Попаданка но Модо

Ждать пришлось недолго. Где-то спустя десять минут где-то что-то скрипнуло, и моему вниманию предстал мистер неочевидность — он же Узумаки Нота. — Вижу, вы даже в лучшем состоянии, чем я предполагал, Учиха-химе, — растянулся в улыбке он, едва только вошел. — А ты не охренел? — спросила я, все еще не давая Акихико выйти из-под моего гендзюцу. — К чему все эти закулисные игры, Узумаки? — Как зачем? — притворно удивился Нота. — Мне очень нужен твой шаринган, Изуна-чан, вот зачем. — Зачем? — тупо переспросила я, все еще не улавливая смысл. — А, ты еще не поняла? Твой шаринган — особенный. Мало того, что у тебя есть Мангеке, так в придачу к нему — одна маленькая уникальная способность… Ты не догадалась, какая? Я решила промолчать. — Ты ощущаешь фуин-печати, Изуна-чан. Он сумасшедший, или как? — Правда, ты, Изуна-чан, превзошла все мои ожидания. И прежде всего, тем, что постоянно мешала моим планам. Вот кто просил тебя той ночью следить за Цуруги, а? То есть… — Да, Цуруги покончил с собой по моему приказу, — лениво отозвался Нота, верно растолковав мой взгляд. — А если быть точнее, он контролировался моей печатью. — Но зачем тебе все это было нужно? — Как зачем? Развязать войну, конечно. Смотри, как удачно бы все сошлось — Узумаки приехали на переговоры, в результате которых их безжалостно убили Учиха. Или Сенджу, это уж кто как решит. Мало того, что Сенджу и Учиха вновь погрязнут в междоусобице, так и остальные кланы не станут больше сдерживаться. В частности, и клан Узумаки. Мы бы уничтожили ваши жалкие кланы, — вдруг перешел на злобный шепот Нота и в его глазах мелькнул фанатичный блеск. — Мы бы стерли в пыль ваше существование… — Почему… — я не понимала. — Почему ты нас так ненавидишь? — Вы убили мою семью, — прошипел Нота, и в помещении полыхнуло яркой жаждой ненависти. — И я отплачу вам тем же. Всем вам. С ума сойти. Мститель номер два после Саске. Хотя Саске еще на свете нет, значит, Нота — мститель номер раз. — Тогда, зачем ты меня похитил? — насмешливо спросила я. — И зачем тебе именно мой шаринган, а не, скажем, Мадары? — Мадара, конечно, силен, — пожал плечами Нота. — Но и только. А вот у тебя заманчивая и очень загадочная сила… Кто бы мог подумать, что какой-то там Учиха сможет сделать то, что не может сделать половина из моего клана. Кто бы мог подумать, что в тебе есть предрасположенность к фуину? А, Изуна-чан? Ты сама-то не знаешь, почему именно в тебе, какой-то ничтожной Учиха, — он буквально выплюнул это слово, — проснулась легендарная кровь Узумаки? Честно, мне одной плевать, есть ли у меня какая-то там сила или нет? — И ты тоже не знаешь, — пробормотал Нота и уставился на меня своими прозрачно-зелеными глазами. — Кстати, Изуна-чан, тогда, быть может, ты расскажешь мне, почему в твоем теле сосуществуют две души? Ч-чего? Как две души? Он вообще о чем? — Как это о чем? — криво улыбнулся Нота. — И не смотри на меня так удивленно — да, я умею читать чужие мысли. Не зря ведь моя мать принадлежала к клану Яманака. Но не о об этом речь сейчас. Ты же не против, если я ненадолго залезу в твою голову? — Ч-что ты… — я не успела закончить свое предложение, как вдруг моя голова взорвалась дикой болью. Казалось, прозрачно-зеленые глаза смотрят внутрь меня, будто режут меня на куски. Неожиданно перед глазами пронеслись картинки. Вот она, я, маленькая, кушаю манную кашу, а вот другая я, стою над телом убитой матери. Вот я качаюсь на качелях, мой первый класс, а вот другая я впервые убивает человека. На губах — крик ужаса, все пальцы мои в крови, а другая я подралась с девчонкой из соседнего двора, расцарапав щеку, перелезла через забор. Вот тот день, когда я впервые узнала, что больна лейкемией, а в это время другая я впервые активирует свой Мангеке. Врачи предвещали благоприятный исход, но почему-то я этому не верила. Провести столько лет в больнице, чтобы однажды помереть от дикой острой боли в сердце? Кто уж там знает, было ли это из-за рака крови, а может, что-то иное. Одно я знаю точно — я умерла. И другая я — тоже. Только другая я умерла не от боли в сердце, она умерла более спокойно, во сне… Что произошло дальше, один