И что мне с тобой делать

— Ты что тут делаешь? — Такеши опустился в пластиковое кресло в спортивном зале, закидывая одну руку на спинку сиденья Амэи, второй рукой доставая телефон из кармана, проверяя сообщения. Он долго искал ее по всему корпусу, пока Тсуна, пробежавшая мимо с ошалевшими глазами и кучей бумаг в руках, не подсказала, где видела подругу в последний раз. Четвертый курс выжимал из них все соки, и времени не оставалось даже на обычные посиделки в кафетерии его отца, особенно с Савадой, которую Реборн гонял, словно в последний раз. Ямамото это, мягко говоря, расстраивало, но он прекрасно понимал, что еще пара месяцев, и их жизнь изменится кардинально. Даже еще сильнее, чем сейчас. Их ждала Италия: жаркая, душная и в тоже время веселая, разрисованная яркими желтыми красками, в которой все будет не так, как они привыкли. Такеши ждал этого времени с каким-то внутренним нетерпением, готовился принять новый вызов от судьбы. Пускай спортивная карьера, которой он так грезил в школе, помахала ему ручкой, это уже было не так важно. У него было достаточно времени, чтобы принять решение, к тому же, на него никто не давил, не подставлял дуло пистолета ко лбу. Ямамото просто сделал вывод о том, что ему действительно важно, и любимый вид спорта оказался, как ни странно, на втором, а то и на третьем месте. — Они тренируют новичков, — Амэя следила за тренировкой волейбольной команды взглядом человека, который жаждет оказаться на площадке, но не может. Ямамото скосил взгляд на ее запястье, которое она потирала, видимо, сама того не замечая, — правят стойки. Такеши, коротко ответив Гокудере, что они подойдут немного позже, убрал мобильный обратно в карман джинс и перевел взгляд на площадку. У него самого был выходной от тренировок, поэтому он и не находился сейчас со всеми, помогая новичкам запоминать правильное положение тела, чтобы не было травм. Особенно таких, из-за которых им придется покинуть спорт. Таких, как у Амэи — после которых только операция и невозможность играть. — Сожалеешь? — глупый вопрос. Ямамото тут же мысленно дал себе за него по лбу. У него часто бывало так, что он спрашивал, не подумав, а потом удивлялся, почему человек задет его наивными комментариями. — Да нет, — впрочем, она всегда его удивляла. Еще с тех времен в старшей школе, когда они только познакомились. Он пришел потренироваться в зал, который, как ему казалось, был свободен. Намечались дружеские соревнования между школами, а у Такеши в то время немного хромала точность подачи. Тренировка с пустыми бутылками должна была помочь, и он решил посвятить этому свой выходной. Все равно Тсуна, заручившись помощью Кёко, переписывала контрольную по математике, Гокудера ушел еще после третьего урока, а Хару и вовсе была занята с отцом, о чем предупредила накануне. Так что он был предоставлен сам себе и совершенно не занят. Ямамото не ожидал, что в спортивном зале будет кто-то еще. Но там была она. Амэя в смысле. Училась подаче в прыжке. Такеши помнил, что удивился страшно — девчонки из их волейбольного клуба занимались намного реже, чем парни, да и команда у них была откровенно слабая, больше нужная для галочки, и тот факт, что кто-то пытается разучить новые приемы, особенно такой сложный, его удивил. У Сузуки была совершенно неправильная техника. Как потом выяснилось, не только подачи в прыжке, а в целом, из-за чего запястье слишком сильно пострадало от обычной травмы. Но тогда Такеши этого не знал и вызвался помочь. Он не мог сказать, чем руководствовался в тот момент: интересом или чем-то еще, но о своем желании не пожалел ни разу. Возможно, сыграл тот факт, что Амэя оказалась практически единственным человеком, кроме ребят из бейсбольного клуба, которые его знали много лет, кто с первого раза понял его объяснения. (Тсуна, помнится, на его попытки научить ее плавать чуть не утонула) И использовала его советы с таким жарком, с заинтересованностью человека, по-настоящему горящим спортом, что это не могло не привлечь. Они подружились быстро: Такеши сам по себе всегда быстро сходился с людьми, а Амэя, пускай и была человеком непривычно спокойным, оказалась острой на язык и совершенно не