Фортуна

Уже на корабле Маринка осознала, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Заметалась, завыла. А уж когда парус распустили, то вообще не знала, куда деться. Забилась в уголок на носу корабля, обняла колени и горестно заскулила. – Дрессировщик, ну и что теперь с ней делать ? – поинтересовался Николаич у Женьки. – Ничего. На обед встанем, сама выйдет. А не выйдет к обеду, к ужину точно проголодается. – Всё верно, примитивные инстинкты, – кивнул командир. – Саша, я за тебя так переживал, – подошел поближе к своему возлюбленному Андрей. – Ты у меня молодец. – Меня посылали на спецкурс, там нам рассказывали, как вести переговоры с террористами, которые удерживают заложников, – чуть прихвастнул командир. Тимур только хмыкнул, но промолчал. Вообще-то я тоже позавидовал, как ловко Николаич провел переговоры. – А вождя ты почему Грытом назвал? – припомнил Женька. – Он сам так представился, – пожал плечами командир. – Какие они развитые, – восхитился Лёва. – Даже имена имеют. – Скорее всего это его статус, наподобие вождя. И воняет от них ужасно, – уточнил детали переговоров командир. – Тяжело вам, парни, придется, пока научите гигиене эту Маринку. Об этом мы сообразили уже через пару часов, когда девица, обожравшаяся сладостей, решила сходить в туалет там, где сидела. Хорошо, Женька заметил это вовремя и потащил ее к туалетному люку. А потом еще придерживал и размышлял, чем ей задницу вытирать. – Давай воды забортной зачерпнем и сполоснем, – предложил Олег. – О, нет... я это видеть не могу, – простонал Тим и отвернулся. – Пошли Лёвочку развлечем, – увлек я любимого. Лёва, между прочим, чувствовал себя не в пример лучше. Но валялся на шкурах, явно уже симулируя. А то с чего он камешком маникюр себе поправлял? – Она после сладкого пить должна хотеть, – донесся до меня голос Женьки. Олег хотел было девице воды налить, но Женька снова рекомендовал кисленький компот, что был заготовлен для Лёвы. Компот Маринке понравился. Часа через три она даже начала опасливо выглядывать за борт. – Хорошую девку взяли, – констатировал Женька. – Любознательная и не глупая. Может, она и была умной для своего общества, но повоевать с ней парням по поводу туалета еще пришлось. Маринка никак не могла понять, почему нельзя мочиться прямо тут. Снова Женька ей показывал, как расстилает шкуры и ложится отдыхать. Такой довод подействовал. Девица согласилась, что где спят, туалет не устраивают. Время обеда еще не настало, а Маринка вполне освоилась. Может, не поняла, что мы ее из племени насовсем забрали, или по натуре оказалась авантюристкой. Она же из своего убежища в стойбище несколько раз выглядывала. И отчего-то мне показалось, что доставляла немало хлопот соплеменникам. Как бы мы еще сильно не пожалели, что не выбрали более туповатую и спокойную особь. Обед Маринка оценила. Да и ужин тоже. После ужина нам немного не повезло в том плане, что ветер стих, и заморосил небольшой дождик. Все уселись за весла и начали грести. Девице такой аттракцион приглянулся. А Женька и возражать не стал. Передал ей свои рукавицы и усадил грести. Хотя и страховал, чтобы весла не потеряла. Мы, конечно, немного сбились с плавного ритма, но не мешали процессу обучения. Через четверть часа Маринка сообразила, что это не так-то и забавно, а скорее тяжело. И снова «дрессировщик» без возражений поменялся с ней местами. Время близилось к ночи, а дождь не прекращался. На этот случай у нас были заготовлены и сшиты в виде полога шкуры. Только настроения это не добавляло. Лёва вытащил из трюма и разложил импровизированные покрывала. И отчего-то делал это с повышенным энтузиазмом. Я не понимал, почему, ровно до того момента, пока Тим мне не шепнул: – Данила, минетик устроим? Никто не поймет, чем мы там под шкурой занимаемся. Кажется, подобная мысль пришла в голову не только нам. А вскоре раздались такие звуки с той стороны, где устроили Маринку и ее «мужей», что ни у кого