***
Неприятное происшествие случилось незадолго до начала настоящей учёбы, когда Жар решил проверить свой воровской арсенал, к которому он раздобыл ещё несколько вещичек. Любовно перебрав все свои инструменты и протерев, чтобы не заржавели, он уже положил их на место и собирался возвращаться. Взошёл на пригорок, откуда открывался неплохой обзор, а Жар при этом оставался скрыт деревом и кустами. Сладко потянулся, разминая затёкшую спину, и тут взгляд его, направленный в сторону казарм, остановился на насторожившей его картине. Неподалеку от казармы три бугая подошли к Тиму и окружили его. Учащиеся были не из их группы. Жару они сразу не понравились, позы у них были какие-то агрессивные. И не понравились ещё больше, когда, недолго пообщавшись, они все вместе направились сначала просто за угол, а потом потихоньку оттеснили парня за казарму. Жару стал понятен их манёвр. Дело в том, что с той стороны казармы окон почти не было. Единственное окно, выходившее на ту сторону, было в командирской, но она была закрыта. Это Жар знал наверняка — видел, как дежурный командир вышел и запер дверь на ключ. Он всегда так делал, если отлучался больше чем на две лучины. Это и послужило Жару сигналом, что его не хватятся и надо бы заняться своими делами (всякий инструмент уход любит). Дежурный отсутствовал уже с лучину, и Жар следил, чтобы он не вернулся неожиданно не вовремя. Точнее, чтобы самому вернуться вовремя. Тем временем один из бугаёв приотстал и, как только двум другим с Тимом удалось скрыться от посторонних взглядов за углом казармы, кивнул им, мол, уже можно. Его товарищи на это сразу среагировали, скрутив и заломив Тиму руки. Первый же остался наблюдать за ситуацией снаружи. Со своего наблюдательного пункта Жару было хорошо видно и торцевую сторону казармы, и то, что происходит между казармой и забором. А ничего хорошего там не происходило. Было видно, что напавшие что-то требуют от Тима в жёсткой форме. Жар ничего не слышал, но это было и не нужно. Смысл, в общем-то, был понятен. Как и то, что пока Жар добежит туда, они успеют как следует накостылять Тиму,. Да и потом, когда некому будет прийти к Тиму на выручку, наезды станут ещё жёстче. Не говоря уже о том, что драчунов скорее всего отчислят, доказывай потом, что они с Тимом не виноваты. Придётся действовать старым проверенным способом.***
Тим упрямо мотнул головой и плюнул в лицо угрожающего ему мужика, ещё и попытавшись его пнуть. Пнуть не получилось. Стоящий за спиной амбал заломил ему руку ещё сильнее, что заставило Тима застонать и совсем согнуться, ругаясь и проклиная подло напавших, оставаясь в этой неуклюжей позе ещё некоторое время. За которое произошло следующее: без всякой видимой причины держащий руку Тима мужчина дёрнулся, отпустил его и… упал. Стоящий рядом бросился к упавшему подельнику. Тим, почувствовав свободу, что было мочи рванул подальше от обидчиков, в сторону людного, хорошо просматриваемого места — ко входу в казарму, к своим. По пути он со всей силы оттолкнул от себя одного и через пару щепок пнул второго из оставшихся на ногах противников. Тот парень, который до этого стоял на шухере, бросив пост побежал к подельникам, по пути попытавшись схватить Тима. Ему это не удалось, но слишком впечатлённый произошедшим за казармой, догонять Тима он не стал, и потирая ушибленное колено, только угрожающе махнул Тиму кулаком и бросился к своим. А там, куда бежал Тим, уже показался дежурный командир, возвращавшийся к вверенной ему казарме и, возможно, видевший часть инцидента. И точно видевший бегущего, растрёпанного и взъерошенного Тима. Поэтому слегка изменив маршрут, пошёл ему навстречу. Тим на бегу оглянулся — не гонятся ли за ним — и чуть не врезался в командира. После короткого разговора они вместе скрылись за казармой. Несколько зевак, заметивших непонятную шумиху, потянулись за ними.***
Жар, никем не замеченный, не привлекая внимания, ушёл со своего наблюдательного пункта и, присоединившись к любопытствующим, направился за казарму к месту происшествия. Там командир уже пытался привести в чувство так вовремя и внезапно упавшего парня. Тот лежал, живописно раскинув руки на скошенной к началу учебного цикла траве, оставаясь безучастным к весьма немилосердным стараниям командира. Командир, убедившись, что пострадавший жив и вроде цел, хлестал его по щекам и тряс так, что казалось целостность эта вот-вот должна нарушиться, но пока всё было без толку. Двое подельников неуверенно топтались рядом. Наконец лежащий после очередной смачной оплеухи открыл непонимающие глаза и слегка ошалело огляделся. — Ну наконец-то! — сказал командир, облегчённо вытирая пот со лба. — А теперь рассказываем, что здесь произошло. Со случившимся разобрались быстро. Тим выгораживать никого не стал, да и вряд ли ему это удалось бы. Для командира, как и для Жара, произошедшее было предельно понятно. Осталось только спросить: «Чего они хотели-то?». Оказалось, денег. «Вот придурки!» — подумал Жар. Выбор жертвы был настолько неудачный, что впору было пожалеть незадачливых грабителей. Конечно, телосложения Тим был не богатырского, можно даже подумать — хилого. На самом же деле, просто тощий, но жилистый. Однако двое здоровых тренированных бугаёв, конечно, без труда бы его завалили. Но вот денег свободных у Тима до сих пор не водилось. На дорогу с трудом наскрёб, а оружие собственное купить было не на что — тренироваться предстояло со школьным (основная же масса учащихся обычно приезжали с какими-никакими, но деньгами). Да и характер у парня тот ещё, запугать и использовать его вряд ли бы удалось, даже если бы у него было чем поживиться. Единственное что для всех так и осталось загадкой — что же всё-таки случилось с державшим Тима нападавшим? Почему он потерял сознание? Никто, включая внезапно упавшего, так этого и не понял. И никто не обратил внимание на скромный, втоптанный в землю камешек, обёрнутый в грязную, почти слившуюся по цвету с землёй тряпочку. Кстати, парень тот после происшествия стал тих и задумчив, даже на фоне своих старающихся не отсвечивать сотоварищей. А позже, когда первые страсти улеглись, по поводу своего внезапного падения высказался