Красное полусладкое

       Алексей просыпается под звуки будильника. Утро. Такое тихое и размеренное, убаюкивающее своим ласковым лепетом. Свежий воздух, воспользовавшись приоткрытым окном, аккуратно проник в светлую комнату, зайдясь в неторопливым танце по всему её периметру и заставляя открытые участки белой, цвета клавиш фотрепиано кожи парня покрыться маленькими мурашками.        Прекрасное утро вторника имело лишь один минус: надо идти в школу, иначе любимый классный руководитель сделает ата-та по попке. Нехотя Лёша оторвался от тёплой кроватки и поплёлся к компьютерному столу. У него было ещё время на то, чтобы пять минуточек полазить по бескрайним просторам интернета. Он нажал кнопку включения компьютера и пошёл до душа. Немного пробудившись под тёплыми струйками воды, Лёша наскоро вытерся и надел боксёры. Так он проследовал на кухню, где состряпал себе пару бутербродов и чай.        Вернувшись в комнату, парень обнаружил, что компьютер уже давно включился, и сел на стул возле него. Зашёл в контакт, попутно прожёвывая бутерброд и запивая его чаем. Лёша пробежался глазами по непрочитанным сообщениям и увидел, что ему писала Таня, причём несколько раз. Наверное, она сильно волнуется: он игнорирует её уже вторые сутки. Но отвечать девушке совсем не было желания, так как Алексея очень мучает совесть. Он изменил ей и, как бы ни хотелось спихнуть всю вину на алкоголь, внутренний голос не успокаивался.        Проигнорировав все сообщения и доев свой импровизированный завтрак, Лёша решил, что пора бы одеваться и идти в школу. Он надел на себя джинсы и футболку с принтом космоса, и подошёл к зеркалу, чтобы расчесать свою чёлку. Сделав на голове что-то более-менее приемлемое, Лёша закинул несколько учебников в сумку и направился к выходу, по пути зашнуровывая кроссовки и натягивая куртку.        Дом Лёши располагался буквально через дорогу от школы, поэтому идти до неё всего пару минут. Около двери в адское здание стоял Матвей. Судя по виду, был он в хорошем настроении, в отличие от его странного поведения вчера. Вернее, странным оно казалось самому Алексею: парень совсем не понимал его нервозности. - Доброе утро! - Лёша услышал голос Матвея, который уже стоял рядом. - Ну доброе.. Ты чего такой радостный? Школа что ли нравиться начала? - спросил Лёша. - Не совсем, просто мне тут сказали, что геометрии у нас сегодня не будет, - бодро проговорил парень. - Какой сейчас урок-то? - Урок Сатаны. - Понятно, физика ждёт нас! - уже более радостно заговорил Лёша. Кажется, настроение Матвея передаётся ему воздушно-капельным путём.        С этой мыслью парни вошли в двери школы, поднялись на второй этаж и зашли в кабинет физики. Наталья Николаевна уже восседала на своём стуле и ждала, видимо, только их двоих. - Проходите, молодые люди. Специально урок без вас не начинаю. Сегодня, наверное, метеорит упадёт: Алексей пришёл на мой урок, а Матвей даже почти не опоздал, - посмеялась она. - И вам доброе утро, Наталья Николаевна, - произнёс Лёша, проходя вместе с Матвеем к излюбленной последней парте.        Урок проходил в привычном размеренном темпе под нудный говор Натальи Николаевны, что с полным отсутствием какого-либо энтузиазма, пыталась втолковать нерадивым детям, что же такое гармонические колебания. - Матвей, будь добр, иди к доске! - весело пролепетал дьявол в обличии полноватой женщины лет так 35-ти. - А?... За чтооо? Я же ничего такого не сделал! - удивлённо вылупил глаза Мотя. - Тогда Алексей идет задачу решать! - вновь прозвучал писклявый голос «сатаны». - А меня не было, Наталья Никалавна! - тут же нашёлся Лёша. - Ну на этот раз вы отвязались, тогда пусть решать пойдёт Настя, ей сдавать же, - смирился учитель. А Настя охотно пошла к доске писать никому не понятные иероглифы, называемые задачей по физике.        