***
Писк сенсора, подтверждавший, что пропуск действителен, и раскрылись перед Йоко двери лифта. Уголок губы дёрнулся в нервной усмешке, а руки немного истерично теребят подол сарафана, кое-где испачканный чернилами после класса каллиграфии. Первое занятие лично с Тоумой-саном… На щеках проступил бледный румянец, а сердце лихорадочно застучало. Этот человек был для Йоко Богом. Всем, что только могла представить четырнадцатилетняя девочка-подросток. После того, как он спас её от подклассов (да, тепрь после объяснений Йошимасы-сана Йоко разибралась в том, кто такие вампиры и как их различают), её зачислили в какую-то программу, которая готовит "магов" для последующей работы на С3, таинственную организацию, что хранила равновесие между людьми и вампирами, не давая первым узнать о вторых, а вторым – чересчур увлекаться поеданием первых. Открыв двери в тренировочный зал, Йоко ожидала увидеть там долговязую фигуру Тоумы, но было пусто, хотя свет горел и обычно сваленные в углу маты были разложены вдоль противоположной стены. Стоило Кибошиме переступить порог, как сверху на неё кто-то приземлился. – Цу… Цуруги-чан! – возмутилась девушка, отскакивая и пытаясь сбросить Камию на пол, но тот держался крепко, вцепившись в сарафан. – Нельзя так, я ж чуть со страху не померла! – Значит, я смог произвести нужный эффект, – рассмеялся парнишка, лёгким движением соскакивая на пол. – Пока что я буду развлекать тебя, раз Тоумы-сана нет, – и тут же, сорвавшись с места, попытался нанести удар. Возмущаться не было времени: Йоко прекрасно понимала, что Камия не знает пощады в бою даже друзьям, пусть даже сражение тренировочное. Оставалось лишь стараться оказаться как можно дальше от Цуруги, одновременно пытаясь сообразить, что от неё требуется на этот раз. Муляжей никакого оружия поблизости не было, как и каких-либо предметов помимо матов, которые она с учётом своих слабых рук ни за что не поднимет, да и бесполезны они против юркого как змейка Камии. – Не нанесёшь мне ни одного удара – будешь платить! – пропели с другого конца зала, прежде чем белёсая молния чуть не отправила Йоко в полёт. – Как насчёт всех карманных, Йоко-чан? – Их уж точно не отдам! – возмутилась подросток, пытаясь отдышаться и одновременно не сбавлять темпа побега от Цуруги по кругу. Что тут пытаться нанести удар, тут бы не сдохнуть в ближайшей перспективе… Идея атаки была, но рисковать здоровьем ради победы в импровизированном спарринге Йоко не собиралась. Но и карманных лишиться в самом начале месяца – тоже не сахар… Приподняв бинт на левой руке, она ногтем провела по глубокой свежей царапине ногтем, вновь заставляя кровь выступить поверх коросты. Испачкав в ней палец, подросток подняла руку и чуть подула на окровавленный кончик пальца. Тут же капли слетели с пальца, словно краска в воде, растворяясь в воздухе. Стены подёрнулись аловатой рябью, то и дело передёргиваемой помехами наподобие тех, что можно заметить на экране при плохом телевизионном сигнале. Цуруги прищурился. – Хм, Йоко-чан выучила какой-то новый фокус? – усмехнулся он, бросаясь за фигурой Йоко, точно так же подёрнутой рябью, как и всё вокруг. Попытка ударить ногой в спину потерявшей, казалось, всю свою осмотрительность девушке успехом не увенчалось – удар пришёлся на воздух, а иллюзия продолжила свой путь в сторону стены. Слишком поздно Цуруги осознал, что повёлся на самую банальную ловушку, а через мгновение почувстовал слабый удар ребром ладони по плечу. Обернувшись, он увидел лучшившуюся счастьем Йоко с торжествующей улыбкой. Но бой был не окончен. Резким движением он