Товарищ джедай.

      К пепельно-серой планете Кадаво в сопровождении меньших кораблей медленно приближался старенький «Венатор». Изделие куатских инженеров, построенное почти два десятка лет назад, было самым большим, мощным и дорогим судном всей АРК. Когда-то на крейсере размещались десятки тысяч клонов, теперь же — бывшие фермеры, навыки, выучка и опыт которых не шли ни в какое сравнение с бойцами Армии Республики. Бластеры и карабины всех систем и разномастная броня делали их больше похожими на пиратов или небогатых наемников, чем на настоящих солдат.       Под стать бойцам был и остальной флот. Старые республиканские канонерки, переоборудованные под военные нужды грузовые суда, устаревшие истребители и бомбардировщики, большую часть которых составляли собранные по принципу «три старых машины — одна новая», транспортники, предназначавшиеся для эвакуации невольников. Как это не иронично, транспорта эти в большинстве своем были как раз зайгеррианскими кораблями, для перевозки этих самых невольников ранее и предназначавшиеся. Такова была «армада», которой предстояло брать Кадаво. Полтора десятка кораблей медленно приближались к своей цели.       Слишком медленно, как казалось немногочисленным уцелевшим бойцам, которым, несмотря на потери, удалось захватить часть турелей форта. Поначалу десанту сопутствовал успех: часть башен была взята, остальные расстреливались из орудий до тех пор, пока защитники форта не обесточили не подконтрольные им участки укреплений, которые, в результате, из грозного оружия превратились в мишени для зайгеррианцев-артиллеристов. И все же отправленный на самоубийственную миссию отряд свою задачу выполнил, выведя из строя достаточно орудий, чтобы позволить эскадре Ку Шева начать высадку на планету.       Небо наполнилось ярким светом. Стреляло все, что могло стрелять. Канонерки, прикрывая высадку, расстреливали уцелевшие орудия и время от времени выбегавших на открытое пространство защитников крепости. К трескотне легких пушек прибавлялись разрывы тяжелых зарядов крейсера, сметавшие все, что вставало у них на пути. Неожиданно яркая вспышка осветила все вокруг. В воздух вместе с раскаленными добела осколками взвился ярко-оранжевый огненный столб. Ангары, в которых находились зайгеррианские истребители, готовившиеся к вылету для отражения удара, взлетели на воздух. В пламени сгорали десятки машин, горючее и самое главное — кислород. Кадаво была пустынной планетой, лишенной какой-либо растительности, способной воспроизводить газ, необходимый для дыхания, вследствие чего рабовладельцам приходилось завозить на планету особые установки, перерабатывающие содержащиеся в атмосфере Кадаво газы в кислород, который, из-за особенностей местной атмосферы, скапливался вокруг форта, единственного места на планете, в котором можно было находиться без скафандра. Несмотря на большие расходы, зайгеррианцам была выгодна такая обстановка: даже если бы заключенным рабам удалось выбраться из форта, бежать бы им было некуда. Теперь же драгоценный газ сгорал в пламени, наполнявшем окрестности чёрным удушливым дымом.       Зайгеррианцы поняли, что обречены. Даже если им бы удалось продержаться в полуразрушенных укреплениях, их прикончил бы недостаток кислорода. Бросая оружие, они бросились к стоящим в отдалении кораблям коалиции, надеясь вымолить себе место на борту в качестве военнопленных. Нападавшие также прекрасно понимали, какая опасность угрожает всем, кто находился на планете, и предприняли все возможные меры по спасению все еще запертых в крепости невольников. Не встречая практически никакого сопротивления, бойцы вывели всех заключенных. Тех, кто не мог идти, несли на руках. Все понимали — счет шел на часы. Сдавшийся гарнизон был построен под прицелами орудий. Их судьба зависела от того, хватит ли на кораблях места. Из-за пожара совершить посадку смогли лишь относительно небольшие корабли. Места хватило не всем, из-за чего зайгеррианцы устроили кровавое побоище. Недавние сослуживцы с звериной яростью голыми руками убивали друг друга на глазах у тех, кого еще недавно считали своей собственностью. Несколько десятков зайгеррианцев, выбравшись из общей свалки, покрытые своей и чужой кровью, смяли заграждение и бросились к кораблям. Застрекотали пулеметы, и обезумевшие работорговцы один за другим попадали на землю. Времени не оставалось, и, оторвавшись от земли, транспорта поднялись в небо, оставив за собой уже во второй раз разрушенный форт. Как надеялись многие — навсегда.  — Неужели нельзя было обойтись без… этого? — Спросил один из спасенных, с ужасом глядевший, как еще живые зайгеррианцы метались далеко внизу.  — А ты бы хотел еще раз оказаться здесь? — С еле заметным акцентом ответил ему один из солдат. — Вот отпустили шестнадцать лет назад джедаи кошек, и что? Вы снова здесь. А почему? Да потому что пацифисты, и показать зубы свои ядовитые да когти острые не можете.  — Не ядовитые мы, — С обидой в голосе ответил тогрут, — сказки все это. Сами же их и придумали, чтоб другие к нам не приближались. Только вот помогло нам это не сильно.  — Правда? — удивился солдат — Вот так штука. А пооригинальнее ничего не смогли придумать? Ну там насекомых ядовитых или еще что-то в этом роде.  — Мы всегда старались жить в гармонии с окружающим миром…  — Пока этот «мир» не вломился к вам и не начал вас грабить. Я, конечно, ни разу не философ, но мне кажется, что вам пора изменить свое мнение об окружающем мире. Мир жесток и постоянно меняется. А вы меняться не желаете.  — Вы хотите сказать, что чтобы выжить нам придется стать такими же жестокими, как и наши поработители?  — Думайте что хотите, но если вы не желаете, чтобы и в третий раз ваш народ спасали джедаи, наша армия или кто-либо еще, то настоятельно советую вашим научиться «спасать» себя самим. А что до жестокости — так идет война, в конце концов.  — То, что вы говорите… хоть и жестоко, но верно. Как, вы говорите, вас зовут?  — Иос Висар. А вас?  — Оро Шил.       После перехода в гиперпространство Ку Шев оправил на Шили следующее послание:       «Штурм Кадаво окончился полным разгромом сил противника. Форт со всем вооружением и припасами был уничтожен. Зайгеррианский гарнизон оказал сопротивление и был уничтожен полностью. Пленники освобождены. Наши потери таковы: двести бойцов из десантного батальона; четыре истребителя. Из них безвозвратные потери: сто шестьдесят бойцов; два истребителя. Эвакуировано: примерно сто тысяч порабощенных жителей Шили, Кироса и некоторых других планет. Расчетное время нашего прибытия — двадцать часов по Шили.»       Уже в штабе между Лениным и Шевом состоялся следующий разговор:  — Вы доложили, что зайгеррианский гарнизон был полностью уничтожен. Как это произошло?  — Часть зайгеррианцев была убита во время операции. Оставшихся мы собрали перед кораблями, но из-за пожара эвакуировать всех кошек мы не могли. Они начали драться сначала между собой, а затем попытались прорваться к нашим кораблям. У нас не было иного выхода, кроме как открыть огонь. Времени не оставалось, и нам пришлось покинуть планету, оставив врагов на верную смерть.  — Сожалеете?  — Простите?  — Покидая планету, вы оставили на верную смерть сотни живых существ.  — Они сами обрекли себя на эту участь. Не устрой они бойню, хотя бы часть из них смогла бы выжить. Так что я ни о чем не жалею.  — Хорошо. Командир, способный принять подобное ответственное решение, безусловно заслуживает уважения.  — Спасибо, товарищ Ленин.  — Из спасенных необходимо сформировать новые части. Полагаю, что вы справитесь с этой задачей.  — Во время перелёта я приказал своим подчиненным переговорить с ними. Узнать настроения, так сказать. Так вот, несмотря на все страдания, которые причинили им работорговцы, большинство из них все равно придерживаются пацифистских взглядов.  — Как и большая часть нашей армии.  — Безусловно.  — Уверен, они изменят свое мнение. Но сейчас им нужен отдых.  — Разумеется. Вас снабдят всем необходимым.       Поздно вечером Ленин разбирал донесения с Зайгеррии. В целом, ситуация на планете развивалась в соответствии с предсказанием Дзер-Джинна: невольники бежали в леса, скрываясь от властей, а в городах проходили массовые беспорядки. Закончив последнее письмо, он уже собрался уходить, как вдруг в кабинет вошел посыльный и передал еще одно послание.  — С Зайгеррии. Срочное. — добавил он.       Когда он ушел, Ленин пробежал глазами по тексту и остолбенел. Еще раз внимательно перечитав записку, он аккуратно сложил ее, положил в ящик стола, который запер на ключ, и вышел.