так, что поверг в лёгкий шок всех, заставив сторониться даже бывших подельников. Он решил, что его так возмездие настигло, что это его Хольга покарала, стукнув с небес чем-то вроде молнии. А что никто молнии не видел, так и не обязательно всем видеть, он то видел, а другим, может, и не положено. Это же небесная кара, может она такая и должна быть. В пользу этой версии он относил и то, что место, куда его ударила Хольга, до сих пор было слегка болезненным. И, пожалуй, он был единственным из всех троих кто искренне раскаивался в содеянном. Жар, как бывший молец, его в этом горячо поддержал. И даже посоветовал сходить в молельню — покаяться там, помолиться. Случай сходить в молельню всем троим нападавшим представился довольно скоро. После короткого разбирательства, доклада и разбора происшествия на совете с директором, было принято решение отчислить троих обучающихся за неподобающее поведение и грубое нарушение правил школы. О чём в первый день занятий директор и объявил перед всеми учениками на построении. Вручив троице документы об отчислении и отправив собирать вещи, напомнил, что теперь они поступают в распоряжение сборщиков налогов, пока не отдадут в тсарскую казну все потраченные на их обучение средства. После того как нарушители с позором удалились, он ещё раз предупредил, что за подобное, также, как и за драки, исключение из школы последует немедленно и без всякого снисхождения. Несмотря на то, что все учащиеся знали и были предупреждены, чем грозит грубое нарушение правил школы, но произошедшее на их глазах всё же произвело сильное впечатление. И этим неудавшимся вымогателям ещё повезло, что случай произошёл ещё до начала настоящего обучения, так что сумма выплат была не очень большая. Из неприятного было ещё то, что отчисленных по такой причине заносили в чёрный список Школы и поступить сюда в другой раз шансов почти не было. Далеко не все считали содеянное таким уж преступлением, к тому же достойным столь жестокой кары. А уж драку так тем более за преступление никто не считал. Но рисковать, повторяя путь этих троих, никто не хотел, так как поняли — снисхождения не будет. Тим был признан стороной пострадавшей и к внезапной потере сознания одним из нападавших непричастной. Ему в вину было больше вменить нечего, и потому он был признан невиновным. Он отделался лёгким испугом и приватным разговором со своим командиром группы. Тот попросил его быть умнее и с малознакомыми парнями за угол не заходить, на какое бы «слабо» они его ни брали. После этого случая все командиры провели беседы со своими группами, ещё раз предупредив своих подопечных об очень неприятных последствиях, что ждут тех, кто вздумает, как известная троица, вымогать деньги или, например, устроить ещё какие-нибудь стычки, причём, в случае драки наказаны будут обе стороны. Но все и без бесед впечатлились тем, как поступили с нарушителями, шушукаясь об этом по углам.***
Один учебный день из жизни Жара
Наскоро сполоснувшись и освежившись со сна, Жар бодро бежал со своей группой третий круг по дорожке, ведущей вокруг территории. Больше на пробежках он не сачковал, да и желания особого не было. Бегать он приноровился, и это уже не доставляло неприятных ощущений. А под мерную рысцу хорошо думалось. Шёл четвёртый день занятий, хотя именно занятий — третий, вчера было воскресенье и занятий не было. Правда в это воскресенье отдохнуть Жару и друзьям не удалось. Их группа, как назло, была дежурной. Вот же невезение! У всех выходной, а у них очередь дежурить наступила. Встать пришлось ни свет, ни заря, и вместо пробежки, помогать повару готовить завтрак, а потом ещё обед и ужин. Штатный повар на кухне был один и без помощников не успевал бы готовить на такую ораву. Поэтому всю вспомогательную работу выполняли они — дежурная группа. Они резали, чистили, носили воду, топили печь, кололи дрова. Хотя дрова, вообще-то, были, во дворе кухни находилась поленница, но надо было то для растопки поколоть помельче, то принести ещё дров, то мясо порубить. Суеты на всех хватало. А повар, как военачальник на поле боя, ими командовал, следя за правильно булькающими кастрюлями и шкворчащими сковородками. Как итог, работали они слажено, правда, устали как собаки. А после ужина пришлось не только мыть посуду, но и драить всё подряд до блеска, чтобы сдать дежурство следующей группе, то есть их командиру. Они не только помыли полы и столы на кухне и в столовой, но и насухо вытерли одинаковые дешёвые миски и выстроили их на столе возле стены в ровные горки, а ещё надо было натаскать и непременно аккуратно сложить около печки новую порцию дров, это не говоря о чистке кастрюль и другой кухонной утвари. Кто бы подумал, что от женской работы можно так устать? Кроме дежурства, между завтраком и обедом, как и все, занимались общественно полезным трудом. Убирали территорию и мыли казарму. И только между обедом и ужином у них было время самоподготовки, когда удалось немного отдохнуть. Впрочем, отдыхать Жару ближайшие девять месяцев, по крайней мере три, с его семью практиками, тремя обязательными и четырьмя «допами», не светило. К началу занятий всех раскидали по тренерам и составили, наконец, расписание тренировок. Чтобы никто не пропускал нужные тренировки, каждый рисовал себе личный план. Для этого вывесили два списка: первый — список практик с фамилиями обучающихся ниже, а второй — расписание тренировок с указанием тренеров и участков для занятий. Это рисование оказалось той ещё задачкой для многих. Командирам пришлось помогать своим подопечным. А вот Жару, как ни странно, несмотря на то, что делал он это впервые, задача далась легко. Удовлетворённо оглядывая расписание, Жар понял, что лично для него нарисованное обозначает и загрустил. Дело в том, что у него получался один день в неделю загрузка максимальная – четыре тренировки, два дня – по три тренировки, и только оставшиеся два дня- без дополнительной нагрузки. Обычное расписание учащегося содержало две тренировки в день, которые начинались сразу после теории, остальное отводилось на «допы». У Жара тренировки должны были продолжаться до вечернего перекуса, а в понедельник чуть-ли не до самого ужина. В