Фортуна

Вначале на шум и крики в племени мы не обращали особого внимания. Вот только когда народ начал сворачивать шалаши, Николаич решил, что нужно разузнать обстановку. Я как «кормящий папа» остался на корабле с Левой, Андреем и Маринкой. Второй малыш был совсем слабеньким и в основном спал. А мой Маугли старался не отпускать меня ни на минуту. Между прочим, антибиотик подействовал, как и предполагал Тим. Утром мы растолкли третью таблетку. Половину добавили в кашу, а вторую часть засыпали в ушки. Гноя уже не было. Только сукровица чуть подтекала. Но, похоже, малышу стало легче. В общем, пока я кормил гороховым пюре и растертым мясом своего малыша, вернулись с разведки парни. – Что-то приближается к стойбищу, и племя пытается спастись, – пояснил Тим. – «Тр-трр» какое-то, – пожал плечами Николаич. – Тр...тр... – заволновалась Маринка и тут же начала трясти за ногу Олега, показывая, что пора распускать паруса и тоже линять подальше. – Николаич, нужно выяснить, что это за "тыр-тыр" такой, – не согласился покидать место Тимур. – Это может быть и лесным пожаром, и нашествием муравьев, да мало ли еще чем, – отозвался Илья. – Давайте у Маринки уточним, – предложил Женька. Минут десять они беседовали. Я вообще с трудом понимал, как Женька что-то разбирает в жестах и речи Маринки. Но результат был. – Это другое племя, – категорично заявил личный Маринкин бог. И еще раз показал пальцами «двуногих». – А чего тогда эти так побежали? – не поверил Олег. – Парни, доставайте автоматы и снова идем на берег, – отдал командир команду. Я же воспользовался тем, что малыш задремал и переложил его на постель. Лёва и Андрей за ним присмотрят, а я лучше подстрахую ребят. Хотя на берегу уже никого не сталось. Племя так спешно собиралось, что не успели унести все свои кожаные покрытия. Но по стойбищу мы прошлись. – Посуду забрали, корзины тоже, – отметил Женька. – А свои старые покрывала побросали. – Если это враждебное племя, то оно уже близко. «Наши» даже рыбу на углях оставили, – кивнул я на ближайший очаг. А Николаич пока в бинокль пытался оглядеть округу. Лес был достаточно далеко. Рощица в полусотне метров никого не скрывала. – Знать бы, откуда те придут, – размышлял Тим. – Но, наверное, нам лучше к лодке отойти. Собственно, мы так и решили поступить. Вот только проходя возле одной кучи не то подстилок, не то мусора, разом замерли. – Кого-то забыли? – усомнился Тим. – Могли стариков бросить, – предположил Николаич. – Не было у них в племени стариков. Наверняка еще раньше избавились, – зло отозвался Женька, но к тому свёртку подошёл. А уж когда развернул, то мы все услышали, как кто-то кашляет. Надрывно так. – У—у, – застонал Тим, снова сжимая кулаки. – Что там? – поинтересовался я. – О! Лёвочка как раз девочку хотел, – начал выуживать из куля малышку Женька. Кажется, это дитё было еще худее тех, что мы уже обменяли. Обтянутый кожей скелетик с провалами глазниц. – Идем к воде, – мрачно позвал за собой Николаич. – А чего нам ее вождь не всучил на обмен? – недоумевал Женька. – Может, предположил, что такое мы не возьмём? Или по другой причине, – отозвался командир. Илья с Женькой отправились на корабль, чтобы передать малышку Лёве. А мы продолжали следить за округой. – Мне кажется, что вот там над лесом дымы от костров, – показал рукой Тим. – Но сами соваться туда не будем. – Уходим или ждем? – поинтересовались вернувшиеся парни. – Ждем. Вообще-то племя Грыта не зря спешило. Мы и часа не прождали, как из леса начали выходить те самые тыр-тыры. – Это что за блондинчики такие? – разглядывал появившихся мужичков Тимур. Я же отобрал у Николаича бинокль и стал детально изучать внешность светлокожих пришельцев. – А это, парни, и есть неандертальцы, – наконец, сообразил я. – Скошенные лобовые доли и, как говорит Лёвочка, другое строение черепа. – Ростом чуть выше полутора метров, но какие крепыши, – присвистнул Женька. Неандертальцы тем временем нас увидели. Заулюлюкали и ускорились. Между прочим, они не дубинки имели, а копья. Потрясали ими и, похоже, метали хорошо. – Данила, а знаешь, почему у мужиков член лежит не ровно посередине, а у кого как: то на левую сторону, то на правую? – взялся рассуждать вслух Тимур. – Это, оказывается, от древних предков. Смотри, те, кто правши, свое хозяйство придерживают левой рукой, чтобы сильно не мотылялось при беге с копьем. А левши – наоборот. Отсюда и загиб. – Болтун! Приготовились. Стрелять по команде, – прервал разглагольствования Тимура командир и снял с плеча автомат. – Мы что, их убивать будем? – не поверил Олег. – Будем. Тупиковая ветвь эволюции. Да и агрессивные не в меру, – заявил командир. – Как-то это неправильно, – не мог поверить Олег. – Все правильно, – подтвердил Женька. – Мы сейчас спасём племя Грыта. Эти все равно догнали бы их и уничтожили. У Грыта пара десятков воинов. А неандертальцев с полсотни бежит. – Внимание! Огонь! – тем временем скомандовал Николаич, и мы их всех разом скосили. – Ждем, кто еще из леса покажется. Никто не появился, а вот