Оружие, которое поет

Оружейник разворошил всю служебную комнату на первом этаже гостиницы. Все здесь выглядело так, словно сюда никто, кроме них, не успел добраться, и вся обстановка осталась нетронутой. Вышвыривая вещи за дверь, он пытался найти источник сигналов, которые слышал только он. Хагалл стоял в дверях и отлавливал особо ценные предметы интерьера, передавая всякие блузки и женские пиджаки ожившей Прие. — Послушай, если только ты способен улавливать эти сигналы, потому что Флавий перебрал по атомам твой мозг, может, это маяк механоидов, который они умеют хорошо маскировать? Оружейник резко обернулся к нему, разглядывая его сквозь гогглы. — Ты что, обалдел? — он начал загибать пальцы. — Огнепоклонники, мародеры Нериона, мантиды… Откуда здесь еще и механоиды? — Должны быть, — уверенно ответил Хагалл. — Во время любого вторжения они как падальщики — тут как тут. Какая бы заваруха ни случилась, они все время на подпевках… Да что ты так нервничаешь? У тебя легендарная пушка на плечах, а я легендарный бог, — он улыбнулся. — Как будто мы не отобьемся от ретиария. — … На подпевках, — Оружейник покачал головой. — Но твоя правда, если я это слышу, но не вижу, значит, это грамотно скрывают. Он неохотно посмотрел на свою левую ладонь, потом на Хагалла, и тихо произнес: — Сотилбон, осветить скрытые работающие механизмы! Зеленоватый луч выхватил устройство, очень похожее на маяк механоидов, скрытое от человеческого глаза. Оно постоянно транслировало сигналы в окружающий мир на определенной частоте. — Оно непрерывно передает зашифрованный код, и эту передачу принимает некое устройство… — Оружейник крепко схватил обеими руками мерцающий маяк и передвинул, а потом и вовсе вырвал из стойки, откуда маяк получал питание. Он продолжал гудеть и резонировать. — Что это значит? — взволнованно спросил Хагалл, оказавшись рядом. — Это не механоиды, — Оружейник изучал маркировку и панель. — Они не используют привычные нам кнопки и переключатели. Сейчас маяк работает в аварийном режиме и, скорее всего, пересылает данные такому же маяку где-то поблизости. Есть одно примечательное «но» — маяк делали по технологиям механоидов. — Не так важно, кто его сделал, — Прия подошла поближе к двум мужчинам, аккуратно перешагивая через разбросанные вещи. — Оружейник, ты ведь сможешь расшифровать сигнал? — Я не думаю, что это важно, — отозвался вместо него Хагалл. — Что нам это даст? Что мы, благодаря полученным данным, обнаружим очередное скопление каких-нибудь отморозков? Не это главное. Нам надо разобраться с алхимическими примочками и статуей в центре города. — Прия, давай пошлем его… в центр города, — Оружейник поудобнее перехватил маяк и направился к выходу, роняя полки со стен своими наплечниками. — Даст нам это что-нибудь или нет, увидим потом. Ты же не дурак, чтобы не понимать очевидное — кто-то создал «колпак» над городом, из-за чего здесь в штучном количестве оказалась всего пара богов и разбежавшиеся по закоулкам адепты Архея. Для чего это задумано, неизвестно, но нельзя считать, будто у наших врагов совсем нет никакого плана, и они просто развлекаются. Тут что-то творится, и это «что-то» — с далеко идущими последствиями. Хагалл скептически на него посмотрел, но все же поплелся следом за ним: — Послушай, если мы сразу двинемся к статуе, там-то все и станет ясно. Но ты почему-то не хочешь понять это, хотя это наша очевидная цель. Но бросить вас здесь я тоже не могу, поэтому если подавляющее большинство за расшифровку… — Да! — отозвалась Прия, задорно махнув волосами, собранными в хвост. — Если ты помнишь, эта статуя