«Жила-была маленькая девочка. Мать любила ее без памяти, а бабушка еще больше. Ко дню рождения внучки подарила ей бабушка красную шапочку. С тех пор девочка всюду в ней ходила…» Шарль Перро, Красная Шапочка. 1697 докосмической эры «Позвольте дать вам один совет — Никогда не доверяйте заказчику». Лектор в подготовительном центре Рейнджеров 2 сентября 3298 года.
Почти три месяца у меня ушло на то, чтобы разобраться с «первыми наставлениями» и первыми своими полутора заданиями в качестве рейнджера. На Земле ко мне отнеслись достаточно терпимо, особенно учитывая то, что в итоге я разнёс в хлам их учебный полигон для отработки планетарных боев, но новые задания они мне давать не решились. Так что за своим настоящим первым заданием пришлось лететь на Бетельгейзе, где я заполучил «сверхважную» миссию по… доставке детских книг гаальцам. Контракт мне не понравился сразу. И на то было много причин. Гаальцы, вечные просветители, светочи мысли, раса, шагнувшая в бессмертие, те, у кого с рождения генетически заложены понятия морали и добра. Рассказ о том, что новое поколение детей на планете Дуэдэ оказалось слишком эмоционально восприимчиво, как по мне, звучал слегка неправдоподобно. Ещё раз — генная модификация с изначально заложенными данными по этике. Но это ещё можно было списать на какой-нибудь сбой. Вторая причина — деньги. Пять с половиной тысяч кредитов. За простую курьерскую доставку, пусть даже космическую и довольно далеко — многовато. И третья причина. Контракт был с запросом на меня персонально. Кому-то я был нужен на этом задании. Но за него платили кредиты, и потому отказываться было глупо. А учитывая мое плачевное финансовое положение… К тому же система, в которую меня отправляли с грузом, находилась на периферии навигационной карты загруженной в мой корабль в центре рейнджеров, так что там можно было обновить звездные карты, что явно было бы не лишним. И хотя я уже пару раз работал с представителями народа Гаала, оставался какой-то неприятный осадок от этого задания. Так я оказался на корабле, раздираемый сомнениями и снедаемый тревогой. Упав в кресло пилота, и щелкнув тумблер прогрева двигателя, я закинул ноги на пульт и уставился в небо через прозрачное стекло иллюминатора. Через какое-то время, утомившись разглядывать небосвод чудесной планеты Астрон и отчаявшись разгадать намеренья своих заказчиков, я обратился к проверенному источнику за идеями. — Греф. — Я за него. — Что у тебя есть на гаальцев? — Кроме стойкой убежденности, что эти надутые трёхглазые индюки с гигантским самомнением играют в хороших парней на публику, а сами тем временем прокручивают что-то у всех за спиной? — голос Грефа отлично сымитировал подозрительные нотки, которые частенько мелькали у пеленгов, когда речь заходила о гаальцах. Собственно они и не особо-то скрывали свою паранойю на их счёт. — Да, кроме этой точки зрения. — Тогда… — Греф замолк на десяток секунд, обрабатывая запрос и вычленяя нужную информацию. — Пара статей про рейнджеров гаальцев из RNN, официальный доклад представителя планеты Гаалдок «О рейнджерах, и способах помощи в борьбе против доминаторов», экономические и политические сводки с их планет, два ордера на арест гаальского судна Ренегал Аасейна, выдержка из энциклопедии и куча устаревшего хлама калибра поменьше. Чего изволите? Как и ожидалось, едкое замечание и куча бесполезной информации. Вернее не бесполезной. Это только кажется, что бесполезной, на самом же деле — очень ценной. Но для того чтобы вытащить то самое ценное, нужно знать, что искать. Выведя на экран информацию по планете, откуда пришел запрос, я убедился, что всё не так просто. Планета Дуэдэ, первая в звездной системе Краа, население почти 500 миллионов разумных форм жизни. Тип правления — монархия, экономика основана на аграрных достижениях. Расширенный поиск выдал информацию по системе Краа: три обитаемых планеты, все принадлежат гаальцам, среди них небезызвестная планета Гаалдок, и планета Банана, так же в этой системе зарегистрировано нахождение центра рейнджеров Кристалл. Отразили недавно атаку доминаторов, в связи с