Подмена объекта

Смотрите за вещами, когда в комнату входите Принц Асгарда и Бог Грома Могучий Тор — продрал очи ясные. В сознании будучи не столь ясном. А скорее, в дезориентации, и изрядной. На холодной распластавшись чужой земле… Впрочем, в том, что он — Тор, сомнений не возникало. Бог и Принц, тоже. Вроде, не успели пока разжаловать. Но Могучий… Таковым сейчас себя он вовсе не ощущал. Ощущения были — скорее аки после небывалой попойки. Многомесячной, трудолюбиво систематической. Ощущения реалистичные, и более чем. Но причина не могла быть лишь только в том… Да и не была. И Тор даже сумел припомнить. Состояние его такое… Откуда, собственно! Не вином совсем единым, нынче ни жив - ни мертв. Безрассудный и самоубийственный переход. Меж мирами! По неимоверными, поистине чудодейственными стараниями Хеймдаля — собранному на колене из двух лучинок, жалкому подобию былого Радужного Моста… Вопреки угрюмым прогнозам Стража. До последнего что норовил отвадить от променада своего упертого поддатого повелителя… Переход тот все же увенчаться успехом смог! Ну, как… Серединка на половинку. Небеса чужие встретили его неприветливо. Летуна лихого тряхнуло, вздернуло… выбило из радужного луча, закрутило и приложило — будто сотней нашпигованных булыжниками электрифицированных торнадо… Пред которыми, казалось, пасовал и Мьельнир. А над самой, собственно, мира твердью — сокрушая словно его же молотом, наподдало незнамо чем. Швырнув оземь и обрушив в окончательное беспамятство… Но в итоге — Тор прибыл куда-то. И похоже, даже не по частям. Хотя есть ли части у аморфной белковой массы? Наподобие киселя. Что застыть стремился в твердокаменный холодец… Неизвестно, оказалась ли то Земля. Столь желанный Тору срединный мир… Только почва абсолютно точно не согревала. Громовержец очень понадеялся. Что свалился не в Ётунхейм! С глухим стоном и неимоверным усилием — поднапрягся, оторвал затылок свой от земли… Ни снегов, ни льдов в приближении ближайшем не наблюдалось. Все фрагменты тела, кажись, просматривались. Руки-ноги, пораскинувшись звездой, белели смутно в окружающей полутьме. Как положено, соединенные накачанным туловом. Как всегда, внушающим. Пусть и взявшим кратковременный от подвигов перерыв… Но однако, что-то где-то… Все же как-то было — совсем не так. Потупив немного на тело собственное, глава Тора стукнулась на прежнее место. Неожиданно постигнув простую истину. Ни одежды, ни доспехов, ни оружия — при нем нет. — Кто проспался. Не спи! Замерзнешь, — глухо предупредили рядом. — От себя прям отрываю. Лови… Нудист. Раздался немилосердно терзающий его бедные уши треск. И вблизи Тора шлепнулась оборванная тряпка. Возможно, красная. Быт налаживался! Начало приободряло. — Ээ… Што? Хде. Кто, — не слишком чтобы оригинально, а тем более — и разборчиво… попытался выдавить Тор. Героически перевалившись на правый бок. А затем и привставая немного, дабы хоть наполовину в нее закутаться. И одновременно — напряженно силясь разглядеть местность… Как и неожиданного дарителя. На границе выжженного на последнем издыхании мостом круга, покореженной весьма узорной штамповкой отмечавшего точку высадки… Мрачным холмиком сгорбилось некое существо. Трудно идентифицируемой на сей момент громовержцем расы. И угрюмо пересыпало песка крупинки. Из горсти в горсть. Поглощенным будучи всецело, на взгляд первый, своим занятием. А вкруг них — высились уже самые настоящие крутые стены-холмы. Отнюдь не мелкого причем кратера… Нда, так Тор до сих пор еще не высаживался. Существо расслышало его хрип. — Хто-хто. Очевидно, что дед. Пихто! — даже и не думая оборачиваться, огрызнулось нелюдимо оно. Гном? Нидавеллир? Свартальфхейм… Да нет вроде. Эта в муках им добытая информация Тору ощутимой