изображает самого Оружейника, а значит, она может быть для него ловушкой. — Да каким образом?! — вспылил Хагалл. — Это просто статуя, сделанная бездельничающими мятежниками. Они шли к просторному холлу, где было проще исследовать странный маяк. — Хагалл, мятежники не знают меня. Они не могут знать ни мою личность, ни мое имя, ничего из того, что могло бы сделать меня их идеалом. А эта статуя сделана слишком хорошо, её размеры колоссальны. Она служит одновременно и приманкой, и укрытием для какого-то оборудования, я уверен в этом. Ни за что в жизни я не поверю, что такое произведение искусства сделали, как ты сам говоришь, бездельничающие мятежники. Они так долго грабили города, насиловали невинных дев, топили в сортирах детей, и тут их внезапно потянуло отлить статую в мою честь! — Не рассказывай, — усмехнулся Хагалл. — Если мы не знаем, кто ты, это не делает тебя автоматически праведником. — Пожалуйста, не ссорьтесь! — Прия услышала, как Оружейник сердито засопел. — Пусть каждый занимается своим делом. Хагалл, если хочешь, можешь идти дальше, а Оружейник пусть изучает сигналы. В конце концов, никто бы на его месте не хотел угодить в ловушку. — Да? — Хагалл сложил на груди руки. — А ты с кем остаешься? — С Оружейником! — и добавила на всякий случай. — Я пишу про него статью. Бог с сожалением вздохнул: — Придется торчать тут с вами. — Просто признайся, что боишься идти в одиночку на неизвестного врага. Вот Оружейник — совсем другое дело. — Я тоже боюсь идти в одиночку на неизвестного врага, — живо отозвался адепт Флавия. — И вообще, я предпочел бы остаться в лаборатории. Так… Они пришли в холл, где все так же на полу покоился труп Марка. — Мы никого не забыли? — Оружейник указал гудящим маяком на растерзанное тело. Хагалл в недоумении разглядывал разлагавшуюся на жаре плоть бессмертного. — Он не…? Его немой вопрос повис в воздухе, резонируя сильнее маяка. — Он не реснулся, выражаясь вашим рабочим языком! — в сердцах воскликнул Оружейник. Адепт Флавия вышел на середину и укрепил в трещине пола маяк. — Хагалл, прикрой тело, чтобы Прия не теряла сознание, — попросил он, выдрав со стойки администратора ноутбук, чтобы подключить его к маяку. Хагал тем временем стащил со своих плеч накидку и заботливо укрыл ею Марка… вернее, ту его часть, которая была размазана по полу. Его уцелевшие ноги торчали снаружи, и как бы ни пытался Хагалл прикрыть и их, длины накидки на все тело не хватало. — Нормально, — одобрил Оружейник и подключился к своему рабочему ноутбуку в удаленном доступе со всеми возможными программами для обработки сигнала. Когда на мониторе заплясали цифры с буквенной расшифровкой, Оружейник не поверил своим глазам и просипел: — Бумагу… ручку… Прия живо подала ему и то, и другое, стащив все это со стола администратора. Внимательно вглядываясь в значения, он шептал бессвязно «Если это… то… и значит, вот это…», выписывая слова на бумаге по буквам. Еще раз перепроверив то, что получилось, он задал вопрос: — А теперь скажите мне, мои дорогие эксперты, что может означать команда «Алаирну Метархус нейр Алхаинт»? Хагалл с Прией переглянулись между собой. Прия подпрыгнула на месте от возбуждения, запищав, как школьница начальных классов: — Я знаю! Знаю! Метархус — это настоящее полное имя бога магии Архея, а алхаинт — это что-то из области алхимии. Кажется, это орден алхимиков. — Кстати, о Метархусе, — Хагалл вставил свои «пять кредитов», — не кто иной, как Архей, он же Метархус в древности, создал щит, чтобы спасать одну замечательную плодородную долину от нашествия агрессивных и недалеких богов. Вот что