Попаданка но Модо

Прошло три дня с того момента, как я и Изуна рассказали Хашираме и Мадаре про ритуал. Или обряд. Или жертвоприношение. Я так не очень поняла, что должно будет произойти, и… как у меня получится собственное тело. Мадара получил по щам. От Изуны. Выяснилось, что Мадара разделил меня и Хисуи не преднамеренно. Он хотел поговорить только с одной мной и потому так получилось… Меня брал кашель, когда я вспоминала про его «поговорить». Хисуи медленно исчезала. За эти три дня ее ноги почти полностью стали прозрачными. По моим прикидкам, всего неделя — и Хисуи исчезнет. Это было самое худшее, что я могла предположить. Я не знала, что станет с Хисуи. Она найдет себе другое тело, как я однажды? Или исчезнет… насовсем? Думать об этом не хотелось. Я рассказала про клан Хьюга, что смогла вспомнить. Но увы, никто про них ни слухом, ни духом не слыхивал. Зато неожиданно выяснилось, что Нарусэ Намикадзе, тот парень, которого мы с Хисуи отправили шпионом, стал учеником Тобирамы! — Ну ты даешь, Нарусэ-кун, — высказала я ему свое мнение, на что парень только улыбнулся и развел руками. — И многому тебя научил Тобирама-сан? — Секреты учителя и ученика — только их секреты, — вмешался в наш разговор Тобирама. — Нарусэ, у меня для тебя задание. Возьми двух-трех Сенджу и отправляйся на запад. Недавно там произошел сильный выброс чакры. Постарайтесь не ввязываться в неприятности. — Понял, Тобирама-семпай, — серьезно кивнул Нарусэ и исчез в воздухе. Тобирама посмотрел на меня и сложил руки на груди. — Выпытываете техники, Хисуи-сама? Или ты Алина? — Я Алина, — ответила я и совершенно не в тему покрылась легким румянцем. — Ты покраснела, — заметил это Тобирама. — Тебе нехорошо? — Нет, сегодня просто очень жарко, — я для оправдания обмахнулась рукавом красной юкаты. — Правда? Мне казалось, что с утра дует холодный ветер, — пожал плечами Тобирама. — В пустыне по ночам дуют куда более холодные ветра, — зачем-то начала оправдываться я. — Так что здесь очень тепло. — Кстати, — Тобирама окинул меня странным взглядом и подошел чуть ближе. — На мой вопрос Хисуи так и не ответила, может, ответишь ты? Я сглотнула, догадываясь, о каком вопросе сейчас пойдет речь. — Зачем тебе потребовалось расторгать мой брак с химе клана Учиха? — тихо произнес он, смотря мне прямо в глаза и отслеживая любую мою реакцию. Мое сердце остервенело забилось, пытаясь выпрыгнуть из грудной клетки. Внешне я постаралась сохранить каменное выражение лица, но внутри почувствовала, как все сходит с ума. Что отвечать на такие вопросы, что?! — Я… — в мыслях царил дикий раздрай, надо было срочно что-то придумать.- Я… Он смотрел, не мигая, ожидая моего ответа. И я решилась. — Потому что я на самом деле слэшер! — протараторила я, резко сначала бледнея, а затем заливаясь багровой краской. Вишневые глаза Тобирамы удивленно распахнулись. — Кто такие слэшеры? — Это… Это… О… — начала я придумывать объяснение. — Ну, это например, если бы Хаширама влюбился бы в Мадару, а Мадара бы в Хашираму… И они бы в конце концов поженились бы… Правда, детей бы у них не было, но сама ситуация… До Тобирамы медленно начинало доходить. Я вдруг вспомнила сцену, когда опоила его саке и затянула в гендзюцу, и почти заставила поцеловаться с бородатым мужиком… Глядя на Тобираму, поняла, что он вспомнил об этом же. — Алина, — произнес он глубоким тоном. Мне показалось, что он прямо сейчас меня придушит голыми руками, но вместо этого Тобирама спросил: — И с кем же ты меня… хм… — Шипперила, — подсказала я ему нужное слово. — Ну… Очень интригуют отношения типа учитель-ученик… Я зажмурилась. Мамочки, да