Змеиный бог серых скал и тумана

Перепалки Локи и Гарма, и даже игры змея вокруг корабля, скрашивали путешественникам обратный путь, но и радость их, когда вдали показался родной берег, была бескрайней. Но чем ближе корабль подходил к берегу, тем молчаливее и серьезнее становились люди. На пристани всегда – всегда – был кто-то, следящий за морем, ждущий на горизонте яркую точку паруса, и когда корабль приближался, на пристань выходили все, кто мог, чтобы встретить путешественников. Сейчас же пристань была совершенно пуста, даже лая собак не доносилось с берега. Тор подошел к стоящему на носу корабля Вольстаггу и положил руку ему на плечо. Друг не обернулся, да и остальные со страхом смотрели на приближавшийся отрезок земли. К Тору подошел Локи, неожиданно притихший, словно уловивший что-то. Даже Гарм молчал, не косился на Локи и не задирал его. Тишина берега заразила приближавшийся к нему корабль. - Вольстагг, прикажи остановиться, - велел Тор. – Сначала спустимся мы. Вольстагг пристально посмотрел на него, туда, где капюшоном было скрыто лицо Тора, словно старался заглянуть под сумрачную ткань. - Нам лучше пристать, - возразил он. – Если что-то случилось… - То лучше, если с этим разберемся мы, - с нажимом закончил Тор. – Я велю тебе остановить корабль здесь. Вольстагг долго выжидал перед тем, как кивнуть и велеть гребцам сушить весла. Ветер лишь немного раздувал парус, корабль лег в дрейф, и теперь уже все подошли к бортам и смотрели на пустой берег. - Ты идешь со мной, - предупредил Тор, а Локи, хоть скривился, но не запротивился. Тор взял его за руку – для надежности – и в одно мгновение перенесся на пристань. Пусто. Кругом пусто. Ни вздоха, ни слова, ни птичьего гвалта. Не было даже надоевших чаек с их вечно безумными криками. Тор положил ладонь на молот, чтобы успеть схватить его при малейшем намеке на опасность, Локи подвернул рукава своего одеяния, открывая запястья, давая свободу рукам. Оба бога медленно шли от пристани вглубь селения, но видели только опустевшие дома с распахнутыми дверями, брошенные вещи. И кругом царила только тишина, забивавшая уши, тянущая душу. - Что здесь случилось? – прошептал Тор, боясь разбить эту тишину. Локи остановился. - Кажется, мы сейчас узнаем. Они остановились посреди широкой улицы, приготовились к битве, но никто не спешил нападать. Время шло, но ни единого движения, ни одного звука не было вокруг них. Только ощущение беды, опасности, чего-то, что наблюдает из-за угла перед тем, как напасть… Тор и Локи стояли спиной друг к другу, осматриваясь, ожидали нападения отовсюду, но враг сумел их удивить. Словно из земли, как Лафей, складываясь из глины и мелких камней, вокруг них появлялись цверги – злые, опасные, жаждущие отомстить за то, как пришлые боги ограбили их. Тор оглянулся через плечо, увидел взгляд обернувшегося к нему Локи, и они, не сговариваясь, кивнули друг другу, безмолвно обещая помощь и прикрытие. Но перед тем, как они успели ударить, вперед вышел один из цвергов – покрупнее и повыше, чем остальные, в богатой кольчуге и мощным, украшенным алмазом на рукояти, топором. - Мы хотим вернуть свое, - проскрипел он, и его голос был похож на перемалываемый жерновами песок. – Отдай наш Мьельнир, глупый чужой бог, и свою жизнь как плату за воровство. И твои люди будут свободны. Тор не успел ответить. Его ослепила и оглушила вспышка яркого света за спиной, и, падая, он успел увидеть, как колдует Локи, сплетая вокруг них плотную ткань чужеродной магии. Забытье было недолгим, и шум нарастающей битвы, звона мечей и глухих ударов палиц заставил Тора очнуться и открыть глаза. Но битвы, привидевшейся ему, не было. Он лежал на земле, неловко поджав под себя руку, глаза слепило ярким, ничем не закрытым солнечным светом, и только прозрачная радужная завеса закрывала ему взгляд. - Что это? – голос был хриплым и острым, словно из груди вырывались мелкие камни. - Наша защита, - с наигранным безразличием ответил Локи. Голос его доносился из-за спины Тора, и тот обернулся. Лучше бы он этого не делал. Прозрачный, играющий при свете всеми цветами радуги, купол накрывал их, защищая от мечущихся за преградой цвергов. Маленькие воины, безумные, яростные, бились о невидимую стену, не в силах достать тех, за кем пришли. Тор поднялся, удерживаясь сначала на коленях и вытянутых руках, потом, пошатываясь, оперся на ноги. И замер, не в силах двинуться. За спинами цвергов, злых и уродливых в своей ярости, стояли – нет, не люди – странные создания с человеческими телами и головами животных. От них несло, смердело темной, грязной силой и магией, настолько чужой, насколько это вообще было возможно. Ни следа природной магии Локи, ни намека на дарованную монолитами силу местных богов. Огромные, в два раза выше рослых Тора и Локи, одетые только в короткие повязки, прикрывающие срам, но оставляющие взгляду простор, они были поистине ужасны. - Кто это? – прошептал Тор, не в силах отвести глаз от стоявшего первым существа. Остальные клином выстроились за его плечами, не сводя животных глаз с запертых под прозрачных куполом богов. - Я не знаю, - ответил Локи, и его слова окончательно лишили Тора уверенности. Существо же приблизилось к куполу, заставив обоих пленников попятиться. Змеиная голова с приоткрытой пастью, острый язык, показывающийся из-за широко расставленных длинных клыков, и светло-зеленые глаза с вертикальными зрачками – вот, что стало видно при его приближении. На длинной, из человеческой превращавшейся в змеиную, шее раскрывался кожистый капюшон, существо внимательно рассматривало пленников, и от этого взгляда по телу бежал ледяной холод. Даже в царстве Хель, казалось, было теплее. - Я – Сет, - прошипело создание. – Вы не знаете меня, жалкие создания, но я знаю вас. Пленники молчали, стояли плечом к плечу, и неожиданно Тор почувствовал, как его пальцев касаются холодные пальцы Локи. Чуть скосив глаза, Тор увидел его бледное, испуганное лицо, и еще никогда язва и насмешник Локи, не растерявшийся под напором Тора, не согнувшийся перед лицом боли и смерти, не был таким напуганным. - Зачем ты явился? Голос у Локи не дрожал, был звучным и звонким, и Тор успел позавидовать ему, потому что за себя бы сейчас не смог поручиться. - Ты – Локи? – просвистел клыкастой пастью Сет. – Локи, сын Лафея, предсказанный отец погибели мира? - Я вижу, северные ветры доносят вести с опозданием, - откликнулся Локи. – Мир давно спасен, а мое проклятие снято. Всего на секунду Тор подумал, что сейчас все закончится, настолько ошеломленным выглядел Сет. Но – всего на секунду. Хищная пасть ощерилась, острый язык мелькнул сквозь клыки, и Сет улыбнулся. - Если ты смог понести один раз – понесешь снова. Считай то, что было с тобой до меня, лишь испытанием на прочность. Тор не мог понять, что взволновало его больше. Он повернулся к Локи и спросил, правда ли это, на что тот лишь коротко дернул плечами и ответил: - Я не буду проверять. - Сними защиту, Локи, - раздалось самодовольное шипение. – Сними защиту и иди со мной, иначе тебя и всех этих ничтожеств ждет участь гораздо худшая, чем ты только можешь вообразить. - Зачем? – спросил Тор, понявший, что его, такое с трудом добытое, почти выкраденное, собираются забрать. Жадность вора всегда больше, чем жадность законного владельца. - Затем, - медленно прошипел Сет, - что моему миру нужен тот, кто сможет одолеть Ра. Навсегда уничтожить Ра. Я и мои братья не уйдем без того, кто сможет выносить Апопа. - Я перестал хоть что-то понимать, - поделился Тор. Локи фыркнул. - Это у тебя от рождения. - Хочешь сказать, что ты понимаешь, о чем говорит эта гадюка? - Кажется, да. Локи задумался на мгновение, застыл, но Тор видел, как он быстро скользит взглядом по безумным цвергам, по клину высоких и мощных фигур неведомых врагов. Посмотрев Сету в глаза, Локи громко спросил: - А если я соглашусь, ты уйдешь без боя? - Нет, - рассмеялся Сет. – Твой друг разозлил моих маленьких помощников, украл у них то, что было великой святыней. Никто не выживет сегодня. - Это нечестно, - улыбнулся Локи. – Зачем же мне тогда соглашаться? - Я смогу забрать тебя без согласия, - ответил Сет. – Пройдет еще немного времени, твои силы иссякнут, твоя