Заскучав и подперев голову рукой, Лёша неохотно скользил взглядом по головам одноклассников. Его внимание неожиданно привлёк Володя, что сидел на первой парте первого ряда и усердно записывал за учителем. Его русый хвост волос средней длины, завязанный почему-то розовой резинкой, слегка подпрыгивал от резких движений пишущей руки, что показалось Алексею очень забавным и заставило улыбнуться. - Чё улыбаешься, мне расскажи, - оторвал его от наблюдений внезапный голос соседа по парте. - Смотри какая модная резиночка у нашего мохнатого друга, - хихикнул Лёша. Матей перевёл взгляд на первую парту и его резко прорвало на дикий смех, который он тут же постарался затормозить и прикрыл рот рукой. Оставшиеся минуты урока два друга тихо ржали уже от каждой ерунды, которая происходила в кабинете.        На уроке химии Лёша как обычно выделился умом и сообразительностью, из-за чего всеми любимая «Беда» Викторовна, женщина лет 30, одетая всегда «по тамблеру» (её кличка засела в голове каждого учащегося этой школы, поэтому тот факт, что зовут учительницу Ириной, всеми забывался), не могла не похвалить его. Потом учитель села за компьютер, чтобы показать очередной фильм про металлические кристаллические решетки, но у неё ничего не получилось. Она включила компьютер, настроила проектор и опять нажала не на ту кнопку: всё погасло. Она сидела в оцепенении несколько секунд с бешеными глазами, которые чуть ли не вылезали из орбит. - Кто-нибудь мне скажет, что с этим делать? - удивлённо она спросила у класса. - Давайте я помогу, - вызвался «компьютерный гений» по имени Лёша. - Выёбываться - наше всё, - прошептал кто-то вслед Алексею, который уже направился на помощь нашей бедной химичке.        Под конец всего учебного дня весь класс спустился на первый этаж, собравшись в небольшую кучку и активно перемывая косточки учительнице по литературе, задавшей писать на выходные аж два сочинения. Но два раздолбая, которым данная тема была совершенно безынтересна, вышли из школы и направились до дома Лёши, так как он был ближе. - Есть чего покушать? - поинтересовался Мотя у друга. - Да, наверное. - Тогда накорми, наконец, своего лучшего друга, а то он скоро подохнет, - жалобно промямлил Матвейка.        Вскоре голодный парень был заботливо накормлен, и они оба сидели на диване в светлой комнате и пялились в плазму. В голове Матвея вновь воскрес образ Тани, в глазах которой застыла немая просьба. Ему вдруг стало так тошно от всего этого, что, казалось, если он не поделиться этим с кем-то прямо сейчас, то его мозг просто лопнет, и мириады цветных мыслей растекутся по светлым стенам комнаты Лёши: - Тебе надо поговорить с ней, - произносит несчастный парень наконец-то. - С кем с ней? - не отрываясь от телевизора, спрашивает друг. - С царицей Клеопатрой, а ты о ком подумал? - саркастично воскликнул Мотя, удивлённо посмотрев на Лёшу. Ну как можно было не догадаться, о ком идёт речь? - А, ты об этом… Это слишком сложно, я сейчас не могу решить, что мне делать. Я не хочу расстраивать её, но понимаю, что не могу с ней говорить даже сейчас. Это странно с моей стороны. Верно? - как-то грустно заговорил Лёша. - Ну допустим, зачатки совести у тебя, друг мой, ещё подают признаки жизни. Но что прикажешь делать мне? Она же рано или поздно начнёт интересоваться у меня, в чём причина твоего игнора в её сторону. - Мне нужно ещё хотя бы денёк подумать над этим всем. Если она напишет тебе раньше, то скажи, что я в Гималаях... ну или придумай что-нибудь, - попытался свести серьёзную тему на «нет» Алексей.        Они просидели так до вечера, медленно уплетая еду под заунывный шум телевизора, пока одному из них не пришло сообщение от их общего друга Лёвы, который предложил им завалиться в кальянную. Поэтому парни, наскоро собравшись поторопились в эпицентр веселья.        