схватил Кибошиму за ворот сарафана и с силой швырнул на пол. Та совершенно не ожидала подобного и лишь глотала воздух, уставившись в потолок и раскинув руки. – Я… не ожидала такого, – проговорила Йоко, кое-как сумев вернуть дыхание в норму. – Я тоже, – раздался холодный голос со стороны входа в зал. Там застыла тёмная фигура Тоумы, который казался даже выше из-за косо падавшего освещения, и от него же на лице залегли тёмные, почти чёрные тени, делавшие образ вице-главы Токийского филиала С3 ещё более демоническим. – Я думал, почти три месяца занятий принесут хоть какую-то пользу даже тебе, Кибошима. Йоко уже относительно привела дыхание в норму и поднялась на ноги, но коленки всё же довольно ощутимо дрожали, выдавая истинную эмоцию, полностью захватившую разум девочки: отчаяние. Отчаяние, что она в очередной раз не оправдала ожиданий Тоумы-сама, что проигрывает Цуруги, своему сверстнику, вновь и вновь. Отчаяние, что она так непростительно слаба. – Пошли, Цуруги, – коротко бросил Таиши тут же подскочившему к нему мальчишке, на лице которого вновь, как и большую часть времени, играла немного ехидная улыбка. Взгляд же Тоумы был как всегда безразличен и источал холодность, от которой Кибошиме хотелось съёжиться и потереть словно бы скованные зимним морозом конечности. Она не решалась поднять голову, так и уткнувшись взглядом в холодный умощённый кафелем пол, пока звук шагов становился всё дальше, а дверь с неприятным уху звуком – помесью стука, шороха и скрипа – закрывалась. Даже сил плакать не было, вместо слёз – лишь пугающее даже её чувство опустошённости. Рука сама скользнула в левый карман сарафана, забитый всякой всячиной: несколько монеток по сто йен, скомканная салфетка, несколько обрывков бумажки, записки, что ей передали в школе, огрызок ластика… Наконец рука нашарила искомое: аккуратно завёрнутую в бумажку пластинку канцелярского лезвия. Дрожащими пальцами обеих рук, которые скорее рвали разлинованную "обёртку", чем разворачивали, она смогла вытащить нужную вещицу. Наконец тонкая, тоньше ногтя, пластинка легла в ладонь. Стоит попробовать… Только небольшая царапинка, дальше нужно остановиться. Уже привычным, куда более твёрдым движением Кибошима размотала бинт на правой руке. На тыльной стороне руки темнели несколько наполовину затянувшихся царапин и ещё больше уже побелевших следов от точно таких же повреждений. – Чёрт возьми, чем она занимается? Ёши, приблизь. Йоко с абсолютно безразличным выражением лица надавила на кожу и чуть провела лезвием поверх уже затянувшегося шрама. Выступила кровь – совсем немного, ведь задет был только верхний слой кожи. Но следом произошло нечто, даже со всеми знаниями С3 труднообъяснимое – чёрная неяркая вспышка, вызвавшая даже на камерах самой последней модели, развешенных по углам, помехи. А перед сидевшей на коленках девочкой в воздухе словно бы разлилась зависшая в полуметре над полом большая лужа то ли чернил, то ли чего-то схожего по консистенции и цвету. Кибошима начала медленно выводить из лужи потоки странной жидкости, формируя из них иероглифы, криво, но всё же складывавшихся в слова. Приглядевшиеся к экранам наблюдатели прищурились, силяь разглядеть зависшие в воздух слова. – "Отчаяние"? – девушка в длинном белом плаще удивлённо вскинула тонкие светлые брови и поправила очки. – А это… хм… тоже "отчаяние"? Ёши-и! Кто из нас двоих тут вообще японец?! – Э-э… – щуплый паренёк в явно не подходившей ему по размеру мешковатой форменной белой куртке чуть не свалился со стула, слишком близко пригнувшись к экрану. – Да, тут уже три раза написано "отчаяние"… – но продолжить свои каллиграфические изыскания парочка просто не успела – их прервал писк приборов. – Что-о? – женщина уставилась на зашкаливавший датчик. – Ёши! Девчонка, она… она же сейчас базу на воздух поднимет, концентрация магической субстанции в зале зашкаливает! – Чёрт, я даже её имени найти не могу! – Ёши со злости пнул системный блок компьютера. – Скрыто, там секретность даже не твоего уровня, Элис! Как её вырубить?! Блондинка вытащила из кармана телефон – самую обычную "раскладушку", немного контрастировавшую с образом элегантной леди, который та создавала изначально. – Тоума-сан? Это Элис. У нас экстренная ситуация в зале… а, правда? – она убрала телефон от уха и прикрыла ладонью микрофон. – Ёши, что показывает сорок третья камера? – А?… Сейчас… – парень быстро набрал что-то на клавиатуре, и на экране одного из многочисленных компьютеров появился вход в тренировочный зал. И действительно Элис не ослышалась секунду назад, а Тоума не шутил (хотя такового от него можно было ожидать в последнюю очередь): вице-глава Токийского Отделения С3 стоял прямо перед дверью зала, а рядом с ним, чуть позади – черноволосый мальчишка, уже довольно-таки прославившийся в штабе (разумеется, в плохом смысле). Йоко не слышала чужих голосов. Её полностью завлекло то, чем она занималась. Один за другим выплывали из-под её пальца иероглифы "отчаяние", с каждым разом приобретавшие всё более резкий и рваный вид, а руки всё сильнее тряслись. Казалось, что кроме окружившего её (в прямом смысле) отчаяния, больше и не было ничего. Раз за разом – новые провалы, новые поражения. Абсолютная неспособность к магии, лишь какие-то едва реализуемые смутные задатки – вот что ей сказали! И всё больше погружалась Йоко в отчаяние, понимая, что такая она дяде совершенно не нужна. Он ведь забрал её от отца лишь потому, что она маг… верно? Так сказал Тоума-сан, значит, это верно! Как же всё отвратительно! Весь этот мир, все… все они врут! Зачем ей врать, ведь она и правду примет, зачем врать? Мир сузился до смазанной и потерявшей практически все цвета картинки перед глазами, а всё остальное уже погрузилось во тьму. Навалилось как будто всё сразу: и постоянное расстройство от неумения делать хоть что-то магическое, и усталость после долгих бессмысленных тренировок, и жуткое разочарование в себе, и отчаяние, что человек, которого она искренне уважала и боготворила, считает её всего лишь слабачкой, ни на что не способной. Отчаяние, темнота, и снова отчаяние… В её мире сейчас места ничему другому будто и не было. А через мгновение – довольно сильный удар под основание шеи и падение на холодный пол тренировочного зала…***
Цуруги было скучно. Он сидел на низенькой табуретке в лазарете около кровати, на которой спала Йоко, изредка беспокойно хмурясь во сне. Камия практически лежал, уютно расположив голову на руках в ногах кровати, и водил пальцем по простыне. За неплотно прикрытой дверью шёл ожесточённый спор, но Цуруги все эти взрослые разговоры как-то не интересовали. В любом случае он на стороне Тоумы-сана… Хотя Йошимаса-сан отчего-то звучит слишком злобно, даже отсюда он чувствует его гнев. – Ещё раз повторю свой вопрос, – Цуюки буквально цедил слова сквозь зубы, – чего ты, ублюдок, хочешь от моей дочери? – Мои родители состояли в законном браке, так что это ваше оскорбление беспочвенно, – Камия будто бы чувствовал холодную и непоколебимую уверенность, исходившую от его покровителя. – Ваша приёмная дочь… простите, просто дочь, Цуюки-сан, – самый обычный человек, у которого в роду где-то затесались маги, и это