защита падет, и тогда я заберу тебя. И буду брать раз за разом, каждую ночь, подпитывая свои силы водами Нила, и ты понесешь. Снова. И тот, кого ты явишь миру, его и уничтожит. Мы можем ждать долго, Локи, очень долго. На нашей стороне сила и время. Его спутники расступились, и Тор увидел, как за их спинами появляются мутные, но различимые фигуры. Десять богов его земли, десяток тех, кого он привык считать своей семьей, висели в воздухе безжизненными, поникшими тенями. Взгляд Тора остановился на матери, чьи золотые косы потеряли свой цвет, побелели и истончились, и ярость закипела в груди, прорвалась наружу ядовитой пеной. Не глядя, Тор схватил молот и замахнулся, бросился на Сета, но защита Локи работала в обе стороны, и, едва дотронувшись до прозрачной стены, Тор был отброшен назад. - Очень умное решение, - заметил Локи, а Сет, наблюдая за растерянным Тором, рассмеялся. - Предложи свое! – огрызнулся Тор в ответ. - Подожди. Локи стоял в центре укрытого невидимой преградой круга, внимательно смотрел на Сета, на существ, пришедших с ним, на замерших в воздухе местных богов. - Ты уже сдался, Локи, - усмехнулся Сет. – Иди со мной. Обещаю, я буду ласков. Как смогу. - Очень мило, - вернул улыбку Локи, и она была отражением Сетовой. Два змея стояли друг напротив друга, щерясь и скалясь, мерились силой и взглядами. Время будто застыло, и все замерли следом, а Тор ждал, что ответит Локи. Тот уже доказал, ему самому же и доказал, насколько хочет сил и власти, а у Сета могущества было не занимать. Если Локи начнет торговаться, если он потребует за свое чрево платы – Сет может ему ее дать. Тор бессильно сжимал рукоять молота, думая, не размозжить ли ему голову предателю-Локи, но тот, наконец, ответил: - Ты об одном не знаешь, Сет. Или забыл, что тоже плохо для столь могущественного бога, - Локи шутливо поклонился и поддернул рукава плотной туники, снова освобождая руки до локтей. Тор наблюдал за ним, молясь самому себе, что не ошибся. Рукоять молота удобно легла в ладонь, и Тор сжал ее, готовясь или к бою, или к тому, что убьет Локи. Второй раз предательства он не простит. Локи же продолжал: - Теперь я бог этих земель и этих людей. А те, кого ты силой удерживаешь за собой, - теперь мои названные братья и сестры. Я никуда не уйду отсюда. Локи махнул рукой, завеса пала, и одновременно с этим раздался насмешливый возглас: - Вот это бог моего племени! Такому я согласен приносить жертвы. Тор, разметавший от своих ног набросившихся на добычу цвергов, крикнул: - Тебе же велено было ждать на корабле, - крикнул он, метким броском уничтожая троих на своем пути. Оборачиваться было нельзя, каждое промедление давало цвергам преимущество. Тор мог только надеяться, что Локи устоит против подавляющей силы Сета. - И пропустить такое веселье? – раздался хриплый лай. – Нет, мы против. Гарм хватал мелких воинов за загривки, перекусывал их пополам, и даже металл доспехов был нипочем грозному волку ледяной пустыни. Воины Вольстагга прорубали себе путь к Тору, но цвергов меньше не становилось. Тор кивнул другу, оставляя его биться против все прибывающих врагов, и обернулся к Сету. Локи пытался противостоять пришлому богу, но его сил не хватало. На выручку Сету пришли его спутники, каждый, как на подбор, со своей магией. Тор размахнулся и метнул молот в самого противного, с огромной головой неизвестного животного. Морда у пришельца была темно-серой, вытянутой, с двумя рогами на ней, и его огромная пасть смердела, когда он выкрикивал свои заклинания. Молот попал ему ровно между глаз, и огромное тело, замерев на два вдоха, рухнуло, погребая под собой еще одного, птицеголового, с длинным острым клювом. - Отличный бросок, - натужно похвалил Локи, когда Тор оказался возле него. Но на комплименты не было времени, прозрачный щит перед Локи таял, и Сет понемногу начал наступать. – Я не могу держаться. Тор зарычал, услышав это. Многовековая ярость его народа отдавалась в каждой частичке тела, силы, дарованные кругом камней, запели в нем громким хором, питая собой. Тор рвал и метал, уничтожая пришлых богов, злость была ему лучшим доспехом, и он, крепко сжав губы, шел вперед, продавливая, топча собой поверженные тела. С Сетом осталось только шестеро, но они не сдавались, позади слышались крики Вольстагга, воинов, рыки Гарма, стоны умирающих, но не сдающихся цвергов. Бой шел со всех сторон, но враги не были сплоченными, а Тор, Локи и их люди стояли за свою землю, за своих богов и собственную жизнь. Главная площадь городка не выдерживала натиска обеих сторон, утоптанная земля проседала под тяжестью битвы, чавкала под ногами, размокая от цверговской крови. - Сдайся мне, Локи, - твердил Сет. – И тогда участь твоя будет лучше. Ты будешь гостем в моей земле, а не пленником. - Не выйдет, - отвечал Локи, вливая в щит новые силы и одновременно с этим плетя заклинание. – Я еще здесь не разгулялся. Сказав это, он остановился, силы, которыми питался щит, побурлив вокруг его запястий вихрями, сложились в мерцающий шар и рассеялись, впитываясь в землю. Она задрожала, пошла трещинами, по появившимся желобкам заструилась пролитая в битве кровь, понемногу уходя вниз. Тор неловко переступал ногами, пытаясь удержаться, а вот Локи стоял прямо и ждал чего-то, насмешливо глядя на Сета. Причина его усмешки стала ясна, когда из-под земли начали появляться юркие каменные змейки. Их чешуя отдавала блеском самоцветов, слепила глаза, и Тор прищурился, потому что отраженный змеями солнечный свет слепил. Он словно через мутную пелену видел, как змеи начинают расти, завиваться огромными кольцами, а потом, подчинившись взмаху руки Локи, двигаются вперед, нападая на Сета. И осыпаются едкой каменной пылью, едва приблизившись к нему. Тор поднялся, протирая глаза, заслонил лицо от разносимой ветром пыли. Локи был подавлен неудавшейся атакой, не двигался, завороженно глядя, как разлетаются все новые, творимые из самой земли создания, как смеется ему в лицо Сет. - Твоя магия – ничто для меня. Ты думаешь, что можешь управлять ими, но это не так. Я сильнее тебя, Локи. Просто признай это и сдайся. Тор тоже чувствовал магнетическую власть Сета, смотрел в ставшие широкими зрачки и почти готов был сдаться. Руки безвольно повисли, он едва удерживал ставший невероятно тяжелым молот, в голове гудело, и подкашивались ноги. Локи выглядел не лучше. Казалось, он держится на одном упрямстве, а Тор знал, что этого у Локи в избытке. Он все еще перебирал пальцами, словно стряхивал с них остатки силы, смотрел на Сета и напряженно думал. Тор, в свою очередь, смотрел на него и ждал. Локи встряхнул руками, земля колыхнулась в последний раз и затихла, только трещины понемногу начали затягиваться. Пыль разметал ветер, а потом и он улегся, даже звуки стали тише. - Что ты сделал? – спросил Тор с надеждой. - Все, что мог, - грустно улыбнулся Локи. Они ждали, глядя друг на друга, не обращали внимания на то, как приближался к ним Сет и его спутники, ждали, получится ли у Локи его последнее колдовство. Тихий ровный гомон за спиной всколыхнулся громким криком и затих окончательно, а потом звуки исчезли вовсе, подчинившись одному – чуть скрипящему, но набиравшему силу движению чего-то огромного. Тор обернулся и увидел, как над низенькими крышами домов селения появляется огромное тело любимца Локи, которому тот, видно, наколдовал возможность передвигаться по суше. Цверги застыли невысокими каменными столбиками, завороженно глядели на приближавшееся чудовище. Их трепет и поклонение мерзким гибким тварям снова сыграли с ними злую шутку. Увидев того, кто жил до этого только в их сказаниях, в их вере, они потерялись и не знали, что делать. Вольстагг и остальные удивленно смотрели на то, как падает оружие из небольших, но крепких кулаков, как цверги падают ниц перед своим воплотившимся божеством. - Тебя это не спасет, - прошипел Сет. – Они мало чем помогли мне. Хватит этих игр, Локи. - Нет, - упрямо мотнул тот головой. Отросшие волосы мелкими плетями ударили его по лицу. Тор смотрел и наслаждался: в глазах Локи загорался огонь, ярость поднималась по его телу, клокотала на кончиках пальцев. Локи был прям, как стрела, и как тетива натянут. Его злость и остатки