бог знает, и почему я очнулась уже здесь… — Как интересно, — вдруг услышала я чей-то голос. — Душа из иного мира… И душа, почти покинувшая этот, но вынужденная остаться. Это слишком интересный симбиоз… «Симбиоз — это отношения между двумя или более организмами, живущими в тесном контакте друг с другом…» — вдруг вспомнились слова моей учительницы биологии в школе. Симбиоз? Между двумя душами? А такое вообще бывает? Погодите, я — это же только я. Почему он считает, что меня двое? Я запуталась. А кто вообще считает? Я — это я, верно? — …почему верх взяла именно душа из другого мира?.. Почему Учиха прогнулась под чужой душой? Почему?.. «Да что ты его слушаешь?!» — вдруг кто-то возмутился. — «Неужели ты и дальше будешь ему позволять читать свои мысли?» Кто это? «Эх, ну ты дура. Прости, но, пожалуй, сейчас управление я возьму на себя. А ты просто сиди и смотри, как надо разговаривать с ненормальными». Вдруг все прекратилось. Прекратились лихорадочно проскальзывающие перед глазами картинки, прекратился звон в ушах и дикая боль, разрывающая меня. Прекратилось. Но вместе с тем я вдруг осознала, что я — это больше не я. Шаринган, сильный поток чакры по моему телу. Вдруг я заметила, что на моей коже вспыхивают и медленно исчезают фуин-знаки. Что происходит? — Заигрался ты, Узумаки, — голос, одновременно мой и в то же время не мой, чужой, с насмешкой и хрипцой в голосе. Миг — и я оказываюсь за спиной Ноты. В моей руке поднят кунай, в следующий момент ловко брошенный в очнувшегося Акихико и попавший ему между пальцев, таким образом приковав мальчишку к полу. Я невольно ужаснулась силе броска и жестокости. Это же ребенок, совсем еще ребенок! Мои пальцы с невероятной скоростью складывают печати. — Катон: Гокаккью, но дзюцу! — я выдыхаю воздух, смешанный с моей чакрой, и помещение заливает огромным шаром огня, летящим прямо в Ноту. — Фуиндзюцу: Рьюка, но дзюцу! — слышится мужской голос и огонь исчезает прямо в воздухе. Я ощущаю ухмылку на губах — достойный противник, не слабак, что случается редко. — Узумаки, — с ленцой произносят мои губы. — Как всегда, мое уважение вашей изобретательности. Значит, печать высвобождения. Ловко. — Настоящая Изуна? — удивленно спрашивает Нота, его глаза смотрят на меня в упор, но в этот раз не могут причинить мне вреда. — И ментальный блок? — Еще не знаешь, с кем связался, рыжик? — ухмыляется Изуна. — Я — не чета какой-то там девчонке из другого мира. Я — шиноби. И я могу себя защитить от чужого вмешательства, будь ты хоть трижды Узумаки или Яманака. — Ты меня недооцениваешь, — прошипел Нота. — Зря ты все это затеял, Узумаки. До этого момента я спала, позволив чужой душе освоиться в этом мире, и может, в какой-то степени сделать его лучше. Но больше спать я не собираюсь. Халява кончилась! «Халява» — это, вообще-то, мое слово. «Ну, прости», — услышала я вдруг голос Изуны. — «Мы слишком долго с тобой были связаны. И можешь не отвлекать своими мыслями, я тут вообще-то вытащить пытаюсь из этой шняги, в которую ты нас затащила!» Ш-шняги? И ничего я не затаскивала! «Ага, а еще у Сенджу есть шаринган. Кому сказала, прекрати отвлекать, на меня тут как бы нападают». И действительно, нападал. Нота, в руках по несколько печатей с подозрительно вспыхивающими символами. Изуна, кстати, легко уклонялась, но я поняла — ей не помешал бы сейчас ее любимый танто, которым я благополучно не пользовалась. Я не успевала следить за тем, как легко и быстро Изуна успевала складывать печати и отправлять в противника по несколько мощных техник. Но и Нота был хорош — не попадался. Внезапно я почуяла неладное. «Сзади!» Изуна вовремя сообразила, что кричу я не просто так, и отскочила на несколько метров подальше. И правильно сделала потому, как в том месте, где мы только что стояли, появилась темная воронка. «Фуин-ловушка? Что это еще могло бы быть, я просто не знаю». — Значит, дело не в шарингане, — сказал Нота, и на его лице возникла безумная улыбка. — Все дело именно в этой иномирской душе… — его глаза взглянули прямо на меня. — Откуда в тебе сила Узумаки? — Это не твое дело, — отозвалась Изуна. — Как раз мое, — жестко ответил Нота. — Ее