общем, с рассвета до упора. Оставалось надеяться, что упорства ему хватит. Впрочем, долго грустить он тоже не стал. Помог нарисовать эту шараду Тиму, проверил, правильно ли всё сделал Рэн, и после этого они ударили с друзьями по рукам, пообещав друг другу во что бы то ни стало стать крутыми и очень ценными профессионалами. После пробежки и зарядки, весело фыркая от прохладной с ночи воды, друзья с помощью ковшика по пояс помылись из бочек около казармы. Вдоволь поплескавшись, они обтёрлись грубыми полотенцами, отчего приятное и бодрящее тепло разлилось по телу. И поспешили в казарму переодеваться из тренировочной в условно-парадную форму, чтобы пойти на завтрак, а затем в учебный корпус на лекции. Быстро позавтракав и взяв нужные тетрадки и письменные принадлежности, Жар с друзьями направился в учебный корпус. Если не считать пробежки, то учёба у них начиналась в учебном корпусе с теории. Там им читали лекции, расписание которых вывесили в общем коридоре. Учебный корпус - это было двухэтажное, не слишком большое здание, где после «Учительской», в которой проходили собеседование, были ещё две комнаты, непривычного вида и устройства, называемые «аудиториями». Более всего они были похожи своими поднимающимися вверх рядами со скамейками, пожалуй, на зрительный зал в цирке-шапито. Как-то в Макополе, Жар посещал этот бродячий цирк. Здесь в качестве «арены» был небольшой прямоугольник пола, где посередине стояла тумба, откуда обычно читали свои лекции учителя. Правда, в отличии от цирка, это было не так увлекательно. Аудитории были большими, в них одновременно слушали лекции все жившие в их казарме. В одной из аудиторий у них сейчас должна начаться вводная лекция по «Теории ближнего боя». В нужную им аудиторию можно было попасть двумя путями: обычный, с помощью двери на первом этаже, или же поднявшись по расположенной рядом лестнице на второй этаж. Правая дверь со второго этажа выходила сразу на последние ряды аудитории. Жар с друзьями привычно потопали на второй этаж, на лекциях они предпочитали располагаться на предпоследнем ряду. На втором этаже слева от лестницы находилась «Библиотека». В библиотеку,, по совету Крысолова, Жар заходил, пока время было, то есть до начала занятий. Она тогда ещё не работала. Библиотекарь приводил своё хозяйство в порядок к началу занятий. Не избалованный вниманием здешних обучающихся к своей вотчине, пожилой мужчина с радостью пообщался с Жаром. Книжки с лоэнской легендой там не оказалось. Библиотекарь даже поудивлялся такому неожиданному интересу, хотя интерес одобрил и, посмеиваясь, сказал, что подобной литературы тут не водится. Их же тут собрали не изящной словесности учить. И не без гордости рассказал, что книги у него были расположены по темам, в строгом соответствии с дисциплинами. «Вот тут — про стратегию и тактику боя; тут — про яды; там — по медицине; вон там в углу небольшая стопка книг и указы — это про право (кто кому подчиняется и на что имеет право) с этим обычно учитель права разбирается; здесь — про разные виды оружия; вот здесь — про рукопашный бой, есть даже книги с картинками», — с гордостью поведал библиотекарь. Жар уже тогда подумал, что библиотеку надо взять на заметку. Это хороший источник дополнительной информации, например, по ядам. «Основы изучения ядов» проходили вскользь. В основном, нужно было знать признаки ядов и какие они бывают. Чтобы научиться распознавать при досмотрах и не пропустить во дворец или куда ещё. А Жару хотелось разобраться в действии различных ядов и как их можно применять. Так что предмет, в связи с выбранным им допом, мог оказаться весьма полезным. Со звёздочками он один раз уже занимался, и после этих занятий они понравились ему ещё больше. Кстати, легенду Жару таки удалось узнать. Библиотекарь, как человек грамотный и начитанный, её знал и, так как интерес у учащегося был, а книга отсутствовала, сам поведал легенду о вольном стрелке Бинрое Дуге, для привлечения так сказать, контингента. Жару она понравилась. Библиотекарь рассказывал образно, хоть и не сильно подробно, позабавила аналогия, проведённая Крысоловом. Он мысленно примерил на себя зелёный костюмчик Бина Дуга... Полюбовался... Красавчик! Но нет, не его. Сегодня, как и в остальные дни, кроме воскресенья, было три урока. В воскресенье уроков не было – самоподготовка. После «Теории боя» должны были быть «Основы оказания первой помощи при травмах». «Помощь» была уже второй раз. Смысл курса хорошо отражало название, неожиданным оказалось то, что их учили оказывать помощь и себе, причём в первую очередь себе. На прошлом занятии, например, выдав какие-то тряпки, учили, как кровь останавливать, на ноге в разных местах, в зависимости от места предполагаемого ранения, на руке. Причём, на руке пришлось учиться делать это одной рукой на другой руке… А потом с закрытыми глазами... будто в темноте. Было слегка похоже на издевательство. Ну да ладно, философски рассудил Жар, может и правда полезное умение.***
Сейчас у них шла лекция по «Теории ближнего боя». Лектор- седоватый, крепкий, невысокого роста мужчина, ходил внизу по прямоугольной «арене», игнорируя тумбу, за которой обычно читали свои лекции остальные учителя, и диктовал: — Секрет эффективности любой системы боя заключён не в её технике как таковой, а в структуре, то есть в характере связей всех компонентов данной системы друг с другом. Ведь что такое система? Это совокупность компонентов различной природы, взаимодействующих между собой по принципу необходимости и достаточности. В результате подобного взаимодействия возникает новое качество (оно называется системным), которое не сводится к качеству ни одного из компонентов. Тут лектор обвёл озадаченно притихший зал оценивающим, слегка снисходительным взглядом: — Что притихли? Сложно сказал? Привыкайте, развивайте мозги, вам здесь и в дальнейшем голова понадобится не только как ещё одна ударная конечность. Ей ещё и думать придётся. Это умение вам ещё не раз пригодится, — преподаватель едва заметно улыбнулся и, вновь посерьёзнев, продолжал: — В нашей «Школе» мы обучаем «эффективных бойцов», а для «эффективного бойца» главным качеством является способность