чем у них сейчас небывалый экономический подъём, на фоне продаж техники и прочего. Не удивлюсь, что это как-то связано с большим наплывом рейнджеров. И что самое важное, сейчас там разгар внезапно начавшейся предвыборной гонки. Секундочку… — Есть! — собственный голос показался мне слегка осипшим. — Греф, кажись есть! — Как жаль, что это чудо произошло именно сейчас, сэр, а не двумя неделями позже. Я бы как раз закончил разучивать все па ламбады. — До чего дожил? Уже корабль надо мной издевается. — А конкретнее? — А конкретнее — свяжись с диспетчером космопорта и запроси разрешение на взлёт из четвертого ангара, — то, что у меня будет ещё огромная прорва времени, на то чтобы выяснить всё про политическую ситуацию в Краа, я не сомневался. — Мы стартуем. Усмехнувшись, я сбросил ноги с пульта, задал алгоритм проверки стартовых систем и отдал команду роботам перевести корабль на стартовую площадку. У меня неожиданно резко улучшилось настроение. Итак, гаальцы, книги, предвыборная гонка, экономический бум… Кажется, я во что-то вляпался.***
Моя радость длилась недолго, ровно, как и уверенность в том, что я раскрыл замыслы своих нанимателей. Чем дольше я капался в информации, тем больше запутывался. Теперь я уже сомневался в том, что дело имеет обязательную политическую подоплеку. Дело в том, что гаальцами верховодит Конвент. Как гласит справка из энциклопедии (разумеется, к её созданию приложили руку пеленги), которую я штудировал во время полета: «Источником и вершиной власти в гаальском обществе уже около полумиллиарда лет является Конвент, чьи решения уважаются и исполняются беспрекословно без всякого дисциплинарного контроля. Конвент представляет собой собрание вечно живущих лидеров, магистров Конвента. Все они являются хроническими наркоманами ка-фи; в их тело вживляется железа, вырабатывающая чистый просветляющий наркотик кафизим. Таким образом, магистры практически постоянно находятся в состоянии экстатического транса, дающего им ряд уникальных возможностей, которые они используют ради блага общества. Только магистрам Конвента разрешено легальное использование просветляющих наркотиков. Первым магистром Конвента и его координатором является Оноккио Фатум Ариери, последний из династии Фатумов, родившийся четыреста пятьдесят миллионов лет назад. В настоящее время Конвент состоит из одиннадцати членов, которые посредством телепатической техники объединены в единое коллективное сознание. Память Конвента — совокупная память ее магистров — является хранилищем бесценных сведений, касающихся всех сторон гаальской расы; эта память считается наилучшим и самым надежным хранилищем информации. Магистры Конвента охраняются наиболее высоко. После эльтанской катастрофы, в которой погибли миллиарды гаальцев и несколько магистров Конвента, была введена процедура резервирования памяти Конвента на специальных носителях, которые хранятся в засекреченных бункерах на разных планетах». Нужно хорошо понимать гаальцев, чтобы уловить суть. Гаальцы привыкли думать сильно загодя, на многие годы, а то и десятилетия вперёд. Для них десяток лет или веков — ничто. И внезапная предвыборная гонка, начавшаяся почти сразу после того, как они отразили нападение доминаторов и есть ключ. Если бы дело касалось людской, пеленгской системы или системы под контролем малоков, я бы слова не сказал. Пеленги бы не преминули воспользоваться неразберихой с нападением, чтобы продвинуться повыше, люди бы под шумок разворовали бы все доступные бюджетные средства и смотались бы подальше, а у малоков обнаружились бы новоявленные герои, которые захотели бы свой кусок почета и власти. Но гаальцы слишком консервативны. Ими уже почти пятьсот миллионов лет руководит один и тот же старый наркоман, законсервированный и общающийся с другими наркоманами телепатически. Возможно, конечно же, что смена правительства была запланирована заранее, и показалась она внезапной лишь для корреспондентов RNN, но я намеревался это проверить, поскольку путь мой лежал через две системы, в которых были военные базы, на которых точно будет информация «из первых рук». Ведь там