Увидимся в Космосе

Помню — я упал на какого-то гаальца, и, наверное, именно это спасло в последствии нам обоим жизни. Когда я уже летел в сторону каменных плит, я постарался уйти вбок, чтобы не рухнуть всем телом на несчастного, ведь дети Гаалы весьма хрупкие создания. Второй выстрел прошёл чуть выше моего плеча и выжег неаккуратную дыру в одежде гаальца. Послышался тихий хлопок и отдалённый звон. Кто-то закричал, но мне отчего-то показалось, что кричали очень далеко и как-то слишком тихо. А оружие незнакомца стреляло ещё тише, а может было скрыто шумом толпы или было и вовсе беззвучно. Меня закрутило, и, упав на пол спиной, я потерял драгоценное мгновение, выбирая один из трёх вариантов, заложенных в мою натуру. Я не могу похвастаться тем, что выбор тот был разумен и осмысленным. Природа диктовала мне либо бежать, немедленно, оставляя опасность позади, либо выплеснуть всю накопившуюся агрессию и схватиться с неприятелем, атакуя опасность, либо замереть, словно убитый на охоте зверь и покорно поднять лапы кверху. Сдаться? Ну уж нет! Я подался вперёд, вскакивая на ноги, уходя левее, пригибаясь как можно ниже к земле, словно стараясь превратиться в низколетящий звездолёт. Когда корабль летит на тебя — ты не видишь ничего, кроме его носа, и это вынуждает тебя стрелять по кабине пилота, на которую, традиционно, перебрасывается вся мощность щитовых установок. Левая рука не двигалась, боль, вспыхнувшая ярким цветком, угасла под воздействием высвобожденных гормонов, мне казалось, что я двигаюсь безумно медленно, плавно поднимая правую руку и укрываясь ей словно щитом. Взгляд мой скакал по толпе, словно взбудораженный кнаш, я цеплялся за всё что было непонятно, неявно, за какой-то отблеск, отсвет, за стойку… И вот — я увидел того кто стрелял. Сначала мне показалось, что стрелявший был человеком, я даже был готов увидеть его, но стрелявший оказался гаальцем. Я был удивлен этим развитием событий, пытаясь понять, что же могло заставить представителя расы столь почтенных мудрецов взяться за оружие и начать стрелять в неизвестного ему человека. Не сбавляя хода я ринулся вперёд, замерев лишь на мгновение, чтобы сделать подсечку второму вооруженному инопланетнику. После этого я сделал ещё один рывок, ударяя своей целой рукой по локтевой системе стрелявшего, и только в этот момент на меня снизошло озарение, что нападавших было больше одного. Пистолет гаальца упал на землю, а в его глазах появилось непонятное для меня выражение, однако мне было некогда анализировать его чувства. Продолжая движение, я ударил его туда, где у человека находилась бы голень, услышал мокрый хруст и несостоявшийся убийца начал складываться, словно карточный домик. Гаальцы — хрупкие существа, их кости легко ломаются. Следом за этим я добавил ещё один удар этому галактическому мудрецу по открывшемуся основанию шеи. В нормальном положении я бы никогда до него не дотянулся, мне пришлось бы подпрыгивать, ведь все гаальцы были просто неестественно высокими. Рядом со мной послышалось какое-то низкочастотное жужжание, словно вырываясь из общего гула толпы. Я почти моментально ухнул вниз, сделав длинный шаг в сторону и присев, потому что так звучит набирающий фокусировку лазерный пистолет. Спину обожгло, в воздухе повис едкий запах плавящегося пластика, а я, вдобавок ко всему, получил удар в глаз от какого-то местного жителя, в панике пытающегося убежать как можно дальше. Или это был ещё один нападавший? Ослеплённый, почти ничего не слышащий, дезориентированный, я ухватился обеими руками за неясно откуда возникший передо мной пистолет и вырвал его из рук размытой высоченной фигуры, после чего врезался всем телом ему куда-то в область живота, выпрямляясь, словно пружина из своего положения полуприседя. И в этот момент в мою реальность вернулись звуки. Громкие крики, звуки сирены, ругань, хлопки, жужжание, чьи-то команды, всхлипы, скрежет, визг, хруст. Последний звук раздался под моим правым плечом, которым я врезался в гаальца. В левой руке у меня был лазерник, зрение уже частично восстановилось, и я понял, что моя схватка почти закончилась. Оставался лишь один нападающий, который очень плавно направлял на меня ствол старого допотопного ружья, основанного на системе помпового досыла патрона. Ещё два мгновения и я окажусь прошитым насквозь. Два. А на то чтобы нацелиться, сфокусировать луч и выстрелить мне — требовалось три. Время словно превратилось в вязкий кисель, в голове мелькнул страх, сожаление, грусть, а после — гнев. Один миг. На мгновение мой мутный взгляд встретился с его, и я выстрелил. Я не знаю, как я успел, почему человек не выстрелил, почему я всё ещё жив, а в его груди уже расцветал огненный цветок. Я знаю лишь то, что в эту секунду моё плечо вспомнило о том, что оно должно было болеть, и я проклял этот миг. Боль могучими волнами расплескивалась по всему моему телу, и я понял, что ранен я был не только в плечо. Подняв взгляд, оглядываясь по сторонам, я почувствовал, как мое сердце сжимается всё сильнее и сильнее, от осознание произошедшего. Во-первых, вокруг меня не было никого, кто бы остался на своих ногах. Пол был завален телами, виднелись ожоги выстрелов на стенах и каменных плитах под ногами, а ещё с двух сторон от меня были вооруженные гаальцы. Две армии, которые разглядывали меня, не двигаясь со своих мест. Скосив глаза и стараясь не особо сильно шататься, я с ужасом понял, что оказался в эпицентре какой-то громадной схватки, а раненных и убитых было куда больше, чем я успел насчитать. Стараясь, чтобы лицо мое оставалось беспристрастным, я оглядел обе стороны и тут же решил поставить на себе крест. С одной стороны была местная полиция, возглавляемая уже знакомым мне офицером, который, по всей видимости, так и не успел никуда уйти. С другой стороны стояла сборная солянка, состоявшая из малоков, пары фэян и гаальцев, которые, по всей видимости, и руководили парадом с их стороны. До обеих линий фронта было почти одинаковое количество шагов, а застрявший посередине человечек смотрелся нелепо и чужеродно. Самое ужасное, что этим человечком оказался ваш скромный слуга. Стараясь дышать через раз, я пытался сохранить ту самую толику достоинства и спокойствия, чтобы не впасть в истерику.  — Сдайте свое оружие и отойдите в сторону. Мы должны эвакуировать гражданских и отправить раненных в больницу, для оказания медицинской помощи. — Это был мой знакомец, что так недавно собирался арестовать пеленга.  — Как же, как же. Прошу вас, не считайте нас за идиотов, а мы постараемся ответить вам той же любезностью, — старческий, дребезжащий голос раздался из-за спин… телохранителей? И вперёд вышел самый старый гаалец, что был мной когда-либо встречен. — Ваш Человек, — это слово он выделил особо, — у нас на прицеле и стоит ему дернуться, мои подчинённые снесут ему голову.  — Прошу прощения, за случившееся недоразумение, но этот Человек — не наш. Где-то я уже видел что-то подобное… И это заканчивалось обычно чем-то очень плохим. Правда сначала выяснялось, что человек замерший между двух армий всё же принадлежит одной из сторон, или что у него есть своя собственная армия, но мои позиции были куда как хуже. А, точно, это было в каком-то видео. Я резко оборвал свой поток мыслей, потому что сейчас явно было не время и не место, и вновь сосредоточился на беседе.  — … с удовольствием окажем вам услугу и пресечём дальнейший жизненный путь этого Человека, если вы не имеете возражений. — Предводитель разношерстной команды, вежливо улыбался, обсуждая возможность пристрелить меня в качестве услуги полицейским.  — Если этого будет достаточно для того, чтобы вы сложили оружие, и мы могли бы отправить пострадавших в больницу… — А офицер полиции, кажется, не только согласен с тем чтобы мне снесли голову, но и был бы даже рад этому. Замечательно.  — Сэр, многие из пострадавших получили слишком серьезные ранения, — один из полицейских обеспокоенно оглядел поле боя и поджал губы. — Мы просто не успеем.  — А я, в свою очередь, не позволю забрать вам своих подчинённых в ваши больницы. — Старый гаалец произнес это даже печально, взгляд его устремился на того случайного пешехода, в которого я врезался после первого выстрела. — После того как вы их вылечите — вы отправите их в тюрьму. Я не могу этого допустить.  — Вижу — у вас сложилась проблемная ситуация, уважаемые. — Мне показалось, что голос, произнесший эти слова, был слишком чуждым и холодным, чтобы быть моим. — Позвольте мне предложить вам решение, в обмен на мою жизнь. Обе стороны затихли, напряженно вглядываясь в мою фигуру. Они уже успели занять какие-то укрытия, кто-то сгорбился за указателями, кто-то за рухнувшими вывесками, полицейские выставили щиты, а переговорщиков укрыли энергетические потоки. Должно быть, то были те самые персональные генераторы щита, о которых перешёптывались в барах, но никто ещё их не видел.  — Юноша, ваше высказывание кажется мне слегка голословным. Сомневаюсь, что у вас спрятан поблизости целый штат врачей, а так же сотня другая лекарственных препаратов. Если, конечно же, — тут старик усмехнулся, — в ваших карманах не покоится черная дыра.  — Вы, уважаемый, несомненно, хороший адвокат, но сомневаюсь, что это вам поможет. — Офицер покачал головой. — Если вы хотите предложить переместить раненных на ваш корабль, то мы всё равно не успеем, хотя это явно ближе, чем в больницу. Я медленно вдохнул, улыбаясь про себя. Колени мои дрожали, но то, что эти двое согласились меня выслушать, уже давало мне небольшой шанс.  — Итак, я предлагаю вам выход из ситуации, в обмен на который, я выхожу из этого здания живым и невредимым. Обещаю — это решение устроит обе стороны. Но прежде, мне нужно чтобы вы оба согласились с условиями сделки.  — Какой сделки?  — Сделки?! Оба гаальца недоуменно уставились на меня. После чего так же недоуменно уставились друг на друга и тут старик негромко рассмеялся. Он явно соображал и реагировал быстрее, чем его оппонент.  — Давай, юноша, рассказывай. Даю слово, если меня устроит сделка, мои ребята тебя не тронут. — Он покачал головой и поочерёдно моргнул своими глазами, как-то очень медленно и с оттяжкой. — Я хочу, чтобы моим людям была оказана помощь, но не в официальных больничных заведениях, откуда их забрали бы эти… уважаемые представители закона.  — Я не могу согласиться! Виновные в этой перестрелке должны быть арестованы, а всем раненным должна быть оказана помощь незамедлительно, — Офицер говорил отрешённо, но я чувствовал, что мне удалось поймать его «в захват».  — Я бы тоже хотел, чтобы виновные в этой перестрелке были бы арестованы, но правительство скорее наградит этих ренегалов в форме, за вовремя раскрытый заговор или что-то подобное.  — Да как вы смеете утверждать…  — А теперь послушайте меня. Я могу предоставить каждой стороне то, что она желает. Но действовать придётся быстро. — Я перевёл взгляд на полицейского и нахмурил брови. — Офицер, дайте мне ваше слово, что вы не будете мне препятствовать, а так же отпустите всех невиновных, после того как им будет оказана помощь.  — Я не имею на это права, — гаалец отрицательно помотал головой.  — В таком случае — пусть мой корабль будет залогом вашей уверенности. Офицер — передайте вашим служащим приказ по внутренней связи, чтобы они блокировали третий ангар. Проверьте, там стоит корабль, зарегистрированный на мое имя. — Гаалец склонил голову куда-то в сторону и что-то пробормотал. После этого развернул свой планшет и вбил какие-то данные. Видимо проверял меня.  — Мне бы тоже хотелось получить некоторые гарантии, — старик произнес это ровным голосом, и я чуть было не пропустил их мимо своих ушей.  — Что же, в таком случае вашей гарантией будет моя жизнь. Вы можете в любой момент её у меня отнять. — Я пожал плечами и постарался как можно незаметнее сморщиться от боли в плече и спине. — Всех устраивают условия? После этого офицер некоторое время молчал, после чего поджал губы и переплёл пальцы на левой руке каким-то хитрым жестом. Фаланги пальцев его нижней части руки переплелись с собратьями на верхней. Поймав мой недоуменный взгляд, он повторил движение, но осознав, что я не знаком с этим жестом, решил ответить.  — Да, я согласен. Старик же ничего не ответил, но он выглядел слишком заинтригованно, чтобы отказывать. Я счел за лучшее принять его молчание за согласие.  — Отлично, тогда, вы оба, прикажите своим людям убрать оружие, выделите мне по пять челове… По пять представителей ваших сторон и быстро, они должны будут перенести раненых туда, где им окажут помощь. И без споров, у меня слишком мало времени, а у раненных это время уже почти закончилось. Произошла короткая заминка, я всё ещё не двинулся с места, оба командира уже дали свое слово, или намек на него, но всё же — сложить оружие?! В итоге оружие убрали далеко не все, и с двух сторон двинулось две группы, которые приблизились к раненым и начали аккуратно их поднимать на самодельные носилки. У полицейских были складные, в то время как у «бандитов» они были собраны из всякого хлама. Хорошо, что они не обратили внимания на то, что я попросил отдать им приказ «своим людям», хотя людей то здесь было мало. Но у меня не было ни сил, ни времени искать подходящее слово.  — А куда их нести то?  — К складам медикаментов, у них есть выставочный зал с оборудованием, где они демонстрируют новинки. Офицер, отрядите людей, чтобы они перенесли из складов с техникой дополнительное оборудование. — Я перевёл взгляд на старого гаальца, который пораженно похлопывал себя рукой по колену, он встретил мой взгляд и коварно улыбнулся. — Барон, если вы мне позволите так себя называть, отрядите людей, чтобы они нашли техников, которые работали в выставочном зале складов медикаментов. Или медбратьев, врачей, кого угодно. Обе стороны, замершие, словно оглушенные от столь простого решения, смотрели на меня. Потом тот, кого я назвал бароном, рявкнул на своих подчинённых и скрылся, после чего те забегали. Офицер, в свою очередь, начал отдавать приказы своим людям, а я направился вместе с раненными в сторону складов. Я тайком перевёл дух.

***

Итак, первая фаза конфликта разрешилась. Я двинулся в сторону медицинских складов, вокруг суетились представители обеих сторон. Остановившись, я принялся разглядывать раненных, взгляд мой упал на застреленного мной человека, и я почувствовал, что меня мутит. Пересилив себя, я подошёл к нему и присев на корточки принялся осматривать. Одежда, какая-то эмблема, прожженная дыра, запах паленой плоти… Стараясь, чтобы меня не вырвало, я жадно уставился на него. Это я сделал. Да. От осознания этого факта меня замутило ещё больше, но я заставил себя смотреть. Взгляд то и дело возвращался к дыре в его груди, рядом с этим странным символом. Желтый треугольник, с вписанным внутрь крестом. Тщательно осмотрев его, я с усилием поднялся. Оказывается, меня «пасли» находившиеся поодаль представители обеих сторон конфликта, ненавязчиво, но пристально наблюдавшие за моими действиями. Махнув здоровой рукой, я подозвал к себе следящих. Те, потоптавшись немного, приблизились, с недоверием поглядывая друг на друга. Малок и гаалец смотрели больше друг на друга, чем на меня, чему я был более чем рад, потому как иначе они могли бы заметить, как мертвенно бледен был я.  — Вам знакома эта эмблема? Оба моих соглядатая, поглядев на эмблему, промолчали, лишь с ещё большим подозрением уставились друг на друга. Если они не начнут говорить… Или если на следующий вопрос хоть кто-то из них ответит согласием…  — Хорошо, не надо ответа на тот вопрос. Ответьте на этот: человек, носивший эту эмблему, работал на вашу сторону? — Я уставился на малока, и мне пришлось немного задрать голову. Всё мое тело было против, я боялся, что вот-вот потеряю сознание от боли, но все же мой мутный взгляд нашел его маленькие, упрятанные в глубину черепа глаза. Помедлив немного, малок отвел взгляд и посмотрел куда-то в сторону. После чего решительно замотал головой. Я перевёл взгляд на гаальца и проклял весь их род. Почему дети Гаала столь высокие?!  — А на вашу? Гаалец некоторое время молчал, после чего уперся взглядом в свои ботинки.  — Мне не известно, чтобы кто-либо, из носящих эту эмблему, был бы причислен к службе безопасности планеты Дуэдэ. — Как же медленно он говорит!  — Хорошо. — Я удовлетворённо кивнул и медленно поплёлся в выставочный зал. Там как раз назревал очередной конфликт. Послушав пару мгновений, я почувствовал сильную головную боль, потому как эти умники начали спорить, кому оказывать медицинскую помощь первому. Офицер-гаалец тут же ринулся в мою сторону, и, остановившись в паре шагов, окинул меня подозрительным взглядом.  — Надеюсь, вы понимаете, что я не имею права отпустить этого… преступного элемента? Стоит мне удостовериться в том, что вы на его стороне, или, что вы изначально служили под его началом — я отдам приказ о вашем задержании!  — Офицер, — я тяжело вздохнул, стараясь скрыть свое раздражение, — я уже пообещал вам сдать виновных в данной перестрелке. В руках закона мой корабль и даже если я замыслю вас обмануть — мне не скрыться. Гаалец некоторое время постоял рядом со мной, и, пробормотав какое-то замысловатое ругательство, отошел, поскольку его позвал кто-то из его подопечных. А его место почти сразу же занял тот, кого я именовал Бароном.  — Юноша, смею вам напомнить, что вы у меня под подозрением. Ваша нечестная игра в нашу сторону — будет последним, что вы сделаете в своей жизни. — Старый гаалец сверкнул глазами и поджал губы, как-то странно сложив руки. Его сопровождали двое телохранителей, которые так же смотрели на меня очень недобро. — Вы гарантировали нам, что мы сможем свободно уйти после того, как нашим собратьям окажут должную помощь. А если я замечу, что вы сговариваетесь с полицией…  — Уважаемый, я прекрасно помню о своих обещаниях, если вы подождете немного, то я разрешу этот конфликт. Я надеюсь.  — Я тоже на это надеюсь, юноша. А теперь, чтобы успокоить мои нервы, сдайте ваш пистолет, — и он указал на все ещё зажатый в моей руке лазерник. Я с удивлением поднял его к своим глазам и заметил, как напряглись телохранители. О том, что я подобрал этот пистолет, я начисто забыл. Теперь же он лежал в руке столь привычно, что я даже не уделил этому внимания, даже когда указывал им на эмблему на груди застреленного. С некоторым даже облегчением я развернул дуло пистолета вниз и безропотно отдал его малоку, который находился поблизости. Тот провел какие-то манипуляции, после чего подал его Барону. Старик благосклонно принял его и вновь обратился ко мне.  — Как только ситуация разрешиться — я верну вам ваше оружие. А пока — велите заняться моим… моими подчиненными! Эти техники отказываются работать! И помните, если что-то пойдет не так… Итак, одну проблему я сумел таки отложить, подставляя себя между соплами двигателей двух кораблей, летящих в разные стороны. Теперь же нужно разобраться с другой. Другая проблема… В каком порядке кому оказывать медицинскую помощь? Я поспешил к новым лицам в этом дурдоме, стараясь чтобы в моих глазах было бы поменьше отчаяния, боли и ненависти. Техники, обслуживавшие некогда выставочный зал, а это были именно они, сгрудились возле аппаратов и с определённой долей любопытства разглядывали цирк, который разыгрывался вокруг. На меня они внимания обратили не больше, чем на пролетающую мимо муху. Я попробовал было привлечь их внимание сдержанным кашлем, но мне это не удалось. А тем временем спор, кого лечить первым, разгорался с новой силой. Служители правопорядка настаивали на том, что следует позаботиться о гражданских, бандиты о том, что не допустят, чтобы члены их банды погибли, поскольку какому-то торгашу в это время латали мизинец, стражи порядка настаивали на том, что не позволят в первую очередь лечить преступные элементы и так по кругу. Техников, кажется, занимала не столько их собственная судьба, сколько сам процесс спора. А время нещадно утекало, что повышало громкость тона спорщиков с каждой секундой.  — Так. — Я прочистил горло и повторил ещё раз. — Так. Техники, вы работали с этой аппаратурой? Гаальцы-техники наконец-то соизволили обратить внимание на меня и стали перемигиваться между собой, после чего один из них подошел ко мне.  — Да, высказанное вами есть правда. — Все это он произнес столь плавно и степенно, что я засомневался в том, что это обычный техник. Но, вспомнив, что это гаальцы, я помянул про себя Гаалдок, прородину новых гаальцев, нехорошим словом.   — Отлично, это упрощает дело. Слушай мою команду! — я специально повысил голос, и он чуть было не сорвался, но слава великому космосу, все же не перешёл на визг. — Сейчас вы разобьётесь на две группы и разделите аппаратуру на два набора. Это будут проходными точками медпункта. Офицер! Отберите самых тяжелораненых гражданских, они пройдут в левую колонну. Барон, будьте добры, осмотрите повреждения ваших подчинённых, пускай тяжелоранеными займутся в первую очередь в правой колонне.  — Со всем уважением, человек, но мы отказываемся, — гаалец-техник отвесил мне поклон, и я прочел в этом поклоне некоторое ехидство, — Мы всего лишь техники, а не врачи. Это выше нашего понимания и наших возможностей. О, Бездна Неизведанного Космоса! Забери всех гаальцев разом и преврати их в звёздную пыль! К переговорам тут же подключились Барон с Офицером, один пробовал их запугать, второй настаивал на том, какое благо они принесут, а я почувствовал, что силы мои уже на исходе.  — Спокойно. Значит так, — я обратился к техникам, ко всем сразу, пытаясь сфокусировать свое зрение хоть на одном из них, — слушайте меня. Вы уже производили все необходимые действия прежде, показывая особенности того или иного аппарата покупателям. Единственного чего у вас не было — это пациентов. Сейчас этот добрый офицер свяжется с лучшим медкомплексом планеты и выведет на связь с вами лучших врачей Дуэдэ, которые почтут за честь консультировать вас в случае возникновения проблем. У вас под рукой лучшее оборудование, а если чего-то из здешних запасов будет не хватать — люди Барона с удовольствием за считанные мгновения раздобудут необходимое. Вам лишь надо спасти этих несчастных жертв провокации, тем самым доказав свои навыки. Разве вам никогда не хотелось, прикоснуться к этому знанию поближе? Познать на собственном опыте, каково это вершить жизнь другого существа? Представьте себе, как емко и веско будет звучать в ваших резюме строки о сегодняшнем дне. Как по новому вы взглянете на саму Вселенную, пройдя через столь сложное испытание… Я продолжал говорить и говорить, теряя мысль рассуждения, вдаваясь в какие-то непонятные мне ответвления, когда я замахнулся на Вселенную, я понял, что меня уже окончательно повело от боли и тяжело оперся на один из столов, мой голос потерял былую мощь и я качнулся вперёд. Под конец своей речи я уже не мог найти в себе силы даже шептать, лишь жадно глотал воздух.  — Мне кажется… — Один из техников неуверенно шагнул вперёд. — Мне кажется — слова этого человека не лишены какой-то чарующей идеи… Офицер, Барон, кто из пациентов сильнее всего ранен? Я чуть было не упал от облегчения, ноги мои подкосились, а сознание покинуло меня.