человека сражаться и побеждать в самых жестоких и сложных ситуациях. А она складывается из трёх компонентов: тактики, техники и ведения боя в нужном состоянии. Техника — это уверенное владение хотя бы базисным набором приёмов шокового, травматического и обездвиживающего характера. В общем это то, что вы будете нарабатывать на своих тренировках. Хорошая физическая форма тоже важна. Под тактикой подразумевается выбор и использование способов и средств боя, соответствующих конкретной ситуации. То есть тех или иных конкретных приёмов, оружия и различных предметов, хитростей, слабых сторон противника и так далее. Если вы хотите быть профессионалами, то вам надо развивать свои бойцовские качества во всех трёх разделах системы. И это: Умение добиваться нужного состояния, когда ведёшь бой; Выбор правильной тактики и стратегии боя; И техника (совершенствование владения освоенными приёмами и изучение новых). И в этом случае, посвятив регулярным тренировкам несколько лет (от пяти до десяти), вы достигнете уровня совершенства. И даже если потом прекратите тренировки, то способность к максимально эффективному бою уже не исчезнет никогда, войдёт в вашу «плоть и кровь». Но мастерство не упадёт вам в руки само. Нужна решимость и упорный труд. Тут у Жара зачесался язык прокомментировать тезис про совершенного бойца, стоит ли тратить столько времени, если все эти умения всё равно бесполезны при встрече с путником. Но вспомнил, что решил без надобности не отсвечивать, и промолчал. Однако нашёлся другой умник, который задал таки этот вопрос. Лектор вскинулся, цепким взглядом выхватил сказавшего и ответил: — Хороший вопрос. Давайте посмотрим. Во-первых, сила путника запросто сводится на нет наличием другого путника. Если мы говорим про охрану тсаря или дворца, то там обязательно присутствует свой путник. Поэтому тут на передний план выходят именно бойцы охраны, их навыки и профессионализм. Именно от них зависят жизнь и здоровье тсаря и спокойствие тсарства. Да и в случае если этот путник единственный, если он плохой (даже просто не очень хороший) воин, то у вас будет очень даже неплохой шанс его победить, главное не испугаться. Путники серьёзные противники, но не безнадёжные. И я хочу сказать, что «будь ты хоть трижды путник, а победит всё равно воин». Так что нет ничего невозможного. И есть смысл тренировать своё мастерство. Жар, вспомнив тренировку Алька с Рыской, склонен был согласиться с лектором. Хотя если попадётся противник, который и путник, и воин (вроде Алька), и рядом другого путника не будет, тогда… Только хитрость и природная сообразительность, — не стал впадать в уныние Жар. Лектор тем временем продолжал: — В Школе вы получите необходимую базу технических приёмов боя, около десятка (хотя их существует раза в три больше). Вы наработаете свой личный арсенал связок ударов и приёмов, который будет соответствовать вашим индивидуальным особенностям. Также мы научим вас поддерживающим тренировкам. И после Школы надо будет каждое утро около лучины повторять пройденное, а два раза в неделю полноценно тренироваться, и хоть раз в две недели с партнёром. Чтобы всё, чему мы вас научили, не пропало даром. И тогда, как я и говорил, через какое-то время вы можете стать профессионалами высшего класса, мастерами ближнего боя. Всё то, что я сейчас сказал, тренирует технику и тактику боя и очень важно для успешного бойца. Но технику, как я уже говорил, будут тренировать у вас тренера. К стратегии и тактике мы с вами вернёмся позже. Но хорошего уровня и того, и другого для эффективности бойца мало. Сейчас я хотел бы обратить ваше внимание на другую очень важную составляющую успеха, без чего не будет бойца, побеждающего более сильного, или лучше вооружённого, или многочисленного противника — это состояние бойца во время боя. Голова бойца должна быть свободна от любых тормозящих эмоций и чувств неуверенности, страха, гнева и производных от них. Надо научиться сражаться в бою без участия рассудка, чтобы на полную срабатывали ваши знания, умения и навыки. Для успешного ведения боя мы с вами будем учиться преодолевать страх. Ведь самые эффективные приемы не помогут тому, кто боится врага.Воин должен учиться Единственной вещи — Смотреть в глаза смерти Без всякого трепета!
Страх — это нормальная реакция человека, возникающая при угрозе его жизни, здоровью или социальному благополучию. Опасность и ответственность не увеличивают в нормальном человеке свободу и активность духа, но напротив, действуют на него угнетающе. В настоящем, а не учебном бою правильно действует, в лучшем случае, только четверть бойцов. Три четверти отчаянно боятся погибнуть и потому совершают одну ошибку за другой. То же самое происходит не только на войне, а при любом серьёзном столкновении. У людей, переживающих страх, имеют место следующие реакции: бегство, ступор (оцепенение) и неуправляемая агрессия. Именно бегство, оцепенение или агрессия являются обычными способами «выхода» из опасных угрожающих ситуаций, где попавший в них человек не знает, что делать. Таким образом, страх ослабляет, парализует либо заставляет, образно выражаясь, бросаться грудью на меч, от чего, как известно, тоже нет никакого толку. Поэтому не научившись контролировать своё эмоциональное состояние, нечего всерьёз надеяться на победу при столкновении с более сильным врагом. Что надо сделать, чтобы устранить нормальную, в общем-то, реакцию — естественный страх смерти во время боя? Во-первых, существуют такие ценности, которые в самом деле дороже жизни. Для воинов, например, это может быть — самоуважение и долг перед близкими людьми. Важно не конкретное содержание подобных ценностей, а отчетливое понимание каждого из вас, что для вас это святое есть. Смерть неизбежно приходит к любому человеку, только никто не знает заранее, когда её надо ждать. Есть ли смысл бояться неизбежного? Стоит ли ради того, чтобы прожить немного дольше, позволять кому-то растоптать свою собственную драгоценность? Если человек позволит другим растоптать это, то никогда больше не сможет жить по-человечески. Поэтому лучше умереть, чем допустить это! Но это общие рассуждения на уровне философии. Они важны