There’s something about the way that you always see the pretty view Overlook the blooded mess, always lookin' effortless And still you, still you want me I got no innocence, faith ain’t no privilege I am a deck of cards, vice or a game of hearts And still you, still you want me
Уэйд никогда не поймёт, почему этот самый солнечный, добрый и прекрасный человек на свете до сих пор рядом с ним. После всех ссор, драк и предательств. Он смотрит в его карие глаза, переводит взгляд на лёгкую улыбку, пробегается по шее вниз, к ключицам, и больше не смеет взглянуть выше. Поступил в университет мечты, зовёт с собой, обещает сказочное «долго и счастливо». С ним, с Уэйдом. В горле ком. Просто случайно вспомнил, как проебал все их деньги на стриптизёрш. Взгляд Питера тогда говорил больше, чем слова, резал по живому, но Уэйду было как-то плевать — алкоголь и травка всё ещё туманили его разум и путали мысли. Он тогда просто отмахнулся и завалился в кровать, притянув Питера к себе, зарывшись в его волосы и что-то пробормотав об охренительном запахе его тела. Даже не заметил, что Питер всю ночь не спал и просто лежал неподвижно, пока рука Уэйда собственнически прижимала его к нему. Снова спрашивает: «Ну что, едешь?» В этом вопросе столько надежды и волнения. Даже дрожит слегка. Теперь мозг услужливо выуживает из памяти день, когда Питер попал в больницу с переломом, потому что Уэйд в очередной раз устроил в ванной на кафеле потоп и не вытер за собой воду, хотя его просили об этом сотню раз. Тогда он, кажется, даже не удосужился оторваться от гулянки с друзьями и приехать. И Питер снова ничего не говорил, ни о чём не просил. Хотя ссор по поводу грязной посуды стало больше. В итоге Питер психанул и купил на последние деньги посудомойку, потому что не хотелось умереть под завалами немытых тарелок и чашек. «У меня что-то на шее?» Питер отворачивается к зеркалу, а Уэйд мотает головой и переводит взгляд на окно. Как-то по его вине Питер чуть не отправился из него в полёт. Проводил очередную генеральную уборку, стёкла мыл, а Уэйду взбрело в голову подшутить — подкрался и резко заорал. Питер шуганулся и еле-еле успел ухватиться за оконную раму. Оказалось, что это больно — когда тебя бьют мокрой тряпкой. И Господи-Боже, он бы всё отдал, чтобы эти косяки оказались единственным, но их там просто хуева туча, целый жужжащий рой, который в последнее время стал жалить задницу совести Уэйда. «Я не еду». Это кажется разумным, правильным. Ему нет места в блестящем будущем Питера. У него будет красавица-жена, пять спиногрызов и как раз-таки «долго и счастливо», пока его в белых тапочках не вынесут вперёд ногами. Уэйд вряд ли придёт на похороны — скорее всего подохнет тридцатью годами раньше где-нибудь в подворотне. Он так живо представляет эту картину, что в сердце болезненно колет. Не из-за хренового конца на грязном асфальте, а потому что понимает, что никогда не будет достоин и дня, прожитого с Питером в браке. Даже предложение делать не имеет права — согласится ведь, дурачок такой, жизнь пустит по пизде. Питер резко отворачивается от зеркала и с губ срывается тихое «почему?». А действительно, Уэйд, почему? Ни постоянной работы, ни нормального жилья, ни друзей, ни родных. Что держит в этой дыре? Питер? Так он уезжает, с собой зовёт. Часто уходящая в загул совесть настойчиво шипит об отсутствии у Уэйда прав на будущее Питера. И он с этим соглашается, только испортит ведь всё. А он всё ждет ответа. Приходится подбирать правильные слова, чего Уэйд совершенно не умеет. Так их из-за этого чуть не упекли на пару дней за решётку вместе с наркоманами и проститутками. Он не может вспомнить ни одного случая, когда помог бы Питеру, оказал ему поддержку, хотя бы показал, что он рядом. Не человек, а один сплошной косяк. Зато в голове одна за другой всплывают картинки, на которых Питер раз за разом вытаскивает его из дерьма, хотя сам вязнет в нём по самую макушку. Почему-то нежные чувства к нему у Уэйда появлялись лишь ранним утром, когда он просыпался, потому что Питер в очередной раз закинул на него руку или ногу. Лишь в последнее время он стал вглядываться в его лицо и замечать на юношеском лице намечающиеся морщинки. «Так почему? Бросаешь меня? Просто ты сам говорил, что отношения на расстоянии — полное наебалово». Уэйд усмехается и легонько бьёт его по губам. «Негоже такому хорошему мальчугану ругаться, мамочка будет злиться». Питер закатывает глаза и тыкает Уэйда в бок. «Ты прекрасно знаешь, что у меня только тётя». Знает. И это ещё одна причина, почему Уэйд не должен соглашаться — Питеру и так пришлось несладко. И Уэйд уже приготовил правильный ответ, который точно будет беспроигрышным, но вот Питер берёт его за руку, и он сдаётся. «Шутка, Питти. Куда ж ты без меня? Пропадёшь ведь». Уэйду буквально больно видеть то, как Питер обрадовался и засиял. Не за-слу-жил. Приходится пообещать себе перестать быть таким раздолбаем. Уэйд, конечно, по-другому жить не умеет, но он постарается. Душу продаст, обе почки, убьёт президента, построит машину времени из ниток и булавки, только если Питер попросит. А ещё он будет каждую ночь молиться всем богам, даже макаронному монстру, чтобы на утро просыпаться и чувствовать, что Питер всё ещё тут, рядом с ним.Oh, I always let you down You’re shattered on the ground But still I find you there Next to me And oh, stupid things I do I’m far from good, it’s true But still I find you Next to me, next to me…
* Imagine Dragons - Next to me