заставляет надеяться на то, что хотя бы слабые способности пробудятся. – Зачем тебе именно она?! Сотни, тысячи таких, династий чародеев много, по всему миру! Но ты мучаешь и так измученного ребёнка! Отстань от неё, пока я официально не издал распоряжение, которым запрещу тебе к ней приближаться! – Стать сильнее – это было желание самой Кибошимы Йоко. Я её абсолютно ни к чему не подталкивал, она сама нашла меня через Цуруги. А мне это показалось лишь интересным феноменом. "Поразительно, Тоума-сан… – Цуруги вновь провёл пальцем по простыне. – Вот кажется, что вы оправдываетесь… Но на самом деле вы гораздо больше хозяин положения, чем Цуюки-сан." – Я дождусь её пробуждения и сам её спрошу. Если хоть заикнётся о том, что ты заставил её через всё это пройти – клянусь, я… я убью тебя к чёртовой матери. – Не буду вам мешать, – и послышался размеренный звук шагов, всё удалявшийся от дверей лазарета. Цуруги минуту колебался, последовать за Тоумой или остаться здесь, но приказа не было, так что он остался в своём прежнем положении, наблюдая, как разьярённый и немного напоминавший взъерошенного воробья Йошимаса вошёл в лазарет, неожиданно аккуратно притворив за собой дверь, и подошёл к постели Йоко, присаживаясь на пустовавший стул. – Доктор сказал, что она скоро проснётся, – протянул Камия, продолжая водить пальцем по простыне, вырисовывая какие-то непонятные фигуры. – Там ничего серьёзного, скорее, просто переутомление. – Цуруги, скажи, – глава Токийского отделения С3 поправил очки и взглянул на мальчика, – у неё хоть что-то получалось? Вообще из магии? – Как маг Йоко-чан о-очень слабая, – протянул Камия, болтая ногами. – Я бы даже денег не взял, если бы пришёл приказ на её убийство. Но вот то, что она крайне упорна, ей немного помогает… Насколько вообще может помогать при полном отсутствии таланта. – Я видел записи с камер из зала, – мужчина перевёл взгляд на бледное лицо приёмной дочери. – Тоума тебе не говорил, что это вообще было? – Он сам не знает, – пожал плечами Цуруги. – То, что это магия – без сомнений, но какая-то настолько странная, что объяснению не поддаётся. Впрочем, после того, как Тоума-сан вырубил Йоко-чан, всё это пропало. Йоко была обычным человеком, но с какой-то малой примесью крови магов. Однако откуда она взялась? Семейство Цуюки никогда не было сильными магами, да и передавался их талант исключительно по мужской линии, в то время как Кибошима принадлежала к их роду по женской. Значит, её мать тоже имеет отношение к С3 и их магии? Вопрос, хоть и казался не особо срочным, на самом деле был важен, ведь незнание ответа могло привести к непоправимым последствиям (напрмиер, если в следующий подобную выходку Йоко некому будет остановить).***
Кабинет Тоумы Таиши был обставлен самым обычным образом: довольно большой стол, за которым, собственно, и восседал хозяин, два простых кресла для посетителей и довольно большой телевизор прямо напротив рабочего стола. Потолки были абсолютно такими же, как в остальных кабинетах, но тем не менее Йоко казалось, что их тяжесть и тяжесть всех этажей над ними в придачу опустилась на её плечи. А ведь Тоума-сан ещё даже не начал говорить, а всего лишь смотрел на неё… Кибошима поймала себя на мысли, что не отказалась бы присесть, однако осознавала, что шаг влево, шаг вправо – и она упадёт прямо на месте. – Думаю, ты и сама прекрасно осознаёшь свой уровень сил, Кибошима, – голос Тоумы звучал довольно тихо, напоминая урчание сытого льва, играющего с испуганной добычей. – Есть ещё один способ, с которым ты сможешь сравняться со своими сверстниками и стать