для следующего шага, более практического, который и приведёт нас к успеху. Нужно, чтобы боец не только «знал», что смерти бояться нельзя, что есть вещи, которые дороже жизни, но и сделал эту идею частью себя. А для этого необходимо перевести это знание из уровня рассуждений на уровень рефлексов. Это делается небольшим набором команд. Такие команды должны быть короткими, ясными, выраженными в форме положительных утверждений. Эти команды вводят голову бойца в нужное состояние. Иными словами, набор таких команд представляет своеобразный «кодекс мужества» или «кодекс чести». Позже я продиктую наш «кодекс мужества», а вы должны будете для начала просто его выучить. Но на самом деле, чтобы он заработал, требуется не просто выучить его наизусть, а именно ввести внутрь, прочувствовать. Потом я научу вас с ним работать. Отмечен очень интересный эффект: при правильной работе с «кодексом» он начинает работать независимо от сознания. То есть, заданное «кодексом» поведение проявляется в опасной ситуации как бы само собой, без видимого вмешательства воли и без насилия над личностью. Сразу скажу, что «кодекс мужества» не надо путать с одержимостью какими-то идеями или религией. Есть навязчивые идеи, от которых боец должен избавляться, это: желание во что бы то ни стало победить; желание запугать противника; желание использовать его ошибки; желание поймать на свой любимый прием; желание применить всю освоенную технику. Если любая из этих идей овладевает бойцом, то он становится её рабом, лишенным свободы и естественности в своих действиях. Поединок требует полной безмятежности духа. Здесь лектора опять прервали, чтобы спросить, обязательна ли для всех эта практика и что если они и без «кодекса» уже умеют не бояться. Потом из другого конца зала громко выразили сомнение, что, мол, на свете есть множество прекрасных бойцов высшего уровня, которые сражаются и даже не знают о «кодексе». На что лектор ответил: — На самом деле нужно, чтобы вы умели устранять страх за счёт отключения сознания и перехода к наработанным отрепетированным действиям и сосредоточиться на «здесь» и «сейчас», чтобы иметь возможность действовать наилучшим способом. Каким образом вы это будете делать, на самом деле не важно. Если у вас уже есть ваш личный работающий приём, что ж, замечательно, можете использовать его. Я просто даю вам эффективный, работающий метод и учу с ним работать. Какой метод вы выберете, это уже ваше дело. Хотя «кодекс мужества», если вы хотите сдать экзамены, в любом случае выучить придётся.***
Вот и закончился третий урок, теперь не рассусоливая надо в казарму, отнести тетради, переодеться, взять оружие, сейчас у Жара бой с мечом в среднем секторе. С мечом они с Реном занимались у одного тренера. Поэтому они вместе поспешили на указанную площадку. Партнёром на тренировке, наверно, тоже будет Рен, но пока они тренировались на тренажёрах и, кстати, деревянными мечами. Колюще-режущее оружие первый месяц для занятий им выдавали деревянное, во избежание несчастных случаев. Кто-то владеет мечом, кто-то нет. Эта была уже вторая тренировка по этой практике. «На тренировке надо действовать как в бою, тогда в бою будешь действовать как на тренировке», — сказал их тренер на первой тренировке, намереваясь, по-видимому, гонять их как сидоровых коз. Но по первой тренировке было пока трудно сказать. Тренер тогда проверил у всех основную стойку и классическую «звезду». Поправил грубые ошибки, у кого были. Вызвал Рена и на нём показал простейшие базовые приёмы, парирующие эти основные удары, заодно отметил небольшие огрехи в ударах Рена, подробно объяснив, чем каждая неточность чревата. Потом отправил всех на тренажёрах отрабатывать «звезду». С каждым в паре опробовал эти пять ударов и в нападении, и в защите, больше прощупывая степень владения оружием. Тогда Жар даже не устал особо. Сегодня они для начала повторили пять основных ударов: сверху слева, сверху справа, снизу слева, снизу справа, выпад. А потом тренер вызвал наугад одного из учащихся и сказал ему отбиваться. Тот с перепугу отбил несколько ударов лезвием своего деревянного меча. За что тут же огрёб возмущённое замечание тренера. Он, обращая внимание на это уже всех, сказал, что защиты мечом или любым заточенным рубящим клинком выполняются не гранью клинка, а плоскостью. А парирование лезвие-в-лезвие быстро приведёт меч в негодность. «Как можно эффективно рубить мятым, зазубренным и жёванным лезвием?» — возмущённо спросил он. Потом, правда, сказал, что можно и так остановить противника, но только когда нет другого выхода. Но и в этом случае нужно всегда помнить об опасности, что приём сильного удара на лезвие всегда может закончиться поломкой вашего меча. От этого он плавно перешёл к лекции об оружии и его возможностях, о правильном уходе за ним. Он любовно огладил клинок своего меча и тут же сказал, что надо как можно меньше лишний раз трогать клинок, а после этого, и вообще после каждой тренировки, обязательно протирать сухой чистой тряпкой, потому что пот быстро приводит к ржавчине. И что во избежание оной надо ещё время от времени полировать свой меч и точить. Ну, это для Жара новостью не было. Такое воздействие пота на металл он знал и свои инструменты регулярно протирал и полировал. Сейчас придётся ещё и оружие. Ещё тренер показал, где находится у его полуторника центр тяжести и что любой меч удобнее держать около самой гарды. И что особо важно при выборе меча — чтобы меч был сбалансирован, тогда возрастает скорость и манёвренность. — Смотрите, как работает сбалансированный полуторник, он перетекает из удара в удар, — показал он, легко и плавно, специально несколько замедленно, проведя огромным мечом пару ударов, — нет необходимости в остановках. — Затем он, положив меч на плечо, сказал: — И хотя, у вас уже есть мечи, я считаю крайне важным умение выбрать оружие под себя. И буду и в дальнейшем на этом останавливаться. А через месяц вы сами сможете оценить, насколько удачен ваш нынешний меч. Потом он ещё раз остановился на захвате меча. Если работать мечом двумя руками, то ведущая рука должна охватывать его наиболее близко к гарде, а вот вторая рука может либо