пользы не принесла. Особо — географической. — Куда… я… — собрав мысли, начал по-новой Тор. — Попал? В ДТП! Родимый, — с участливым отвращением поведало существо. — Разлетались всякие. Бедному кирпичику упасть негде! Чего лезешь? Под колеса судьбы, мудак? Подвернулся же… Въехала я в тебя! По задавленному всхлипу в конце тирады — Тор вдруг совершенно безошибочно осознал. Что он говорит с женщиной. Вьехала… Потерпевшего аж подкинуло. Невозможной, дежавюшной его догадкой. Здравый смысл отринув, он медведем ошалелым распахнул объятия. Устремясь — к ней!… — ДЖЕЙН! — радостно взревел Тор… Пусть в миг тот же запоздало понимая свою ошибку. Зашипело матерно, полыхнуло разрядом красным — и безвольной тушей бога грома отшвырнуло назад. Это явно была не Джейн. И навряд ли… Впрочем… Впечатления представлялись слегка знакомыми. — Ддд… Ддарси? — чисто на всякий случай прохрипел опасливо ослепленный вспышкою Тор. — Д-ДЭД МОРОЗ! БЛЯТЬ! — воссиявши волшебным страшным огнем очей, рев издала ответный гневный над ним фигура. — Распустил тут грабли! ЁБТЬ — ТВОЮ МАТЬ! Слышал Тор теперь тоже не очень важно. — Ётунская… Мать… мороз… ЛОКИ?! — тщась напрасно снова подняться на ноги, ужаснулся с небывалой в то же время радостью бог. — БЛЯ! Кто — все эти люди, — вдруг упавшим голосом произнесла девушка, отступая. И, одернув неопрятной юбкой и на ней болтающийся лоскут, равнодушно шлепнулась на песок. — Друзья. Семья, — честно признался Тор. — А… Ты? Кто? — Я? Я-то… Ладно, Ванька-встанька. Представлюсь, так уж и быть. А то вроде бы невежливо получается… Друзей нет. Повывелись. Семью бросила. Имя, род занятий… Ты записывай, не запомнишь! Ферра-Эльвайра-Эль-Магнетик-Сант-Эвиль-Багира-Бруннен-Джи-Дракула! Мэрилин не-Мэнсон из лесу Шервудского, Мисс Радиоактивный Крыжополь — Четыре тысячи, Кэп Одним-лишь-махом-сто планет-убивахом… Свет во Тьме и Совершенное Существо… бла-бла-бла, тыгыдымский конь… Ну короче, я — Терминатор, — пробурчали в ответ безрадостно. — Совмещаем также… С Госпожой Тьмы. Мно-ого красной у нас материи! Всем рубахи пошьем нам, братва. Эх, корона российской импери-ии… — Тер… Ми… Тор… Чего?! Что ты лепечешь? ЭТО Я — ТОР! — возмутился достаточно громкогласно, прицельно выцепивший из ее речи лишь немаловажный сей слог контуженный громовержец. — ЕкаТОРина — ты возможно, права. И ты — тоже? — вежливо удивилась Ферра-Эль… и так далее. — А похож. Коллега. Надо же. Как живой! До чего ж наука добралась, люди. Прямо как на беговых лыжах. Столько плоти… И над несгибаемой металлоконструкцией. Стержень чувствуется. Глубоко, собаки, видать, запрятали! И захочешь даже — не углядишь… Осеклась, поглубже втянула воздух — то ли в ржаче, то ли скрытой опять истерике. Повесила затем голову, и мрачнюще устремила взор вниз. В тень, меж широко расставленных ей колен. Как и в серебрящееся под светом — из-за облаков вдруг выползшей луны, декольте. Машинально продублировал Тор направление ее взгляда… И его магнитом словно притянуло со страшной силой. Да не то чтоб вид тот оказался столь грандиозен! Только как кувалдой по голове. Ошарашивал. Шокировал. И даже не как мужчину… Два — ему до боли знакомых диска. Непонятно чудом каким держащихся. В роли лифа. На не слишком чтоб монументальной ее груди… Вот примерно в той же самой конфигурации — честь имели быть не так давно частицей его доспехов. Других два, гнутых пополам диска — как браслеты варварские, вцепились в ее лодыжки. Двух оставшихся… удел остался пока невыясненным. Мародерка подняла голову. — Чего, нравится? — тяжело поинтересовалась она. — Броня крепка, и танки наши быстры. Что за прелестными родинками меня обсыпало! Да под обманным солнцем чужого юга. Не в пелотку мне. Так в Красную хотя б Армию… И с новым