получается, — он начал загибать пальцы, — неудивительно, что здесь обосновался Нерион с мантидами. Еще не так давно, когда мы обнаружили самого Нериона в подземельях Ланбера, Архей заметил, что уж больно запретными знаниям балуется молодой и глупый бог. Кто-то передает ему информацию из первых рук. Я думаю, что это кодовое песнопение для поддержки щита. — Охренеть, — рыжие кудри на голове Оружейника оттопырились еще больше. — Это же гениально! Получается, что трансляция заклинания в зашифрованном виде нисколько не умаляет его силы. Вы только представьте себе — на любой частоте, в любом шифровании, прямо сейчас может транслироваться, помимо щита, что-нибудь убойное. Как вам такое? Хагалл замер на месте с разинутым ртом, Прия оглянулась на растерянного Хагалла и приуныла. — А… Кхм… У Метархуса не было никакого заклинания, которое могло бы убивать богов? — осторожно осведомился Хагалл, очнувшись. — Слышал я тут недавно одну интересную историю, — нерешительно ответил Оружейник, поворачивая изредка свои гогглы в сторону любопытной Прии, — о том, как кое-кто из ордена алхимиков, алхаинт Смерти и Мора, грохнул целую армию распустившихся богов. Правда, сам помер, и полмира превратил в цветущую плесень, но, как видишь, Хагалл, это возможно, — закончил он с озорной улыбкой, желая подразнить бога. — Но алхаинт же помер? — уточнил на всякий случай криомант. — Помер, — он помолчал немного и зловеще рявкнул, — но на его место придут другие! Он расхохотался, Прия вежливо хихикнула, когда Хагалл подпрыгнул на месте. — Ладно, — Оружейник посерьезнел и взялся за маяк, уделяя внимание тумблерам на панели. — У меня для вас есть хорошая новость. Если вы еще не поняли, в наших руках есть один из таких маяков. Он еще работает. Если я пошалю с тумблерами, передача накроется или сменится на другую, и мы посмотрим, получится ли у нас убрать с города заградительный купол. — Это может быть хорошей идеей, — осторожно ответила Прия. — Если нарушить передачу хотя бы одного устройства, щит долго не продержится. А один маяк, транслирующий что-нибудь убойное, вряд ли наделает много бед. — Мы не узнаем, пока не попробуем, — Оружейник всмотрелся в строй тумблеров. — Например, я отщелкну зажатый тумблер, чтобы маяк вообще ничего не транслировал… Адепт Флавия поддел блестящим пальцем тумблер, раздался щелчок. Прие показалось, что все здание разом обрушилось ей на голову, стало тяжело дышать, и всю её словно пропустили через квантовый преобразователь, где она существовала и не существовала одновременно. Когда тяжесть прошла, она открыла глаза и оглянулась вокруг. В солнечном холле гостиницы за стойкой администратора хорошенькая девушка приводила в порядок записи по постояльцам и новоприбывшим. В удобных креслах отдыхали старики, обмахиваясь веерами и придирчиво вздыхая — не все кондиционеры работали. Где-то с визгом пробежали дети, а за ними следом, сердито покрикивая, неслась их мама, тяжело дыша. Прие показалось, что все это время она спала дурным, страшным сном, и рванулась навстречу этому солнечному дню, целой и невредимой гостинице, к этим ворчливым старикам. Её грубо схватили за руку. Прия оглянулась и увидела, как золотистые пальцы искусственной руки крепко сжимают её предплечье. Она завизжала так громко, словно и Оружейника, и Хагалла видела впервые. — Оставьте меня! Не трогайте! Не подходите! Я не хочу! Я не буду! Я не пойду туда снова! — кричала она так, словно её убивают. — Эта женщина так ужасно себя ведет, — скривила губы маленькая старушка, утонувшая в глубине большого кресла, её присутствие выдавал только веер. — Какая