идти встык с первой, либо расположиться на максимально далёком от неё расстоянии, рядом с навершием. Это зависит от предпочтений. В первом случае улучшается манёвренность, удары получаются более точными, а во втором — более сильными. Также он сказал, что для причинения вреда противнику при необходимости можно применять гарду или навершие, которое у меча достаточно массивное. Далее тренер показал приёмы, парирующие основные удары, а потом и контрудары и сказал, что «Лучшая оборона — это атака. Или всякая оборона должна переходить в атаку». И они под его руководством перешли к отработке парирования ударов и контратакам. Для контратаки, как оказалось, совсем не обязательно ждать, пока закончится удар противника. Можно атаковать и защищаться одновременно. Принимая удар ближе к основанию и гарде меча, в то же время наносить толчок или удар слабой частью (остриём). Боевые приёмы Жар отрабатывал с Реном. И они с ним так рьяно и активно взялись за дело, с таким энтузиазмом махали своим деревянным оружием, что через некоторое время Жар, утирая пот со лба, думал: «Ёлки, да когда ж обед-то, наконец!» Тренер, достаточно их помучив, наконец сделал перерыв в активной части тренировки и развлёк их разговорами. Рассказал, что для того чтобы тот или иной приём был освоен, его надо выполнить от пяти до десяти тысяч раз. — Не за один раз, конечно, — успокоил он, уточнив, что не будет заставлять повторять приём свыше трёхсот раз за тренировку, потому что это не имеет смысла. — А потому на хорошее освоение приёма уходит три месяца, если заниматься как мы, три раза в неделю. Жар несколько поскучнел. Информация была не то чтоб сильно воодушевляющая. Получалось, что около трёх месяцев у них уйдёт на отработку десятка базовых ударов и контрударов. И только потом они начнут приближаться к мастерству. И это касается не только владения с мечом, естественно. Затем тренер ещё раз показал стойку, передвижение, основные удары и послал своих бойцов отрабатывать их к тренажёрам. А потом, наконец-то, наступил обед и целых пол-лучины послеобеденного отдыха. А потом всё завертелось с новой силой. Второй тренировкой в этот день у их группы была «Рукопашка», где их тоже изрядно погоняли всякими захватами и бросками. Там они тоже отрабатывали стойки и правильные удары. Правда, эта тренировка была короче первой. Чего нельзя было сказать о третьей Жаровой тренировке, которая была допом «Бой подручными предметами».***
Тренер по данному допу сразу же, на первом занятии дал понять, чему он их будет учить, и что это будет несколько отличаться от того, чему их будут учить на других практиках. — «У меня на занятиях вы будете учиться драться не красиво, а эффективно. Наше учение пригодится вам прежде всего в тех случаях, когда бой случается неожиданно. Если вы расслабляетесь, без оружия, а тут раз и срочная необходимость сражаться. Поэтому оружие наше будет незатейливым: скамеечка там, табуреточка, тарелка, бутылка, кружка или другая посуда, любая палка, метла, камень — короче, то что под руку попалось. Запомните, меньше всего имеет значение, красиво вы действуете в бою или коряво, работаете «по правилам» или каким-то диким способом, ведёте себя «по-рыцарски» или «подло». Важен только результат и его цена. Все остальное — пустая болтовня. Способ действия будет зависеть только от задач, которые вам надо выполнить. То есть, в одних случаях требуется взять противника живым и невредимым, а в других — как можно быстрее и надёжнее вывести его из строя. Соответственно, в зависимости от задач тактика и приёмы у вас будут разные. Сначала мы будем рассматривать второй случай. В этом случае суть боя заключается в решительных безжалостных действиях по надёжному выведению из строя всех нападающих, сколько бы их не было. Для этого надо успевать в кратчайшие промежутки времени причинять максимальный ущерб каждому из противников.» Поэтому в отличии от остальных практик, там не было классических стоек и строгих правил. Им вообще предлагалось забыть, по крайней мере, на время этой тренировки, все те правила, которым их успели научить и будут ещё учить на других практиках. На прошлом занятии они рассматривали ситуацию, когда бандиты нападают во время прогулки, и оружия у прогуливающегося при себе нет. И отрабатывали защиту палкой или похожим на неё предметом. Пока более-менее отработали с одним противником. С бОльшим числом нападающих, теоретически ситуацию разобрали, но к практике должны были вернуться позже. Сегодня они рассматривали нападение в кормильне, когда подвергшийся нападению расслаблен, безоружен и ничего вроде не предвещает неприятностей. Так как все рассматриваемые случаи были неожиданными, первоочередная задача была быстро собраться, как говорил лектор на первом уроке сосредоточиться на «здесь и сейчас» и в кратчайший промежуток времени оценить ситуацию. Кроме этого Жар понял, что во всех случаях, кроме вооружения у противника будет ещё и численное преимущество. Их будут учить драться сразу с несколькими противниками. Сначала, после того как тренер обрисовал ситуацию, им предлагалось подумать, что нужно делать. Каждый что-то предлагал. Так накидывали варианты. Потом эти варианты разбирали, иногда с демонстрацией того, чего предлагали. Когда все высказались, тренер подытожил и сказал не только про специфику данного конкретного боя, но и про более общие и очень важные вещи: — Во-первых, надо прежде всего уметь быстро собраться и перейти в боевой режим. И никаких мыслей «Зачем я сюда пришёл?», «Я же чувствовал…», «Надо было…», это всё потом, когда всё удачно закончится. А перво-наперво, надо очень быстро оценить ситуацию. Для этого надо по внешности нападающих, их позам, мимике, движениям и словам (если они произносятся) уяснить для себя много важных вещей: физические данные, наличие оружия, степень готовности к реальному бою, психическое состояние. Вам надо оценить в чём противник вас превосходит и на что делает ставку. Это нужно чтобы правильно выбрать тактику и стратегию. При выборе стратегии, если есть выбор — драться или убежать, можете без колебаний выбирать второй вариант. Если вы эту стычку не готовили и находитесь в невыгодных