Попаданка но Модо

У Тобирамы с утра было отвратительнейшее настроение. Объяснялось это тем, что последние две недели изменили его жизнь больше, чем за все двадцать с лишним лет. А во всем была виновата только одна особа. Изуна Учиха. Вернее, та, что жила в ее теле. Душа. Тобирама трижды проклял тот день, когда оставил Изуну без присмотра. Он догадывался, нет, знал, что ни к чему хорошему это не приведет. Интуиция, как всегда не обманула: Нота похитил ее практически из-под самого носа Сенджу. Вообще-то Тобирама был осмотрительным человеком, а потому метка на теле Ноты и Изуны привела его, в конечном итоге, куда надо. Но Тобираму ждало фиаско. Изуна оказалась не той, кем он считал! Вернее, той, в смысле, тела и внешности, на деле же оказалось… На деле же оказалась, что все время после его ранения настоящая Изуна спала, а вместо этого чужая душа поселилась в этом теле и выдавала себя за Изуну. Сенджу не знал, как относится к этой ситуации. С одной стороны, в чем-то были свои плюсы: благодаря самозванке между кланами установился мир, что не могло не радовать. А с другой… никто не знал, откуда взялась эта душа, и потому многие стали бояться, что потусторонние духи могут завладеть и их телами, из-за чего в последнее время появилось много «возверовавших» в Рикудо-саннина шиноби. Поэтому, вместе с недавно достроенной деревней, на окраине воздвигся храм, в который теперь частенько стали заглядывать люди. Сама Изуна знала обо всем этом, конечно, куда больше него. Тобирама заметил изменившееся поведение его противницы — в чем-то она стала мягче и более нежной, стала больше походить на женщину, но в то же время в ее речи стали появляться незнакомые альбиносу слова. Но все же, она оставалась той Изуной, которую он знал всю свою жизнь, и ни капли не похожей на ту, что знал Тобирама всего две недели. Та Изуна была живей, ярче, вся она была будто напитана красками и эмоциями, была даже слишком мягкой для шиноби, настолько, что это было даже опасно. Но вместе с тем, она была азартной, веселой, мило смущалась, когда что-то шло не так, и умела быть красивой. Красота у нее была не внешней, а какой-то внутренней, словно бы у нее было маленькое солнышко где-то под сердцем. Чем-то она была похожа на Хашираму, но была… более активной, что ли. И совершенно не жестокой. Тобирама никогда не видел таких живых шиноби. Но, теперь, зная, что это была не Изуна, можно было с уверенностью заявить, что она никогда не была шиноби. Она была именно девушкой, но никак не шиноби. Больше всего Тобираму раздражало именно то, что он беспокоился о ней. Об этой самозванке, нешиноби. Он сам не понимал, как такое возможно, но до сих пор не мог выкинуть ее из головы. Тобирама знал, что она жива. То, что она не вернулась обратно в тело Изуны, было вполне логично, если вспомнить обстоятельства, которые так заинтересовали Ноту в ней. Предрасположенность к фуиндзюцу… Вполне возможно, что душу, выбитую из тела самим Шинигами, но не уничтоженную, могло унести только в одно место. Только в другое тело. Только в Узумаки. Вот только… Не было ее среди клана Узумаки. Хаширама, сдавшийся под тычками Изуны, требовавшей найти эту душу, и понуканиями Тобирамы, который также хотел ее найти, отправился в клан под предлогом новых переговоров, а также заключением мира с кланом брачным контрактом. Он даже согласился жениться на Мито Узумаки, но все старания пропали даром. Не было среди девушек Узумаки той самой души. Никто не знал, куда она могла деться. Оставалось надеяться, что она сама вернется. Тобирама очень сильно на это надеялся, хотя сам и не понимал, почему.