не осталось сомнений в том, что парни свой целибат закончили. – Вы там ее не сильно... – подал совет Николаич, высунув голову из-под полога. – По разочку, – отозвался Олег. Ночь прошла так себе. Сыро и прохладно. Утром все поеживались. Одежка у нас имелась, но от дождя не сильно спасала. Повезло, что ветер был попутный и сильный. Мчались, как говорится, на всех парусах. Я сменил Андрея ближе к обеду, чтобы он нас закусками обеспечил. Кроме рулевого, в управлении кораблём никто не был задействован. Лёвочка определенно чувствовал себя лучше. Еще несколько дней назад он от таких волн выблевывал за борт все, что было в желудке. А сейчас хоть и лежал, но даже цвет лица имел нормальный. Никак тренировка вестибулярного аппарата сказывалась. Маринке на качку было вообще наплевать. Она с интересом оглядывала округу. А Женька пытался с ней выучить некоторые слова. По крайней мере, я слышал, что море она уже называет: «м...р...э». – Почти полное отсутствие гласных в речи. И неумение произносить открытые гласные, – констатировал Женька. – Но хоть обучаема? – уточнил Николаич. – Несомненно. Похоже, нам удалось прихватить из стойбища самую авантюрную деваху. Бояться всего на корабле она перестала на второй день. И вскоре с восторгом разглядывала огромных рыб на глубине, предлагая их не то поймать, не то просто покалечить, то и дело хватаясь за ближайшее весло, лежавшее рядом. Женька терпеливо все эти порывы пресекал, попутно ворча, что у Маринки два личных самца имеются, и чего он должен с ней возиться все время? Олег с Ильей пребывали в блаженном состоянии и заверяли, что ещё успеют поучить свою Маринку. На четвертый день с утра мы вошли в родную бухту. – Парни, с вас баран, – сразу озадачил меня и Тимура Николаич. – У нас сегодня свадебный пир. Олег, меду нам выделишь? – Обязательно, – пообещал тот. И пока мы с Тимом лазили по окрестностям в поисках мяса, парни уже много чего подготовили в лагере. Но тушку потом разделывали все вместе. Андрюха попросил нарезать ему меленько мясо. Он перец болгарский, что созрел в большом количестве, планировал зафаршировать. Плюс этот хомяк вытащил откуда-то немного овса. Явно припрятал на подобный случай. Смешал «фарш» с овсом и собирался этой смесью нафаршировать перец. А еще у нас была радость – первые семена (или плоды?) черного перца. Немного, но парочку горошин мы растолкли. Плюс Николаич сходил лично за грибами. Их мы пожарили, и картошечки отварили. В общем, у нас получился настоящий праздничный стол. Женька еще гитару достал. Пел что-то бардовское. Мы почти не подпевали. Больше слушали. Маринка вообще выпала из реальности. Понятное дело, что ничего подобного она раньше не слышала. – Кажется, у девахи появилось личное персональное божество, – оценил Николаич эту пантомиму. Усадить за скамью нам Маринку так и не удалось. Ее вполне устраивало, что сидящие за столом мужья периодически дают ей лакомые кусочки. Зато потом она буквально подползла к Женьке и замерла не шевелясь. – Первая местная фанатка, – хмыкнул Калиниченко и продолжил петь. А после песен перешли к «десерту»: финики, мед, компотик. Маринка эти вкусности так оценила, что задремала от сытости. Её потом еле разбудили и отвели в лачугу. Мы еще немного посидели «малым составом», без Олега и Ильи. Прикинули фронт работ на ближайшее время. Получалось, что ветряк для нас первостепенен. Будем, конечно, и всем остальным заниматься: обозначенную командиром норму в двадцать кирпичей выполнять, шелкопрядов собирать, но ветряк был жизненно необходим. Наша слаженная работа на следующий день была нарушена присутствием одной женской особи. – Как ребенок! – возмущался Олег. Женька ушел с Лёвой еще рано утром на берег. Там нужно было все поправить, что разрушали ветра. Соли оставалось не так много, пора было возобновлять выпаривание. Оттого личного воспитателя Маринки рядом не было. А все остальные с ней справлялись с трудом. Женька сразу сообщил, что