жалобным скрипом ткани — сгребла в кулак свирепо кусок лохматого подола трофейной юбки. В которой… Тор смог наконец-то признать свой плащ. — Это ж… Мои латы! Моя одежда! Что посмела ты сделать с ними?! — выходя из ступора, вознегодовал законный владелец лат. — Конвертировала! Бравый латвийский парубок. Форму перелицевала твою дизайнерски. А про мотоцикл — совсем не интересует? — подбочениваясь, оскалилась нагло Ферра. Клыки у ней были длинные… и стальные. А еще — когти. Мотоцикл Тора весьма мало интриговал. — МЬЕЛЬНИР! Где мой Мьельнир?! МОЙ МОЛОТ! ГДЕ?! — замахав руками, оглушительно взревел Тор. — ГДЕ-Е?! НЕ НАРЫВАЙСЯ НА РИФМУ, СВОЛОЧЬ! — ультразвуком завизжала клыкастая. Колебанием отбрасывая его, и вдобавок снова припечатывая к земле. Новой, разветвленной просто всем на заглядение молнией. Нарвался Тор, так нарвался. На сей раз — молниюка был синей, и ледяной. Это только-только отогревшегося чуть бога не порадовало совсем. Но ничего не скажешь, утихомирило. — Я сказала тебе, блондинчик… Парниша буйный. Мы попали. По уши! Въехала — я — в тебя, — с тихой яростью повторила терминатор, склонясь к жертве… И явив для рассмотрения близкого всю себя. Словно вязью беспорядочно отплясывающих покореженных бухих рун, испещренную шрапнелью. Из осколков его доспехов? Узор брал начало с обнаженной ее макушки, и, преград не зная, привольно струился далее. По всему тускло серебристому телу, но больше справа. Окромя заклепок в стратегичных местах, боди-арта да импровизированного парео, на девице больше не было ничего. И она могла напомнить ему ётуна. Ну, такого. Изрядно вылинявшего! Недорослого, недотатуированного… кабы не очи, напрочь разрушавшие образ. Как снег сверкали, ни капли алого. А пламя белое, пламя хладное! Да со звериной вертикалью причем зрачков… Додумать, вдруг бывают средь ётунов — так сказать, народность малая, измельчавшие альбиносы, Тор не успел. Оставил, отложил на потом. И сколько можно великанов за все винить? Давно отвыкнуть стоит. От привычки вечной этой средневековой асовской… Но кого винить здесь стоило, был вопрос. Разрешимый вряд ли. Причем бескровно. — Чендж! Обмен! Энергией! Материей! И еще скажи спасибо, что неживой… Твое шмотье. Железки. Примагнитило. Расплавило и впитало… Однажды с криоподом. Теперь — с тобой!!! Откуда ты свалился на мою голову?! — рявкнула уж точно не ётунша. Тор лишь моргнул. Он, в принципе, слыхал про имплантаты… Протезы… И встраиваемое оружие. Один наглазник Одина чего стоил. Но такое — видал впервые. Врочем, аки произвольный результат несчастного случая при дорожно-транспортном происшествии… Затаенного изящества наблюдаемое показалось, как ни странно, вовсе даже не лишено. — Из Асгарда, — слабо признался Тор. — Принц Асгарда я. Сын Одина… И Грома бог! Тор. — М-мотать мой лысый череп! Кого я вижу. Бох, надо же! Иди ты! Вот даже так?! — издала новый разъяренный шип Ферра. — Высоченного полету, смотрю, касатик! Ажно сам господь — и не менее. Тут ко мне, ко грешнице, припожаловал! Чё, я счастлива. Познакомиться! Только я убийца, представь. Божественная. Это значит, милый… Таких — как ты. Я мочу. Бессмертных, и всесильных, неуязвимых… Я была создана — для этого! Но не приходилось давненько. Вспомнили! Обо мне. Подкинув, работку… на дом? Ну и кто ж такой. Тебя заказал! Озарение накрыло Тора. Ведь кандидатура, несомненно, была! Весь план гениален. В изощренности своей… Прост. Лишь миг выждать нужный. Шага его отчаянного… И лишить его оружия. Сил. Хотя этот киллер был куда как поколоритнее! Предыдущего посланца Локи. Немногословного асгардского Разрушителя… А брат его ценил красоту. Если и не дев, так замыслов. Завсегда… И она была. Здесь. Локи без сомнения, знал, куда… Станет слепо стремиться