душа принадлежит моему клану, но почему-то по ошибке она возродилась в теле Учиха. — Вот поэтому и не твое, — усмехнулась Изуна. — Ты чокнутый, а чокнутым я вдвойне не доверяю. Может, расскажешь напоследок, куда пропал Мадара? Уж мне-то можешь не врать, я чувствую, когда мне лгут. — А я и не врал. Твой брат исчез без моего на то ведома, — пожал плечами Нота. — Меня интересовала только ты. Вернее, твоя иная часть. Почему она может ощущать фуин? «Его заело? Фуин то, фуин се…» — Узумаки, раздражаешь, — вдруг сказала Изуна. — Смени пластинку. «Смени пластинку?! Кто-нибудь может объяснить, почему Изуна Учиха изъясняется моими словечками?» Внезапно в помещении появилось новое действующее лицо. Вообще, я подозревала, что Тобираме нравится появляться неожиданно, но чтоб настолько? — Ну надо же, — проворчал Тобирама, разглядывая то, что здесь творилось. — Узумаки Нота и Учиха Изуна, кто бы мог подумать. — Я бы немедленно убила тебя, Сенджу, вот только время неподходящее, — совершенно будничным тоном сказала Изуна, даже не посмотрев на Тобираму. — У меня тут небольшие помехи. — Случайно не те, что убили Цуруги? — Случайно — нет. Сенджу, не мешайся, я быстро закончу и мы продолжим наше сражение. — Какое сражение? — не понял Тобирама, во все глаза разглядывая Изуну, внутри которой мысленно вопила я. Нет, ну зачем, ну почему? Что за несправедливость судьбы? Почему именно Тобирама? «Не поняла. Он тебе нравится?!» — вдруг спросила Изуна, обращаясь ко мне. А я вдруг поняла, что краснею. Как — непонятно, но я точно покраснела! «Вот знала я, что ты ненормальная», — прокомментировала Изуна. — «Но чтобы настолько? Влюбиться в Сенджу, кто бы мог подумать…» Да не влюблена я! «Мы слишком долго были с тобой связаны, так что можешь не отнекиваться. Нет, но все же… кто бы мог подумать…» Вдруг Нота остановился и, наклонившись, шлепнул печать на землю себе под ноги. Изуна, которая в этот момент сделала рывок, вдруг стукнулась о невидимую преграду и ее отбросило назад. Но столкновения со стеной не произошло — чья-то рука остановила наше падение. Тобирама! — Ты охренел? — спокойным голосом поинтересовалась Изуна, но я поняла, что, кажется, она его сейчас убьет. Я мысленно стукнула ее по голове, возвращая к действительности. У нас еще с Нотой не покончено. — Точно убью, — прошептала Изуна, отворачиваясь. Я, тем временем, сфокусировалась на Узумаки. Тот складывал печати, и мне что-то это совсем-совсем не нравилось. Сначала защитный барьер, теперь какая-то техника. Вдруг все содрогнулось. Ой, мамочки, только не землетрясение… Нота схватил Акихико за шиворот, выхватил кунай и вонзил ему прямо в грудь. Я невольно вскрикнула. Изуна тоже поежилась, и я услышала проскочившую у нее мысль о неправильности происходящего. Это же ребенок! Совсем мальчик! Резко похолодало. Я вдруг почувствовала, как что-то приближается. Что-то очень сильное и… темное. — Это же Шинигами, — прошептала побелевшими губами Изуна. Я невольно посмотрела туда, куда посмотрела она — и увидела что-то бестелесное, похожее не призрака. А еще запахло смертью. Я помнила этот запах. Странный, горьковатый, но именно это я почувствовала, когда умерла. Странно, что я вообще хоть что-то почувствовала. Но это был именно запах смерти. И Изуна тоже его ощущала. Шинигами протянул руки. Вдруг я поняла, как что-то вырывает меня, вытаскивает. — Нет! — кричит Изуна, и в этот момент я осознала — это вытягивает мою душу. Резкая боль в груди, словно что-то рвется. Все нарушил Тобирама. Он вдруг появился прямо рядом с Нотой — и как только прошел сквозь фуин-барьер? — резкий взмах меча, звон стали, и меч, пропитанный чакрой, легко разрезает руки Ноты. Шинигами вдруг подергивается дымкой, исчезает, а я вдруг теряю всякое понимание происходящего, поскольку по-прежнему нахожусь в странном полупрозрачном состоянии. — Да как ты посмел? — кричит Нота, но и тут Тобирама успевает быстрее. Брызг крови. Много крови. А еще я слышу, как содрогается земля. Еще мгновение стоит тишина, а потом вдруг все вокруг взрывается. А еще меня куда-то отбрасывает. Странно. Я же теперь просто душа, отделенная от тела — разве может меня куда-то выбросить?