поощрять её финиками за любое действие нельзя. Иначе она вообще не станет что-то делать без поощрения. Вот только этот большой и любопытный «ребенок» так и норовил что-то испортить. То пальцем потычет в готовые сырые кирпичи, то на загородку от крокодилов взберется, да еще раскачивать ее начнет, явно используя как качели. Без присмотра в лагере ее тоже нельзя было оставить. А куда-то вести по горам мы не могли по причине того, что обувь девица не признавала ни в каком виде. Андрей вечером попытался для нее легкие сандалии соорудить. Но этот элемент одежды ею не был оценен. В той местности, где проживало Маринкино племя, земля была покрыта травой. Далеко в горы первобытные, похоже, не ходили. Равнинная местность их больше чем устраивала. Так что на заготовку древесины Олег свою подопечную взять не мог. И, помучившись какое-то время, повел Маринку в лагерь в надежде, что Илья уже вернулся. А тот, хоть и приволок с Николаичем солидный ствол, но занимался обработкой древесины. И тоже следить постоянно за «супругой» не мог. – Давай ей поручим известняк измельчать - сила есть, ума не надо, – предложил Тимур. Моя мастерская располагалась уже не на территории дома, и, в принципе, причинить вред здесь чему-либо было сложно. Как раз даже хорошо, если раздолбить побольше камней. Маринке все понравилось. Процесс несложный. Сиди камни дроби, а потом растирай их между двумя большими и плоскими булыжниками. – Но после обеда меня смените! – крикнул я парням, намекая, что нянькой сидеть с Маринкой весь день не буду. И снова на вечернем собрании Николаич перераспределял дела. Составили очередность дежурства. Кто ж знал, сколько хлопот нам способна доставить эта женская особь? Андрей, уже не стесняясь, здоровой палкой отгонял любопытную деваху и от печки, и от умывальника. Плюс он искренне опасался, что эта неуемная рухнет в колодец. Уж очень ей понравилось эхо, что раздавалось из глубины, если крикнуть. В общем, вне времени приема пищи зона кухни стала для Маринки табу. В главный дом мы ее тоже не пускали, даже хитрую запорку поставили. Но все равно девица успевала найти что-то интересное. То дверь туалета распахнет, когда там Николаич сидит в «позе орла». Да еще с интересом понаблюдает за процессом туалетных дел, то ей наш еще недозревший овес понравился. Она его пожевать в таком виде пыталась. И самое интересное, что слушалась беспрекословно только Женьку. В результате, он и стал брать неугомонную особь с собой на берег. Убежать там далеко всё равно не получится. Зато теперь назначение сандалий объяснить оказалось легко. В первые же минуты пребывания на пляже Маринка поранила стопу. А тут Женька с обувкой. В общем, девка не дура, поняла, что ноги нужно прикрывать. Мы как-то разом вздохнули с облегчением. Но Лёва с Женькой на пляже работали только первую половину дня. А потом занимались другими делами. И снова приходилось искать, кто за девахой присмотрит. Отсутствие каких-либо норм морали и простота первобытных нравов Маринки выводили из себя. Парни ее даже толком помыть не могли. Хотя и старались делать это ежедневно. Опять спасибо Женьке. Тот посудину с хвойным отваром у Андрея выпросил и пошел за парнями в баню. Между прочим, когда там резко стихло, то я невольно заволновался. Вдруг парни придушили нервную девицу? Оказалось все гораздо проще. Женька продемонстрировал Маринке, как вода из посудины делает «пшик», попадая на горячие камни. При этом еще хорошо пахнет. И запах, и сам эффект испарения привлекли внимание юной особи. А Илья и Олег, пользуясь моментом, успешно намылили и помыли деваху. – Такое впечатление, что ты с детьми много времени проводил, – восхищался потом Николаич Женькиными навыками. – Говорю же, собака у меня была, – в очередной раз пояснил наш штатный воспитатель. – Тут нужно действовать строго, но с любовью. – Ну-ну, – покивал командир. – А главное, что нам теперь всем нескучно, – с ухмылкой добавил комментарий Тимур.