силы, вырываемой, казалось, из самой глубины души, окружили его словно щит. – Нет. Локи колдовал, пальцы легко трепетали в складываемом заклятье, тонкие, побледневшие от напряжения губы дрожали в произносимых неслышно словах… А потом Локи пропал. Тор видел, как его тело в один миг потеряло всю жизнь, глаза закрылись, а голову откинуло назад. Сознание покинуло плоть, на мгновение взметнувшись призрачной тенью у Локи за спиной, но почти сразу после этого выбравшийся на сушу зверь заговорил: - Ты слишком настойчив, змееголовый. Мне нет места в твоей земле. Пока. Но будь уверен, что когда-нибудь я приду туда. Покорять, а не покоряться. Голова змея дергалась, пока из его неподвижной пасти вырывались слова. Он возвышался над гигантом Сетом, возвышался над всем городком, и даже холмы неподалеку казались могильными холмиками по сравнению с ним. Все вокруг замерло, затихли звуки, словно голос Локи, усиливавшийся с каждым словом, поглощал их. - Ты слишком самонадеян, - ответ Сета в тишине раздался как звон колокола. – Как ты будешь покорять меня и мой народ? Откуда у тебя силы? Кто пойдет с тобой, наглый мальчишка? Они? У Тора зашлось сердце, едва он увидел, как висевшие в воздухе за спиной пришельца размытые тени богов окутывает тонкие синие нити, сочившиеся силой, и как оставшаяся в полубезжизненных телах магия окончательно покидает их. С тоской и смертельной яростью он смотрел на мать, чьи золотые косы обвисли снежно-седыми веревками, на Хеймдалля, чья ночная чернота стала бледной, как утренние сумерки, на красавицу Фрейю, тоже седую и морщинистую, на Фрея, на других – высохших, обессиленных, повисших в искрящихся коконах-путах Сета. - На их силу ты рассчитываешь, Локи? Они должны помочь тебе? С ними ты собираешься делиться? Сет измывался и насмешничал над ними, играясь, дергал за тонкие нити силы, протянутые от его рук к поверженным богам, заставляя безжизненные тела дергаться в намеках на привычные движения. Тор замахнулся молотом, чтобы одним ударом порвать связь между захватчиком и его жертвами, но Локи оказался быстрее. Неповоротливый, казалось, на суше змей черной стрелой метнулся вперед, нападая на Сета, обвил его тугими кольцами и сжал, заставляя корчиться от боли и бессильной ярости. Тор не стал ждать, удар, в который он вложил все оставшиеся силы, поразил еще стоявших на ногах спутников Сета. Первого попавшегося на пути молота разнесло на мельчайшие пылинки, серым снегом осыпавшиеся на землю, но и после этого молот не остановил свой полет. Тор бил наотмашь, ярость придавала мощи, и каждый удар забирал себе новую жертву. Локи же душил Сета, кривившегося от удушья, разевавшего беспомощно пасть с ядовитым жалом языка, но вырваться ему не удавалось. На помощь уже спешил Вольстагг с дружиной, лаял Гарм, и даже цверги, отмершие после того, как их новый идол ожил и начал битву, мигом оказались на стороне Тора. Они, словно плотоядные личинки, покрыли собой еще не уничтоженных, но поверженных врагов, добивая их топорами и палицами, пронзая копьями. Воины встали за спиной Тора, готовясь отразить атаку, но все они медлили, глядя на то, как стягивает кольца огромный змей, заставляя Сета задыхаться и терять силы. - Тебе нет места в этой земле, - шипел Локи. Морда змея нависала над головой Сета, пенная слюна и яд капали ему на лоб, но чужеземный бог все продолжал сражаться: за каждое движение, за каждый вздох. Они боролись, остервенело и страстно, никто не собирался уступать, и силы обоих медленно таяли. Сет дышал все глуше, из его рта не раздавались жалящие слов и угрозы, но и Локи уже не мог контролировать тело своего любимца. Кольца понемногу расслаблялись, Сет смог освободить одну руку и тут же наколдовал себе длинный острый меч. Локи старался, это было видно по его усилиям, но они оказались тщетны. Силы оставляли его. А когда Сет, слабо размахнувшись, вонзил меч под чешуйчатые складки на длинной шее змея, тот вздрогнул и выпустил его. На злорадствующую морду Сета начала капать густая темно-красная кровь, делая лицо пришлого бога еще уродливее и страшнее. Из обмякающего тела понемногу выходила жизнь, но Локи успел переместиться, и уже в своем теле закашлялся, рухнул на колени и зажал ладонями шею, пытаясь унять фантомную боль. Сету не с руки было продолжать битву. Все его спутники погибли, половину из них разметал поднявшийся ветер, рассеивая пыль по всему городку, унося еще дальше – в море. Сет проиграл, но сдаваться не собирался. - Это еще не конец, - прохрипел он, глядя на осевшего Локи. Тот не мог поднять головы, все пытался вздохнуть и откашлять засевшую в горле боль, но Тор слушал внимательно, выбирая момент, когда можно будет добить врага. – Еще ничего не кончено… Тор размахнулся и метнул молот, целясь в ощерившуюся мерзкой ухмылкой морду, но Сет пропал, обесплотился, и даже тени от него не осталось на этой земле. - Зачем тянул? – зашипел Локи, из последних сил поднимая голову, чтобы посмотреть на Тора. – Дурак… - Как ты? – вместо того, чтобы обидеться, как это могло быть раньше, Тор заволновался. Локи выглядел ужасно: бледный, бескровный, с потухшими и потемневшими глазами, он сам казался тенью, призраком себя прошлого. - Плохо, - Локи оттолкнул протянутую руку, но встать сам не смог, и Тор поднял его с земли, заставил держаться за себя. Еще с той, казавшейся сейчас ненастоящей, придуманной, жизни, он помнил, как Локи возвращал себе силы. Решение пришло само собой. Тор оголил запястье, впился в него зубами и рванул, словно пытаясь оторвать кусок от сочного зажаренного каплуна. Кожа побурела, выступила кровь, но этого было мало. Локи смотрел, с ужасом и неверием, на то, как Тор ожесточенно кусал собственную плоть, пока капельки крови не сплелись в тонкий ручеек, становившийся все шире, заливавший Тору ладонь и пачкавший бурым лицо. - Пей, - велел Тор, утыкая окровавленное запястье в лицо Локи, и отказаться тот не посмел. Он приник к руке Тора, как путник к источнику, жадно глотал его кровь, восстанавливая силы, напитывался ими, высасывал все больше, пока наконец лицо его не приобрело хотя бы намеки на краски. - Все, - отпихнул Локи руку Тора и сказал так, словно каждое слово давалось ему сотней золотых: - Спасибо. Тор отпустил его, и Локи, пошатываясь, отошел, осматривая поле боя. Тор обернулся тоже. Локи уже брел к своему любимцу, чье огромное безжизненное тело заняло собой всю площадь городка, а хвост разрушил стоявший неподалеку дом. Тор же отправился к повисшим в воздухе коконам, в которых еще были заперты боги. Они казались все такими же обессиленными, и как вернуть их к жизни, Тор не представлял. Он стоял около матери, опасаясь дотронуться до магических нитей, смотрел на нее и глотал непрошенные слезы. Ему казалось, что уже ничего нельзя исправить. - Их нужно вернуть в круг, - раздался голос из-за плеча, и Локи, не опасаясь, дотронулся до светящихся нитей. – Иначе может быть поздно. - Как? – хриплым от слез голосом спросил Тор. – Я не знаю, как, я не смогу. - Сможем, - убежденно ответил Локи. – Просто придется постараться. Тор без слов протянул ему руку, и Локи снова вгрызся в его запястье, сдирая едва успевшую насохнуть корку, снова начал пить кровь, забирая остатки сил, но видя меру. Тор не мог смотреть на это. Окровавленный рот Локи, с которого стекали капли, сытое урчание и причмокивание, с которым он высасывал из него кровь, - это было ужасно. Вместо этого Тор смотрел ему за спину, видел, как цверги, выстроившиеся длинными рядами по бокам от змея, накатывали его тело на протянутые под ним цепи и копья, а потом, подняв, хоть и с трудом, но почтительно, понесли куда-то под тихое перешептывание воинов и хриплое рычание Гарма. - Ищите людей! – крикнул им Тор. – Они должны быть здесь. Смотрите в домах. Их могли запереть. Найдите отца! Вольстагг кивнул и быстро направил свою дружину на поиски, а Локи, между тем, поднял голову и пробормотал: - И снова – спасибо. Ты не перестаешь меня удивлять. - Может, ты наконец-то поймешь, что я посимпатичнее этого змееголового ублюдка, - ответил на это Тор, не зная, как ему воспринимать благодарность Локи. К ней он готов не был и никогда, наверное, не будет. - А еще гораздо скромнее, - фыркнул наглец, оттолкнул его