Оружие, которое поет

Храмы Элая в Ланберских подземельях давно привлекали искателей реликвий и приключений. Туда спускались охотники за сокровищами всех мастей – профессора и энтузиасты, смертные и боги. Всех интересовало далекое прошлое, в котором Элион процветал, и чистое небо хранило сердца мудрых элаитов. Лишь боги спускались в это мрачное царство мертвых надежд с одной-единственной целью – чтобы небо Элиона вновь очистилось, и диск солнца больше не заслоняли космические флотилии. Бог парил под скальными сводами, едва касаясь ногами выщербленного пола храма. Он держал наготове штурмовую пушку, чтобы атаковать в лоб врага в этих узких переходах. Его блестящие доспехи здесь под землей чернели, отражая зубы скал и разрушенные стены. Его не интересовали пути, наполненные кладками мантид, он продвигался через массивные запертые двери. Когда-то их стерегла магия, но теперь некому было поддерживать её снова, а значит, никакого труда не составляло распахнуть заклинившие створки, а то и взорвать. Глубоко под землей, в подземельях самого храма жил древний и потому достаточно злой огненный страж, охранявший древнее сокровище – оружие, обладавшее силой самого солнца. Бог прикинул его внушительные размеры, силу, жар и ринулся в бой. Древний страж не был похож на тех элементалей, что богам доводилось встречать на просторах Элиона. То был грозный противник, который раскалял пол под ногами бога так, что камень превращался в скользкое стекло. Взрывами он вызвал обвалы и лишал бога возможность отступить в безопасный участок подвала. Пока была возможность уйти, бог бился со стражем, но когда камни загородили путь назад, а жар огня стал опасен даже для бессмертного, бог внезапно сменил тактику. Криоген выстудил помещение за доли секунд. Огненное тело стража застыло льдом, потеряло возможность легко парить в воздухе. Ледяная рваная сфера грохнулась на пол и рассыпалась на осколки. Это был еще не конец. Страж был так же бессмертен, как его гость, но для того, чтобы снова зловеще дрейфовать здесь в кромешной тьме и тишине, ему теперь потребовалось время на восстановление. Бог подошел к нише в стене, которую охранял элементаль, и облегченно вздохнул, увидев, что реликвия, за которой он пришел, не пострадала во время боя. Это было мощное огнестрельное орудие, по сравнению с которым штурмовая пушка была детским лепетом. «Солнечная пушка», так её описывали древние тексты. В неразборчивых знаках сложно было понять, на каком топливе работала эта удивительная вещь, она не требовала для выстрела пули или ядра. Её ствол был настолько широким, что поневоле напрашивалась мысль о маленьком ядре. Бог бережно взял в руки оружие и отер пыль. Пушка была украшена красивой резьбой, изображавшей божественную женщину на фоне звездного неба и светил. Бог хотел рассмотреть находку более подробно, но среди мертвой тишины, в безжизненных залах раздался плач. Сначала он был тихим, едва различимым, но вскоре зловещие звуки без источника звучали совсем рядом и так громко, что бог поневоле испугался, понимая, что выяснить природу этого явления будет сложно. Он воздел стальную руку перед собой и слишком громко прокричал, стараясь заглушить жуткие звуки: - Кекирион*! Активировать протокол обнаружения! Встроенный компьютер в его правой руке отозвался на голосовую команду и подсветил источник плача. Бог озадаченно повертел в руках пушку: - Значит, это ты так ревешь. Что тебя печалит? Меня печалит маленький варвар, для которого я игрушка. Бог выслушал мелодичную звуковую «жалобу» своей находки и постарался договориться: - Я вовсе не варвар. Я старший бог Элиона, мне больше четырехсот лет. Как видишь, я давно перестал играть в пистолетики. И ты мне нужна не для забав, а для серьезных дел. Ты для меня всего лишь маленький варвар. Ты убил моего мужа, который все это время хранил меня. И теперь хочешь обладать моей силой. - Уж прости, - вздохнул бог. – Я не умею говорить на языке элементалей, а он был не очень рад моему приходу. Я сожалею, что