что я несу? Какой нафиг шиппер, какой нафиг слэшер? Сраный Тобирама, какой дибил будет задавать девушке настолько прямые вопросы? Я же смущаюсь!!! Я же не могу прямо вот так взять и сказать, что ты мне очень нравишься?! Да я… Да у меня смелости не хватит! Внутри меня хохотала Хисуи. Казалось, еще чуть-чуть, и она начнет долбить конечностями по моим внутренним органам. «Алина, бакаяро, не могу!» — умирала она. — «Ты могла просто свалить вину на меня, а начала придумывать всякую чушь! Срочно посмотри на нашего красноглазика, я хочу запомнить это удивленное лицо!» «Хисуи, я не могу!» — выла я. — «Мне стыдно!» «Хочу увидеть его рожу! Посмотри!» Я приоткрыла один глаз, оценивая обстановку. Тобирама стоял, ошарашенно смотря на меня своими вишневыми глазами. «Тебе так видно?» — поинтересовалась у Хисуи. «А можешь еще и второй глазик открыть, а?» Пришлось открывать и второй. Тобирама, наконец, покинул шоковое состояние. — Ты умеешь удивлять, — проконстатировал он. — А что с твоей чакрой? — А что с ней не так? — удивилась я. — Какие техники ты можешь использовать? Кроме тех, что может использовать Хисуи. Я задумалась. — Я точно знаю, что катон не подвластен Хисуи, но я могу его использовать. Тобирама чуть прищурился. — Покажи мне что-нибудь из техники Катона. Я чуть улыбнулась и попросила его немного отойти. Едва он отошел, я сложила руки в печать и мысленно воскликнула: «Катон: Гокаккью, но Дзюцу!» И дыхнула пламенем. Шар получился не таким огромным, каким получался, когда я была Изуной, но больше того, чем когда я создала его в самый первый раз, в пустыне, против какого-то Узумаки. Двухметровый сгусток пламени выжег траву и исчез, спалив все, что было у него на пути. — Неплохо, — заметил Тобирама. — Я наконец смог почувствовать твою настоящую чакру. — Что? — переспросила я. — Душа — это не просто твоя личность, — начал пояснять Тобирама. — Это также и твоя чакра. Когда ты отделилась от Изуны и стала Хисуи, ты также перенесла и свою чакру. И стихия твоей чакры, как ты могла заметить, это катон. — Клево, — прокомментировала я. Еще какое-то время Тобирама рассказывал мне об особенностях чакры. Надо заметить, рассказывал он — закачаешься — просто и понятно, так что даже такому профану как я стали понятны всякие тонкости. Например, чакра пронизывает пальцы шиноби, и когда он соединяет пальцы в нужных ему жестах — печатях — устанавливается необходимый ток чакры, благодаря чему можно применять различные техники. Напоследок он заметил, что у меня сильное чутье на фуиндзюцу, и спросил, были ли в моем мире какие-то предпосылки для развития этого навыка? Тут я задумалась. Какие могут быть предпосылки? Никаким изучением каллиграфии я не занималась, свободное время в больнице тратила в основном на просмотр анимешек и дорамок. Конечно, я очень любила рисовать… — Возможно ли, что рисование дало мне подспорье в фуине? — задумчиво спросила я и Тобираму, и Хисуи. «Кстати, очень может быть», — заметила Хисуи. — «Фуиндзюцу тесно связано с воображением и чакрой хозяина, помнишь, как моя чакра принимает вид на бумаге, тот, который мне нужен?» Тобирама промолчал, но я почувствовала на себе его заинтересованный взгляд. Внезапно нашу мирную обстановку нарушил невесть откуда появившийся Мадара. — Ну и что потребовалось здесь главе клана Учиха? — мрачно поинтересовался Тобирама; его голос буквально сочился ядом. Мадара его проигнорировал, глядя на меня. Я чуть опустила взгляд, заметив, что в глазах у него пылает шаринган. Вот так постоял он, помолчал… и исчез. — И что это было? — пробормотала я. Тобирама фыркнул, выражая свою незаинтересованность.

