- Назад! Вези меня назад!!!!
Перед глазами лицо Тэхена, что воровато и боязно оборачивается назад. В ушах тихий голос Юнги, тянущий о том, что тот мешает человеку забыть себя. Дверь пред его носом захлопывает Тэхен, а Юнги прерывается на полуслове. Хосок, кажется, свел два конца радуги. В голове вдруг просияла мысль о том, что Юнги звонил для того, чтобы оповестить о своем приезде, а Тэхен, оборачивающийся своим делам, на самом деле оборачивался к Юнги, который вовсе не хотел видеть Хосока, но зачем-то звонил утром. Зачем? Правдивые ли были догадки? Чон не узнает, пока не вернется и не увидит все своими глазами. - Хен, ты шутишь? Мы уже так далеко! Я не повезу тебя обратно, посмотри на свое лицо, что он с тобой сделал! Машина останавливается посреди дороги. И как же хорошо, что сейчас ночь и рядом нет никого. Чон судорожно выдыхает, прикрывая глаза в мечте снова увидеть Мина Юнги, в темноте поднимает руки к чужому лицу и тянет на себя, мимолетно целуя тоненькие губы, после открывает глаза и смотрит в чужие, совсем чужие, с непонятной заботой и собачьей преданностью.- Пожалуйста, отвези меня обратно.
Хосок со слезами выдыхает, вспоминая о любви, а Чонгук смотрит на свою и понимает, что не может отказать, разворачивает машину и на самой большой скорости едет обратно к тому дому. Хосок поджимает губы, пытаясь спрятать улыбку и слезы, что взялись из ниоткуда. Стряхивает их с лица, пытаясь достать платочек из пальто, чтобы вытереть грязь с лица. Он плачет от любви, любовь есть, разве, что невзаимная, но есть. Хотелось бы открыть дверь машины и побежать самому, но он держится, мнет джинсы на ногах и томно-томно дышит, потому что не смог отказаться от ненужного. В этот момент он не задумывался о чувствах мальчика, что сидел рядом, не думал о его боли, неведении и непонимании. Хосок эгоист, пытающийся угнаться за всем и сразу. Чонгук заезжает в переулок, чтобы срезать, забирает телефон у парня, чтобы тот обязательно вернулся и отпускает его, оставаясь ждать в машине. Парень же срывается на бег, впопыхах вводит код от домофона, проходит охрану, не назвав ничьего имени на их вопросы и бежит по этажам до четырнадцатого этажа. Шаг. Еще один. В жилах начинало стучать то самое разбитое сердце, которое разнесло на триллион осколков. По щекам вновь текут слезы, парень чувствует пот на своем лбу и с улыбкой нажимает на дверной звонок. Ему долго не открывают, а после на пороге вновь светится блондинистая макушка. Парень снимает улыбку, потерянный взгляд закидывая за спину хозяина квартиры. - Что тебе нужно? Хосок приоткрывает рот и лишь выдыхает, делает шаг вперед, заходит в квартиру. Тишина. Тэхен облокачивается на стенку, складывает руки на груди и продолжает палить недовольным взглядом. Чон скидывает с себя обувь, вспоминая про то, что у него дома ходят только босыми. Парень делает лишь пять шагов вперед, как встречается с лисьими глазами. И птица пролетает все этажи, в которых падала, взлетает к самому небу, стремясь коснуться своим крылом солнца. Хосока же солнце стоит напротив, сжимает в руках мобильник, на экране которого ясными цифрами горит его номер. - Ты не сдержал свое обещание, - парень смотрит прямо в глаза. Между ними шага три, но они стоят на месте, как вкопанные, не решаясь сделать первый шаг. - Вы тоже, - говорит Хосок, а после потихоньку оборачивается на Кима, что стоял у распахнутой двери с недовольным лицом. - Господин Мин. - Просто Юнги, - парень сбрасывает, делает пару шагов вперед и прикрывает глаза. Выдувает что-то в чужие приоткрытые губы и целует. Сладко, слизывая нижней губой пот, что скатывался по лицу младшего. Невероятно противно, но от чего-то так сладко, сладко до невозможности. Ким сзади будто испаряется, шикает, возвращая в реальность. Но Чон не обращая внимания, своими вялыми руками обвивает бледное лицо господина Юнги и прилипает