руку и принялся плести новое заклинание, вовсю пользуясь новой силой. Коконы с замершими в них богами поднимались, переплетались между собой нитями – не синими, а зелеными, а за ними открывался светящийся водоворот, в котором они по одному исчезали. - Перенеси нас в Вальгаллу, - велел Тору Локи. – Я еще не знаю дороги. Тор взял его за руку и толкнул в водоворот, безошибочно находя путь в новый дом. Они оказались посередине пути между дворцом богов и кругом камней, видно, не далась еще Тору до конца эта магия или слишком много сил он потерял. Локи выскользнул сразу за ним, а следом потянулись вереницей скрепленные друг с другом коконы. - Надо торопиться, - озабоченно сказал Локи, осмотрев их. – Времени все меньше. Они бежали, то и дело сбиваясь на шаг, дышали как загнанные кони, а силы покидали их совсем – все уходило на то, чтобы помогать коконам двигаться. Но оба бога не сдавались, упрямо полушли-полубежали, и вскоре круг из камней показался перед ними. - Не могу больше, - прокашлял Локи, - сил нет. Тору нечем было с ним делиться, он и сам едва переставлял ноги, настолько вымотали его и битва, и попытка вернуть Локи жизнь. Но он все равно шел, тянув Локи за собой, а тот, как малыш – тележку на веревочке, - вел караван коконов. Они спотыкались, Локи падал, но поднимался, шел дальше и падал снова, и Тор подхватил его на руки, где Локи обмяк, безжизненно опустив руки. Тор испугался, что его магия перестала действовать, и они потеряли полумертвых богов, но оказалось, что Локи еще тянул их следом. Камни становились все больше, но казались застывшими вдалеке, и Тор даже не сразу понял, что они дошли. Локи выпал у него из рук, на последнем дыхании, опираясь на колени и руки, он вполз в круг и завел за собой коконы. - Все, - выдохнул он. Глаза его закрылись, дыхание почти остановилось, и Тору пришлось втащить его дальше, положить возле монолита с руной его имени. И точно так же пришлось сделать с остальными богами, хоть силы оставляли и самого Тора. Но он справился, донес каждого до его источника, а сам добрел до своего. Первые мгновения ничего не происходило, только легонько шевелились ветви дубов над их головами. Тор испугался, что ничего не выйдет, и все они сейчас погибнут, не успев сделать и глотка воздуха, но из-под земли донесся тихий гул, в ответ ему зазвучали небеса, и камни вспыхнули ослепляющим светом. Столбы его шли из самой земли, через камни, словно проводники, и уходили в звездное, темно-светлое небо, а оттуда возвращались обратно, высвечивая будто изнутри каждый кокон и каждое тело. Чужеродная магия таяла, нити расплетались, а на себе Тор ощутил небывалый прилив сил. Каждую его частичку словно разрушала изнутри и собирала вновь невиданная магия, дарящая силу и свет. Он вскрикнул, зажмурился и почувствовал, как отрывается от земли, а когда с трудом раскрыл глаза, то увидел, что и остальные также парят в воздухе, напитываясь дарованной свыше энергией. Косы матери снова зазолотились, лицо разгладилось, возвращая Фригге прежнюю красоту. И Хеймдалль потемнел, глаза его тоже вспыхнули золотом, и другие приходили в себя, принимая свежую силу как благо. Поток света понемногу истощался, боги встали на ноги и осматривались, не понимая, как снова оказались дома. Только хитромудрый Хеймдалль сразу заметил Локи, а потом обернулся и к Тору. - Ты смог, - промолвил он. – Ты справился. И было неясно, чего больше в его голосе – гордости или неверия. - Да, вот такой он у вас молодец, - прошипел ядовито Локи – как будто и не уходил никогда, не менялся. Он поднялся, не обращая внимания на удивленные лица остальных, осмотрел себя, настороженно ощупал тело, а потом – к изумлению уже Тора – задрал подол туники и погладил совершенно целый, без уродующего огромного шрама, живот. – Невероятно… - Это и означает быть богом силы, - пояснил Хеймдалль. – Теперь уже никто не сможет ранить тебя. Но и увидеть не сможет тоже. - Но я смогу, - рассмеялся довольный Тор, чувствуя, как энергия кипит в нем, словно в плавильном котле металл. - С этим я справлюсь, - огрызнулся Локи, но замолчал, услышав тихий смешок Фригги. - Вы дома, мальчики, - будто умиляясь, произнесла она. – Мы все теперь дома. Сынок! Тор обнял мать, утыкаясь носом в благоухающие волосы на виске, и прошептал: - Еще не все. - Осталось совсем немного времени, - пообещала Фригга. – Мы скоро все будем вместе. Счастливого и быстрого воссоединения семьи не получилось. Боги, едва набравшись новых сил и переведя дух, вернулись на землю своего народа - наводить порядок, чистить город от чужой магии и помогать тем, кто был ранен. Едва оказавшись на площади, они увидели, что работы будет больше, чем они предполагали. Вольстагг и остальные - даже Гарм, что сильно удивило Тора, - бегали от одного дома к другому, выносили из подвалов раненых и просто зачарованных, бездвижных людей. Всех жителей города, кроме тех, кто погиб под рухнувшими крышами трех домов на площади, выносили на улицы, а тела мертвых спешно несли за ограду городка. Все это было похоже на утро после проигранной битвы, за исключением того, что многих еще можно было спасти. Богини, не сговариваясь, отправились к тем, кому их помощь была нужнее всего - к детям и матерям, к самым тяжелораненым. Им помогал Гарм, чуявший, кто требует спасения незамедлительно. Богини медленно шли по улице, подходили к тем, возле кого останавливался Гарм и исцеляли людей, прикладывая только что полученные силы во благо. От этого их, казалось, становилось только больше, и первый же детский крик, разрезавший печальную тишину городка, заставил всех облегченно выдохнуть. - Справимся, - обрадовался Вольстагг, а Тор не смог сдержать усмешки. - Уже примеряешь отцовский шлем? Вольстагг напрягся было, понимая, что слишком поторопил события, но Тор улыбнулся еще раз - уже не насмешничая. - Все правильно, друг мой. Это ведь теперь твои люди. Вольстагг махнул рукой и отправился дальше - расчищать завалы перед домами на пристани. Цверги, несшие к морю тело змея Локи, не совладали с его огромной массой, и туша, вывернувшись из цепей, снесла несколько домов. Тор пошел следом за другом, туда же, куда направились и боги, поделившие со своими женщинами нелегкий труд. - Один! - раздался над площадью густой бас Вольстагга, и из дома, который Тор все еще, забывшись, мог назвать своим, вынесли массивное тело вождя. Фригга, вскрикнув, побежала к нему, и Тор поспешил за ней. Один был плох. Как бы ни колдовала Фригга, какие бы силы она не вкладывала, он не приходил в себя. Подоспевшая на помощь Фрейя тоже ничем не помогла, и Тор бессильно и зло сжимал в кулаке рукоятку молота, не зная, чем помочь целительницам. Он не вмешивался в чары матери, ему вообще нечего было делать тут, когда его помощи ждали другие, но и бросить отца Тор не мог. Он старался не видеть, как течет из рассеченного виска отца кровь, впитываясь в и без того напитавшуюся кровью и плотью землю, вместо этого рассматривал городок, пытаясь увидеть где-нибудь поблизости высокую сухощавую фигуру Локи. Но тот словно избегал общей работы, провалился будто сквозь землю, и этим разозлил Тора еще сильнее. - Нет времени, - прошептала поднявшаяся с колен Фригга. - Если мы не проведем обряд сейчас, то он умрет без надежды на воскрешение. Тор! Тот обернулся к матери, ожидая ее приказаний. - Ищи Вольстагга, готовьте храм, нельзя медлить. Тор кивнул и окликнул друга, рассказал ему о том, что нужно, но Вольстагг, вместо того, чтобы со всех ног мчаться готовить обряд, грузно поник и повесил голову. - Что случилось? - воскликнул Тор. - Ты же знал об этом! Вольстагг только кривил губы и отводил глаза, но то и дело натыкался взглядом то на распростершегося Одина, то на Фриггу, сурово смотрящую на медливших друзей, то на ждущего Тора. - Это... - невнятно промямлил Вольстагг, и его речь никак не вязалась с обликом грозного воина. - Он же мой вождь, Тор! Я не смогу убить его! - Ты убиваешь его прямо сейчас, - зашипел Тор ему на ухо, отчетливо ловя в своей речи отзвуки голоса разозлившегося Локи. - Если ты не сделаешь этого, он не возродится, и тогда ты точно уничтожишь и его, и себя. Очнись, Вольстагг, ты воин, а не девка на выданье, и размышлять тебе нечего. Готовь