***
Асгард тоже зря времени не терял. Один готовился к войне, чутьё подсказывало ему, что слабостью наследника обязательно воспользуются. Стало не до пиратов, теперь все безропотно выплачивали Острову пошлину. Ваны для того чтобы не лишиться поставок оружия, асы за проход к торговым портам, альвы за поставки редких трав. Только йотуны не платили, но это просто потому, что они не торговали. Дозоры по всем границам были усилены, Один сам теперь принимал командование. Разведка тоже не молчала, все готовились к войне. Понимали, что ваны захотят мести за две проигранные войны. Наследник трона Ванахейма, Эгил, отличался изрядной мстительностью, так что война была лишь вопросом времени. Ванам не удалось застать Асгард врасплох, но бои были кровопролитными. Потери несли обе стороны, но если Асгардцы сражались безрассудно храбро, то северные ваны действовали умом, хитростью и магией. Нет, в Асгарде, конечно, оставались ещё маги, но здесь как раз противник завалил их просто числом. Золотой Город держался год, но всё же пал. Асгард пал под натиском силы, магии и необоснованной жестокости, и это было страшно. Ваны, услышав, что хочет предпринять их король — были в восторге от столь замечательной идеи. — Берите побольше пленных и следите, чтобы все живы остались! Тора и его дочь в подземелья, в одну камеру. Главное, чтобы Громовержец выжил. — А что с Одином и его женой? — Их в камеру напротив. Через две недели в тронном зале я возьму власть над Асгардом и унижу семью Одина перед всеми асами. — А зачем ждать? — спросил кто-то из командующих. — Хочу посмотреть, от чего будет сильнее боль. От отсутствия зелья или от того, что я сотворю с его дочерью. Да, и вот ещё что, асов не трогать. Пусть солдаты держат себя в узде, я сам разделю местных женщин между достойными воинами. Главное лишить их надежды на сопротивление.***
Эгил спустился в тюремные камеры, с удовольствием посмотрел как Один пытается пробить защиту тюремных стен, как Фригга пытается заговорить с ним, будто бы он не знает, как она способна зачаровать голосом. Барьер мигнул и ванн уставился на поверженного Тора, лежащего на полу. Исгерд инстинктивно сжалась как пружина и попыталась защитить отца. Даром, что не была воительницей, но двух ванов успела зарезать, прежде чем её связали. — Жалкое зрелище, — он ткнул носком подкованного сапога Тора. Тот не застонал. Он вообще терпел ради дочери, но что он мог? даже убить её из жалости не получилось бы. — Как ты здесь? Лежать удобно? Я всё хотел спросить, а каково это — гнить заживо? Тебе страшно? — Не смей! — прошипела Исгерд и попыталась атаковать. Но была отброшена тяжелым ударом. Благородство явно не входило в список добродетелей Эгила. — Не буду вам мешать наслаждаться обществом друг друга. Всё самое основное будет через две недели. Кстати, узнаёшь? — ванн показал Тору небольшой кинжальчик. — Я поймал Огуна. Не кричал зараза, даже когда с него снимали кожу. Сдох собака, но твоему паршивому величеству остался верен. Я пока откладываю всё веселье, потому что хочу найти Сиф и Фандрала, чтобы и они могли участвовать, — и уже уходя, повернулся и сказал, — не вздумай покончить с собой, моя девочка, иначе твой отец умрёт постыдной и мучительной смертью. Я не шучу. Ей ничего не оставалось делать, как подчиниться. Она попробовала положить Тора как можно удобнее, но это было невозможно. Ему уже давно было больно от любых прикосновений, да и тяжёлым он был. — Пап, я что-нибудь придумаю, — Громовержец попытался слабо улыбнуться, чтобы ободрит дочь, но тяжёлый страх повис в воздухе. Никто не знал, что придумал ван.***