Тор. Значит, все же сработал? Мост! — Что это за мир. Мидгард? — глухо произнес Тор. — Чё? Щасс тебе. Ну ты завернул… Какой, к лешему, тебе Миргород? — с возмущением отозвалась убийца. Упасть духом Тор не успел, спохватившись о различиях в топонимике. — Этот мир. Планета. Земля? — терпеливо повторил он. Ферра помолчала. Затем вздохнула. И, закинув руки разрисованные за голову, устало улеглась на холодный грунт рядом с ним. — Грустим мы о Земле, она одна. Земля… Лукашин, — неохотно выговорила она. — Третья уже, как минимум. Улица Строителей, и так далее… Прости, по Галактических дорог карте — номер тебе дома не подскажу. — Взгляни — а под тем ли… ты Солнцем — стоишь? Клянись же, ешь землю… Что вместе. Со мною. Сгоришь… — провыла она тихонько с невыразимой тоской. — Третья? — ошарашился Тор. — Ну да, — уныло сказала Ферра. — Вселенные, видишь ли, параллельны… Плодятся, проклятые, как кроли. Я целых две видела. Пролетела, из края в край. И Землю. В количестве пары штук. На первой вроде как родилась… Возмужала затем и выросла… Вторую подзорвала ко всем чертям. На этой, третьей — возродилась… Зачем-то. Этак месяца два назад. Чего с ней теперь сделать, как думаешь? Уразумел Тор мало. Про внезапное земельное растроение… И он не знал. С чего вдруг — столь безоговорочно поверил ее словам… Но метод был. Противодействия угрозе злобной-беспричинной невинным людям! К тому же — чем не шутят старушки норны! Помимо столь необходимого Мидгарду самопожертвования… Вдруг все как раз и выйдет. Как в прошлый раз! Она его убьет, он воскреснет… и снова тут как тут — молот! — Покинуть, — нахмурившись, отрезал с убежденною решимостью Тор. — Я клялся защищать этот мир… И я отвечу за все. Один! Приступай же. Делай свое дело. И уходи! — Без лишних слов, без громкой фразы, в любых условиях, везде. Большое дело — водолазы… Спокойно делают — в воде, — меланхолично поприветствовала его самоотверженный порыв девушка. Похоже, вовсе не собираясь никуда торопиться… И его торопить. В Хельхейм. — Аквалангисты — это хорошо. Свое дело… Спасибо за дозволение. Индивидуального предпринимательства. Хотелось бы только, в общих чертах, так сказать, понять, дорогой товарищ. Немножко так уяснить. Какое. Такое дело. Открой мне тайну этой третьей планеты… ЧЁ Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ ВООБЩЕ, А?! — Как это… Чего делаешь? — недоуменно глянул на нее громовержец. — Сама ж сказала… Что ты убийца. Причем богов. Так что, видимо, убиваешь! Меня. Как повелел Локи… Теперь уже Ферра вытаращилась в ответ. — Тебя. Как повелел… Хто? А Заратустра — о тебе ничо случайно не говорил? Философ с молотом… Сумерки богов. Точно. Это ты меня — убиваешь! Тор, — хрипло сообщила она. — Знать не знаю никаких Рокки! Какое счастье… То есть я-то знаю — трех… или сколько серий там в свое время вышло? А вот они меня — точно нет. — А я не знаю ни Зар, ни Тустр. Не Роки. ЛОКИ! Асгардский принц, — обидевшись за брата, с нажимом поправил Тор. — Один хрен, — небрежно отмахнулась невежливая убийца. — Хотя, как ты говоришь… Принц?! И ты — Принц. Тоже. Развелось! Аристократов. Собак… Нерезаных… На Тора вдруг повеяло зловещим завыванием бурана. Ферра неверяще уставилась на него… Будто впервые видя. Очень и очень нехорошо уставилась. — Имечко-то какое знакомое! Знавала я одного Принца. Тоже — самоубийцу, — прошипела она, оскалено нависая над ним. — Не ты, часом? Ну, раз сам дозволил тебя того… Что от халявы-то отказываться. Воспользуюсь!!! И, немилосердно пригвоздившим его к земле тысячетонно потяжелевшим холодным телом… Тору перекрыло весь кислород. А затем тяжесть отпустила… И совершенно перестало быть холодно. Убийца оторвалась от него, даруя неожиданную свободу… И Тор обнаружил парочку занятных весьма вещей. К примеру, что он все еще жив. И дышал все это время, похоже, носом. А ее внушительные клыки, оказывается, по ходу дела куда-то прячутся… и целоваться не мешают совсем. Нисколько. Ну вот совсем… — Федот. Да не тот, — констатировала со вздохом Ферра, аккуратно слезши с будто громом пораженного Бога Грома.  — Не повезло тебе. Не убью. Живи, Прынц… — Эй, что это было сейчас такое? Ты вот так убиваешь, что ли?! — пытаясь очухаться от нахлынувших без спроса эмоций, прохрипел Тор. — Угу, пес счастливчик… насмерть засасываю. В общих чертах… Это только вершина айсберга. Моих непревзойденных возможностей, — рассеянно почесывая макушку, отмахнулась от него Ферра. — Ёту-унскую мать! Это что, у всех баб в Мидгарде так принято? С ног сбивают… Потом накидываются! — помотал головою ошарашенный до глубины души Тор. — А ты себя-то в зеркале — давно видел? — расхохоталась Ферра. — Бедняжка. Неужели так не понравилось? Хотя да. Время не щадило меня. Видно, я себя давненько не наблюдала… — Вообще! Ты вообще… Вообще-то… У меня девушка любимая есть, — гневно открестился с чего-то пунцовый Тор. — Забей, я и не претендую… Тестовая проверка была. Ты прошел, — примирительно проворчала Ферра. — Ты целуешься — вовсе не так, как Принц… Проверили, и забыли. Никому и не сказали, девушка не узнает. Благороднейшая из принцесс, трепетная зазноба твоя… Не грузись так. Чего щеки дуешь, с чего ты пыжишься? Мидгардским языком я говорю тебе. Не грузись! — Я — ЦЕЛУЮСЬ — НЕ ТАК, КАК ПРИНЦ?! — внезапно оскорбился сверх всякой меры Тор. — Я, Сын Одина? Я, наследник его достойный?! Да я асс из асов! В таких делах! Да поезжай в Асгард, кого хошь спроси! Да я, будет тебе известно… — осекся и затихнул, крайне теперь сконфуженно. На песке скорчившись, Ферра уже давно помирала со смеху. — Я-таки говорю вам, езжайте в Киев… Да верую, свято верую! Успокойся ты, Казанова… Не паникуй так, Паниковский. Не шипи, гусь! — наконец с трудом выговорила она. — Принц — это было вовсе не нарицательное. Имя собственное! Что поделать, звали эту падаль этак… Не я выдумывала. Ну прости, я вовсе не хотела тебя обидеть! Я обычно ясно всех предупреждаю. Когда хочу… — Проехали, — сгорая со стыда и злости на себя лично, ей буркнул облажавшийся снова Тор. Они помолчали с десяток биений сердца. — Нет худа и без добра… И все к лучшему! В этом задрипаннейшем из миров. Зато смотри, как враз согрелся. Помидор гриль, — все же не смогла не отметить ехидно Ферра. — Отдай мне мой молот, а? И я пойду. К ней. Я обещал. Она ждет меня, — очень тихо и обреченно попросил Тор. — Тор, — вкрадчиво произнесла Ферра, — Вот как бы донести мысль… Мне до тебя, не слишком чтобы абстрактным образом? Вася — проглотил! Штопор! Я и рада бы тебе дать. Сняв с себя — все. До последней стружки! И клянусь, до самой даже последней ниточки. Но в том дело, что любимый твой молоток. В результате нашей с тобой аварии. Изменил он! нет, не родине. А слегка — свое привычное агрегатное состояние. Избрав несколько отличную от привычной нам дислокацию… И теперь довольно сильно действует мне на нервы. Ручка вовсе… Не скажу куда сейчас упирается. Так что ты жди. Как вот только — так сразу будет! Я как раз прикидываю варианты. Ну а к ней… Мы ведь покуда и вместе можем. — Я… С тобою? И не думай! Да ни за что!!! — ужаснулся даже мысли подобной Тор. — Ты мне, что ли, указом будешь?! Что мне делать? Нашелся, тоже! Я под ваши дудочки не пляшу! Кошка я… Что гуляет — лишь сама по себе!!! — снова обнажая свои клыки, зашипела крайне обозленно внезапно Ферра… И — для большей словно ему доходчивости… Вся окуталась метельным факелом на мгновение. И над ним возникла вполне всамоделишняя снежная пятнистая кошка. Рысь! Разве каплю чересчур