***

Вечером Хисуи решила устроить мне тренировку фуиндзюцу. Под покровом вечера мы выбрались в лес. С нами были внушительные запасы свитков — Хисуи решила взяться за меня всерьез. «Итак, ты уже умеешь создавать простенькие вещи, вроде взрыв-печати и простейшего барьера. Перейдем к более сложным вещам. Что тебе известно о запечатывании?» «Ну… Это когда, например, у тебя есть противник, а ты его засовываешь в свиток.» «В принципе верно. Так, Алина, попробуй-ка запечатать кунай.» Я взяла кунай, положила его на траву, достала свиток. «Запечатывание», — направила я чакру в свиток. Но ничего не произошло. «Для начала напитай кунай чакрой», — хихикнула Хисуи. Я мысленно побила себя кулаком по голове. Не тупить! Однако, даже после того, как кунай и свиток напитались моей чакрой, все равно ничего не произошло. Вернее, произошло, но не совсем то, что мне нужно. Кунай немного треснул и… все. «Дело в том, что в запечатывании и распечатывании тебе потребуется чуть больше знаний, чем у тебя есть. То есть немного больше чем ноль», — усмехнулась Хисуи. — «Для трансформаций рода трехмерное-двумерное пространство, нужно правильно рассчитать уменьшение веса, переноса третьей меры в константу и множество мелких характеристик вроде правильного распределения частиц. Сама понимаешь, самостоятельно просчитать это трудновато, разве что великие фуин-мастера могут такое вытворять, а тебе для начала потребуется одна формулка.» «Ты же говорила, что в фуиндзюцу не нужны формулы и расчеты», — недоверчиво заметила я. «Поправочка — не нужны сложные расчеты и точное графическое изображение символов. Формулы вроде этой нужны, они считаются основными в работе с фуином. Погнали.» Хисуи дала мне формулу. Я, для удобства, написала ее на листочке, и расшифровала что есть что. «Поскольку осваивать сразу всю формулу будет сложно для первого раза, обнуляй всю правую часть. У нас всего лишь кунай, нам надо знать его коэффициент сжатия, это 1,23, чакру на вес ты сейчас посчитаешь сама… Если что, вес стандартных кунаев, экспортируемых из страны железа, всегда одинаковый. Так, а теперь накачивай все чакрой и постарайся распределить ее согласно формулке». В итоге у меня получилось четыре характеристики, необходимые для запечатывания куная. Я сосредоточилась, и принялась подавать чакру согласно пропорциям. Получалось фигово, и в этот раз кунай не то чтобы треснул, а просто остался лежать как было. Где-то попытки с двадцатой в свиток нарисовалась половина куная. Оставшаяся половина несчастного куная никуда не делась и продолжала, как ни в чем не бывало, лежать на земле. «Довольно типичный эффект неправильного запечатывания — расщепление», — прокомментировала Хисуи. «Слушай, а как тогда так быстро запечатывают обычные шиноби? Я помню, Сенджу и Учиха использовали свитки для запечатывания еды, оружия, и в нужный момент все доставали.» «Алина-бака, я тебя учу фуиндзюцу, а не использованию готовых печатей. Те печати уже давно готовы к действию, а мы учимся создавать все с нуля. Или ты и правда думала, что на поле боя шиноби думает о том, как правильно распределить чакру, чтобы трансформировать в трехмерную форму запечатанное оружие?» Я не стала отвечать — я уже и правда думала, что все именно так. Прошло еще полчаса и, наконец, мне удалось полностью запечатать свиток. К этому времени я немного истекла потом, немного истощила свои запасы чакры, но, кажется, добилась почти идеального контроля подачи чакры. «Обратную формулу сама выведешь, или подсказать?» — ехидно поинтересовалась Хисуи. Я проигнорировала вопрос, и просто заменила переменные в обратном порядке. Спустя десяток попыток, две половинки куная вновь лежали на земле. Причем первая из них приобрела подозрительный ржавый оттенок. «При запечатывании ты чуть-чуть ошиблась с чакрой на материал, вот и результат», — произнесла Хисуи. — «Ну, пока осталось довести сокращенную формулу до автоматизма, потом начнем тренировать полную формулу на сложных предметах, вроде мыши». На этом моя тренировка по фуиндзюцу закончилась, и мы пошли спать.