раненых пришлось добивать. Олег в сторонку отошел и старался в ту сторону не смотреть. В основном, всю грязную работу проделал Тимур. – Зачем они вообще на другое племя напали? – недоумевал Олег. – Это примерно как у животных инстинкты. Тот же хищник, если у него на территории становится плохо с пищей, идет отвоевывать участок у соседа, – пояснил Тим. – Трупы сжечь нужно, чтобы ни заразу, ни хищников не плодить, – размышлял Женька. Олег хоть и не подходил близко к телам, все равно позеленел. А потом вообще отвернулся, чтобы мы не видели, как его стошнило. – Отправляйся к лодке, – кивнул Николаич. Мне, допустим, тоже было не по себе. Но я за четыре года первобытной жизни столько всего и разного поубивал, что на еще один вид «хищников» среагировал относительно спокойно. В общем, наломали мы веток и начали собирать тела в кучи. – Николаич, может, ну их нафиг, – утирал пот Илья. – Мы их до завтрашнего вечера таскать будем. – Нужно сжечь, – категорично заявил командир. – Племя Грыта может вернуться, а тут разложившиеся трупы и антисанитария. – Как будто её и без этого нет, – проворчал Илья, наступив в этот момент на характерную кучку, которых возле стоянки было в избытке. Собственно, до обеда мы из тел сложили пять костров. Приходил Олег. Он на корабль сплавал. Сообщил, что наш с Тимом сынок проснулся и волнуется. Лёва передал кувшин с питьем. Про закуски, понятно, никто даже не заикался. Не та у нас работа, чтобы закусывать. Никогда не думал, что потребуется столько усилий на погребальный костер. И дрова нужны сухие, и тела так просто не загораются. Но мы не хотели уходить, пока не убедились, что костры не потухнут. И только-только стали собираться, как Тим выкрикнул: – Внимание! Нападение. Кто и чего, я не понял, но автомат с плеча сорвал и уже через мгновение был готов. – Парни! – окликнул нас Николаич. – Права человека и весь гуманизм остались в двадцать первом веке. Огонь! А я, собственно, и не понял сразу, что это были женщины, которые не то обеспокоились, где их мужики, не то восприняли дым как особый знак и пришли. – Добить раненых, – хмуро скомандовал Николаич. – Думаю, это не все «боевые» подруги», – оглядел тёток с дубинками Тим. – Где-то еще лагерь. Там должны быть дети и те, кто слабее. – Забрасываем этих на костры и уходим, – отозвался Николаич. – Остатки племени сами уйдут от этого места. В общем, настроение у нас по возвращении было самое похоронное. Быстро ополоснулись на берегу и вернулись на корабль. Чего мы вообще в эти разборки ввязались? Пусть бы первобытные друг с другом сами разбирались. Хотя, с другой стороны, Николаич прав – гуманизм остался в двадцать первом веке. Можно тешить себя тем, что мы спасли более цивилизованный вид людей. А уж когда ко мне потянул ручонки сынок, то я вообще перестал сомневаться. – Олег, давай чуть ниже спустимся, чтобы ночью на костры не смотреть, – предложил Николаич. Андрюха привычно отправился за руль. До моря мы не дошли. Да и не планировали. Если уходить, то с утра. В заливе хватало скалистых гребней, что выступали из воды. А на реке нам было спокойнее. Снова занялись лечением детей. Малышка, которую обнаружили в покинутом стойбище, кашляла и вообще еле была жива. Антибиотик и медовую водичку мы в неё с трудом влили. У девочки не было сил даже глотать. Тим потом долго слушал дыхание и осматривал её. Заметных побоев и увечий не обнаружили. – Скорее всего застудили ребенка. Похоже на воспаление легких, – поставил диагноз Тим. – Плюс истощение. – Выживет? – всхлипывал Лёва, прижимая к себе девочку. – Обязательно, – пообещал Тимур. – Это в наше время антибиотики хоть и помогали, конечно, но не глобально. Организм выработал определённый иммунитет на втором или третьем поколении. А если вспомните историю, когда только этот препарат появился, то он творил буквально чудеса. До ночи Лёве удалось скормить малышке буквально пару ложек очень жиденькой кашки. Наш с Тимуром малыш кушал уже больше. Но пока мы старались давать ему еду каждый час. Маринка этим фактом была сильно возмущена. И, кажется, ревновала. Требовала у Андрея и для себя кашу каждый час. – Не лопни, – беззлобно отзывался Андрюха, накладывая ей очередную порцию. Запасов у нас хватало. Мы же планировали не меньше недели в районе стойбища провести. Огород посадить, проконтролировать, чтобы его не вырыли, научить плести корзины, ловушки и другие мелочи. Только наши миротворческие планы как-то сразу потерпели крах. – Нужно ему имя придумать, – отвлек меня Тим. – Сергей? – озвучил я вариант. – Первобытные такое не повторят. Может, Кирилл, Кир? – Кир. Вполне подходит, – согласился я. – А у нас будет Алёнка, – тут же придумал имя малышке Лёва. Женька кивнул. Николаич с Андрюхой немного посовещались и сошлись на имени Димка для своего приёмыша. Снова мы на ночь расположили Кира между собой, согревая. – Накрылась наша личная жизнь, – тихо вздохнул Тимур. – Ничего, зато семейная наладилась, – дотянулся я до губ Тима и поцеловал. А утром Олег распустил паруса, и мы отправились домой.