Кальянная представляла собой достаточно приятное помещение с ненавязчивой музыкой и приглушенным светом. Большинство столиков было свободно, так как в будний день вряд ли кому взбредет посетить это место, за исключением Матвея и Леши, конечно же. Они, в силу своего юношеского максимализма, часто имели обыкновение делать то, чего не делали остальные, однако было в этом протесте против общества и своё очарование. Хотя если говорить о каких-то протестах, то поход в кальянную во вторник вечером становится не самым удачным примером, но всё же, хотя бы тот факт, что им просто нет восемнадцати, а они уже стали постоянными посетителями этого скромного заведения - тоже своего рода протест. - Здорово, ребят! - громко поприветствовал Лёва засмотревшихся в окно парней. - Привет, - хором ответили они, равнодушным взглядом пробежав по его скромной персоне.        Лёва был одет в обтягивающие его тонкие и короткие ноги джинсы, а его густая чёлка спадала ему на глаза, скрывая их от мира. Он казался очень нежным и хрупким, что создавало резкий контраст, например, с тем же Матвейкой, из-за чего их компания казалась слегка странной. - Нормас так потусили на выходных, да? - Ага, как будто ты что-то помнишь! Я об твоё тело чуть не уебался, - ответил Мотя в своей привычной монотонной и слегка надменной манере, вспоминая события прошедшего воскресенья и снова чувствуя себя неловко.        Между парнями завязался обыденный разговор, который прервался, когда принесли кальяны. Леша затянулся первый, чувствуя, как густой дым с яблочным привкусом проникает в его легкие, наполняя их и заставляя голову слегка кружиться. Он медленно выдохнул, запрокидывая голову вверх, оголяя бледную шею и прикрывая глаза. - Каеееф, - медленно проговорил он, отмечая, как чудным образом все его беспорядочные мысли и идеи укомплектовались в подобие порядка. - Ваще четко, - дал свою оценку и Лёва. - Нихуёвый кальян, - произнёс Мотя, пуская струйку дыма вверх.        Спустя два часа. - Какой-то хуевый кальян, - простонал Мотя, прикладывая ладонь к губам. - Бля, башка болит, ну его в жопу, погнали, - предложил Леша, который всегда был инициатором какого-либо их действия. Он уже давно поглядывал в окно, где начинало смеркаться, и ему не хотелось потратить оставшийся вечер, что он мог провести с Матвеем в его теплом домишке, сидя за компом, за этим уже порядком надоевшим столиком.        Они вышли из помещения, которое начало казаться им невыносимо душным и маленьким, на свежий прохладный воздух. Мотя запустил руки в свои вечно торчащие торчком волосы, и начал медленно массировать кожу головы. - Такое впечатление, будто я насвая ебнул, - измученно произнёс Матвейка.        Несмотря на свою комплекцию, Лёва был не очень размазан и, сделав вывод, что отличнейшим образом провёл сегодняшний вечер, преспокойно направился в сторону остановки, бросив наедине двух умирающих друзей. Они беспорядочной походкой бродили по узким улочкам и тёмным скверам своего города, вдыхая прохладный воздух, тем самым очищая лёгкие своего ещё детского организма от чёрной отравы, против которой ребята никак не смогли устоять. Возможно, они бы смогли побороть все свои вредные привычки, если бы нашли в мире что-то такое, что бы стало для них чем-то большим, что помогло бы забыть обо всём этом дерьме. Но ни у Алексея, ни у Матвея этого не было.        Мир Матвея кружился перед его взором, будто он был пьян, и это было так ужасно, что ему каким угодно способом хотелось покончить с этим. Он посмотрел на своего друга, отметив уже ставшие привычными у того тени под глазами. Видно было, что его тело страдает от всего того, чем он периодически его накачивает. Оно болеет, и ему нужна помощь, однако хозяин этого тела продолжает медленно наносить ему увечья в виде очередной бутылочки алкоголя и вот таких вот невинных походов в кальянную. - Лёх, - произнёс Матвей надломленным голосом, когда они опустились на одиноко стоявшую лавочку в каком-то забытом Богом не то парке, не то скверике. - Чё, - ответили ему, одарив слегка пьяным взглядом из-под полуприкрытых век. - Меня фефяс... - Чего, блядь? - Миня фе... - Я нихуя не понимаю!!!        