наверняка будут те, кто участвовал в отражении нападения на Краа. Хотел бы я проложить другой маршрут, но Греф, рассчитав варианты, доложил мне, что варианта у меня только два — либо через Кефрон и Шеат, либо выкинуть этот громоздкий обогреватель и обзавестись нормальным движком. За движок было обидно, тем более что он то, как раз был новым, почти ещё не обкатанный, полученный мной от рейнджера Алиция, весьма сомнительного персонажа, фэянина, поставившего меня в тупик. Почему он мне помог и снабдил новым оборудованием и партией минералов? Кто он такой? Как рейнджер такого масштаба как он оказался на разборе полетов для новичков? На эти вопросы нужно было найти ответы, но, пока их нет, вернёмся к нашим гаальцам. С одной стороны — кризис власти, возможные неполадки со связью с Конвентом или что-то подобное, действительно резонная причина обратиться за помощью к нейтральной стороне в лице рейнджера, на которого можно спихнуть не только решение проблемы, но и всю вину. С другой стороны — это слишком личное дело и абсолютно непонятно, зачем им именно я. Плюс ко всему надо учитывать время, которое я затрачу на перелёт. По моим прикидкам на это уйдёт дней пятьдесят. Это в лучшем случае. То есть я там нужен, но не так, чтобы очень срочно. Или это сказывается инертность мышления обитателей планеты Дуэдэ? Или на самом же деле всё действительно в этих чертовых книгах, которые нужны к началу учебного года? Или же — самый простой вариант — контрабанда? Ради интереса я приоткрыл один из ящиков. Книги… Просто книги. Пролистав парочку я, от греха подальше, запечатал контейнер обратно. В случае чего — скажу, что он повредился при погрузке. Курьерам запрещено открывать контейнеры с грузом, за это могут и посадить. При подлете к военной базе Стелс, в мозгу всплыл разговор четырёх месячной давности. Тогда мы беседовали с Алицием о двух пиратах, которых заприметили на базе рейнджеров. Тогда я ещё не знал, что он сам из налетчиков. Я тогда как раз заметил наличие этой базы в системе Кефрон, предложив сообщить о подозрительных индивидах и запросить поддержку. Он мне тогда не ответил. А ещё вспомнился гаалец, что сидел вместе с нами в лекторском зале и предлагал внедриться в сообщество пиратов. Как же его звали? И называл ли он свое имя? Надо бы проверить на базе рейнджеров, если будет возможность. А пока что меня ждет кресло пилота и стыковка. Стыковка с космической станцией это целое искусство. Нужно верно рассчитать скорость, путь торможения, ширину ангара и кучу других мелочей, чтобы правильно пристыковаться. Большую часть работы, конечно же, выполняет компьютер и специально обученный человек, но на этом корабле таковой имелся только я. Потому для правильного задания координат и выверения курса потребовались почти сутки. И вот, уставший, голодный и злой я отключал один монитор за другим и глушил двигатели, когда Греф радостно сообщил о новой порции информации. — Пока мы болтались в вакууме, как обычном, так и информационном, пришел ряд сообщений по ключевым словам. Показывать? — ну да, он же машина, как ему объяснить, что я сейчас не готов воспринимать информацию? — Скинь информацию на личный планшет и продолжай искать. — Да без проблем! — что-то у него настроение больно хорошее. Интересно, это он от того что подключился наконец-то к информационной сети, или просто так? В любом случае — потом. Раз уж я объявился на военной базе, мне нужно было отметиться у коменданта, но сначала я решил заскочить в бар, ресторан, столовую, харчевню или как они тут называют место, где подают еду. Через полчаса мотаний я нашел бар и упал за один из столиков. Неподалеку сидела шумная компания малоков, отмечавшая что-то. Чуть дальше сидели двое техников, по крайней мере, эти люди были в комбезах техников. И роботизированный персонал. Оглядевшись, я с тоской уставился в пластиковый буклет меню. Чем отличается синтетический набор жиров, протеинов и углеводов на космических станциях от тех, что выдает корабельный кухонный автомат? Как гласит старый анекдот — ценой и по вкусу меньше напоминает носки трехнедельной «свежести». Шутка