Локи сидел на берегу и гладил Тиамата по шкуре, дракон довольно мурчал, ни дать ни взять — кошка. Пройдоха вчера сообщил, что у них с Александрой будет ребёнок, что не могло не радовать. Сам Локи о семье пока не задумывался. Он вёл мысленный диалог с виверной: — Ты вырос, детёныш, — он передал ласковую мысль дракону, на что получил довольный ответ и просьбу дать ещё морковки. — У Пройдохи будет сын, я это чувствую. В ответ пришла картинка, на которой из яйца вылуплялся малыш с крыльями и гранатой в руках. Локи засмеялся и вслух сказал: — А нам вдвоём нескучно. Знаешь, моя слава гремит везде, так чего же мне надо? Я думаю уйти на покой. Ты как? Со мной? Дракон только фыркнул в ответ и потёрся огромной головой о ноги хозяина. Для всех оставалось загадкой, как он мог ласкаться как кошка и не сбивать с ног. — Десперадо, слышал новости? — Джек Танс смотрел на капитана и не знал, как начать. — Что у Пройдохи будет ребёнок? — Локи все так же рассеяно гладил дракона. — Да нет же! Ваны напали на Асгард и, говорят, захватили столицу! — он не знал, как отреагирует его друг. — Врут, асы отбрыкаются, да ещё и победителями выйдут. Им не впервой. — Думаешь? — Уверен, но на всякий случай надо укрепить и наши границы. Ваны совсем страх потеряли.***
Исгерд овладело отчаяние. Выхода нигде не было. Слушая, как стонет её отец, проваливаясь в беспамятство, пытаясь обтирать его раны прохладной водой, единственным доступным ей «лекарством», она впадала в прострацию. Друзей отца так и не поймали, но надежда таяла. Асы пытались бунтовать, но все подземелья были забиты пленными гвардейцами, поэтому попытки мятежа пресекались, а уж потом и прекратились. Случилось это после одного из заявлений Эгила, который объявил, что после того как «возьмёт» Исгерд в тронном зале, это сделает каждый мужчина, причастный к мятежу, или же если, виновное лицо покончит с собой, это сделают все родственники по мужской линии. Волнения сразу же прекратились, весть об этом эхом прокатилась по Асгарду. Не знали об этом только в подземельях. Исгерд молила Норн о спасении, ответа не было. Хеймдаль, обращённый жестокой магией в золотую статую, помочь не мог. Один был без сил, а Тор сходил с ума от собственной беспомощности. Он даже вены перегрызть себе не мог, настолько ослаб. В эту ночь Эгил снова спустился в подземелья: — Ты отвратителен, — он наступил каблуком на ладонь Тора. Тот слабо дёрнулся, но не ответил. — А знаешь, что я сделаю завтра? Я возьму твою дочь прямо в тронном зале, а потом отдам её твоим же воинам, посмевшим идти против меня. Громовержец дёрнулся, у него даже появились силы, и он смог сесть. Забыв о боли, обо всём на свете. Синие глаза с ненавистью взирали на врага, но на большее сил не хватило. — Надо же, да ты не обезумел. Это хорошо, я думаю, тебе завтра понравится это зрелище. — Пощади её, — прохрипел Тор. — Нет — не пощажу. Пусть все знают, что переходить дорогу Ванахейму весьма опасно. Асиньи все мужественны, но Исгерд помнила угрозу ванна и не могла покончить с собой. Единственное, что она сейчас делала, так это обнимала вновь ослабшего отца и тихо шептала: — Папа, не смотри. Просто завтра зажмурься и не смотри. Я не буду кричать, а потом мы вместе уйдём. Я обещаю, я найду способ. Время текло, как ни странно, медленно. Девушка едва сдерживала горькие слёзы, но ради отца держалась. Рукой она вяло теребила старый детский кулончик на шее, а мысли витали где-то далеко.***
В комнате было душно, развесёлая деваха, дарившая тепло, измотавшись, спала на кровати рядом с Локи. Её рыжие волосы разметались по подушке, а обнажённое тело блестело при свете луны. Почувствовав томление, Локи призывно погладил её по ягодице, но тут же отдёрнул руку. Голову прострелило дикой болью и жалобный, девичий голосок, такой далёкий и такой знакомый прошептал: — Норны, кто-нибудь, помогите, — всхлип и дальше тишина. Испарина побежала по лбу. Голос казался таким знакомым и в то же время другим. Но ведь этого быть не могло. Не могли же ваны захватить столицу Асгарда. А если захватили? — Так! — Локи растряс деваху, всучил ей кошель, а сам отправился на корабль…