храм! Вольстагг поднял на Тора изумленные глаза, а потом, все еще удерживая его взгляд своим, поклонился и отправился исполнять приказ. Тор посмотрел на мать, ожидая увидеть укоризну в ее глазах, но Фригга улыбалась и смотрела на него с гордостью. - Ты очень изменился, сынок. Это правильные слова. Слова бога. Ты уже не друг Вольстаггу, и ему тоже пора принять это, как и свое новое бремя. Помоги мне с отцом. Тор вместе с матерью и Фрейей, с присоединившимися по пути остальными богами, отправился к главному храму, где, как ему казалось, совсем недавно, а на деле - больше года назад, произошло и его перерождение. Один в его руках висел громоздким бездвижным кулем, дыхание все реже покидало его грудь, воздуха не хватало, а кровь и не думала останавливаться. Тор прибавил шага, и другие спешили за ним, чувствуя, как с каждой каплей крови, каждым умершим в груди Одина вдохом уходит навсегда его жизнь. И только когда Один занял свое место на жертвенном камне, Тор понял, что среди них все еще нет Локи. - Найди его, - прозвучал голос Хеймдалля. - Он должен быть здесь. Но где искать паршивца, Тор не знал. Он шел по дороге от храма к пристани, пытаясь увидеть Локи среди завалов, но того не было, и Тор снова ощутил бессильную ярость. Но, выйдя к морю, он нашел свою пропажу. Локи стоял на берегу, войдя в море по колено, а за ним, выстроившись в ряд, стояли цверги, побитые, израненные, но сохранившие гордость и воодушевление на уродливых лицах. Все они смотрели в море, где, к бескрайнему изумлению Тора, плескался змей. - Бросай свои игры, Локи, - окликнул Тор, и тот обернулся, все еще счастливо улыбаясь, обжигая Тора своей радостью. - Это не игры, грозный Тор, - фыркнул Локи. - Это политика. Теперь я не безродный пришелец, пригретый у вашего золотого очага. Я пришел в ваш дом со своей паствой. И цверги, повинуясь взмаху его руки, пали ниц и склонили перед ним головы. Тор не сдержал ухмылку, увидев это. - Хороша невеста, - поддел он Локи. - С приданым. Веселье тут же покинуло острое лицо, глаза блеснули яркой злобой, но Локи смог взять себя в руки. - Зачем пришел? Я ничем не могу помочь вам сейчас. Мне лучше быть здесь. - Нет. Тебе нужно быть с нами. Разве не для этого ты поехал со мной? Поторопись. Мы должны успеть провести ритуал над отцом. Локи, и стоило отдать ему должное, не стал спорить, а быстро вышел из воды и поспешил за Тором к храму. К их возвращению уже все было готово. Они заняли свои места в ровном, но не замкнутом круге богов вокруг жертвенного алтаря, и вперед выступил Вольстагг. Он сжимал меч, казавшийся в его пудовых кулаках детским кинжалом, лицо его было каменным, но там, за непроницаемой броней были видны истинные чувства. Вольстагг сомневался, боялся не сдюжить новой, ложащейся на его плечи ответственности. Не мог убить того, кто был его вождем, полубогом, почти отцом, воспитавшим его и Тора так же, как его собственный отец воспитывал их. Но восковая бледность и натекшая в желобки кровь Одина заставили его поторопиться. Проходя мимо Тора, Вольстагг поднял на него взгляд и увидел в ответном взгляде одобрение и пожелание сил. - Это только первое твое испытание, - прошептал Тор. - Прими и выполни его с честью. Вольстагг кивнул, встал над Одином и занес над ним меч. Люди, собравшиеся в храме, запели тихую отходную молитву - они тоже по-своему прощались с вождем. Тор напряженно смотрел на острие меча, отражавшее неяркий храмовый свет, и не сразу услышал шепоток Локи: - Интересно увидеть все это своими глазами? В прошлый раз ты многое пропустил. Тор в отместку ущипнул его за запястье, да так и не выпустил, сжал его, чувствуя, как бьется под белой кожей пульс новой силы. Локи не протестовал, переплел свои пальцы с пальцами Тора и пожал, словно делился своей уверенностью. Вольстагг на выдохе вонзил меч в грудь Одина, тяжелое тело вздрогнуло, пропуская через себя металл, и снова обмякло. Из открытой раны потекла кровь, не густо и бурно, но ровным медленным потоком, заполнила собой каменные желобки, напитала их. И с каждой вытекшей каплей Один бледнел сильнее, отдавал свою земную жизнь этому храму, городу и народу, получая взамен новую. Из ничего - из воздуха и пыли, заискрившейся в неровном свете звездным полотном, в Одина потекла другая жизнь - яркая и насыщенная, та самая, что исцелила недавно других богов, что превратила самого Тора в бога. Кожа Одина светлела, тело наполнялось энергией, и прошло все несколько мгновений, как он открыл глаза. - Успели, - возвестил Хеймдалль. - Добро пожаловать в наш круг, брат. Один открыл глаза, и даже старая рана, пересекшая его глаз уродливым шрамом, исчезла, давая ему возможность по-новому взглянуть на мир. Он смотрел на улыбавшуюся Фриггу, на довольного сына, все еще сжимающего руку Локи, на самого Локи - с недоверием и ноткой страха, - на других богов и тех людей, которыми так долго правил в прошлой жизни. Вольстагг и остальные вслед за ним встали на колени и склонили головы, признавая своего нового бога, и только после этого Один поднялся. Тор помнил это ощущение - каменный пол прогибался под ним как мягкая трава, и сейчас отец делал свои первые неуверенные шаги в своей божественной плоти. Хеймдалль накинул на его плечи сумрачный плащ, словно овеществляя этим ставшую недоступной для смертных божественную плоть Одина. Тот обвыкся быстро, гораздо быстрее, чем сам Тор, взял за руку свою жену и прижался к ее губам поцелуем. И остальные боги не смогли сдержать улыбок. Теперь их круг стал по-настоящему полным, и семья, долгие поколения дававшая этой земле героев и вождей, воссоединилась в новом обличье. Один прижал к себе сына, шуткой судьбы опередившего его в том, чтобы стать богом, прошептал на ухо короткое "Спасибо" и обратился к Локи. - Если ты здесь, значит, мой сын справился со своей миссией. Я рад приветствовать тебя на своей земле. Будь же мне братом. Один протянул ему руку, и Локи, выждав мгновение нерешительности, протянул в ответ свою. Они пожали друг другу запястья, словно воины перед битвой, и скрепили этим свой негласный договор о ненападении. Никому это было уже не нужно. Локи перестал быть пришлым, чужим богом на этой земле, камни признали его своим, и Один, тоже призванный ими, стал ему родным. - Я рад приветствовать тебя, Один, среди богов, - сказал Локи, скрепляя этим их мир. Вереницей темных теней боги покинули храм и отправились в свой дом, чтобы там как должно отметить этот день, ставший началом их новой жизни. Тор, следуя за матерью и чувствуя за своей спиной Локи, шел и думал о том, как причудлива бывает эта жизнь, то вознося на вершину мира, то кидая в пропасть безнадежности. Но сейчас, ровно в этот самый миг, идя в ногу с другими богами, со своими родителями и с Локи, Тор знал, что его вершина ему покорилась. Из непокоренных остался только один, но и его время наступит, нужно только подождать. Для ожидания была целая вечность, и Тор мог ее потратить на то, чтобы завоевать себе Локи. Казалось, жизнь вошла в размеренную колею. Не происходило ничего сверхъестественного, тревожного и необычного. И боги, и люди жили, не вмешиваясь в дела друг друга больше, чем обычно. Тор иногда спускался к людям, но только смотрел, как город возвращается к прежнему своему виду, как восстанавливают дома и дети играют на улицах. Море было спокойным и мирным, улов – богатым, урожай тоже обещал быть хорошим. На мир спустилась тишь и благодать, даже о походах не заговаривали – Вольстагг хотел наладить быт своих людей до того, как снова отправиться в поход. Новым вождем все тоже были довольны, хоть Тор и видел, как тяжело иногда дается другу его новоприобретенная власть. Несколько последних раз он приходил без приглашения, не являлся Вольстаггу призрачной тенью, наблюдал за ним и другими тайно, не вмешиваясь. Странным Тору казалось то, что ему и не хотелось ничего нового. Он прекрасно жил без походов, битв и побед, ему не нужно было серебро, чтобы доказать себе, что он чего-то стоит. Ему не нужны были рабы и веселые девчонки из трактира Фандрала. Вместо пьяной компании и пряного меда он выбрал долгие прогулки по Вальгалле и неспешную охоту, хотя и она была неинтересной. Пойманных зверей Тор отпускал, а потом