Вечера в дистрикте 12

Не добившись ничего от комиссии по части секретных разработок, Пит решил последовать советам Хеймитча и связаться с Цезарем Фликерманом. Мелларк, выйдя на связь с бывшим ведущим, был весьма озадачен тем, чем занимался человек, должность которого предполагала нечто совершенно не связанное с действом, которое проводилось над радужно настроенным Цезарем прямо на глазах у Пита. - Здравствуй, здравствуй, - весело заулыбался Цезарь. - Кстати, только сегодня тебя вспоминал в утренней рубрике новостей. Фликерман сидел в большом плетёном кресле, накрытый пеньюаром и подставив голову одному из немногих оставшихся после революции у дел стилистов: большинство после потери престижа своей работы разбрелись кто куда осваивать новые профессии. Но некоторые так и остались парикмахерами и визажистами, хотя, конечно, поубавили гонору и значительно упростили методы и приёмы своего ремесла. Но тот стилист, который сейчас отточенными движениями раскрашивал макушку Фликермана в ядовито-синий цвет, казался реликтом былых времён: его золотой галстук и веки, покрытые выразительными алыми тенями, были живым напоминанием о когортах подобного рода специалистов, на которых держалось вся эстетическая организация капитолийских приёмов и ритуалов. - Ты удивлён, мальчик мой, - промурлыкал Цезарь. - Конечно, я тебя понимаю... После всего, что произошло, трудно представить кого-то, страдающего ностальгией... Луций - один из тех немногих, кто ещё сохранил неутраченным великое мастерство того мира, что уже навсегда отошёл в небытие. А я, знаешь ли, не могу быть серой мышью в этом скучном дистрикте, помешанном на военщине. Пит продолжал удивлённо смотреть на Цезаря, но тот и бровью не повёл. - А ты думал, что на радио так уж весело работать? Ещё ни дня не проходило, чтобы я не скучал по всей той радостной суете, по всем гримёркам и репетициям, по моим блестящим импровизациям и, конечно, по Интервью... Я понимаю, ты можешь подумать не то... Но то время для меня было временем моей молодости... Конечно, ужасы режима такие ужасы... Но всё-таки тогда мы жили более чем красиво. Красиво жить не запретишь. Но помешать можно. Шучу, конечно. Нет, Пит, просто мне надоело целыми днями тараторить почти одно и то же в этот микрофон. На экраны меня не выводят: памятуя о моей прежней должности в Капитолии, никто не хочет видеть меня ведущим какой-нибудь более или менее стоящей программы: я, видите ли, живое напоминание о худшем, что жителям Панема пришлось пережить. Так что вот, влачу своё жалкое существование... Ну, может, оно и не такое жалкое, но всё же. Хоть для себя, но я воскрешу незабвенное прошлое. Часто, кстати, вспоминаю интервью, которое я брал у вас с Огненной Китнисс. О, я помню его наизусть. Про мыло помнишь? Вот ведь было весело!.. Да, в Капитолии я пах розовым мылом, теперь же мне тут приходится соответствовать всем стандартам милитаризированной общественности. Здесь законсервировались старые традиции, и всё бы хорошо, можно смириться и с берцами, которые здесь приходится носить из-за постоянных дождей и огромных луж... Но высокая эстетика здесь не в почёте. Так что приходится наводить красоту своими силами. Плевать на то, что меня назовут клоуном: отвечу им их же аргументом: "Меня же не видно, так что делаю с собой всё, что хочу". Пит промолчал. Цезарь являл собой типичный пример того, как ударяет бес в ребро под старость лет. Хотя Фликерман был далеко не старым человеком, было видно, что он, действительно, представитель совершенно другой эпохи: бывший комментатор Игр даже не скрывал своего капитолийского акцента, а, когда мимо проходили сотрудники, скептически косившиеся на его преображение, Цезарь только старательней растягивал слова. Было видно, что здесь Цезарь слыл если и не белой вороной, то, во всяком случае, большим чудаком. - Так что так, Мелларк, - неожиданно серьёзно заговорил Фликерман. - Думаю, тебе повезло больше: ведь ты живёшь там, где родился, в доме, который ты заработал своими заслугами... А мне пришлось полностью изменить уклад жизни. И, знаешь, это не прошло бесследно. Экология здесь просто отвратительная. Кстати, как там Кит? Я периодически справляюсь о ней среди своих, говорят, вас припахали печатать какую-то часть этой дурацкой государственной истории? Какая