***

Очнулся я уже сидя на каком-то стуле, пододвинутым мне любезным гаальцем из свиты Барона, сознание я потерял чуть больше чем на пару минут, и ничего существенного произойти не успело. На большие экраны, вывезенные из складов с техникой, начали подавать изображения и спустя долгие минуты ожидания там появились лица каких-то великомудрых гаальцев, важно заседавших неизвестно где. С учётом гаальской неспешности, их появление было весьма поспешным. На другие экраны передавались изображения снимаемые местными камерами и на них мелькали поврежденные участки тел пострадавших. Техники спешили, но работали весьма уверено, полицейские и бандиты, позабыв о распрях между собой делали единое дело и я подумал, что такой фокус возможно было провернуть только среди гаальцев, столь мудрых и столь наивных. Мне же предстояла непосильная задача сделать так, чтобы эти две фракции не вцепились друг другу в глотки вновь. — … Обратите внимание, коллега, выстрел из, вне всякого сомнения, лазерного орудия прошел сквозь защитную капсулу. Если бы луч прошел на сантиметр ниже, то повреждения были бы не обратимыми, Раалтлаала, будьте добры…  — Вот уж действительно, это дитя родилось благословленным Гаалом! Я перевёл взгляд на операционный стол и узнал в раненном того гаальца, на которого я натолкнулся после первого выстрела. Рядом с ним дежурил баронов прихвостень, а сам Барон то и дело останавливал свой взгляд на операционном столе, технике и мониторах, сохраняя при этом безразличное выражение на лице. Судя по тому, что операция шла успешно — у него не должно было быть почвы для беспокойства, даже если это был его любимый торговый представитель. А вот полицейские, напротив, вовсе не беспокоились, воспринимая происходящее как данное. С их стороны лечение проходило без того смертельного напряжения, которое витало над правым «коридором». А ещё они довольно скоро отойдут от произошедшего, и возьмутся за барона и его людей всерьёз. Я заметил, что один из пациентов «полицейского» стола так же был со знакомой мне уже эмблемой. К счастью — он был без сознания. А теперь думай, Леонид, думай, что всё это значит, сможешь ли ты выпутаться из этой ситуации живым и как выполнить все свои обещания. Основные зацепки у меня уже были, но в них не было уверенности. Я поднял руку, на что одновременно среагировали оба моих надзирателя и попросил их немедленно пригласить Барона и Офицера. Эти двое очень долго не могли покинуть своих помощников, вечно их отрывали и они переключались на другие дела, а у меня было время осмыслить происходящее более полно. Гаальцы слабы в решениях здесь и сейчас, потому то я и смог заставить их всех перейти под мое управление. Но чем дольше развивается ситуация, тем больше они прогоняют через свои мозги мудрецов информации и тем точнее их решения. Это, несомненно, хорошо в космосе, где у тебя есть целый день для корректировки маршрута, или для выбора цели, по которой ты выпустишь залп. Но в такой вот ситуации, когда смена событий быстра даже для человека, они теряют свое преимущество осмысленного действа. Подгоняемые пламенем реальности, они бездумно откидывают свои сомнения в сторону, оставляя их рассмотрение на потом. И если в их выверенном плане появляется неучтенная помеха, они постараются не замечать её до самого конца, а быть может и после сделают вид, что её не было. Если только эта помеха не возьмет ситуацию в свои руки. Офицер пытался задержать пеленга потому что следовал своим распоряжениям сверху — задержать подозрительного индивида, не обращая внимания ни на что. Потому то ему было так сложно отпустить пеленга, и он так сопротивлялся. Но стоило вступить в игру мне, и он предпочел отступить, принимая новую модель поведения, решив разобраться в ней позже, а самому отступить. Барон больше времени провел среди инопланетников и потому, наверняка, прекрасно осознает слабое место его расы. Он предпочел, чтобы я расхлебывал все последствия, а сам, наверняка, постарался продумать длительный план побега, поручив проработать мелкие детали своим командирам-телохранителям. Но, кто же начал стрельбу? Это не было учтено в действиях полицейских. Или было? И потому они должны были задерживать того пеленга-рейнджера, чтобы к началу перестрелки иметь выгодную позицию для обстрела. Или же — это был план Барона? Поскольку если бы они были связанны конвоем преступника — полицейские были бы уязвимы и находились бы в невыгодной позиции. Но стреляли в меня. А я ли был целью? Картинка разворачивалась с разных ракурсов и в тот момент, когда два гаальца приблизились, я их даже не заметил, настолько был обессилен и погружен в свои размышления. В себя я пришел лишь после третьего покашливания с их стороны. Встрепенувшись, я промассировал глаза целой рукой и поднял на них взгляд.  — Офицер — свяжитесь со службой безопасности космопорта, а так же со служащими полицейских участков поблизости от торгового центра, если вы этого ещё не сделали. — Барон сощурил все три глаза и напрягся. — Пускай перекроют входы, выходы и задержат под любыми предлогами все взлетающие и прилетающие корабли. Краем сознания я отметил какое-то движение и обстановка вновь накалилась. В руках у всех появилось оружие все стали наставлять его друг на друга, техники в нерешительности замерли, а врачи на экранах замолчали. Я почувствовал, как к моему затылку приставили дуло пистолета. Но у меня не хватило сил на то, чтобы испугаться, ещё одного взрыва адреналина не произошло. Я был слишком вымотан. Поэтому я попросту продолжил.  — Сегодня в торговом центре была попытка стравить один из известных бандитских кланов Дуэдэ с силами правопорядка, с помощью нанятого для отвода глаз пеленга-рейнджера, который должен был стать козлом отпущения… Вам знаком этот термин? Да? Нет? Неважно. Прочтете как-нибудь в энциклопедии. Скорее всего, данный маневр был так же использован для того, чтобы успеть провернуть какую-то сделку, по покупке или продаже наркотических средств, алкоголя или любого другого запрещённого товара, который был привезён на планету или будет вывезен в ближайшие минуты. А вам, Барон, я рад сообщить, что среди вашего окружения есть «крот». Это тот, кто…  — Я знаю кто такой крот, дальше, юноша! — Старый гаалец в нетерпении щелкнул пальцами. Как же он быстро говорит и соображает, по сравнению со своими собратьями…  — Так вот, крот, который снабжал информацией ваших врагов и знал, о том, что ваш э-э-э… подчиненный, которого недавно закончили оперировать, будет здесь сегодня. Возможно, этот крот даже сам настоял на таком испытании вашего подручного, быть может, он так же порекомендовал вам вместе с вашими телохранителями лично проверить его в деле и увидеть своими глазами подросшую смену, которая окажется достойной вашего… Чего бы там ни было. А ещё я хотел бы заметить, что первые два выстрела были сделаны именно в этого гаальца, — я с трудом поднял руку и указал на мирно отдыхавшего дуэдца. — И оба эти выстрела не стали фатальными по моей вине. Первый пришёлся в мою руку. А от второго он ушел из-за того что я случайно сбил его с ног. И вот, вновь они замерли в размышлениях. Я не видел их взглядов и их жестов, потому как глаза мои самопроизвольно захлопнулись. Я думал, что говорил громко и четко, но сдается мне, что моя речь была куда как тише, чем я рассчитывал. Холодное дуло пистолета, приставленного мне к затылку, показалось мне успокаивающим и расслабляющим. Оно приятно охлаждало мой разгоряченный разум и обволакивало его тягучим покоем.  — …дя… Дядя… Этот человек… говорит правду… — вначале мне показалось, что мне послышалось. Чтобы сосредоточиться мне пришлось вновь разомкнуть веки и направить голову в сторону разносившихся звуков. Подстреленный гаалец приподнялся с носилок и что-то шептал на своем языке, но в разлившийся тишине его слова звучали столь же громко, как если бы он говорил в полный голос. — Мальчик мой, тебе рано говорить, отдохни. — Барон повернулся ко мне и долго смотрел на меня немигающим взглядом. После этого я почувствовал, как спасительный холод покидает мой затылок. — Стало быть, крот? — Да, крот. У нападавших есть отличительная черта — эмблема, которую они носят на одежде. Желтый треугольник с крестом. Задержите всех, у кого есть этот символ. — Я почувствовал холод и слабость. — Офицер… Вы хотели уберечь пострадавших, они перед вами. Вы можете предъявить им разве что превышение самообороны, если посчитаете… нужным… А оружие… уверен… оно у них… по закону… оформлено. Да… — Слова давались мне все с большим и большим трудом. Помню, Барон как-то странно на меня смотрел.  — Он ранен. Космос его задери, обильная кровопотеря, а он нас двоих наставлял… Кажется, от переживаний и активных действий, раны мои начали кровоточить. А может я где-то успел получить ранения помимо лазерных ожогов. Не знаю. Сознание мое угасало.  — Носилки сюда! Его вне очереди!  — Пусть мои техники его обработают, они как раз освободились.  — Он под защитой… Под чьей я там защитой — я уже не услышал.

***

Очнулся я слишком рано, мне как раз ставили какую-то капельницу, тело мое опутали провода и трубки, а моя куртка, вместе с футболкой успели превратиться в груду тряпок. Рядом обнаружился перепуганный техник, а за его спиной негромко переругивались Барон с Офицером. К сожалению или к счастью, я не сумел расслышать, о чем они спорили, но зато успел заметить, что обстановка успела порядком разрядится. Откинувшись на импровизированную подушку, которую, видимо, изготовили из рулона ткани, я расслабился и умиротворенно вздохнул, поскольку конфликт разрешен, а я всё ещё жив. Судя по всему — хотя бы часть моих догадок была верна. А это значит, что я снова в безопасности. Да, в безопасности, хоть и временно. А кто мне сказал, что я был с самого начала в безопасности? Мысль эта скользнула в моем сознании скользким угрем, и засела там так же прочно, как глаза малока в черепушке. Почему я решил, что это задание изначально планировалось как безопасное? Кто вообще сказал, что это было задание, а не… Хоть мне и вливали какую-то восстанавливающую дрянь, и тщательно следили за моими показателями здоровья, а на очередном экране мелькал мудрец с подписью «ведущий специалист по проблемам здоровья человеческой расы» (Великий Космос! Как они это умудрились упихать на маленький квадратик пластика?), мне все равно поплохело. Кто вообще мне сказал, что есть какое-то скрытое задание? А что если это был всего лишь предлог, чтобы выманить меня сюда, так далеко от дома, где я бы смог в случае чего найти десяток, а то и сотню другую знакомых-друзей-должников, которые бы мне помогли? Что если меня убрали подальше от системы, которую я знал как свой собственный трюм и от планет, которые я довольно неплохо знаю? Что если мое прошлое, от которого я скрылся под званием рейнджера, решило напомнить мне о себе и забрать меня или же взыскать с меня тот долг, что отдается не деньгами? Эти роящиеся в голове «что если» грудились, возбужденно перекликаясь между собой и вырисовывали совсем иную картину, нежели чем ту, которая покоился там прежде. И картина эта многое объясняла. К примеру то, что со мной так и не вышли на связь, то, что мой груз заморозили, то, что половина из встреченных мной была так или иначе связана с преступным миром… Вся планета, как бы она не хотела казаться мирной и процветающей, местом паломничества всякого торговца, восстанавливающееся после тяжелого боя королевство плодородия, охваченное выборной гонкой… Все это был лишь миф. Улицы космопорта свободно бороздят контрабандисты, в торговых складах шныряют шпионы, а пираты и бандиты спокойно беседуют с полицией, обсуждая грядущий рейд на неугодную шайку. Может ли быть так, что такое лишь в городе космопорте, или же это местная норма, захватившая всю планету? Возможна ли такая картина? Да, и ещё как.       