стара как космос, но если ты пробовал хотя бы одно блюдо из синтетики в любой точке космоса, это значит, что ты попробовал их все. Конечно же — были блюда и из органики, натуральные, но цены за них были высоковаты. Кое-где делали блюда «полусинт». То есть наполовину синтетика, наполовину органика. И это было уже более съедобно. К сожалению — не мой случай. Выбрав из меню пару наименований наугад, я откинулся на спинке стула, и, отцепив планшет от пояса, положил его на стол. Диод в углу экрана помигивал, сообщая о новых принятых данных. Малоки пили и кричали. Техники о чем-то говорили. За обшивкой базы вертелась галактика. Я сидел и силился думать. Получалось плохо. За мой столик уселся человек. — Не против? — было что-то раздражающее и одновременно подкупающее в этой наглости. Сначала сесть за стол к незнакомому пилоту, потом спросить, не против ли он, при этом слышалась в его голосе какая-то наивная простота, да и сил послать его куда подальше у меня уже не было, так что я лишь махнул рукой. — Спасибо, а то меня наверняка бы поймали те ребята и снова заставили бы с ними пить. Он вроде как и извинялся, а вроде и просто объяснял ситуацию. Мне наконец-то принесли мой заказ, человек, сидевший напротив, сделал свой, и за столиком водрузилась тишина, прерываемая взрывами хохота из-за соседнего стола. Что же они такого отмечали? Проследив за моим взглядом, мой нечаянный застольный товарищ поморщился, поскольку один из малоков в этот момент со всей дури жахнул по столу кулаком и прорычал что-то нечленораздельное. Стол выдержал, что, впрочем, неудивительно. Как-никак — военная база с комендантом малоком. — Месяц уже отмечают удачный рейд. Вы только не пейте то, что они пьют. Это спирт, разбавленный движковым топливом. — Я поперхнулся. Вот уж и впрямь, разбавили, так разбавили. — Так и будут пить, пока нового задания им не дадут. — А что за рейд то? — не то чтобы мне было сильно интересно, но надо было как-то поддержать разговор. — Да… Отбивали все вместе систему Краа. — Я сразу навострил уши и отложил в сторону вилку, которой ковырялся в своем блюде. Это я удачно зашел. Парень же, не обращая внимания на мою реакцию, продолжил говорить, опасливо косясь на компанию малоков. — Тогда две военные базы подняли по срочному вызову, двадцать кораблей доминаторов прилетело. Два эквентора, между прочим. — Неужто? Слышал я про это нападение, — держать скучающее выражение на лице и не выдать, что мне это интересно. — Правда, сам не поспел. И что там было? — Жуть там была. Страх и ужас. Сам я как раз заканчивал одну торговую операцию, когда прошел сигнал от властей, — он нервно потёр шею. Кажется — это не самое радужное воспоминание. — Я тогда оказался на Банане, полный трюм. Думал, успею улететь. Взлетел, рванул к точке гиперперехода, но… Банана оказалась самой близкой к точке выхода доминаторов. Меня догнали два штипа и принялись поливать корабль энергетическими лучами, ещё каким-то лазером и дробью… Взгляд моего собеседника слегка затуманился, речь замедлилась, и он принялся жевать свою губу. Это только со стороны кажется, что космический бой это быстрая схватка двух кораблей. На самом деле это долгие дни проведённые в душной кабине, нервное ожидание новых сообщений о попадание врага, зеленоватое от усталости лицо пилота, руки на штурвале, побелевшие костяшки, напряжение… И так — сутками, неделями, месяцами. Говорят, многие после первого же боя спиваются, не в силах справится с воспоминаниями о том, что сам ты можешь сделать слишком мало. Лишь молиться и проклинать. Особенно если тебе пришлось столкнуться с кем-то, у кого корабль мощнее, быстрее и лучше твоего. Но пилотам без космоса нельзя. Не умеем мы жить на земле. Мы все больны. — В общем, меня почти добили, когда откуда не возьмись, начали появляться военные корабли. Тех двух, что сидели у меня на хвосте и доковыривали мою обшивку, встретила группа малокских боевых кораблей. — Моему рассказчику как раз принесли его заказ. Про алкоголь он не забыл и тут же запил воспоминания. — Одного из них я и сам довольно неплохо подпалил лазерами, но, если бы не подоспевшая