лежал на мягкой траве и смотрел в сливающееся над головой синее небо и звездное полотно. Нередко он брал с собой Гарма, и тот гонял в зарослях куропаток и фазанов, но тоже больше для развлечения. Тору и его волку было, о чем говорить, но вместо этого они предпочитали молчать. Только иногда Гарм раскрывал пасть, да и то для того, чтобы воткнуть пару острых шпилек в спину вечно пропадающего в земле смертных Локи. Тор смеялся над ним, но больше молчал и думал все о том же Локи, словно решившем поселиться на берегу моря возле своего любимца. Как-то раз Тор сошел на землю и проследил за ним. Локи сидел на ступенях своего храма, который для него строили цверги, и поигрывал изящным зеленым камушком. Змей резвился в море, нагоняя на галечный берег волны, в которых бились несчастные рыбки, а бог только посмеивался, смотря на эти шалости. Храм за его спиной возвышался темно-серой громадой, увитой деревянными переходами и лестницами – цверги добрались до крыши и водружали на нее искусно вырезанную из камня голову змеи, слишком похожей на морду питомца Локи. Два огромных изумруда – змеиных глаза – блестели на солнце, ослепляя даже бога, а Локи будто ничего не замечал. Но это было обманом. Появление Тора не осталось незамеченным, и, едва он приблизился, как Локи обернулся. - Обходишь свои владения, грозный Тор? – донеслось до него вместо приветствия. - Это уже твоя земля, - кивнул Тор на храм. – Мне ей не владеть. - Ты с каждым днем все мудрее, - рассмеялся Локи, поднялся и обернулся, горделиво осматривая результат работы цвергов. – Раньше ты и представить себе не мог, что есть что-то, тебе недоступное. Тор проглотил обиду. Он прекрасно понимал, о чем говорит Локи, понимал, что тот его гадко дразнит. И вместо того, чтобы – как раньше – приструнить наглеца, Тор его простил. - Все меняется, - пожал он плечами и сел на нагретое Локи место. Тот же смотрел на него насмешливо сверху вниз, но не уходил, не сыпал насмешками, хоть Тор все время ждал, когда же это начнется. Локи молча стоял, а потом и вовсе сел рядом, крепко прижавшись бедром к бедру Тора. Так они и сидели, словно два старых друга, вспоминающих былые битвы и приключения. Море расстилалось перед ними шелковым платком, змей тоже затих, ушел под воду гонять придонных жителей, только иногда, нет-нет, да и показывался над гладью его хвост, блестевший на солнце чешуей. - Почему ты не хочешь забрать его к нам? – спросил Тор, опасливо разрушая кристальную тишину минуты. - Зачем? – удивился Локи. – Ему здесь хорошо. Он дома, да и карлики его обожают. Кажется, - Локи по-девчачьи хихикнул, - они ему тоже нравятся. К тому же там твоя шелудивая псина. Клянусь, им провоняла вся Вальгалла. - Он тоже тебя ненавидит, - улыбнулся Тор. - Какое прекрасное постоянство, - фыркнул Локи. – Это самые взаимные чувства, что у меня были. Услышав это, Тор снова поник и задумался. Невысказанные слова перцем жгли ему язык, но снова подступиться к Локи он опасался. Будто наяву Тор услышал насмешливый лай Гарма, поежился и призвал на помощь всю свою силу. - А со мной? - Что – с тобой? – удивился Локи. - У тебя не самые взаимные чувства со мной? – с вызовом посмотрел на него Тор. Локи замер, глядя в ответ с не меньшим вызовом, но за ним Тору померещилась растерянность. - Я не лягу под тебя, грозный сын Одина, если ты об этом. Тончайшая нить взаимопонимания и почти-дружбы оборвалась в это мгновение. Локи снова был готов к бою, словно заковался в доспехи и закрылся щитом. Но Тор, уже попробовавший, что значит не враждовать, а просто быть рядом с ним, не дал ему уйти от ответа. - А если я лягу под тебя? – лучшего варианта для того, чтобы ошеломить и привлечь внимание он не смог бы придумать, поэтому Тор пошел в новую атаку. – Ты снова можешь понести, как говорил Сет? И боишься этого? - Нет! Не знаю. Я не знаю, но и проверять не хочу, - насупился Локи. Теперь он смотрел вдаль так, словно искал на горизонте врага, которого можно разнести в мелкую щепу одним щелчком пальца. - Я люблю тебя, - выложил Тор начистоту. Последний ход остался за Локи. - Когда-то, когда я был еще совсем мальчишкой, а отец узнал о том, что меня ждет, он рассказал мне о любви. И это были не самые приятные сказки. Они были гораздо страшнее тех, какими ваши матери пугают непослушных детей. С тех пор я не верю в любовь, мой мудрый Тор. Я не видел любви. Ее нет. - Неправда, - мотнул Тор головой. Его великое упрямство, о котором можно было слагать сказания, обретало мощь от того, как отрицал любовь Локи. – Она есть. У меня – есть. Он помолчал недолго, а потом, словно нырнул в ледяной источник головой, предложил: - Я могу поделиться. Локи неверяще и насмешливо фыркнул, пряча смех, смотрел на Тора как на деревенского дурачка, но, встретив в его взгляде и то самое упрямство, и уверенность, и любовь, которой Тор щедро хотел поделиться, понемногу сник, и улыбка осталась только намеком в растянутых губах. - Я больше никогда не смогу подчиниться, - словно предупреждая, произнес Локи. – Я сам себе поклялся, что никто больше не возьмет меня. Тебя одного хватило с лихвой. - Я не прошу подчинения, Локи, не требую и не буду брать. Мы равны, неужели ты еще не понял этого? Я могу тебе доказать… - Отдавшись? – вдруг перебил его Локи, смотрел острым взглядом, будто пытался в душу проникнуть. – Отдайся мне, Тор, и я поверю. Тор чувствовал, что его проверяют, но слишком неловко, как будто Локи давал ему шанс отказаться и взять слова обратно. Но это еще больше убедило бы его в своей правоте. - Хорошо. - Прямо сейчас? Локи напоминал ребенка, не понимающего, почему его воображаемый противник отступает перед атакой меча, выструганного из палки, продолжал свое неловкое нападение, но Тору некуда было отступать. Он слишком этого хотел – и хотел Локи настолько, что было все равно, как именно быть с ним рядом. - Пойдем, - поднялся Тор. – Не на камнях же ты будешь брать меня. Локи поднялся следом, не сводил с Тора колючих зеленых глаз, и так, плечом к плечу, словно щит к щиту, они вернулись в Вальгаллу. Тор никогда не отступал от задуманного, и решимость доказать сейчас Локи, что тот нужен ему не просто для игры или утоления похоти, придавала сил. Но они все равно таяли с каждым новым шагом по дому богов. Тор шел, чувствуя за спиной горячие выдохи Локи и его взгляд между своих лопаток. Ему казалось, что Локи ухмыляется, смеется над ним, чувствуя свою власть, так безрассудно отданную, едва ли не облизывается, и в глазах у него загораются яркие огоньки. Тор не оглядывался, чтобы не убеждаться в своем ощущении. Стало неуютно, по спине бежали мурашки, лопатки сводило, и предательский холод сковывал поясницу. - Готов об заклад побиться, что знаю, о чем ты думаешь, - чуть шипя и растягивая слова, произнес Локи. Тор обернулся – и точно, тот улыбался, может быть, даже коварно, но все равно и он до конца не верил в то, что сейчас произойдет, прятал за напускным бахвальством собственную неуверенность. – Неужели ты боишься, могучий бесстрашный Тор? - Нет, - ответил тот и отвернулся, стараясь не слышать тихий смех за спиной. До покоев Тора была сотня шагов и сотня сотен лет, ноги тяжелели на каждом шаге. Локи догнал его, положил на плечо узкую ладонь, сжал, цепляя ногтями звенья легкой кольчуги. Тор остановился и посмотрел на него искоса. - Обещаю, Тор, я буду нежным. Не так, как ты. Тор знал, что его еще испытывают, но все равно было неуютно - и от непрошенной позорной слабости перед лицом неизведанного, и от того, как горели глаза Локи. Он кивнул и продолжил путь, зная, что Локи движется следом, едва ли в половине шага от него. Тор толкнул дверь в свои покои и вошел, на ходу стягивая верхнюю куртку. Локи прошел следом, остановился и смотрел, как Тор цепляет ногтями застежки доспеха, скидывает его на пол и тянет вверх кольчужную рубашку. - А ты раздеваться не будешь? – спросил он Локи. Тот улыбнулся и покачал головой. - Не отвлекайся, - велел он и продолжил смотреть. Тор, отвернувшись, стянул сапоги, развязал пояс брюк и хотел стянуть их, но Локи опередил его. Подойдя сзади, он уткнулся носом в затылок Тора, шумно втянул воздух, посылая по Торовой спине новую горячую волну, обнял поперек груди и провел ладонями