механистичная, угловатая… Только с двух шагов — как живая. Не разберешь! — Я, блять, как кошка — Мебиуса! Представь… И у меня были свои планы. На этот вечер! — рявкнула взъерошенно кибер-рысь. — Я и не лелеяла! Мечтаний! Встать препоною! На славном и любовном — твоем пути! Я стремилась все закончить… Закончить — все! Но есть термин… Перманентная — невезуха! Во-от не повезло, я упала в мир… До моей звезды — ды, ды, ды… Миллионы — миль! Миллионы миль, а этот мир чужой. Это мир людей, притворюсь — своей? И все закрутится, и все завертится… Сначала весело, потом — повесишься! Петля завертится, и все закрутится… сначала стерпится, потом — полюбиться? Не стерпелось, не полюбилось. Я проснулась здесь человеком… День за днем — что они я привычно делала. Я жила. Простой… пустой и серой земляной жизнью. Одноpазовая жизнь в миpе номеp pаз… Этот гоpод pваных жил, pабов, команды «фас». Я pазливала свою жизнь как в одноpазовый стакан… Дождись пpихода и ложись — на виpтуальный диван! Я забилась в нору, как червь… Я забыла о небесах. Не хотела, не помнила ничего. И подспудно — ждала конца. Они звали меня. К себе… Я откликнулась этим вечером! Я ушла. Я сделала шаг с моста… С верхотуры, в пустую бездну… прочь, подальше с этого проклятого шарика! Ощутить свободу — хоть на мгновение! Человек так склонен предполагать. А ты спутал все карты, боже! И дуреху Элли вновь занесло… Умчало, унесло ураганчиком! Кошка медленно опустила вздыбившуюся шерсть. И, устало прикрывши веки, притушила свои только что пылавшие смертным огнем глаза. — Сегодня ночью женщина в годах — запуталась ногами в проводах. И стало, словно в космосе, темно. Весь мир похож на черное пятно… Я профессиональный убийца… и бессмертный самоубийца, Тор. Вне времени… что есть круг, — обреченно, заученно, почти что монотонно проговорила она. — Я не знаю, как жить. Если смерть стала вдруг невозможна… Thereʼs no chance for us. All decided for us. This world has only one sweet moment… Suicide — for us! И который раз, подыхая… Я так надеюсь, что навсегда. Но каждый раз, я снова открываю глаза… Все те же знакомые люди, все те же портреты на фоне. И фиг тебе новых прелюдий, и хрен тебе новых симфоний! Пытаешься выпить по двести — с любым случайным прохожим… Но в сводках последних известий — все те же знакомые рожи! Любящие лица. Родных и близких. Что знают что делать… И что мне лучше! Говорят мне — смотри, счастье! Я смотрю туда, и вижу — тюрьму… Дорогие мои, заразы… и сдались им эти вечные макароны! Что мне нужно навешать на уши… И в не слишком сильно изменившихся декорациях — повторяю я предписанный кем-то путь. Смерти, и любви, и предательства. Созидания, разрушения… Одноразовый мирок в жизни номер шесть. В подъезде киллеp у двеpи, он тоже — хочет есть! Я вертаюсь крысою в колесе. Чип и Дейл — галопом спешат на помощь! Раз Земля, два Земля… Трим-пым-пым! Оригинал, копия, параллельный континуум. Черная дыра, белая дыра, красный карлик, кинза гигант… Рай, Ад, межпространственное Чистилище. Я одуpел от деpьма и ломовых атмосфеp, кpичу от боли — и свеpнувшей мозг музыки сфеp. Меня загнали хмыpи и pасстpеляла мечта… Глухие окна заpи, гpаницы блок поста. Я получил эту pоль, но потеpял билет… Hас убивает игpа — в котоpой ничего нет! Нет повести печальнее на свете. Чем повесть — о заклинившем резете… Я уже невесть какая перезагрузка. И я очень устала, бог. — Но неужели — моя молитва была услышана? Но я очнулась… и никого? Вот только рядом — валялся ты. Тебя я прежде не встречала. Не видела. Ты нечто новое… забавное… интересное! Такое неизбитое… Свежачок, — снова распахивая насмешливые светлые очи, с наигранным оживлением сообщила она. — Так прости мне это праздное любопытство. Кое очень вскоре, надеюсь робко — вновь успешно сможет сгубить меня… Потаскаюсь я немного за тобой. Хвостиком! Раз пожрала, Тор-Царевич, твого коня… Вроде как теперь и обязана. Видишь ли. Если не бежать взрывать миры сей секунд… То до пятницы — я совершенно свободна! Никто пока не заангажировал. В танцевальной книжечке чистый лист. И вообще не слишком забитый график… На близлежащую у ног вечность. Вот как-то так, Тор. Ферра наконец высказалась. Воцарилось гробовое молчание. Тор замедленно пытался проанализировать вышесказанное. Почему-то, уж неведомо с какой радости, ему лез на память легендарный вепрь Сехремнир. Кажным вечером идущий на прокорм прожорливым асам… Обреченно воскресающий ежеутрене. Для планиды той же невеселой заново, вновь и вновь. Верно, ему то порядком поднадоело? Вполне можно его понять. За ограду вырваться, погулять по зеленой травке! Да еще в хорошей притом компании? Почему и нет… — А… Это до какой… Пятницы, — будто это было наиглавнейшим с наиважнейшим… спохватившись, наконец хрипло уточнил Тор. Решив здраво свои последние размышления — все же не обнародовать. Мало кому понравится сравнение со свиньей… Особенно если ты куда выше нее в пищевой цепочке. А кошка, без сомнения, была. По зубкам судя, смело можно сказать — главенствовала. — Тринадцатое, конечно! — ласково улыбнулась ему убийца. — Время у тебя есть. Да ты не боись. Шучу. Я не слишком-то суеверна. Мертвецам — таковое несвойственно… — Ааа. Ну ладно. Тогда таскайся, — неуверенно разрешил Тор. — Пока молот мне не вернешь! И ты знаешь, вот бы как-нибудь побыстрей… — Мне бы тоже, знаешь! — хмыкнула крайне независимо Ферра. Дернула обрубком хвоста, встряхнулась колющей метелью, будто вылезши из воды… И снова стала самой собой. — Завел оруженосицу! Таскай инстрУмент за таким шкафом… До смерти надорвешься. Только замкнутый круг, увы… Энерджайзер твой как раз мешает мне окочуриться. Безвозвратно. И окончательно. Так что — обещаю, что усилия приложу! — бодро отрапортовала она. — Тебе нужно так уж обязательно окочуриться? Но зачем? — удивился искренне бог. — Мне по кайфу! — смурнея снова, огрызнулась самоубийца. — Не твоя печаль, боже! Тор смиренно было пожал плечами. Вовсе не собираясь лезть в чужие религии. Ну и ладно. Не его, так не его. Жить нужно в кайф, как говорят в Мидгарде… возможно, умирать тоже. Лишь бы другим не в тягость. Но старший Одинсон отличался если не умом и соображалкой… То добротой и отзывчивостью — вполне. И потому не мог оставить леди в ее беде. Она ведь все-таки его не оставила! Одела, обогрела как могла… гм. Он был обязан попытаться и ей помочь. Для этого… тут требовалось подумать. — Так ты, выходит, тогда этот у нас… ходячий… Ну как его там… Драугр? — неуверенно вывел он. Не нашедший в битве иль огне смерть берсерк… Не похороненный как надо живой мертвец — весьма со скрипом конкретизировалась у бога перед глазами страничка. Давно и прочно позабытого им учебника из отрочества. Живописующая предположительно сидящий рядышком подвид нежити… — Ходячая неприятность. Я Дракула. Мертвая-недовольная… — сообщила пригорюнившаяся Ферра невесело. Драугр, порешив несущественным различие в произношении, утвердился в своей догадке довольно Тор. Цвет кожи от мертвенно-белого и до синего… Сверхсила и магические способности. Неуязвима для простого оружия, хранит сокровища, умеет принимать вид животных… не исключено, что способна узреть грядущее. Ну и вот как такое упокаивать, а? Раз и сама даже не знает способа… При явно непритворном и горячем к тому стремлении. Будь Локи на его месте… Эх, Локи. И где ты, брат! «А она ведь тоже с моста шагала» — припомнил вдруг радостно, сам незнамо почему, он. От чувства общности, сопричастности — как-то потеплело внутри. Будто встретил — далеко от