к нему всем телом, целуя вновь с жадностью и любовью. Ни чуточки не больно, наоборот, будто внутри миллион вулканов пришли в действие, а в голове страшные тайфуны вымывали все мысли. - Господи... - тихо и нервно шепчет он, прижимаясь лбом ко лбу. - Господи... Руки Юнги с силой прижимают к себе слабое тело, он поднимается губами к ссадине и аккуратно ее целует. Чонгук такого не делал. - Кто это сделал? - Чонгук такого не спрашивал. Юнги уже смотрит на шею с отчетливой прямой полосой, Тэхен только сейчас ее замечает и охает от того, что в первый раз прогнал мальчишку в таком состоянии. - Я не могу рассказать, - Чон обвивает руками его плечи и прячет лицо под подбородком, целуя его белоснежную и нетронутую кожу. - Лучше скажите мне, нет, скажи, почему ты здесь? - Значит, клиент, - Хосок кивает, отстраняется от Юнги и боится поднять глаза. - Я приехал по делам. Ничего больше. Чон вновь кивает, собирая ресницами слезы. Он приехал не за ним. - Я хотел отдать тебе это, - он лезет в карман своих штанов, вытаскивает оттуда пластиковую карточку и протягивает ее на широко расправленной ладони. - Она твоя. Ким сзади присвистывает, приподнимая брови, а Чон оглядывается и отходит подальше. - Нет, не нужно, - Чону грустно от того, что ему вновь платят. Деньги, конечно, не были лишними, но он пришел не за ними. - Я здесь не за этим, честно. Юнги, я, кажется, люблю тебя. Мин без эмоций кивает, подходит в плотную и засовывает в карман пиджака карточку. - Это просто подарок, Хосок, извинение, - теперь и Юнги стыдно поднимать глаза, потому он и пялит их на экране телефона. - Пароль - день нашего знакомства. Не вспомнишь, значит, что и пользоваться ты ей не сможешь. А если ты помнишь, то значит, эти деньги по праву твои, Хосок, ты заслуживаешь намного больше. - Мне не нужно что-то большее, мне нужны Вы! Ты! Парень срывается на крик, собирая слезки кулаком. - Послушай, - начинает он, тихо выдувая всю боль и печаль в воздух. - Еще до того, как мы познакомились, я уже встретил человека, с которым собрался провести всю свою жизнь... Он тихнет, а Чон пятится назад, пока не доходит до самой двери, он чувствует, как Ким кладет свою ладонь на его плечо, но быстро вздергивает им, смотря прямо в бесстыжие глаза напротив. - Она сейчас спит в гостинной, а в животе у нее ребенок, - он поджимает губы. - От меня. Пожалуйста, забудь меня и живи своей жизнью, я больше не буду срываться и звонить тебе, больше не приеду в Корею, навсегда уезжаю в штаты, Хосок, только не вспоминай меня и не плачь. С тобой останется Тэхен, он хороший. Слезы сами начинают литься, а лицо руками прикрывать даже не хочется, потому он лишь стоит с прямой спиной, плачет, но почему-то не уходит, зная, что внизу ждет Чонгук. Лучше бы не приезжал, лучше бы не брал трубку, не приходил и не знакомился с ним. Сейчас вдвойне больнее, чем тогда, сейчас по-настоящему. - Хосок... - за плечо его оттягивает Тэхен, но тот снова сдергивает им, продолжая пялиться на Юнги. В горле уже свалялся ком, лицо покрылось крапинкой, а тело задрожало, как осиновый лист, но уходить он не хотел. Парень желал тут вечность, не зная, что этот момент последний в их отношениях, которых даже-то и не было. Он смотрит прямо в глаза и хочет броситься в объятья парня, поцеловать, приласкать, прижать к груди и долгие часы ночи рассказывать о своей любви, пока в его глазах не начнет купаться утреннее солнце. Хосоку так хочется схватить Юнги за руку, убежать вместе с ним от всех проблем, но у Мина не было проблем, а Хосок о своих ему не рассказывал. Где-то на десять этажей ниже находится Чонгук, человек, готовый принять его любого. Но Чон продолжает не двигаться, потому что он не хотел бросать свою любовь, знал, что умрет без нее, поэтому Юнги сам разворачивается к нему спиной, скрываясь за углом. Больно. Он ушел. Это конец.Рушится. Все. Рушится. Все.