глупость! Вот уж не думал, что такое взбредёт кому-то в голову. Неужели кому-то хочется ковыряться в грязном белье того, что лежит себе спокойно на полках Капитолийского Архива... Сами себе противоречат. Хотят забыть Игры, но всё же старательно изучают почившее былое. - Ну, мы изучаем не только Игры, - попытался оправдаться Мелларк. - Вообще мы реконструируем всё то, что до этого скрывалось правительством. Ты же знаешь, насколько щепетилен был Сноу в своих попытках переиначить историю... - О, мой мальчик, разве ты ещё не понял, что история - это не наука... Каждый, кто приходит к власти, переписывает её на свой лад. - Ну, может быть... - согласился Пит. - Но всё же многое из того, что рассекретили, представляет собой набор очень интересных фактов. К тому же всегда интересно получить новый опыт. Эффи Тринкет сейчас с нашим ментором на одной из Арен шастает по тамошним развалинам и счастлива этим. - О, Эффи... Слышал, слышал... Я всегда в неё верил, знал, что у неё большой потенциал. Конечно, она блестяще умела приспосабливаться ко всему. Так, как выкручивалась она, когда ваша жизнь висела на волоске, мог далеко не каждый, и, если бы я рассказал тебе, сколь многим вы обязаны ей - и это помимо ваших шикарных костюмчиков! - ты удивился бы весьма и весьма... Впрочем, себя она тоже никогда не забывала... Тринкет такая Тринкет... Мы, кстати, с ней в одной школе учились. Вот там она всегда была большой заводилой. Помню, у нас во дворе был фонтан с розовой водой... Она как-то скинула мой рюкзак из окна прямо в этот маленький бассейн и с ног до головы забрызгала директрису школы, которая шла в это время со своим любовником на свидание... Она думала, мы ничего не знаем, ха!.. Конечно, в то время школьные правила были не так строги, как сейчас, и на это смотрели сквозь пальцы - мы же всё-таки были капитолийскими детишками... Моё детство - самое счастливое!.. - А откуда ты знаешь, что Эффи на Арене? - спросил Пит, ещё более удивившись. - Ну, тебе скажи... Да ты и сам должен знать, чего уж тут скрывать... Что тебе Хеймитч сказал, когда дал наводку касательно того, где тебе черпать необходимую информацию? - Ну, сказал, чтобы тебе звонил... А!.. Ну конечно! - Пит улыбнулся. - Ты же у нас оброс связями... - Да, везде они, везде... Весь мир ими пронизан. В общем-то, современное общество почти ничем не отличается от общества прошлого, разве что только структура изменилась. А так - всё те же надежды, всё те же чаяния... Нет теперь, правда, дорогих авто и прозрачных капитолийских лифтов, и поезда теперь обставлены поскромнее: смотрю назад - куда всё делось? Где красное и чёрное дерево, где фантастических цветов занавески и чёрные шёлковые скатерти? А вместо пирожных на лимонного цвета подносах из горного хрусталя теперь разносят в грубой обёрточной бумаге обычные пирожки... И, что самое неприятное - в тоннелях на подъездах к Капитолию убрали все лампы: ехать скучно, точно в ад спускаешься... Нет, раньше было лучше, конечно. - Для кого как, - резонно заметил Пит. - Ну да, понимаю тебя, малыш, - зевнул Фликерман и, высунув руку из-под пеньюара, покрутил ей у макушки, объясняя деловитому стилисту, как правильно окрашивать его явно демонстративно взбитые патлы. Луций, в движениях и манере говорить было что-то по-капитолийски подобострастное, закивал и, ловко перехватив несколько прядей, обильно смазал из каким-то зеленоватым бальзамом из большого жёлтого тюбика с гербом Панема. - Вот так и живём, - подытожил Цезарь. - А ты, собственно, зачем конкретно на меня вышел? - А разве Хеймитч тебе не объяснил? - спросил Пит и тут же спохватился: не надо было отвечать подобным образом, тем более, что ты сам идёшь первым на контакт. - Ну... Вообще-то он пытался мне позвонить... Но тут как всегда какие-то перебои в связи... Да и эта его розоволосая кумушка так и не дала нам нормально поговорить. "По-видимому, Эффи от своей затеи так и не отступилась, раз напялила-таки свой парик", - подумал Пит. - Понятно. Ну, в общем, я надеюсь, что наша общая с ним просьба не займёт у тебя много времени... И Мелларк, стараясь не отвлекаться на Луция, который сновал туда-сюда со своими баночками и кремами, орудуя своими инструментами с необычайным проворством, изложил свои просьбы насколько возможно полнее.