достаточно сильной, чтобы защищать других. Йоко так и замерла, на секунду забыв, как дышать. То есть её вызвали сюда не для выговора, а чтобы предложить ещё один способ стать сильнее, стать самым настоящим магом?! Неужели Тоума-сан так хорошо понимает, чего она хочет, понимает её желание защитить ставших впервые в жизни дорогими людей? Сердце замерло и через мгновение забилось быстрее. – Я согласна, – неожиданно громко произнесла она, сжимая опушенную руку в кулак. – Даже не узнав, что за способ? – раскосые жёлтые глаза уставились на кнеё, словно бы желая просверлить в ней дырку. – Мне всё равно, – ни капли не покривив душой, заявила Кибошима. – Я готова на всё, что угодно. – Тогда ты можешь быть свободна, – чуть кивнул Таиши, указывая на дверь. – Тебе позже передадут, что от тебя требуется. Дверь захлопнулась, и Тоума вытащил из ящика стола довольно тонкую бежевую папку, каких в каждом учреждении сотни. На обложке от руки было выведено: "Проект «Камелия»", а внутри подшит один листик с личным делом пока что незнакомой ни ему, ни остальным работникам С3, не посвящённым в суть эксперимента, пятилетней девочки. С неким чувством выполненного долга вице-глава Токийского отделения С3 отправил туда и пятистраничное личное дело Кибошимы Йоко, в основном состоявшее из заключения психиатра по поводу её нестабильного психического состояния.***
Камеры для содержания особо опасных вампиров находились на самом нижнем уровне базы С3, куда простым сотрудникам был путь заказан – туда могли входить лишь действующие оперативники, приводящие нарушающих закон вампиров, и члены руководящего состава. Цуруги никак не мог относиться к первым и уж тем более ко вторым, однако обладал ловкими руками и недюжинным умом, что для мага его уровня было просто невообразимо (обычно чем сильнее маг, тем более по-детски он себя ведёт; подобый феномен уже много лет не могли объяснить). Так что умыкнуть запасной пропуск Тоумы-сана было делом пяти минут и отсутствия вице-главы в кабинете, и Камия полным ходом спускался на самый нижний уровень. Подгадать момент, когда охранники будут обедать в караулке, было несложно, но приходилось учитывать то, что необходимая камера нахожилась в самом дальнем коридоре. Цуруги умел двигаться неслышно, словно хищник в джунглях, для которого наступить на веточку – значит умереть голодной смертью. Проскользнув ужом мимо караулки, он бросился влево, следуя запомненному маршруту, развивая максимально возможную в узком коридоре скорость. Так, так… третья дверь с конца коридора, верно? Внешне она ничем не отличалась от других, однако обострённый нюх Камии безошибочно подсказывал: оно! – Нэ-э, Кицунэ-сан, Кицунэ-сан, – протянул он, присаживаясь перед дверью. – Вы слышите меня? – Ха-ах… Неужели сам пёсик Тоумы пришёл меня проведать? – раздался приглушённый разделявшей их железной дверью голос. – Но, во всяком случае, это совсем не интересно… – А хотите чего-то интересного, Кицунэ-сан? – Цуруги наклонил голову и улыбнулся. – Через пару дней стартует эксперимент, который назвали… хм, как же там… "Камелия". Смех за дверью затих. Казалось, находившийся там серьёзно задумался. – Ты думаешь, пёсик, это название что-то мне скажет? – наконец произнёс он. – Вам нет, а вашему другу в правлении, может, и да, – пожал плечами Цуруги, усаживаясь на каменный пол и скрещивая ноги по-турецки. – Откуда ты знаешь?.. – Только слепой и Тоума-сан бы не заметил, ха-ах, – насмешливо протянул мальчик, внимательным взглядом буравя железную дверь. – Вы будете непосредственно его объектом, как и ещё одна девочка, Кицунэ-сан. – Совсем