Тэхен обнимает сзади за плечи, шепчет что-то успокаивающее, но Чон вырывается, как в ту ночь, в спешке открывает дверь и срывается на бег, не закрывая за собой чужой двери. Опять скачет по ступенькам, падая через одну и с болью в коленях поднимаясь. Тем не менее слезы все лились с его щек, не прерывая потока. Он снова падает между шестым и седьмым этажом, пыхтит, оставаясь сидеть на ступеньках, а после снова поднимается, спускаясь уже медленней, но без происшествий. Когда Чон начинал выходить из дома, то за руку его вновь оттянули, а он со слезами на глазах обернулся и видел перед собой охранника, примерно такого же роста, только чуть шире, с противным лицом и невероятно узкими глазами-щелями, чрез которые он, наверное, видел только белый свет, а все остальное различал на ощупь. - Нет уж, сейчас ты так быстро не пробежишь, не-е-ет, - он крутит у его уставшего лица своим коротеньким пальцем. - К кому ты ходил и как ты можешь это подтвердить? Парень тупит взгляд на стене, переводит его на пол, а после осознает, что голос совсем слаб. - Ни к кому. - Тогда, что ты тут делал? - Ничего? - Чон запинается, с неуверенностью отвечает и тем самым выдает себя. - Вызываем полицию? - Нет. - Да. Хосок и не считал секунд, в которых мужчина поднимал свой старенький телефон, а после противным голоском в него пищал о том, что тут нарушитель общественных порядков и возможно террорист. От чего-то именно в этот момент полиция приехала быстро, Чон решил отвечать на все вопросы молчанием, а после его вывели из дому в наручниках. Чонгук, стоявший у подъезда сразу подлетел к парню. - Молодой человек, он опасен, отойдите. - Опасен? Да вы ебнулись! - Чон топает ногой, а полицейский останавливается на месте, оглядываясь на бушующего. - Этот парень и мухи не обидит, он школьник еще, как он может быть опасен, подумайте своей головой! Мужчина оставляет Чона одного, подходит ближе к Чонгуку. - Ах, да, точно, - парень на показ хлопает себя по лбу, а полицейский вдыхает с себя с шумом острый, после дождя, воздух. - Вы же думать не умеете. Чем!? Голова и жопа местами поменялись. Хосок охает от такой грубости в сторону старшего, да еще и полицейского, отходит назад в испуге глядит на парня, а после встречается с его хитрым и уверенным взглядом. - Мужчина, повернитесь, пожалуйста, я с Вашей жопой поговорю, может, хотя бы она меня поймет? Хосок тянет уголок губ вверх, а Чон отходит назад, когда толстенький полицейский с ором тянется на него.- Хосок! Бежим!
Парень срывается с места, уводя за собой полицейского, а Чон пытается развести руки в стороны, но те сразу врезаются в наручники. Он видит приближающуюся к себе фигуру и срывается с места, пытаясь передвигать уставшими ногами побыстрее. Парень забегает в какой-то темный переулок, шипит от того, что там нет и фонаря. Рядом не души, но он все равно бежит, улыбаясь от того, что сейчас не больно, а весело. Хосок находит скамейку и приземляется на нее, поднимая взгляд к верху. Смотрит на деревья, через которые виднелось грязное небо, что обычно было синим. Перемены. Только от них у небес менялся цвет. Его взгляд тупится на маленькой лужице у ног, по которой вдруг расходится рябь. Уши не услышали приближающихся шагов, черт. Со страхом поднимает голову и облегченно выдыхает, потому что перед ним стоит запыхавшийся Чонгук, с сияющей улыбкой и вздымающейся грудью, с которой уже слетала черная майка. - Оторвались? - Ага. Хосок поднимается на ноги, упираясь носом в чужую грудь. - А с этим что делать? - парень разворачивается, поблескивая наручниками, но получает лишь весомый шлепок по заднице, а после детский смех. - Спокойно, хен, я все устрою, - Чонгук больше не тот застенчивый мальчик из магазина, что пытался всунуть ему ненужную книгу. Сейчас Чонгук похож на дьявола, искусителя, которому Хосок с удовольствием протягивает руку. - Расскажешь, что случилось? - парень начинает шаг. - По дороге. Отвезу нас к одному моему хорошему другу, он часто такие браслетики снимает. Только, как они на тебе оказались? Хосок смеется, понимая идиотизм всей ситуации. - Тот чувак подумал, что я