Это куда как лучше объясняет ситуацию с вызовом меня из другого сектора, было даже не столь важно, когда я прибуду, важен был лишь факт моего прибытия, а дальше уже дело техники. Я поймал себя на том, что разглядываю Барона и Офицера с каким-то весьма нездоровым интересом. Я наконец понял, что они говорят между собой на гаальском, потому то мне и не была понятна их речь. Техник, который мной занимался, удовлетворенный своей работой, велел мне отдохнуть ещё какое-то время, после чего распорядился подготовить следующего пациента. Кажется им и его братией овладел какой-то азарт и они принимались за новые задачи со все повышающимся интересом. Я перебрался на какой-то стул, с помощью гаальского полицейского, а сам продолжал свои размышления. Итак, из одной ловушки я выбрался, теперь осталось только сбежать с этой планеты. Лидеры двух групп сейчас заняты обсуждением своих дел, а мне требовалась их помощь. Не думаю, что они посмеют отказать мне в той малой толике их услуг, после всего, что я для них сделал. Подошедший ко мне фэянин спросил, нужно ли мне что-либо, и, получив от меня просьбу подобрать какую-нибудь одежду, скрылся из виду. Офицер подошел ко мне, не произнеся ни слова, и передал мне мое удостоверение рейнджера, лицензию пилота и значок рейнджера. Мне показалось, или это уважение в его глазах? Прежде чем он успел уйти, я задал ему вопрос. — Что вы в итоге решили?       Офицер, имени которого я так и не знал, остановился и вновь замер. Эта их медлительность и задержка с ответами уже успела меня порядком утомить, но я терпел. — Да, мы выявили возможного инициатора этого… происшествия. — Казалось у гаальца застрял какой-то ком в горле и он никак не мог от него избавиться. — Полицейские уже ведут подготовку к рейду, в то время как подчиненные уважаемого… представителя другой стороны, ищут дополнительный источник информации среди… среди своих. — Офицер, могу ли я попросить вас об услуге? Мой собеседник молчал дольше прежнего, и повисшая между нами пауза показалась мне неестественной. Неужели я что-то не то сказал? Молчание затягивалось и лишь спустя некоторое время мне стало понятно, что он терпеливо ждет продолжения. Пока просьба не была озвучена он не может с ней согласиться или отказать мне. — Я лишь хотел попросить вас о том, чтобы вы освободили мой корабль из-под охраны и организовали бы мне разрешение на вылет. — Я неуверенно улыбнулся. — Кажется, это в вашей компетенции. — Возможно, мне удастся это сделать, — гаалец произнес это с заминкой, но учитывая его манеру говорить, можно было понять, что он согласился почти сразу же. — Но почему вы просите меня об этом? — У меня есть подозрение, что из-за трансляций, — я кивнул на камеры, которые снимали помещение, — слухи о моей персоне очень скоро расползутся по всей Дуэдэ. А значит те, кого я раскрыл перед силами правопорядка и… другой стороной, узнают о моем участии. Я верю, что рано или поздно полиция сумеет переловить их всех, а … «другая сторона» окажет им всю возможную помощь, но я лишь одинокий пилот, которого легко можно устранить. Сомневаюсь, что ваше правительство возьмётся за мою защиту, а принятие предложения о гостеприимстве от уважаемого Барона может окончиться для меня фатально. Я не уверен, что в рядах его подчиненных лишь один «крот». Офицер огляделся по сторонам, медленно переводя взгляд с людей Барона на своих, и сложил руки в жесте, по всей видимости, означающем согласие. По крайней мере — в прошлый раз он именно таким жестом выражал согласие с условиями сделки. К слову о сделке. — И, раз уж я полностью выполнил все условия сделки, то, быть может, мне следует вернуть мой грант? — Я постарался скрыть свои чувства под улыбкой, но она почему-то получилась лукаво-ехидной. — Думаю, вы правы. — Офицер моей шутки не поддержал. О, звёзды! Он же не мог воспринять это всё серьезно? — Я передам распоряжения. — Спасибо, офицер. Я… — Надеюсь, юноши, я вам не помешаю? — сухой старческий голос заморозил фразу в моем горле, прежде чем я успел договорить. — Нет-нет, что вы, уважаемый. Я все равно, собирался заняться делами и потому хотел откланяться. — Офицер вежливо отвесил нам полупоклон, переплетя руки хитрым жестом, который ни один человек не сумел бы повторить. Я же с тоской наблюдал, как он ретируется. Юноши. Этот страж порядка видимо был до безобразия молод. Засуньте меня в оружейный отсек и выстрелите мной в звезду! — Вот и прекрасно. — Главарь бандитов уселся на стул, любезно подставленный угрюмым малоком, что было неестественно. Малоки умеют драться, а не подставлять стулья. После этого старик гаалец принял сверток, который подал ему фэянин, и с непроницаемым выражением на лице протянул его мне. Это была новенькая куртка, почти такая же, как та, что сейчас лежала грудой тряпок в углу. Поверх свёртка лежал пистолет, добытый мной в схватке. — Я думаю, юноша, наш уговор вы выполнили более чем полностью. Признаться, ваши действия… Ваши слова и поступки… Вы произвели на меня неизгладимое впечатление. — Благодарю вас, Барон. — Я постарался, не запутавшись в трубках и проводах, отвесить ему максимально возможный в сидячем положении поклон. Мне мешал сверток с пистолетом, спина нестерпимо зудела, а плечо всё ещё болело. Не так сильно как прежде, но всё ещё