заставил тебя плакать. Но как ты плачешь? Что ты такое? Много веков назад я была простой смертной девой. Меня полюбил бессмертный бог и поклялся, что я буду жить с ним вечно. Когда подошел мой срок, и я должна была покинуть это мир, он провел алхимический ритуал и переселил мой душу в это оружие. Мы больше никогда не расставались. И если что-то угрожало ему, я пела. Если ему нужна была моя помощь, я пела ему. - Что значит «пела ему»? Это такая поэтическая аллегория? – не стерпел бог. Это значит, что только от него зависело, умрет ли кто-нибудь от моего гнева или исцелится моей милостью. Бог с досадой покачал головой. Но тут он вспомнил о муже солнечной пушки, огненном элементале. - Постой-ка. Как бог смог стать обычным элементалем? Это был страшный алхимический ритуал, о котором ни смертные, ни боги ничего не знали. Он способен расколоть силу бога на элементы – огонь, воздух, землю, воду, свет и тьму, лишить его божественной искры и возможности воссоединиться вновь. Это страшное проклятие, которое постигло многих богов в тот день, когда Элай исчез. - Но разве Элай не был единственным богом на Элионе долгое время? Он был единственным в своем роде, но не единственным богом. Ты ничего не знаешь о том времени, когда мир только услышал об Элае. - Ого, да ты интересный собеседник!.. Собеседница, - поправил себя бог. – Как насчет того, чтобы… То есть, я хочу сказать, как ты смотришь на то, чтобы продолжить нашу беседу в более безопасном месте? Он нежно держал орудие на руках как младенца. Не знаю, что и ответить тебе, маленький воин. Здесь мои родные стены, а что наверху? Так ли прекрасен Элион, как прежде? По-прежнему ли светит солнце, и звезды мерцают с небес? Но хочу я того или нет, ты все равно заберешь меня с собой. - Я не заставлю тебя убивать других в угоду себе, - пообещал бог. – Я не стану обрекать тебя на муки вечного молчания. Что еще приятного сказать тебе, чтобы ты перестала грустить? Кстати, как тебя зовут? У тебя же наверняка есть имя, ну или было. Элугвин. Я – оружие, которое поет для бессмертного мужа. - Ах, Элугвин, как тебе повезло, что я не злодей и не собираюсь тобой сеять хаос и разрушение! Меня зовут Флавий Всезнающий. Очень приятно познакомиться. Он с улыбкой погладил рукой гладкий, без единой зазубрины ствол Элугвин. *** - Очуметь… Очуметь… Очуметь! Флавий сидел на мягком диване в жилой части лаборатории, и пытался читать новости с голографического экрана. Но все еще остры были воспоминания о беседе с солнечной пушкой. - Говорящая пушка… О-чу-меть! Наконец, его отпустило, он потянулся за чашкой с остывшим кофе и заодно решил связаться с Астерием. - Флавий, я рад тебя слышать! Ты уже успел поработать с теми текстами, что я тебе недавно передал? - Да, успел, и весьма плодотворно. Послушай-ка, Астерий, что ты знаешь о ритуале, который способен расколоть сущность бессмертного на элементы? - О каком ритуале ты говоришь? Какие элементы? - Ну, там, на свет, воду и другие коммунальные нужды. Словом, на множество элементалей разных стихий. Астерий был поражен не меньше Флавия: - Я ничего не слышал о подобном. Кто тебе это рассказал? - Очень интересная, но печальная дама по имени Элугвин. Впрочем, неважно. Я звонил, чтобы спросить, знаешь ты или нет. Выходит, ты тоже ничего не знаешь. Все, пока! Он отключил связь и снова заговорил о своей находке, пытаясь уложить сам факт существования говорящего оружия в своей голове: - Говорящая пушка… Грустная, обиженная говорящая пушка… Так, надо что-то сделать и "сменить пластинку", - он набрал воздуху в грудь и скороговоркой произнес. - Октаэдроидный параллеле… Все, отпустило! А теперь время новостей. Распорядок нарушать нельзя. Он взял со спинки дивана небольшой мячик и точным движением руки ловко метнул его на кнопку голографического проектора. Потускневший экран стал ярким и обновил список горячих новостей. *Кекирион – искаж. от др.-греч. «Керикион» - Кадуцей Гермеса Трисмегиста, жезл, при помощи которого он передавал свои приказы смертным и богам.