подмога — ожидала бы меня участь двух гаальских дипломатов. Они стартовали после меня, с Дуэдэ, кажется. И надо же им было попасть под удар ракетного залпа. Потом им подпалили двигатель… Один из рейнджеров, прибывших второй волной, попытался их защитить, но напоролся на эквентор. Я, молча, придвинул ему ещё стакан. Парню явно надо было выпить. Малоки праздновали бой и считали смерть в схватке лучшим вариантом окончания жизни. Потому сейчас они радовались за себя и за погибших. А вот пилот-торговец, явно не привыкший к боям и смертям, будет теперь вспоминать этот случай всю жизнь. — Как же ты оттуда выбрался то? — судя по тому что я услышал, ситуация для моего собеседника сложилась не самым лучшим образом. — Как-как… В спаскапсуле. Меня вон тот, Громарк, подобрал. — Мотнул головой в сторону соседнего столика. Тот, на кого он указывал, как раз сейчас давал по морде одному из своих друзей. — Посадил за управление осколочным орудием, сказал, что теперь либо я, либо они… А потом, когда всё закончилось, прихватил с собой и отвез сюда. Теперь здесь интендантом пристроили. Вот такая судьба. Был пилот, стал интендант. Судя по всему — вряд ли рейнджер. Корабли — безумно дорогое удовольствие. Самый плохонький грузовой корабль, с грузоподьёмностью больше 500 тонн стоит от шести с половиной тысяч кредитов. Плюс оборудование обойдётся ещё в 3-5 тысяч, если брать самое дешёвое, плюс — товар. Триста тонн продовольствия по хорошей цене — ещё шесть тысяч. Итого, плюс минус 17,500 кредитов. Это если считать грубо. С учётом топлива и наценок в магазинах, выходит от двадцати тысяч. К тому же, спаскапсула тоже весьма дорогое удовольствие. А паренёк явно моложе меня, значит вариантов немного: либо он бывший наёмник, что исходя из того, как он реагировал невозможно; либо сынок богатеньких родителей, тогда неясно, зачем он остался здесь, а не попросил закинуть его куда-нибудь, пообещав заплатить; либо неудачливый рейнджер, бывший банковский вертила, тогда непонятно, почему без значка рейнджера, такие как он обожают символы, и ему бы помогли в ближайшем центре; либо… Скорее всего, он представитель какой-нибудь крупной компании, имеющей офисы на нескольких планетах. Они то его и снабдили кораблём и деньгами, а для него это была просто дерьмовая работа. Стандартные рейсы меж двух-трёх систем, скука полнейшая, которая обернулась катастрофой. В пользу этого варианта было ещё кое-что. Многих межпланетных корпораций обязывают снабжать свои корабли спаскапсулами. Чтобы в случае нападения пилот бы выжил. Зато на сопровождение они скупятся, обосновывая это тем, что корабли снабжены вооружением. Ага. Только как объяснить им разницу между подготовленным военным пилотом и гражданским? — Возвращаться, я так понимаю, ты не намерен? — спросил я его чисто для проформы, скорее закидывая удочку для проверки своей теории. — Да мне и возвращаться особо некуда. Сам я родом с Грюнвальда, но теперь меня там ждёт только огромный долг и судебное разбирательство. А так — я признан мертвым или пропавшим без вести. — Он вздрогнул и поглядел на меня с опаской. — Ты же не станешь никому об этом рассказывать? — На кой-черт мне это? — нет, я его понимал. Разболтался по пьяни, нужно было кому-то выговориться, и вдруг осознание того, что сболтнул лишнего. — Это твоя жизнь, а мне лететь надо. Но сначала — зайти к коменданту, отметиться, поспать… Разговор как-то сам собой закончился. Доели мы в относительной тишине, если не считать малокской «беседы» по соседству. А за ними я приглядывал, резонно рассудив, что военные пилоты должны знать, где сейчас находится комендант базы. Потому, когда они слегка успокоились, я кивнул новоявленному интенданту, захватил планшет и отправился в их сторону. Ужин был доеден, робот уберёт стол, а бывшего пилота-торговца удовлетворил и кивок, как окончание беседы. — Здравия желаю, орлы. Малок, которого, судя по всему, звали Громарк, поднял на меня оценивающий взгляд. Видимо он был в этой компании главным. Оглядев меня с ног до головы, и задержав взгляд на значке, он очень выразительно фыркнул. — Какой-то ты больно хлипкий