террорист, - Чон грустно смеется, подхватывая шаг в темноте. - А нам просто имена клиентов палить нельзя. - А до этого? - Чон подхватывает за локоть и ведет к машине, совсем, как тот горе полицейский. Он заботливо открывает дверь машины, усаживает на переднее сиденье, а после и сам оказывается в машине. Машина трогается, от тишины двигаясь быстрее. Чонгук нетерпелив, Чон уже подметил это, но он лишь продолжает молчать, вспоминая все произошедшее. Сложно было определить, что больше его расстроило, новые следы на шее, что не будут сходить еще долгое время или же потеря Юнги. От чего-то на душе бушевала буря, а птица с сизыми крыльями начинала стучать в каждое попавшееся окно, она теперь никому не нужна, ей нечего прятать в перьях. Хосок со слезами выдыхает и облокачивается на окно. - Как я понял, то клиент заказал меня для ссоры со своей женой, - терять было нечего, скрывать тоже. - Но что-то пошло не так и он избил ее на моих глазах, начал душить, а я, дурак, вмешался. А, может, и не дурак. Виснет тишина. Гук отрывает руку от руля и тянет к шее старшего, но тот ее перехватывает и возвращает на место. - Руль! - строго говорит Чон, а Чонгук возвращает взгляд на темную дорогу. - Он начал душить и меня, - грязная губа цепляется зубами. - Но меня спасла ваза. - Ваза? - Да, ваза, - он чешет голову, чувствуя, что волосы невероятно грязные. Опускает взгляд на одежду, та тоже не в лучшем виде, а на лицо решает не смотреть, потому что итак чувствовал неладное. - Ударил его вазой и сбежал. Все. Чонгук громко выдыхает, прибавляет скорости и ударяет рукой по рулю, ей потом рядит волосы. - Хен, а если бы что-то серьезное случилось? - на его руках виднеются венки. - А если бы ты убил его, что тогда? Если тебя будут искать? Хосок радуется такой заботе, но разбитое сердце все еще напоминает о себе, колко упираясь в тоненькую кожу. Парню хотелось бы верить в то, что он до сих пор любит Юнги, да, именно любит, но от него осталась лишь пластиковая карта в кармане. - Я не мог ударить так сильно. Когда сознание теряется, то тело будто не свое, - он с улыбкой вспоминает день, в котором первый раз увидел Юнги. - Думаю, пора завязывать со всем этим. Брошу школу и работу. Чонгук кивает. - Приехали, - он выскакивает из машины. Темноволосому заботливо открывают дверь и он выходит из машины, упираясь лицом в широкую грудь парня. Чонгук без лишних слов включает сигнализацию и утаскивает Хосока за собой, как оказалось в паб, в котором почти не было людей, лишь два сидели за барной стойкой и сам бармен, что был в обычной одежде. Старший сразу хмурит бровки, начинает кашлять от дыма в воздухе, а на его кашель сразу оборачиваются все трое, приветливо улыбаясь Чонгуку и с сомнением глядя на его хена. - Чимин, - радостно говорит он одному из сидящих, парень сразу оборачивается, ловит парня в своих объятьях, а после отдает бутылку, из которой пил сам. - Поможешь Хосоку? Он взглядом указывает на скованные руки. - Тот самый Хосок? Чон хмурится, а Гук звонко смеется, притягивая того к себе. - Так поможешь? - Конечно, тут работы на две секунды. Парень сглатывает слюну, гоняя кадык по горлу. Ведет плечами, взмахивая ключицами, словно крыльями. Соскакивает со стула и устремляет взгляд, темнее неба за окном, на Хосока. Подходит ближе, выдыхая в самое лицо "мы отойдем?", Чонгук в ответ весело кивает, усаживаясь на его место, а Чону становится неподдельно страшно и снова боязно за свою никчемную жизнь, за которую он начал цепляться в последнее время. Темноволосого хватают за плечо и уводят в какую-то из комнат. Он смотрит на затылок своего нового знакомого, восхищенно проводит взгляд по дорогим серьгам на его ушах, спускается вниз по одежде, что казалось лишней на его теле. Чон уже хотел расслабиться, но светловолосый оборачивается, внезапно хватает за грудки и прижимает к стене. - Послушай, Хосок, - он со злостью вдыхает в себя воздух, прижимая к стенке сильнее. - Понятия не имею насчет того, кто ты и что ты тут забыл. Я бы попросил тебя испариться из жизни мелкого, но сам знаю, что он не даст тебе это сделать, поэтому просто сиди на попе