условиях, то бой уместен лишь тогда, когда в самом деле нет иного выхода. К тому же возможно это засада на вас. И нет смысла геройски умирать, лучше вернуться с подмогой.» Ещё тренер говорил, что реальный бой, складывается из четырех этапов. Первый — быстрая оценка ситуации и выработка плана действий. Второй этап — перехват инициативы. Третий — нанесение максимального ущерба противнику. Четвёртый этап — быстрое удаление с места происшествия. Если всё делается правильно, то столкновение с тремя, четырьмя бандитами займет у вас несколько щепок. Ещё он предложил вспомнить всё о пресловутой крысе, если вдруг после оценки ситуации покажется, что тебя загнали в угол и у тебя нет ни единого шанса. Предлагалось подумать, что произойдёт если загнать в угол крысу, и почему этого стараются не делать. Обучающиеся совместно с тренером выяснили, что крыса уступает взрослому человеку по массе и силе предположительно раз этак в сто. И тем не менее, когда её загоняют в угол, отважно бросается в атаку. Острыми зубами впивается в руку или прямо в лицо, и человек терпит позорное поражение, несмотря на своё превосходство в оружии, силе и размерах. Да уж, кому как не Жару, имевшему дело с самой вредной и упёртой крысой в мире, знать, что не стоит становиться некоторым крысам на пути. Да будь ты хоть самим путником, это тебе не поможет. Вот и обучающимся предлагалось действовать также как крыса, тем более, что разница в силе и весе будет гораздо меньше. Единственное, что острые зубы надо заменить каким-нибудь предметом, которое будет служить оружием. Сражаться с оружием в руках всегда лучше, чем голыми руками. Жар пфыкнул, — «Нет, ну вы посмотрите! Им ещё эту наглую крысу в пример ставят», — мысленно возмутился Жар и так и увидел снисходительно-насмешливую, да прямо скажем, просто глумливую физиономию Алька. Тренер же продолжал: — Допустим, ситуацию мы оценили. Разберём второй этап «Перехват инициативы». Мы выяснили, что нападающие уверены в своём превосходстве. Иначе не посмели бы лезть. Вот эту уверенность у них и надо выбить в первую очередь. Уверенность, превратившаяся в свою противоположность — крайнюю неуверенность — вызывает страх. Со всеми вытекающими последствиями. «Война — это путь обмана», сказал тренер, а потом перефразировал «бой — тоже путь обмана». Обратил внимание обучающихся как важно перехватить инициативу, обрушиться на врага внезапно, и что для этого требуется хитрость. Про хитрости он рассказывал долго, ибо хитростей существует много. Так, горсть песка, брошенная в лицо, так же как выплеснутый стакан воды или лучше чего-нибудь горячего, заставит противника отшатнуться, а то и ослепит на несколько секунд. Головной убор, если кинуть его в руки противнику с криком «держи», вызовет непроизвольную реакцию поймать, также подходит и обращение к несуществующим приятелям за спинами нападающих, и вы выиграете время, достаточное, например, для атаки. Вот вам момент удобный, чтобы ударить противника, к примеру, в пах. — Но не надейтесь на одни лишь хитрости, предупредил их тренер, — Их хватает только для обеспечения внезапности. И воспользовавшись временем, выигранным с помощью хитрости, постарайтесь чем-нибудь вооружиться. Палка, метла, разбитая бутылка, тарелка намного увеличат ваши шансы на победу. Всё, что можно превратить в оружие, открывает путь к спасению. Первая атака должна сразу выводить противника из строя. Ради быстрой победы следует сосредоточиться на поражении наиболее уязвимых мест противника. Вот как раз про зоны поражения вам должны рассказывать и другие тренера, особенно по рукопашному бою. В принципе, все эти зоны, которые вам будут доступны для удара подходят. Но предпочтительнее — это пах, колени, кисти и предплечья рук. Потому что в бою в первую очередь следует поражать не жизненно важные органы (сердце, печень, горло) — а уязвимые места рук и ног (суставы, болезненные места, кости). Если рука не «убита», она будет атаковать снова и снова. «Убив» ногу противника, мы лишаем его не только возможности драться, но стоять и ходить. Поэтому прежде всего, надо «отключать» конечности. Ведь что бы ни пытался сделать с вами противник, он делает это руками и ногами. Выбейте ему колено, и он осядет на землю, тем более не побежит вдогонку. Сломайте пальцы — он не сможет ни ударить, ни схватить, ни пырнуть ножом. Что касается травмирования, то именно оно по-настоящему надежно выводит противников из боя. И здесь не должно быть недопонимания. Приёмы, не причиняющие врагу существенных повреждений, неизбежно приведут к поражению. Что толку снова и снова бросать противника на землю, если он каждый раз вскакивает на ноги и с еще большей яростью бросается на вас? Какой смысл тыкать в него кулаком, если он только кряхтит в ответ и с удвоенной энергией продолжает вас лупить? Таким образом, эффективность любого приёма необходимо оценивать степенью его болезненности и тем, с какой надежностью он приводит противника в состояние, не позволяющее ему продолжать бой. Что касается боли, то человек устроен таким образом, что от сильной боли он на какое-то время теряет способность контролировать свои действия.» Тренер потёр переносицу и сказал: — Пока у нас говорильни больше получается, но поверьте это явление временное. Жару захотелось сразу сказать, — «Да говорите, говорите. Нам так приятно вас слушать», — еле сдержался. Жар, на самом деле, поговорил бы ещё с удовольствием… до самого окончания занятия. Но тренер продолжил, — Тактическое мастерство формируется путем практики, в процессе учебно-тренировочных занятий, моделирующих настоящие драки. И они перешли к этой самой практике. Тренер объяснил, что сейчас они будут работать с реальными партнёрами, только намечая удары, и пока только с одним противником. Потом позже, когда они стабильно будут справляться с одним, будут подключены другие два три противника. На следующем занятии будут работать с тренажёрами для постановки полноценных ударов в полную силу. Дааа. Этот доп, действительно, не был похож на остальные практики, на что втайне надеялся Жар. Ну, а что, ведь если бы одно повторяло другое, то это же попроще было бы. Но попытка отбиться от летящей в лицо