дома, родную душу… Наличие таковой у нежити его в сомнение не привело. — А ты с какого моста упала? Я вот с Радужного. Бифроста, — с совершенно непрошеным оживлением вдруг решил поделиться Тор. Драугр смерила его долгим пристальным взглядом. — Знаешь, пони, оно заметно. С Поцелуйного, милый Тор! — любезно сообщила она. Тор опомнился, и насупился. Ни в одной книге, ни в одной саге совершенно точно не встречалось упоминаний. Что такие вот мертвяки — целуются. Еще как! И на раз тырят зачарованное оружие… В том царевич колебания не испытывал. Ибо как раз вооружением, и… всем этим пикантным прочим, увлеченным был тогда в наипервейшую очередь. И такие сведения нипочем бы не упустил. — Слушай, ты всего так много наговорила… мне рассказала… Но я так и не понял. Дурак, наверное. Как же ты его забрала? Как все этак получилось, с моим Мьельниром? — слегка помявшись, все ж решил упрямо задать самый свой животрепещущий вопрос бог. Ферра утомленно вздохнула. — Господи, вот растакался… Анекдот про хомячка знаешь? Ладно, пожалею, не расскажу. Как я получила. Чужую мульку… Вот на удивление, не через койку! — мрачно пробурчала она. — В том и дело… Ведь владеть заявлен им лишь достойный! — успокоиться не мог Тор. — Нет, не умаляю вовсе я неизвестных мне покуда твоих заслуг, — поспешил на всякий случай дополнить он. Лишь молясь, чтоб не начала она немедля оных перечисление.  — Да и сам я святости с смирением не образец. Но однако! — Что, проблемы с заводскими настройками? А я Лореаль верую. А вот Достоевского не фанат, — издевательски отбрила убийца. — И не загонялась! Личностными расколами. Тварь дрожащая, или право на то имею… Я не спрашивала. Потянула рученьку и взяла. Не топор, так молот. Живи проще, соня! Все в мармеладе будет. — Я так жил, — угрюмо ответил Тор. — Все было… И все кануло. И это — не объяснение! — Объяснительную ему подай, — покачала головой Ферра. — Ладно, выслушай по науке. — Над селом хуйня летала, серебристого металла. Много стало в наши дни — неопознанной хуйни… Коридоры. Наши. Пересеклись! Нахер сбились траектории. И программы, — скучно пробубнила она. — Но не все. Моя, аварийная — и сработала. — До свидания, малыш! Я упал. А ты летишь… Тебя вниз шмякнуло. Меня — закинуло за линию Армстронга. Живые тама долго не существуют. Недолго маялась старушка — в высоковольтных проводах! Померла. И тут же загрузился бэкап. Вот этот, — наглядно обвела она руками свой металлизированный силуэт. — Наиболее подходившая в тех условиях — из всех прошлых воплощений конфигурация… Ну, а стройматериалы да генератор… И сам понимаешь, откель мне услужливо приползли! Что за добрый томатный спонсор. Безвозмездно предоставить их смог. Вот и хочешь помереть, а никто не даст. Все желания сбываются, кроме этого. Хреновато, Тори… быть мною. Теперь понял? Вопросы есть? Разумеется, все это… говоря мягко, в голове не укладывалось. Да и в жизни никогда бы не уложилось. В прежней жизни и обычных условиях. Но, видать, Тор неслабо этой самой головой стукнулся… и причем о жесткое, потому что как-то скомпановалось. Состояние же вместилища разума его собеседницы — говорило и само за себя. Леди явно не переставая им билась. Каждый миг, с каждым вздохом. Каждым нервным словом своим… Воздвигая и прошибая пред самой собой невидимые препятствия. Со всем миром, со своей тенью. Вела бесконечный и бесславный неравный бой… — Нету. Понял, — хмуро подтвердил Тор. — Что я — крайне невезучий кретин. — А то ж. Здесь все такие. И до упаду — танцуй, это все что сегодня нам надо… Поприветствуем! Члена нового. В моем личном привилегированном клубе, — искоса взглянув на него, проворчала Ферра. – А хошь, бог. Я наш тебе гимн спою? Помолчала… И негромко запела. И эта песня была о них.