Несчастный Матвейка нагнулся вниз и с громким кашлем извлёк скудное содержимое своего желудка наружу. Обескураженный таким поворотом событий Лёша даже не успел убрать ноги, вследствие чего часть всё-таки умудрилась попасть на его кеды. - Мотя, ёб твою мать, ну как так то? Блять, чем мне теперь оттирать, октябрь-месяц на дворе – лопухов хуй сыщешь! - Прафти… - Чего, ёпт??? - Прости, - более чисто ответил Матвей, когда ему удалось отплеваться после его маленького конфуза. - Что ж ты распиздяй-то такой! Вставай, пошли до моего дома! Когда они переступили порог дома Алексея, тот тут же направил друга в ванную: - Иди-ка в душ, ты чем-то пахнешь, и это точно не лаванда. Я пока поищу тебе полотенце, - сказал Лёша.        Ноги Алексея зудели от слишком долгой ходьбы по серой плитке бесконечных тротуаров. Сладко потянувшись и слегка постанывая, он опустился на мягкий плюш своего дивана, при этом медленно стягивая с себя несвежую футболку. Его лениво опускающиеся на светло-карие глаза веки вдруг вновь раскрылись, когда его голову посетила мысль о том, что не плохо было бы отнести Матвею то, что он ему обещал. Выудив из шкафа первое попавшееся чистое полотенце, темноволосый парень направился к двери, что вела в ванную комнату.        Прохладная вода и запах Лёшиного геля для душа кое-как освежили сознание бедного, измученного недомоганием Матвея. Его мокрые ноги только-только ступили на холодный кафель пола, когда он услышал, как дверь позади него скрипнула, впуская кого-то. Лёша встал не в силах пошевелиться, занявшись созерцанием очертаний чуть загорелого тела, находящегося так близко от него, что стоит протянуть руку, и он ощутит мягкую бархатную кожу под своими нервными подрагивающими пальцами. Прохладная вода стекала по телу шатена, посылая череду мурашек и не оставляя без внимания ни единой его ямки, ни единой выпуклости, включая упругую задницу, что так и заставляла опустить взгляд невольного зрителя ниже.        Казалось, будто мурашки, прогулявшиеся по ровной спине Матвея, спустились на прохладный светлый пол и, начиная с кончиков пальцев ног, взобрались на тело кареглазого юноши, заставляя зайтись в краске от осознания того, чем это он сейчас занимался. Его рот наполнился слюной от внезапно проснувшегося голода, ощущение которого было чуждо ему до этого момента. Он сглотнул, и это оказалось так громко, что заставило Матвея обратить внимание на присутствие кого-то другого в ванной комнате, помимо него самого. Конечно он знал, что это был Лёша, и даже не скрывал от себя тот факт, что именно это обстоятельство заставило не оборачиваться его так долго, растягивая столь напряженные для обоих парней минуты. Их глаза встретились. Они смотрели друг на друга с немым вызовом, с издевкой, и в то же время с тихим страхом. Лёша провёл своим взглядом по золотистой коже подтянутого торса, в конечном итоге достигая того, чего так избегал. Его рот разомкнулся, и влажный язык пробежался по пересохшим губам. - Эм, вот… - прошипел он хриплым голосом и, кинув полотенце куда-то в сторону стиральной машинки, выбежал со скоростью петарды, не забыв произнести при этом тихое «блядь».        Он занял то же положение на диване, что и до этого небольшого происшествия, и сделал вид, будто он тут и сидел всё это время. Матвей вышел из ванны, облачённый в свою прежнюю одежду и прошествовал в комнату Лёши. - Быстро ты, - были слова, которыми его встретил Алексей. - Ага. - В жопу нога, - решил пошутить Лёша, чтобы показать, что мгновения назад ничего не было, и между ними всё как всегда. - Не смешно, - без интереса ответили ему. Казалось, что Мотя был чем-то расстроен, хотя это было совершенно не удивительно после того, как он успел наблевать перед своим другом, запачкав тому кроссовки.        Они сидели так ещё некоторое время, делая попытки завести непринуждённую беседу, которые, однако, все кончались крахом, после чего Мотя ушёл к себе домой, ещё слегка пошатываясь. Лёша же ещё долго не ложился спать, усиленно пытаясь изгнать из своего воспалённого разума образ друга, который ещё пару часов назад стоял в его ванной такой весь…притягательный. Эта картина заставляла парня смущаться и краснеть. Уснул он неожиданно для себя и своих мыслей.