не интересно, – категорично отрезали из-за двери. – Хм… А если я вам заплачу? – Совсем не интересно. – Я прекрасно знаю, что вы планируете побег после этого эксперимента. Я просто прошу вас забрать ещё одного человека, Кицунэ-сан. Ответом был лишь гомерический хохот, от которого, казалось, даже затряслась дверь. Цуруги на всякий случай отодвинулся от неё к стене. – Сколько она тебе заплатила, пёсик? – осмеявшись, спросил вампир. – Нисколько. – Всё больше мне кажется, что ты притворяешься. Стал бы ты делать что-то бесплатно? – Стал бы, – ответил Камия после недолгой паузы. – Я просто прошу вас, Кицунэ-сан. А в обмен… Вас несколько лет не будут искать. – Каким же образом маленький щенок вроде тебя сможет сделать такое? – Смогу, будьте покойны, Кицунэ-сан. Поднявшись на ноги, Цуруги направился прочь, обратно к лифту. Скоро охранники должны были начать традиционный послеобеденный обход, а ему до этого времени лучше успеть вернуть пропуск в стол Тоумы-сана.***
Эксперимент начался довольно успешно: связь между реципиентом, восьмым сервампом, известным как "Неприглашённый", и донором, пятилетней Хиёри Нагисой, была установлена сразу же и оказалась стабильной. Девочка лежала на чём-то, отдалённо напоминавшем смесь хирургического и прозекторского столов, и практически на каждый сантиметр её тела были налеплены какие-нибудь проводки с электродами. В вену уже заранее был вставлен катетер. На соседнем столе лежала уже куда более известная, пусть и более узкому кругу лиц, Кибошима Йоко, которая, наоборот, выполняла роль реципиента, в то время как Неприглашённый – роль донора. Сама суть эксперимента "Камелия" была довольно проста и заключалась в попытке создания искусственного подкласса и Евы, не ограниченных ни солнечным светом в случае первого, ни расстоянием до сервампа в случае второго. А использовали С3 единственного находившегося в их распоряжении сервампа, созданного уже после основной семёрки, но не уступавшего им по силе. И если в случае с созданием подкласса всё шло как по маслу – приборы начали регистрировать медленные изменения в теле Кибошимы – то вот с Евой всё было не так гладко. После нескольких попыток воссоздать связь, создаваемую при первом назывании имени блёклая, но всё же ярко-алая молния связала кольца, появившиеся на шее Цубаки и вокруг талии Нагисы. Судя по всему, установился и какой-то мысленный контакт между ними, так как губы обоих шевелились, словно бы они вели разговор. – Кто здесь? – пятилетняя девочка немного испуганно съёжилась, потирая плечи, совершенно не прикрытые тонкой больничной рубашкой. – Мама? – Нет. Сверху начали медленно опускаться алые лепестки камелии, мягко приземляясь на чёрные волосы девочки. Та восхищённо уставилась на открывшееся её глазам необычное зрелище. Из темноты выступил мужчина в длинной белой юкате – такой же больничной, как у Хиёри. – Кто ты? – Нагиса знала, кто показывать пальцем невежливо, но удержаться не смогла. – Ты сама вольна выбирать. – А зовут тебя как? – Назови любое имя… Любое слово. Так меня и будут звать. Хиёри опустилась на корточки и подняла несколько алых лепестков с земли. – Тогда ты будешь… Цубаки. – Чёрт вас возьми, имбецилы, прерывайте эксперимент! Цепь, связавшая вампира и девочку, мигнула, словно бы подёрнутая помехами, и рассыпалась алыми искрами. Лаборанты и учёные перевели дух. А на следующий день Неприглашённый совершил возмутительный по своей дерзости побег с базы С3, прихватив с собой свою Еву, Хиёри Нагису. О второй участнице эксперимента, которую, собственно, и просил спасти Цуруги, он не подозревал.