тарелки, вряд ли, присутствовала в других практиках, так же как смелые попытки сражаться этими самыми тарелками. Вообще, сегодняшнее занятие проходило под знаком «тарелки». Например, все узнали, что тарелкой бьют плашмя только наивные придурки, рассчитывающие получить красивый эффект. Её ударная поверхность — край. Удар лучше наносить по мягким уязвимым частям — нос, например. Как раз его нос безвинно и пострадал, когда он изображал бандита, а другой адепт тренировался защищаться этой самой посудиной. Да не рассчитал и не остановил вовремя руку, в результате удар краем тарелки в основание носа над верхней губой и его эффективность Жар оценил в полную силу. Отчего взвыл как раненый зверь и сделав пару оборотов вокруг своей оси, уткнувши лицо в ладони и скорчившись рухнул на землю. Пережив яркую вспышку боли, Жар убедился, что его нос остался на месте, даже не превратился в кровавое месиво и осмотревшись вокруг, увидел, обступивших его одногруппников, прежде всего в глаза бросилось испуганное лицо Тима и особо участливый взгляд ударившего. В принципе, кроме дикой боли, нос особо не пострадал, припухло место удара и всё. Даже кровь из носа не пошла. А тренер, внимательно осмотрев пришибленное место, бессердечно, пояснил участливо склонившимся над Жаром одногруппникам, что так этот приём и работает, только удар, если его не сдерживать будет ещё сильнее. Надёжно, и на более длительный срок, выведет из строя противника. А если в процессе ударов тарелка разобьётся, будет вообще хорошо. Осколками можно сражаться ещё эффективнее. И только потом пожурил ударившего и сказал, что надо лучше контролировать свои движения, чтобы не нанести травм учащимся. Дальше они поменялись местами и уже Жар пытался овладеть этим чудо-оружием. Эти сашиевы тарелки, наверно, снится ему будут… в кошмарах. А тренер объяснял им, что одновременно могут атаковать не более трёх человек, причем их атаки никогда не бывают синхронными. Следовательно, потом они будут учиться выводить нападающих из строя поочередно. И что надо непрерывно и быстро перемещаться, чтобы не превратиться в неподвижную мишень. А ещё, что если противников несколько, то первым надо атаковать самого опасного из них. Не всегда это самый сильный и рослый. Опаснее других вожаки и агрессивные, настырные противники. Правда оборвав себя, он сказал, что об этом они будут говорить на других занятиях. Напоследок он сказал, что на следующем занятии они с учётом всего этого будут учиться правильно перемещаться и совершенствовать защитные и контратакующие действия. Потом наконец долгожданные пол-лучины перерыва и перекус. Когда Жар взял в столовой положенный ему бутерброд и чай, он понял, как он проголодался. Запивая проглоченный за считанные щепки бутерброд, даже припухшая и саднящая верхняя губа не помешала, он подумал, что не отказался бы ещё от трёх таких же и даже от ляжки кабанчика. Несмотря на то, что времени до следующей тренировки оставалось совсем мало, выйдя из столовой Жар не пошёл в казарму, а расположился на солнышке, прислонившись спиной к стене, сорвал травинку начал жевать её кончик. Потом задрав голову стал без всякой мысли смотреть на голубое небо, плывущие по нему лёгкие, похожие на птичьи пёрышки облака и ласковое предвечернее солнце. Рядом расположились Тим и Рен. Он был им рад, но разговаривать совершенно не хотелось, только бездумно сидеть и пялится в небо. Четвёртой и последней на сегодня тренировкой у Жара был «Бой с кинжалом». Сегодня у него была первая тренировка по этому допу. Кинжал — оружие интересное. Но как же он устал. «Понедельник день тяжёлый», — сделал и озвучил вывод Жар. Ему никуда не хотелось. Была б его воля, никуда бы и не пошёл, остался бы сидеть и смотреть на вечернее солнце. Фоном прошла мысль, что может он зря всё это затеял, что может лучше было оставить всё как есть, без этих учёб всяких. Вся эта дисциплина — иди туда, делай это. Может это не его? В тренировку он всё-таки втянулся, обретя так называемое «второе дыхание». И опять завертелось: стойки, удары, тренажёры. Наконец, и последняя тренировка закончилась. Он сдал оружие по пояс обмылся и пошёл на ужин. После ужина была самоподготовка примерно три лучины. Где они с друзьями занимались теоретическими предметами. Вообще, многие отрабатывали удары на тренажёрах, но Жару хватило на сегодня физических упражнений. В числе прочего, Жар начал учить «кодекс мужества». Его надо было знать наизусть уже через два дня. Потом гигиенические процедуры и отбой. В итоге, как только голова Жара коснулась подушки, перед его закрытыми глазами замелькали «звезда»: слева вверх, справа вверх, слева вниз, справа вниз, выпад. Он отбивал удары тарелками и переходил в контратаку, голос лектора говорил, что голова им ещё пригодится не только как пятая ударная конечность, и требовал освободить её для «кодекса мужества». Мелькали кинжалы, тренажёры, палки, тарелки. Через несколько щепок парень уже крепко спал. Ему снилось как они с друзьями пришли в кормильню. Расположившись около стойки у окна, зачем-то перевернули стол, укрылись за ним и со словами «Лучшая оборона — это атака», стали кидать в посетителей, чем придётся. Жар в процессе боя метнулся за стойку и схватил аккуратную стопку чистых тарелок. И скандируя «кодекс мужества», послал красивым веером, прямо как сюрикены, одну за другой все тарелки с максимальным охватом площади кормильни. Тарелки кончились, усыпав пол осколками. Откуда-то выбежала здоровенная, смутно знакомая крыса. Вздыбив на загривке шерсть, она остановилась перед Жаром и ехидно, очень узнаваемо оскалившись, сказала голосом Алька: «Ты должен брать пример с меня». Подмигнула и кышнув на местную кошку, которая по наивности думала, что охотится, скачками понеслась по своим крысиным делам. Ошалевшая кошка, прижав уши шарахнулась от говорящей наглой добычи в противоположный угол кормильни. А Жар взял метлу и пошёл наносить в пустое пространство перед собой коляще-рубящие удары: слева вверх, справа вверх, слева вниз, справа вниз… — Выпад резче! — кричал ему Рен. А Тим со словами: «Голова — это пятая ударная конечность», — с разбегу врезался ей в только что вошедшего посетителя.***