для рейнджера. — Ну да, пренебрежения он не скрывал. У их расы уважения достойна только сила. — Чего тебе? — Да мне бы узнать, где найти коменданта базы. — Юлить и пытаться окольными путями выведать информацию у малока — дело, чаще всего, гиблое. Потому как помимо высокого показателя силы малоки, опять же, чаще всего, более ничем не блистают. В особенности — интеллектом. То есть могут и не понять, если не спросить прямо. — Где его искать в это время суток? — Ха! — Громарк выпятил нижнюю челюсть и мотнул головой в сторону. — Скорее всего, он сейчас на мостике управления. — Хорошо, спасибо. Пойду, навещу его, тогда. — Не знаю, что именно в этот момент мелькнуло в моей голове, но я вспомнил Алиция и, отсалютовав компании, негромко бросил им фразу, на которой мы попрощались с фэянином. — Увидимся в космосе. Дальше я направился к шлюзу и как-то не сразу обратил внимание на то, что за малокским столом вначале водрузилась тишина, а потом они завопили, принялись бить кружками об столы и вести себя как приматы за забором. То есть громко ухать, топать ногами и глазеть мне вслед, то ли с ненавистью, то ли с восторгом. Странная реакция. Так провожают отважного воина на смерть. Неужто их комендант настолько суров? Он что, по их мнению, меня живьём сожрёт? Мне стало неуютно, и потому я поспешил скрыться за перегородкой шлюза. Поиск мостика управления занял у меня немного времени. Чуть больше заняла беседа с комендантом, который, вопреки моим опасениям, был вполне вежлив для малока. Всего раз назвал меня салагой, пожурил за то, что я ещё «молод и зелен», порекомендовал бить злодеев, защищать слабых и набрать грешную сотню очков, и отпустил восвояси. Сбитый с толку, сытый и уставший, я вернулся на свой корабль, рухнул к себе в каюту и заснул. Снов я не видел.***
Проснувшись, я почувствовал себя значительно лучше. Старая космическая шутка — когда проснулся, тогда и утро, напомнила мне о том, что синхронизировать корабельные часы с часами базы — затея бессмысленная. С момента открытия технологии гиперпрыжков велся бесконечный спор о попытки введения универсального времени на всех космических объектах. Раз в десятилетие вводилась какая-нибудь новая, высчитанная гениями на планетах, временная единица общая для всех. Пилоты кивали, хмыкали и продолжали летать. А наземные умники продолжали высчитывать и сетовать на космических обезьян, ничего не смыслящих в науке. На мой взгляд, проблема была не в этом. Среди космолетчиков многие были весьма образованны, кое-кто так вообще имел ученые степени, но это всё было неважно. Корабль для пилота это его территория. Его дом. Его жизнь. Его правила. На корабле капитан решает всё — кто, когда и что делает, кто, где спит, кто с кем, кто живёт, а кто умирает. Он же отвечает и за время. Когда люди ещё не вышли в космос, были морские корабли. Они и сейчас есть. Но если верить истории, то на корабле, капитан был первым после Бога. И иерархия выглядела так — Бог, капитан, старший помощник и только после этого — законно избранный глава государства. Пока корабль в море — нет никого, кто мог бы перечить капитану. Стоит зайти в порт и сойти на берег — пожалуйста, отдавайте приказы, следуйте земным законам, но стоит выйти в море и можете забыть о том, что было прежде. Полагаю, здесь тот же принцип. И это ещё одна причина, почему пилоты терпеть не могут надолго оставаться на планетах и станциях, стараясь управиться со всеми делами за сутки или двое. У меня уже как раз зудело в пальцах, всё нутро застыло в радостном предвкушении, оттого что мне пора отчалить в космос. После того, как было объявлено о воссоздании «рейнджеров» как социальный класс, Коалиция Разумных Рас заявила, что берёт на себя вопрос питания свободных лётчиков и покрытия их нужд. Это означало, что пищевой синтезатор на станциях и планетах нашему брату заправляли бесплатно, а накопившийся мусор забирали на утилизацию с ворчанием, но так же — бесплатно. Так же на планетах и базах в ресторанах и барах нам была положена порция «синтетического» бесплатного, чем я вчера и воспользовался. И намеревался воспользоваться