ровно и не дрыгайся, пока он сам тебя не бросит, как бросал всех остальных, что побывали здесь. Хосок с дрожью молчит, опускает свой взгляд на чужие руки. Рад бы оттолкнуть парня, что больше не казался безобидным, но у него нет на это сил. - Сделаешь ему больно и поплатишься за это своей задницей, - руки с груди опускаются на полушария. А Чон в голове фыркает, говорит о том, что итак ей все подряд оплачивал. - Весь такой бедный, побитый, грязный, жалкий. Исчезни из его жизни, иначе я твою в ад превращу. Он отстраняется, одним движением разворачивая все его тело. После лезет в задний карман своих джинсов и что-то достает, Хосок чувствует, как в замок наручников что-то залазит, крутится, а затем они опадают на пол. Только сейчас доходит о том, что это исчадье ада Чонгук называл хорошим другом. Парень продолжает стоять лицом к стене, переваривая все услышанное. - Спасибо, - выдувает он, прокручивая в голове большинство из сказанных им слов. - Большое... На своих двоих он крутит пируэт. Врезаясь взглядом в идеально-серые волосы. Парень от чего-то продолжает стоять на месте, встречаясь взглядом с младшим, понимая, что тот хочет о чем-то спросить. И ведь спрашивает. - Так, значит, Чонгук каждому второму говорит, что влюблен в него? - он с болью потирает покраснение на запястьях. Приоткрывает губки и вяло дует на кожу. - Из парней ты первый, - рука, приземляется у чоновой головы. - Но это ничего не меняет. Он скоро наиграется, будь уверен. Парень двигается вперед, чуть ли не соприкасаясь губами с чоновскими, но после отстраняется и выходит из комнаты. Хосок поступает так же, кряхтит от боли в горле и подходит к Чону, тот на это приветливо оборачивается, хватая за талию и усаживая на ноге, как ребенка. Доверие терялось совершенно ко всем людям. Тело начинало дрожать не от боли, а от того, что единственный шанс на нормальную жизнь оказался обманом. Хосок имел дурную привычку самовнушения, потому-то и сейчас он цеплялся за слова нового знакомого. Теплые руки младшего грели талию. Чон приоткрывает свои губы, глядя на рот младшего, что смеялся от как-то шутки, скольких еще он целовал? Скольких еще он обманул? Скольким людям он разбил сердце и зачем он делал это? - Так, значит, ты его хен? - говорит парень за барной стойкой. Хосок отвлекается от Чонгука и переводит на него свой взгляд. Парень смотрел немного надменно, но заинтересованно, от того-то и захотелось испариться, потому что глаза его выглядели невероятно по-взрослому. Он пододвигает рукой в длинном рукаве, бутылку пива, которую Хосок хватает почти сразу и начинает пить, как в последний раз. - Хен, - алкоголь сильно обжигает горло. Чонгук притягивает к себе ближе и целует шею, пряча лицо за волосами. Хосок лишь потерянно смотрит в глаза напротив, пытаясь сдержать крик испуга. - Эй, мелкий, полегче, - смеется тот, протягивая руку Чону. - Я Намджун. Темноволосый жмет его руку, замечая, что из под плотной шапочки выбиваются светлые волосики. Он отводит взгляд на третьего парня, что не произнес за вечер и единого слова. - Это Сокджин, - улыбается парень. - Его недавно бросила девушка, поэтому он молчалив. Разрыв грандиозный был, хочешь, расскажу? - Я все еще тут, - кряхтит Джин, слезая со стула. - Уебок. Парень удаляется под усмешку Чимина и улыбку Чонгука, а Джун лишь чмокает губами, уходя за ним. - Нет у него никакой девушки, - начинает Чонгук. - Намджун сам его по-дружески трахает, - продолжает Чимин, отхлебывая непонятную жидкость из бокала. - А недавно стало ясно, что такие отношения у него не только с ним, вот, ходят и ссорятся. Хосок охает от безумия, разворачиваясь лицом к лицу младшего. - Я хочу спать, - он слезает с чужих коленей. - Чонгук, отвези меня домой. Чон смотрит на него с непониманием, хватает бутылку со стола и тоже соскакивает на пол. - Домой? - переспрашивает он. - Тут тоже поспать можно. Легенький кивок в ответ. Чона уводят на второй этаж заведения, Гук заводит его в одну из комнат. - Поспим вместе? - старший в отрицании мотает головой. Чонгук все же подходит к кровати, опадая на нее после. - Не бойся, я ничего не буду делать.