невоспитанная молодежь пошла! — вторила ей подруга из кресла напротив. — Напьются с самого утра, а потом орут как ненормальные. Ужас! — Безобразие. Куда смотрели их родители? Администратор на стойке вызвала охрану. Двое накачанных мужчин в форме смотрели на Оружейника с маяком в руке и Хагалла рядом с ним, как на дворовую шпану, которой для стремительного полета только пинка отвесить. Между ними в истерике билась на полу Прия. Как бы там ни было, двое охранников понимали, что с такой «шпаной» им точно не справиться, и перевели взгляд на журналистку. — Она устала, хочет пить и есть, — вмешался Хагалл. — И, наверное, ей надо в туалет. Что-нибудь из этого вы можете предоставить? — Может, врача позвать? — к ним подбежала девушка со стойки. Оружейник прислонил к стене маяк и склонился над Прией. — Прия… — он крепко обнял её, чтобы она не отбивалась. — Прия, хочешь попить? Между разборчивыми всхлипами и завыванием он расслышал короткое и требовательное «Да!». — Несите, — с облегченным вздохом ответил Оружейник, нежно прижимаясь щекой к слипшимся волосам Прии. Отпившись свежей, вкусной водой, Прия немного пришла в себя. — Кушать будешь? — Оружейник сдвинул гогглы на лоб и посмотрел на неё своими тусклыми глазами. — Нет, — она скривилась, увидев его необычные глаза. — Меня все еще тошнит. — Может, тебя сводить в туалет? — Нет, — она мотнула головой, — дайте мне таблетку, чтобы в желудке ничего не плескалось. Девушка-администратор побежала за аптечкой, а Хагалл осторожно сказал Оружейнику: — Мы можем оставить её здесь. Оружейник подумал немного и спросил у журналистки: — Хочешь остаться здесь? Та зажмурилась, выдавила две крупные слезищи из-под ресниц и прошептала: — Хочу. — Тогда у тебя не будет бесценной статьи про Оружейника, адепта Флавия, — он погладил её руку. — А мы можем сегодня остаться здесь, а завтра отправиться спасать город? Давайте все немного отдохнем, пожалуйста… Оружейник просительно исподлобья посмотрел на неё: — Завтра город будет разрушен, и никто не спасет его. Представляешь? Прия помолчала немного и, тяжело вздохнув, ответила: — Ну, ладно. Пойдемте. «Ффух!» — в едином порыве выдохнули и Оружейник с Хагаллом, и охранники с администратором. Ей торжественно вручили аптечку со всеми необходимыми медикаментами и бинтами. — Как будем возвращаться? — уныло спросила она. Оружейник взял в руки маяк: — Тем же ходом, — он торжественно щелкнул тумблером. На их плечи снова навалилась невыносимая тяжесть, а вслед им одна из старух прокричала «Наркоманы! Безобразники!» Когда в нос ударил невыносимый запах пыли, стало ясно, что они вновь в зоне боевых действий. Прия закашлялась. — Ну, мать, ты четырех мужиков умудрилась взять в заложники! — Оружейник выдохнул и воткнул маяк в трещину на полу. — Не жалеешь, что вернулась в этот ад? — Кхе, кхе! Нет, вот теперь я точно никуда не уйду! Статья про такое приключение сделает меня легендой в мире журналистики! — она начинала осознавать свой будущий успех.  — Хагалл, ты бы хоть нимб нацепил! С тобой в люди выходить, только позориться, ходишь как пи… Хагалл? — Оружейник оглянулся. Тишина была ему ответом. — Где Хагалл? — спросил он тихо у Прии. — Я не знаю, — удивилась она. — Он ведь стоял рядом с нами. Неужели он… застрял? Оружейник шумно выдохнул, скрипнув зубами от досады, и окинул взглядом маяк. Тот больше не гудел, а издавал те самые звуки, который мог слышать только Оружейник. Маяк был долго отключен от питания, и его энергия почти иссякла. — Нет. Он как раз там, где надо, — он вспомнил рассказ старого ученого об измерениях Элиона. — Это мы застряли.