ощутимо. — Вы так же впечатлили меня. — Хах. Раз уж мы так понравились друг другу, то почему бы нам не продолжить наше знакомство? — Этот гаалец явно отличался от своих собратьев, в нем не было той медлительности, зато была решительность и четкая уверенность в том, чего он хочет. — Вы не хотели бы стать моим телохранителем, юно… э-э-э… Леонид? Прекрасно… Теперь мое имя известно одному из местных криминальных светил. Хотя, почему одному? Уверен, что любой сможет выцедить всю полноту информации из открытых серверов баз данных рейнджеров. Хорошо хоть это лишь планетные пираты, а не космические… — Барон, я польщён оказанной мне честью, — я вновь склонился, стараясь подобрать слова, чтобы не оскорбить этого старика. Мне его ещё просить об услуге. Интересно, почему он предложил мне должность телохранителя, а не советника? — Однако моя жизнь — в космосе. Я не представляю себе, как я сумею прижиться на планете, даже если она населена столь уникальными личностями, как вы. К тому же — я не сделал ничего сверх того, что мог бы сделать любой ваш телохранитель. — Ну-ну, не скромничайте, друг мой, скромность вам не к лицу. Ни один из моих телохранителей не ринулся бы наперерез десятку вооруженных преступников, безоружным и без защитной экипировки, не сумел бы нейтрализовать почти половину нападавших, захватить оружие и после этого хладнокровно пристрелить сородича, на глазах удивленной полиции. — Старик зацокал языком, подражая человеческой манере восхищаться, которая меня так раздражала. Он всерьез рассчитывает переманить меня из недр космоса на эту… эту… планету? К тому же его больше восхитила моя драка, а не решение проблемы. Потому и телохранитель. — Где же вы так выучились драться, что сумели за пятнадцать секунд вывести из строя четырех противников? — Я пилот. — Видя, что эти слова вызвали лишь недоумение, я продолжил мысль. — Барон, в космосе очень мало способов скоротать время. Один из них — чтение, развитие мысли и попытка проникнуть в суть мироздания. Второй — занятие своим телом, попытка познать себя. Люди ещё в самом начале своего путешествия к звездам понимали, что без должной физической подготовки им не выжить в космосе. Так и завязалась традиция. Это не культ силы, как у малоков, но… — Но вы не забываете, что всякое может произойти. Понимаю… — Гаалец удовлетворенно кивнул. Кажется, мой отказ его не слишком сильно расстроил, и я облегченно перевел дух. — Барон, если вы позволите, у меня есть к вам просьба. Я надеюсь, что я сумел выполнить условия нашей сделки в большей мере, чем это казалось возможным даже мне самому. — Криминальный авторитет склонил голову, оценивающе разглядывая меня. — И я надеюсь, что вы удовлетворены получившимся результатом. А ещё, я надеюсь, что вы не откажете мне в просьбе. — Да-да, конечно. Ваша… Ваше умение разрешать конфликты и видеть не столь очевидное, видеть возможности там, где остальные видят тупики, обязательно должно быть вознаграждено. — Он взмахнул рукавом, подзывая к себе одного из подчиненных, и пронзил меня взглядом. — Сколько? — Боюсь, вы меня не совсем правильно поняли. Мне не нужны деньги. — Барон удивленно моргнул, и его рука замерла в воздухе. — Не нужны? — Он переспросил с толикой недоверия. — Нет. Единственное, о чем я смею просить вас, это лишь о небольшом одолжении. — Я огляделся и нашел, что полицейские были слишком далеко, чтобы расслышать нас. Это было мне на руку. — Барон, мне нужно как можно быстрее и как можно незаметнее оказаться на своем корабле. Но все кордоны обойти самому мне сейчас будет несколько… затруднительно. Ха! Затруднительно. Пожалуй, я переобщался с этими проклятыми трехглазыми мудрецами. Я ранен, причем — весьма серьёзно, мои нервы уже на пределе, а от гаальцев меня уже тошнит. Офицер в любой момент может задуматься о моей причастности к происходящему, Барон запросто в любой момент отдаст приказ о моем устранении, я перешёл дорогу ещё какой-то группировке, а задание мое накрылось дном грузового лайнера. А я высказался, что это все лишь «затруднительно»… — Да, я понял вас, Леонид. Это действительно может быть затруднительно. — Мой собеседник захихикал над подобной формулировкой, но довольно скоро взял себя в руки. — Через сколько дней вы намерены покинуть наше общество? — Прямо сейчас, Барон. — Я подавил в себе желание крикнуть «Просто верните меня на мой корабль!», но с большим трудом. — Я так понимаю, что вам знакомы пути неизвестные местным служителям порядка… К слову, раз уж речь зашла о них, у вас не будет проблем из-за моей просьбы? На самом деле я хотел спросить, не будет ли проблем у меня. — Что? А, нет, забудьте, друг мой. Они нашли согласие со своим га-саи. И ваши действия видимо отлично вписывается в это га. — Я не понял ничего из того что он сказал, но, видимо, он ответил именно на тот вопрос, что не был задан. — Сейчас, да? Хорошо. Так будет даже лучше. — Благодарю вас, Барон. — Барон, да? — гаалец усмехнулся. — Мне нравится. Сделаю это своим именем.       После этой фразы он удалился, оставив приглядывать за мной малока, а я принялся одеваться, выдирая из своего тела тот ворох трубок, который насовали техники. В скором времени ко мне подошел ещё один гаалец, сообщивший, что он прислан проводить меня. Какой-то техник было вознамерился остановить нас, настаивая на том, что мне рано ещё двигаться, но очень быстро стух под моим взглядом. Он лишь робко напомнил о том, что мне следует побольше отдыхать, пока процесс восстановления не будет завершен. Я поблагодарил техника за внимательность, умудрившись даже не послать его в пеленгово болото. С Офицером я решил не прощаться. Все что мне оставалось сделать — это исчезнуть с этой планеты и оказаться в космосе.