отказывающейся от помощи. С ней было легко шутить — и дурацкие шутейки, и те, которые он в себе сдерживал, потому что знал, что не все их поймут; легко общаться — она разбиралась не только в спорте, но и в играх. Сказалось, как она потом пояснила, воспитание старшего брата. Он и сам не заметил, как легко она вошла в их компанию и в его жизнь: они постоянно общались в школе, переписывались в лайне, иногда, когда получалось, совместно тренировались. Амэя не боялась язвить Гокудере и ставить его на место, когда он слишком зазнавался своим знанием химии (вообще-то, они оба в химии разбирались прекрасно, впрочем, Гокудера все же чуть хуже, потому что был математиком до мозга костей, но это было единственным из школьной программы, в чем он уступал), не пугалась его шумных друзей и вписалась легко, словно всегда была рядом. Это было странно, правда. Ямамото не задумывался об этом, а просто улыбался, как и всегда. Не задумывался, когда понял, что она ему нравится — а это ведь даже случилось почти что спонтанно. Теплым весенним вечером второго года старшей школы, когда они бежали домой, посмеиваясь над тем, что попали под неожиданный дождь. Ее волосы от влажности завились крупными кольцами, форма промокла насквозь, тушь потекла некрасивыми пятнами, а Такеши понял, что она ему нравится. Вот такая — покрасневшая от быстрого бега, с чумазым лицом, улыбающаяся. Спокойная обычно, но язвительная до невозможности, смеющаяся искренне над его шутками. Живая. И поцеловал ее он тогда даже почти не спонтанно. Было тепло. И сейчас ему с ней вот так. Тепло. — Я не метила в про, как ты, — Амэя пояснила его удивленный взгляд, сжав его ладонь, — не удивительно, что с отсутствием нормальных тренировок я получила травму. Да и к тому же, сейчас намного интереснее, не находишь? Ямамото улыбнулся широко. Нет, она действительно его удивляла. Вот такая — пофигистичная даже для остальных, и только для него полная решительности, к цели идущая. Поразительная. Энергией заряжающая. Он потянул ее за руку, бросив последний взгляд на площадку. Ребята тренировали прием, внимательно слушали тренеров, горели волейболом, желанием стать лучше. В зале пахло резиной и потом. В зале была энергетика, знакомая лишь спортсменам и далекая для тех, кто никогда не чувствовал на себе, что значит — хотеть побеждать. Хотелось, конечно, выйти и поиграть, но Такеши уже выбрал для себя свой путь. Не менее будоражащий, пускай это и не дорога к вожделенной золотой медали. — Пойдем, ребята ждут, — он приобнял ее за плечи, радуясь, что разница в росте позволяет делать это с комфортом. Время сожалений Ямамото оставил тому себе, что стоял на школьной крыше, уничтожая себя мыслями о собственной беспомощности. Оставил мальчишке, который не умел побеждать. Сейчас азарт тянул его играть по-крупному. Не так, как раньше. А с его друзьями — семьей — это будет интереснее, чем попытки выбить хоумран. У выхода из университета он на секунду приостановился, оглядываясь. Не прощаясь, нет, время для прощаний с прошлой жизнью еще не настало. Амэя глянула на него своими зелеными глазищами понимающе, и Такеши почувствовал, как его затапливает нежность — блин, какая же она все же классная. — А я тебя люблю, ты знаешь? — неожиданно даже для себя самого спросил он. У них почему-то всегда было вот так — неожиданно. И это было забавно. Ему нравилось, — ты же поедешь со мной в Италию? Будешь рядом всегда? Он не нервничал, когда спрашивал. Не нервничал, вкладывая в свои слова тот самый подтекст, который кому-то мог бы показаться слишком ранним. Его все устраивало. Они же почти шесть лет уже вместе. Ему даже казалось, что пора. — А ты думал, что будет иначе? — она сжала в ладони ткань его майки, краснея ушами, а ее глаза, эти невероятные глаза, улыбались. Он видел в них все невысказанные слова — ему не нужно было переспрашивать, чтобы понять это согласие или обещание. С ней было достаточно. Такеши наклонился, наплевав на приличия, чтобы ее поцеловать. — Пойдем, — Амэя облизнула нижнюю губу и Ямамото чертыхнулся мысленно, сожалея, что они сейчас не дома, где можно запереться в комнате, — я тоже тебя люблю. Их ждала Италия. И полная интересных событий жизнь.