущие здоровьем юнцы, у которых на уме только танцульки всю ночь, а умудрённые сединами и опытом мужи. Разговоры о политике и предстоящих нововведениях Кшиштофа заинтересовали куда больше танцев. А Анжи зорко следила, чтобы муж оттуда без неё не выходил. Конечно, Рыску пытались пригласить танцевать и другие мужчины, но сейчас все мужчины, кроме Алька, с их непонятными желаниями были совсем некстати и, надо сказать, даже раздражали. И Рыска совершено беззастенчивым образом была рада, что остальных незадачливых кавалеров постигла та же незавидная участь, что и первого. Правда вместо Алька Рыске самой пришлось это делать, но она справилась и переняла у Алька эстафету, отказывая, в отличии от Хаскиля, вежливо, но твёрдо. С каждым разом у неё получалось всё лучше и лучше. Последние даже не успевали произнести до конца заготовленный для черноволосой красавицы комплимент, когда их отсекали на дальних подступах. Через какое-то время эти навязчивые попытки молодых людей прекратились. И Рыска была этому очень рада.***
Вернулась Рыска ужасно уставшая, но столь же довольная. Альк проводил девушку до её комнаты и на миг задержался, вроде собираясь ей что-то сказать, но потом передумал, пожелал спокойной ночи и ушёл. И пусть потом всё будет как будет, но этот день не стоит омрачать грустными, хоть и правильными мыслями, пусть в памяти он останется таким… счастливым, подумала Рыска. Служанка помогла девушке раздеться. Рыска умылась и, как только её голова коснулась подушки, провалилась в сон. Альк же, напротив, был в этот вечер чем-то озабочен и задумчив. И долго не мог уснуть.***