вновь. — Греф. Пока меня не будет, позаботься о том, чтобы нам заправили бак и пищевой синтезатор. И ещё — выкинь мусор. — … купи хлеба, молока, повесь занавеску и вкрути лампочку, — пробурчал он в ответ. — Сделаю, дорогая. Что я могу сказать? Зато — с ним не скучно. Вновь добравшись до бара, я наскоро зажевал утренний голод и таки добрался до планшета. Такс… Предвыборная гонка за голоса избирателей продолжается, цены вновь упали. Это конечно интересно, но… Так, желающим подзаработать, спешите в систему Краа, где на сельскохозяйственной планете Дуэде началась беспрецедентная акция по продаже продовольственных товаров. А вот это — ловко. Вызвав на экран дисплея рейтинг рейнджеров, я подтвердил свои догадки. Из одиннадцати рейнджеров людей три наемника, один налетчик и все остальные либо магнаты, либо торговцы. А у наемников, по оценкам единой сети баз рейнджеров, в основном перекос идёт в сторону торговли, а не пиратства, то есть в наёмники их записали, потому что в чистые воины не получилось. И я среди них. То есть никто не удивится, если на планету Дуэде, прознав про восхитительные цены, устремиться рейнджер, находящийся в самом низу списка и спешащий поправить своё финансовое положение. Тем более что за ним числился ряд весьма выгодных сделок. Лихо. Нет, серьёзно, очень лихо. Они ещё и денег на этом заработают, распродав товары со складов, экономику себе подымут, наладят торговые отношения, репутацию в сообществе укрепят. Но мне как-то стало нехорошо от масштабов операции. Если всё это провернули только ради того, чтобы скрыть прилёт одного корабля, то, что же это за миссия? Или же… Это всё лишь совпадение? Всё оставшееся время полёта я мучился сам и доставал Грефа, пытаясь прогнать через него информацию и требуя ответа. На это он неизменно отвечал, что он не является аналитической программой, что он и так уже занимается слишком многими вещами, на которые не запрограммирован, «и вообще, включи уже мозги». Не помогла и новая информация, добытая со второй военной базы. Появилось новое сообщение о том, что система Краа стала самой безопасной, после введения новых технологий патрулирования, и за последний месяц не было сбито ни одного корабля. Ещё нашлась новость про два столкнувшихся торговых корабля. Это своеобразный маркер того, сколько в этом пространстве кораблей. А именно — не протолкнуться. Информации по делу оказалось достаточно мало, но, тут я сам виноват. Дело в том, что на второй базе я постыдно напился, потому мало что помнил. Помню только, что всё закончилось дракой, а на утро я оказался на своём корабле со сломанным носом и жутким похмельем. Выставили меня в то же утро, и, хоть я и сам не намеревался надолго задерживаться, всё равно остался какой-то неприятный осадок. С чего началась драка, я так и не вспомнил, а так как мой план выведать что-то закончился провалом, я попросту махнул рукой на свои размышления и решил разбираться по обстоятельствам. Но, то, что ожидало меня на Дуэде, такого я явно не ожидал.***
— Что значит, вы не отправляли контракт на Астрон?! — представитель властей планеты Дуэде поочерёдно мигнул всеми тремя глазами, после чего, подражая человеческой манере, развел руками. — Тогда что делает ваш запрос у меня на планшете? Вот, смотрите: заказчик — планета Дуэде, система Краа; задание выдано — планета Астрон, система Бетельгейзе. Цель задания — срочная доставка партии книг, вес, сроки, накладная… — Достопочтимый рейнджер Земли, я воспринимаю ваше негодование как должное и намерен всецело его поддержать, отправив свой рапорт, всесторонне описывающий текущее плачевное положение, вышестоящим инстанциям для установления непогрешимой истины. — Обычно гаальцы очень молчаливы и создается впечатление, что они взвешивают каждое слово, но этот явно был исключением. — Последующее за сим событием расследование выявит всю полноту ответственности каждого участника данного инцидента и представит неопровержимые доказательства вашей правоты, буде такова выявлена. Для удовлетворения нужд и потребностей наших дознавателей, к вашему отчёту, которым вы сопроводите свою жалобу относительно