вниз, щекоча короткими ногтями живот, покружил по нему и положил руки поверх рук Тора. – Теперь я сам. Тор вздрогнул, когда почувствовал, что на его левой лопатке сомкнулись зубы Локи, но тот быстро зализал место укуса, поцеловал выступающий позвонок и провел губами вниз, опускаясь позади Тора на колени. Тот снова вздрогнул, когда ощутил теплое дыхание на пояснице, а потом Локи потянул его штаны вниз, заставил переступить через них, и Тор остался полностью голым. Локи не отпускал его, все еще стоял позади, влажно дышал на покрывающуюся потом кожу, изредка коротко целуя и цепляя ее зубами. - Не тяни, - попросил Тор, которого уже по-настоящему испугало то, что он чувствовал. Ему неожиданно становилось хорошо, и это было необычно. Еще никогда он сам не принимал ласки, не готовился принять в себя другого мужчину, и хотелось быстрее покончить с этим, не давая себе и шанса подумать, почему ему это нравилось. Но Локи не торопился. Он наслаждался каждым мгновением своего триумфа, своего безраздельного владения уступившим Тором. Тот чувствовал на спине, пояснице и заднице то легкие касания носа Локи, то влажный след его губ, то выдохи, щекотавшие ставшую чувствительной кожу, задиравшие тонкие волоски. Тор сжимал кулаки, впивался в плоть ногтями, чтобы не выдать себя ни стоном, ни словом, но когда Локи положил ладони ему на пах, сомкнув пальцы кольцом вокруг члена, Тор не выдержал. Стон сквозь зубы был мучительным, казался громким как крик, а Локи усмехнулся ему в спину и неожиданно лизнул копчик и чуть ниже. У Тора дрогнули колени, он подался вперед, уходя от прикосновения, но Локи держал цепко, прикусил ягодицу Тора и удержал на месте. - Что ты задумал? – хрипло спросил Тор. – Отпусти меня. - Нет. Тор ждал, что Локи скажет дальше, но тот не тратил времени на слова, вместо этого используя рот иначе. Он снова коснулся губами поясницы Тора, провел вниз, между плотно сжатых ягодиц. Язык у Локи был сильным, гибким, настырным, нечаянно вызывал воспоминания о том, что творил им Локи раньше, когда крепкая плоть Тора исчезала между его губ, а словно удлинившийся язык лизал ее, вокруг и вверх, заставляя забывать собственное имя. Сейчас же влажный язык постыдно ласкал расселину между ягодиц Тора, толкался в крепко сжатое отверстие, не жалея слюны. Тор больше увидел, чем почувствовал, как крепнет его плоть, настолько отвлекал его мокрый жар между ягодиц, впившиеся пальцы Локи, оттягивающие их в стороны. Он и не думал, что эта стыдная для мужчины ласка может быть настолько возбуждающей и горячей. Тело обдало теплой волной, потом еще раз, ноги перестали чувствовать опору под собой. Локи же продолжал удерживать его, до боли сминая плоть, лизал и легонько дул на мокрую кожу, а у Тора сбивалось дыхание. Оно вырывалось из груди короткими выдохами, приправленными стоном, и Тор не выдержал. Запрокинув голову, он почти зарычал, помогая телу освободиться от сковавшего его удовольствия. Локи поднялся, отпустил его и отступил, и Тор сперва не понял, что все уже закончилось. Теплый ветерок, гулявший по комнате, немного остудил голову, и стали слышны другие звуки кроме тех, что издавал он сам. Локи стоял у стола возле камина, поцеживал вино из высокого кубка и смотрел на Тора с вызовом. - Приятно было? Врать не имело смысла, и Тор признался, что очень. Его и так с головой выдали и стоны, и дрожь, которую он не мог сдержать, чувствуя, как хозяйничает в нем язык Локи, и покрасневшая взмокшая кожа, делавшая его похожей на девчонку, поддавшуюся первым робким ласкам на сеновале. - Ты еще можешь отказаться, - напомнил Локи. Тора начинала утомлять его уверенность в том, что его обманывают. Он словно не знал других отношений, жил в вечном требовании невозможного от себя, и в чем-то это было правдой. Локи предлагал ему доказать свою уверенность в том, что Тор его обманывает, но поддаваться на его уловки Тор не собирался. Не ответив, он прошел вглубь комнаты, где стояла его кровать, лег на нее, раздвинул ноги и без лишних слов предложил этим Локи взять его. Тот осторожно поставил кубок на стол, но волнение опередило его. Кубок, выпав из нервно дрожащих пальцев, упал, покатился по столешнице, украшая ее россыпью винных пятен, и с громким звяканьем упал на пол. - Ты ведь сам хочешь этого, - произнес Тор, глядя, как кубок катится по мраморным плитам, - только боишься. Но тебе пора привыкнуть, Локи, что тебя больше никто не обманет. Мне неважно, буду я брать тебя или принимать. Мне просто нужен ты. Локи на мгновение прикрыл глаза, пробежался кончиком языка по покрасневшим от вина губам и направился к кровати, по пути снимая с себя одежду. Тор смотрел, замечая каждое изменение, произошедшее с ним: и пропавший с живота уродливый шрам, и зарумянившуюся кожу, так разительно отличавшуюся от привычной бледности Локи, и окрепшее тело, искрившееся полученной силой. Тор смотрел, как Локи, стоящий у изножья кровати, снимает с себя оставшиеся вещи, а потом, будто красуясь, встает на кровать, нависая над Тором. - Тебе ведь это нравится, - победно улыбнулся Тор, а Локи, посмотрев вниз - на него, на свои широко расставленные ноги и окрепший член, улыбнулся следом и подтвердил: - А кому бы нет? Он лег на Тора, прижимая его к перине своей казавшейся невесомой, тяжестью, оперся на вытянутые руки так, чтобы их лица были друг напротив друга, и наклонился. Тор успел первым. Чуть поднявшись, он обхватил Локи за шею, потянул на себя, первым целуя его, чувствуя, как согревается его тело, забирая тепло тела Тора, как раскрываются в поцелуе тонкие губы, как он позволяет чужому языку хозяйничать в своем рту - порочном и жадном. Тор даже не думал двигаться, лечь удобнее, ему не хотелось напугать едва прирученного Локи резким движением. Поэтому он понемногу отдавал ему первенство, больше принимая в поцелуе, чем беря его. Локи, тоже осторожничая, освободил руку, провел ей по боку Тора, огладил бедро. Между ягодиц снова стало мокро и скользко, но уже не от слюны. По спальне разнесся неуловимый запах лавандового масла, а Локи, посторонившись и приподнявшись немного, опустил руку на пах Тора. - Я должен с воплем испуга убежать от тебя? - спросил Тор, которому эти ласки казались легким касанием перышка. Тело давно требовало чего-то большего, хотя бы плотного кулака вокруг члена, но Локи все еще медлил. Услышав в голосе Тора нетерпение, густо замешенное на злости от того, что он не может получить нужное, Локи будто очнулся. Теперь он скользил пальцами между ягодиц Тора, раздвигал их, кружил по морщинкам входа, щекоча и даря пьяное удовольствие. Тор чувствовал, как входит в него смазанный маслом палец, не церемонясь и выжидая, а сразу растягивая собой узкий проход. Локи, удерживая себя над Тором одной рукой, второй разминал пальцами его плоть изнутри, заставляя стянутые мышцы расслабляться и открываться навстречу. Тор представил, как они с Локи сейчас выглядят со стороны и хмыкнул было, но длинные сильные пальцы заставляли забывать о смехе. Локи, такой гибкий, почти хилый - по сравнению с массивным Тором, - сейчас брал его, готовил к тому, чтобы принять в себя член, а Тор поддавался и открывался ему. Локи смотрел то на его лицо, покрасневшее и взмокшее, с налипшими на лоб и щеки прядями, то на раздвинутые ноги, между которых двигалась его рука, смотрел и прикусывал губу, дышал шумно, словно пытался проглотить воздух ртом. Тор закрывал глаза, чтобы почувствовать его в себе еще глубже, по-настоящему, как Локи вдруг убрал руку. Тор попытался посмотреть на него, но взгляд расплывался, перед глазами все было мутным. Локи же, встав между его ног, гладил себя, скользил кулаком по крепкому члену, и в комнате снова запахло лавандой. Даже сильно постаравшись, Локи не смог бы поднять Тора, но он решительно раздвинул его ноги шире, потянул вверх за бедра, заставляя задницу Тора подняться, а потом, зажмурившись и выдохнув, скользнул членом в уже готово приоткрытый вход. Это было больно, гораздо больнее, чем Тор мог представить, и непрошенные воспоминания о том, как он сам в свое время без стеснения и жалости брал подвернувшихся под горячую руку смазливых рабов, нахлынули душащей волной. Если Локи было вполовину так больно, то понятно, отчего