Товарищ джедай.

      Кристофсис. Крупная населенная планета, во времена Войн Клонов бывшая оплотом Республики. Органа выбрал эту планету по ряду причин: во-первых, он был прекрасно осведомлён о том, что на его родном Альдераане за ним ведется постоянная слежка, как и за другими ненадежными сенаторами. Сенаторами «надежными» считались те, то послушно кивал после каждого выступления Императора или спикера Сената. Органа же, как бывший лоялист, под данное определение не подходил. Во-вторых, Кристофсис был его первым полем боя, когда ему, ничего не знавшему о тактике и стратегии сенатору, в самом начале войны пришлось взять на себя командование наземными войсками. Нельзя сказать, чтобы он проявил себя эффективно, но клоны смогли сдерживать атаки КНС достаточно долго, чтобы республиканские подкрепления смогли подоспеть.       Перелет с Альдераана на Кристофсис занимал часы, так что у имперского сенатора было время перебрать в уме всё, что произошло с ним за последние годы. В конце концов, война для него началась именно там, на Кристофсисе. И продолжается до сих пор. «Реформация» Республики в Империю значила для него лишь появление нового врага, куда более опасного, чем КНС. Практически неуязвимая Империя не оставляла шансов на сопротивление. Но всё же, несмотря ни на что, отдельные повстанческие отряды продолжали саботировать работу имперской военной машины. Против всей военной мощи Империи они были лишь песчинками перед катком, но бывало и так, что отдельным «песчинкам» удавалось нарушить работу имперского военного аппарата.       Планета за планетой, система за системой и так до целых секторов. А когда Империя направляла в мятежные области действительно крупные силы, повстанцы рассеивались, чтобы затем собраться вновь. А за каждой взорванный транспорт, каждого убитого солдата, каждый истраченный патрон расплачивалось местное население.       И всеми этими группками, группами, отрядами руководит он, Бейл Органа. Через разветвленную агентурную сеть, имеющую десятки звеньев, действия повстанцев координировались, превращая их из разрозненных вооруженных частей в единую мощную силу, с которой имперским военачальникам приходилось считаться.       Богатая, удаленная от центра Галактики Зайгеррия должна была стать очередной базой для сопротивления Империи. Небольшие разведовательно-диверсионные группы должны были возглавить антирабовладельческое восстание, уничтожить правительство Этея и превратить планету в плацдарм для будущих операций. Однако планы нарушила АРК — коалиция различных миров, поднявших оружие против Зайгеррии. Сенатору казалось немыслимым, что Император мог позволить группе систем, да что там — одной системе, иметь вооруженные силы. Палпатин, думал Органа, никогда бы не стал давать оружие тем, кто вполне основано мог бы присоединиться к врагам Империи, ведь Зайгеррия, по сути своей, была Галактической Империей, сжатой в одну систему. Но после встречи с Лениным Бейл понял всё. Настоящей причиной, по которой АРК продолжала существовать, были десятки подобных Панторе планет, пусть формально и числившихся в Империи, но де-факто остававшимися тем, чем были при Республике — полуавтономными квазигосударствами со своими органами власти. Множество подобных миров уже поддержали повстанческое движение, а АРК, по замыслу Палпатина, должна была предотвратить переход оставшихся «нейтралов» на сторону будущего Альянса. Но для Органы нерешенным оставался всего один вопрос — является ли человек, с которым он собирается встретиться, очередной марионеткой Корусанта или же кем-то большим?       Уединенная комната в самом центре города, стол, два стула. Их было всего двое: член Имперского Сената и председатель Совета Коалиции. Перед тем, как сесть, Органа положил на стол небольшой круглый предмет с лампочкой на крышке. Через пару секунд лампочка на приборе загорелась зеленым.  — Удивительно, нас даже не прослушивают. — сказал Органа и жестом пригласил собеседника сесть. — Итак приступим. Дело в том…  — Прошу прощения, Органа, но перед началом нашей беседы я бы хотел убедиться, разговариваю ли я с верным слугой Империи или же с тем, кого я встретил на Панторе?  — Второе, — ответил сенатор. — Могу ли я задать вам тот же вопрос?  — Я работаю и намерен работать в интересах граждан государства, в котором живу. Итак, о чем же вы хотели со мной переговорить?  — Я как раз хотел начать. Дело в том, что на Зайгеррии находился повстанческий отряд, состоявший из зайгерриацев и добровольцев. Во время кампании вашей коалиции весь отряд был уничтожен.  — Это произошло после атаки Империи?  — К сожалению, да. Бойцы пытались вступить с вашими подчиненными в переговоры, но их блокпост был разрушен вашей артиллерией.  — Понятно. Вернее, понятно всё, кроме одной детали: что ваши бойцы делали на Зайгеррии? Насколько мне известно, ни одного имперского солдата на планете не было. И почему ваши подчиненные проигнорировали приказ коменданта планеты о немедленном разоружении?  — По-видимому, они посчитали, что приказ относился исключительно к частям бывшей зайгеррианской армии.  — В таком случае, это их вина, не моя. — спокойно заметил Ленин.       Органа встал. — Как вы смеете так говорить! Две с половиной сотни солдат, сражавшихся за свободу Зайгеррии, пали в бою с такими же «освободителями»! А то, что вы затем устроили на планете! Аресты, расстрелы, охота на «сопротивление» — это же настоящий террор!  — То, что происходит на Зайгеррии теперь, вас, Органа, волновать не должно, — отрезал Ленин: - Приказ касался каждого зайгеррианца на планете. Вообще, какое право вы имеете критиковать мои действия и действия моих подчиненных? То, что какая-то горсточка бойцов решила противопоставить себя целой армии, кажется мне, вы уж простите, чистейшей воды самоубийством! И на ком же, в таком случае, лежит ответственность? То, что вашим повстанцам есть какое-то дело до работорговцев, конечно, радует, но не могли бы вы сперва предложить координировать наши с вами действия, а потом уже жаловаться мне на свои потери.  — Жаловаться? — переспросил Органа — Жаловаться?  — Ну, а вы как это назовёте? Сначала предлагаете мне встречу, затем устраиваете допрос. Если это всё…  — Нет, не всё. Есть еще несколько вопросов, которые я бы хотел разъяснить.  — А с чего вы взяли, что я буду отвечать на каждый заданный вами вопрос? В конце концов, всё имеет свою цену.       Органа поморщился. — Назовите свою и мы обговорим условия сделки.       Ленин рассмеялся. — Боюсь, что вы меня неверно поняли. Все, что мне нужно от вас — гарантия того, что ваши повстанцы больше не будут вмешиваться в дела АРК. Во избежание подобных инцидентов.  — Что ж, — условие было довольно неприятным… В конце концов, действуй Ленин в прямых интересах Империи, сенатор был бы уже арестован. — Я бы хотел узнать, каковы дальнейшие планы вашей коалиции?  — Уничтожение работорговли как рода занятий. Любой труд, вне зависимости от тяжести, должен оплачиваться соответствующе. О ваших планах я даже и спрашивать не буду — свержение Императора, восстановление Республики, свобода, равенство и братство. Продолжим?  — Раз вы собираетесь избавить Галактику от рабства, вам рано или поздно придется вступить в конфронтацию с Империей. Что же вы будете делать в таком случае?  — Согласно конституции государства, которую вы, господин сенатор, утвердили, использование труда арестованных и военнопленных не считается рабством, — равнодушно ответил Ленин. — Да и зачем мне, собственно, вступать в конфронтацию с Империей? С теми же пиратами воевать будет куда безопаснее.  — Многие из тех, кого вы зовете пиратами, активно поддерживают Восстание.  — Значит ли это, что всех повстанцев теперь можно именовать пиратами?  — Разумеется, нет!  — В таком случае, как мне кажется, будет лучше, если вы заблаговременно проинформируете меня о тех «пиратах», которые вам еще нужны.  — Чтобы затем эти данные легли на стол СИБ?  — Именно. А за дверью вас уже ждет отряд полиции. И как же вы, член Думы, виноват, Сената, не можете понять, что в вашей войне я участвовать не собираюсь как можно дольше?!  — Ну, а когда не сможете больше уклоняться? Когда, — Ограна, наконец, задал самый важный для него вопрос, — когда вы все же окажетесь перед выбором? Какую сторону вы займете?  — Разумеется, сторону сильнейшего, — тоном, будто речь шла о погоде, ответил Ленин. — как будто вы ожидали чего-то другого? АРК пока что еще слишком слаба, чтобы представлять из себя действительную силу, и вы это знаете не хуже меня. Как только я увижу, что Империи наступает конец, я присоединюсь к вам. Пока же — нейтралитет.  — Ну, а если вам прикажут бороться с нами?  — Тогда и поговорим.       Органа покинул Кристофсис в смятении. Человек, с которым он встретился сегодня, определенно не являлся чьей-либо марионеткой, более того, он даже вел свою игру. И Органе теперь предстояло эту игру разгадать.