сложившейся ситуации, следует приложить вещественные доказательства в виде накладной, текста задания, описания стечения обстоятельств, принудивших вас взяться за конкретное задание и, непосредственно, сам груз, послуживший возбудителем вашей претензии. Пару минут я молчал, смотря на этого желтолицего, переваривая, что он мне сказал. Итак, если я правильно понял, то он подаст рапорт, после чего будет организованно расследование, которому он предлагает отправить отчёт, накладную и сдать им груз для следственных нужд. Тьфу, уже сам заговариваюсь. — А как же… — Да-да? Многоуважаемый рейнджер с именем Леонид жаждет задать уточняющий вопрос касательно… — Деньги? — я решил перебить очередной поток слов, боясь потерять здесь ещё час, потому вопрос был задан напрямую и без экивоков. — Увы, но до тех пор, пока не будет выявлен весь спектр значимых событий, повлекших за собой столь вопиющий факт нарушения… Значит, денег мне не видать пока расследование не завершиться. Памятуя, что бюрократию придумали на Земле, облагородили на Эйпентаке, запутали не Пхедоке и лишь после этого «вывели в свет», это может затянуться надолго. А ошибка, скорее всего, именно где-то в бюрократических катакомбах. Кто-то где-то что-то забыл передать выше. Лично я, если бы прятал концы, сделал бы это именно таким образом. Всё что мне оставалось, это оставить контактные данные, сдать копии контракта, накладной и на скорую руку составленного отчета. Проследовав в док в сопровождении техника гаальца, руководившего целой армией мелких дронов, я с кислым выражением на лице наблюдал за тем, как партия книг покидает трюм моего корабля и отправляется на правительственные склады. Каждый из ящиков был просканирован в моем присутствии, промаркирован и опечатан. После чего мы с техником распрощались, и я оказался в полном одиночестве посреди пустого трюма. — Таки шо стоим, кого ждем? Или ви таки рассчитываете, что я сейчас найду лес и встану кому передом, а кому задом? — ну ладно, почти в полном одиночестве. Греф подхватил где-то жуткий акцент и начал нести такую чушь, что я не успел среагировать. Всё на что меня хватило это ошарашено моргнуть пару раз. — Лёня, я непоняла, шо ты ведёшь себя как порядочный юноша на первом свидании с девицей, которую знает весь Привоз? — В смысле?! — Хлопаешь глазами и не тудыть ни сюдыть, а таки все уже ждут. — Порой я теряюсь в догадках, что именно говорит Греф, но чаще всего мне удается расшифровать его речь. Что ж за день сегодня такой? Нет, любому, кто отправился в космос нужно быть готовым к тому, что он может встретиться с тем, кто говорит с привычными для его народа особенностями речи, но от собственного корабля я этого не ожидал. А он тем временем продолжил. — Где деньги, Лёня? Покуда ты был не тут, а эти поцы занимались со мной тем, что приличной маме не расскажешь, я таки глянул в каталог магазина при космопорте и я имею вам сказать, что там есть очень даже недурственный генератор щита, шоб я так жил, сколько оно стоит. Он уже хорош, и ежли немного подождать, то он может уже быть такой хороший, но не у нас. — Греф, избавься от акцента, у меня голова и так пухнет. Денег нет. — Что значит — «денег нет»? — в голосе моего корабля послышалось столько огорчения, недоумения и озадаченности, что я усомнился в том, что он действительно простая программа с заложенными в неё наборами фраз и реакций. — Как так? — А вот так. Нам не заплатили. Груз изъят, опечатан и заперт на складе, ведётся следствие и пока оно не закончится — денег не будет. — И что делать дальше? — Как что… — Невесело усмехнувшись, я направился к выходу из трюма, попутно запирая корабль. — Займусь тем же, чем занялся бы любой кинутый пилот. — Э-э-э? — шуршание озадаченного процессора Грефа было почти явственно слышно. — Не понял, расшифруй. Ха! Не всё же окружающим вводить меня в ступор непонятными фразами. Это была моя маленькая месть ехидному кораблю. Жаль, что он не оценит. Знаю, ребячество чистой воды, но что поделать, если это поднимает мне настроение? — Я ушёл пропивать не полученные мной деньги в ближайший бар. Закрой за мной шлюз.