он никак не мог примириться с Тором. И если он хотел ему отомстить – то у него это отлично получилось. - Не дергайся, - зашипел Локи, когда Тор, выгнувшись от боли, попытался столкнуть его с себя, сжав при этом его плоть в себе. – Все пройдет, не шевелись. По телу пробежал легкий холодок, воздух стал прохладным, инеистым, и стало легче дышать. Боль понемногу уходила из неподвижно лежащего Тора, а на ее место возвращалась горячная похоть. Теперь, едва только Локи двинулся – над ним и в нем – по телу проходили мелкие всполохи удовольствия, и Тор сам не понял, как получилось обхватить Локи ногами, надежно удерживая между бедер, обхватить его за плечи, прижимая к себе. Он уже не мог контролировать себя и совершенно не хотел этого, настолько ему сейчас хотелось почувствовать Локи всем телом. Локи вырвался из удушливых объятий, смахнул упавшую на лицо прядь и удержал Тора за руку, мешая ему снова вцепиться в себя. Он чуть приподнялся, и Тор двинулся следом, все еще не выпуская, принимал каждый его толчок внутрь и, не стесняясь, терся членом о влажный живот Локи. Тору уже не хватало воздуха, казалось, еще чуть-чуть – и он догонит ускользающее от него удовольствие, окунется в него с головой, но все равно этого не хватало. Локи брал его, не щадя, вгонял член глубоко, а Тор встречал это с наслаждением, глуша рвущиеся стоны в горячей и влажной коже Локи. Но тот неожиданно остановился, замер, удерживаясь над Тором, дышал часто и громко, успокаиваясь после этой скачки. Тор сперва не понял, почему Локи не двигается, толкнул его пяткой по заднице, больно сжал плечо. - Что? Локи мотнул головой, как сноровистый конь, но не двинулся. Дыхание его выравнивалось, из глаз уходил туман, а Тор не понимал, что происходит. - Локи? Тот открыл глаза, посмотрел на него прямо – без издевки, без смеха или злости, - наклонился и поцеловал, не жадно, а словно выпивая выдохи Тора, ласково касался губ, обводил их языком, а потом снова лег на него, углубил поцелуй. Осторожно двинувшись, он вышел, а потом, держа лицо Тора в ладонях, потянул на себя и перевернулся. Теперь уже Тор лежал на нем, мешая вдохнуть, навалился всем телом, вжимая собой в упругую перину. Но Локи будто не чувствовал неудобств. Он продолжал целовать Тора, впускал в рот его язык, игриво ласкал его. В Локи словно что-то сломалось, и, кажется, это была крепостная стена вокруг его сердца. Тор лег удобнее между его раскинутых ног, гладил как в первый – или последний – раз, узнавая заново, впитывая каждую предательскую дрожь, которая прошивала Локи, едва Тор дотрагивался до заветных местечек, и продолжал целовать, не в силах насытиться им до конца. - Тор, - шепот Локи царапнул слух, губы мельком мазнули по его губам, и пришлось остановиться. Тор, как пьяный, смотрел на него, не понимая, почему они снова остановились, но, едва Локи сам обхватил его ногами, подался вверх, подталкивая в себя, Тор все понял. Теперь он чуть посторонился, давая Локи пространство, а тот, потеряв последний стыд и уже не стесняясь так явно открываться перед Тором, развел ноги и огладил себя, не пропустив ни единого укромного местечка. Тор, не отводя глаз, смотрел, как Локи гладит свой живот, спускаясь ладонью вниз, как он обхватывает кулаком член, заставляя его масляно блестеть. Аромат лаванды, казалось, навечно пропитал покои Тора и его кровать, но это был чудесный запах – запах Торовой победы и окончательного обладания. Локи приподнял раздвинутые бедра, провел ладонью под членом, по бледной коже промежности, а потом, словно решил свести Тора с ума, мазнул пальцами по расселине между ягодиц, скользнул в мягко поддавшееся на проникновение отверстие и начал сам себя готовить. Тор сидел на коленях между его ног и смотрел, теряя разум, как исчезают в теле Локи его пальцы, как жадно он принимает, показывая Тору, каково это – брать по согласию, зная, что тебя тоже желают. И когда Локи, наконец, открылся, Тор с животным рыком снова накинулся на него. Он покрывал лицо Локи короткими, острыми как пчелиное жало поцелуями, гладил и мял тело, а потом, словно получив негласное разрешение, вошел в него, заслужив этим томительный долгий стон. Локи подталкивал к себе, снова обхватив ногами за талию, держался за его плечи, направляя свое тело вверх и вниз, насаживаясь на член Тора. Они двигались в одном ритме – навстречу и обратно, и каждый новый толчок Тора был еще глубже. Локи метался под ним, гибкий и юркий как змея, отдавался с равной страстью, признавая этим их равенство, и Тор не мог бы сказать, кто из них сейчас берет другого. Локи стонал так же громко и открыто, как сам Тор, говорил что-то непонятное, то ли молился, то ли проклятьями сыпал, но подставлял под укусы и длинную шею, и грудь, уже покрытую россыпью краснеющих следов, вздрагивал на каждом скольжении члена Тора в свое тело. Внутри него было одуряюще горячо и тесно, Тор бился в нем, как в силках, чувствуя, что мог бы и вечность провести так – на самом краю, балансируя на пике экстаза, но Локи вдруг вздрогнул крупно, всем телом, стон его стал хриплым и резким, и тело под Тором дернулось раз, второй, то напрягаясь, то обмякая. Живот Локи расписали первые перламутровые капли, а он все продолжал жадно сжимать Тора в себе, заставляя окунуться в удовольствие следом. Тор окончательно потерялся в своих ощущениях. Он видел пальцами, кожей ловил аромат лаванды, и все смешалось, оставив в теле только острую потребность сделать Локи своим. Тело свело словно пружиной, Тор двигался в нем медленно, но глубоко, с усилием вгоняя член вглубь податливого тела. Мышцы одеревенели, и ноги свело, но Тор преодолевал это сопротивление. Он вошел так глубоко, что их с Локи тела слиплись, словно обмазанные медом, Тор тоже вздрогнул, уже не телом – слухом – поймал первую жаркую волну, поднимавшуюся по ногам вверх. Он выплескивался в тело Локи щедро и жарко, видел как наяву, каким порочно влажным тот становится внутри, кричал, но звуки не покидали его горло, только кипящее, невыносимое удовольствие прошивало его будто молниями. Воздух загустел, пропах лавандой и семенем, и Тор понял, что чувства возвращаются к нему. Оказалось, что он лежит на Локи, уткнувшись лицом ему в шею, обжигает ее дыханием и не двигается, ловя эхо своего экстаза. Локи едва мог двинуться под ним, и пришлось заставить себя освободить его. Тор перекатился на кровать, лег с ним рядом и пытался привести в порядок дыхание и стук сердца. Перед глазами все еще плавали обрывки тумана, и, встряхнув головой, Тор их прогнал. Сознание прочищалось, тело пело, словно натянутая умелой рукой тетива, и было так легко и хорошо, словно он выпил чистой силы вместо вина. - Ты умеешь убеждать, - раздался сбоку слабый смешок. Тор повернул голову и встретился с искрящимся весельем взглядом измотанного, но довольного Локи. - Это я еще плохо старался, - шутливо отмахнулся и он, а потом привлек Локи к себе, прижал так, что чувствовал биение его сердца, и замер. Ему так много всего хотелось сказать, но слова мешали друг другу, пытаясь вырваться, и получалось только молчать. Локи молчал в ответ, и это казалось самым правильным в мире. Тор был счастлив от того, что смог найти себе наилучшего собеседника – того, с кем не нужно было слов. Где-то там, за стеной покоев, продолжалась жизнь – богов и простых людей, народа Тора и других племен, населяющих их мир. Каждый миг был наполнен движением и звуками, каждый миг кто-то рождался или умирал для того, чтобы возродиться, а время в их спальне будто замерло, окутало обоих плотным покрывалом. Тор слышал легкое дыхание Локи, его выдохи на своей груди, чувствовал, как кожу щекочут его пряди, даже холод ступней, прижавшихся к его ногам. Мир жил своей жизнью, а они – вот сейчас, именно в это мгновение - жили своей, общей и неделимой. Но этот миг прошел, как и миллионы минут до него и миллиарды – после. Слух Тора уловил веселый смех матери и басовитый голос отца, крики чаек, шум ветра, лай Гарма. Они возвращались в привычный мир вместе, и их ждала новая жизнь: испытания и скучные будни, споры и примирения, шутки и обиды. Жизнь могла подкинуть любой сюрприз, свернуть на любой другой путь, но теперь это был путь для двоих. А мир мог и подождать…