Подмена объекта

Волна бежит на этот берег Волна бежит и что-то бредит! И звезды падают за ворот, И ковш на небе перевернут. И в голове – смешались мысли, И босиком с бутылкой виски Мы изучаем этот берег… Волна бежит и что-то бредит. Вокруг вода, песок и камни И время меряем глотками И всех вокруг как ветром сдуло, Нас – как магнитом притянуло К друг другу, и теперь на берег Волна бежит и что-то бредит. Мы странно оказались рядом, Приняв одну микстуру с ядом Теперь мы принимаем виски, И в голове смешались мысли. Хочу уснуть и не проснуться! Уйти в моря и не вернуться Или вернуться – только вместе С тобой так много интересней? С тобой так много интересного! Вокруг – совсем не тесно Без площадей, вокзалов, станций Без этих всех цивилизаций. С тобой мне больше здесь не тесно, И ковш на небе стал на место. Передавай бутылку виски, И ты мои читаешь мысли… И звезды падают за ворот, И ковш на небе перевернут. Еще глоток и мы горим! На раз-два-три… Потом не жди и не тоскуй. Гори огнем, твой третий Рим Лови мой ритм! Танцуй, танцуй, танцуй, танцуй.

Стартовало заключительное утро как раз с того… Что подкравшееся совершенно неожиданно с тыла море – хладно поприветствовало. Тот камень! Где куда удачнее Стенли Твидла – притворялась что дрыхнет, Ферра. Принц пока что ей не мешал. Зато проявил внимание свое прилив! Заодно, чуть было не присвоивший шляпу Мака. Зверь рычаще на то ругнулась, отряхнулась и трансформировалась. И пошла ждать – в другое место! Выше. Лучше. Не особо, надо сказать, далекое. На сей раз, она избрала весьма живописную скалу с видом. У подножия, правда, уже недвижимо сливался с фоном – некий с ранья вставший, абориген… Но он моря не заслонял. Как и прочих красот вокруг. Сидел тихо, и не отсвечивал. Ферра, бывшая ранним утром – сильно менее общительной и разговорчивой чем обычно… Пробурчала ему неразборчивое приветствие. Да и в позе отдаленно медитативной, угнездилась этажом выше. Дабы – вдумчиво любоваться! Восхождением светила красного… Как вдруг обнаружилось. Команда астероида тоже встала! И теперь из моря – вылезает не только солнце. Гостьей следующей, Японию навестила… Слишком многих землян на зубок опробовавшая, морковка. Вид той был не столь отвратен. Как пришелец из Антарктиды… Но пейзаж – вполне бы обошелся! Без натюрморта. Конусообразные создания на шарнирных ножках паука-сенокосца, с целеустремленностью запрыгали. Из волн серых… Сбились в стайку. И затеяли бестолково! Возбужденно приседаючи и звякая, танцевать. Вокруг изваяний, восседавших на берегу. Изваяния реагировали по-разному. Нижнее, седоволосый монах в коричневом… Застыл в трансе. Зонды с отстраненной смелостью игнорируя. Как ни странно, и морковь в атаку! Совсем не ринулась. Отчего-то в зад святого человека, не торопясь. Присмотревшись, Ферра очень скоро поняла. Почему. Если на замке граница… Замурован выход – внедряться некуда! Хмыкнула, с невозмутимостью перевела взгляд. От в буквальном смысле, воплощения выражения – жопой чуял. Вот как чувствовал чувак! Надо было… Фрику – так себя усовершенствовать-зашивать? Половину органов кому-то сбагрив, заменив пластиком… Да всегда пожалуйста. Ей-то что! Не в цепях, чай. Силою не заставили. Сидит на свободе, на свежем воздухе… Может, в самом деле причины были. Не хватало страшно – на айфон новый! Или просто ипотека? У человека… Мда. Похоже, что с ней покончено! Коль очнется, можно будет его порадовать. Благой вестью. Раз полярник назначил ангелом… Морковь продолжала – нервно, непонимающе. Кружить снизу! Возле полу-пластиковой, и полу-металлической двух скульптур. Верхнее из изваяний слегка поморщилось. Овощная пакость не унималась. Своим мельтешеньем, уже начиная действовать ей на нервы… Разумеется, каких-то иных проблем! Им доставить киборгу было сложно. А вот Ферра – вполне могла. Им отсыпать траблов, и даже с радостью! Пусть восход неспешный, склонял к бездействию… Созерцанию пофигистичному? Но терракт довольно подходящий – в момент придумался. Да и много времени не занял. Просто жарить корнеплоды она не стала. Верней – все же подрумянила, щедрым жестом… Но не все. Одна морква, умилительная и маленькая – была нежно ей поглажена, с почетом выпущена. В природу… Назад в воду! Смешно переваливаясь, пробежала та по волнам… Утонула, булькнув. Отправляясь в подводный домик. С сувениром! Одним подарочком. Почерпнутым Феррой, через вай-фай ближайший. Хакер плащ свой скинула, продолжила со спокойствием. Удовлетворением, славно выполненной работой! Греться, впитывая энергию. Ожидая Ктулху… Либо еще кого? Только никаких инопланетников – привычных, необычных ли… Больше не было. – Это было давно, это было давно, в королевстве приморской земли. Там жила и цвела та, что звалась всегда – называлася Аннабель-Ли… Вечная, юная! Сразу за дюнами… Ждет тебя парусник, мною придуманный. В голове моей, прохладно и пусто! Расскажи мне. Где ты и как? Берег встретит – героя, берег встретит… Врага. Нас всегда было двое. А теперь – только я… – снова впав в обычную меланхолию, напевать затеяла. Песни родины… Чередуя и даже с классикой. До тех пор, покуда не осчастливил. Своим появлением на бреге – слушатель! Местный житель, островной хозяин? Видно, натурализованный. Европеец, по-восточному наряженный в оранжевую хламиду… С хитромудрой гладко побритой рожей. – Чо? Уставился. Я медведь! Панда. Звать Гроза, как гранатомет. Здесь зимую… Над загаром своим работаю. Демонстратором! Пластических поз, – пробурчала Ферра привычным штилем. На манер трэш-анекдота, про косаря! Но затем… Увещевания призрака все же вспомнила. О нелишних иногда манерах? Слегка получше. Потому великолепным прыжком кошачьим – со скалы махнула. Опускаясь до его уровня… Развалилась снова как на пляже, рядом с его товарищем. Намекая монаху новому… Что в ногах – гармония и правда навряд ли есть! А вот где бывает… Подумай сам? Но присоединяться третьим к пикнику – тот не стал. И чем следует попотчевать гостью… тоже. Если не считать беседу? За угощение. – Я брат Уайт, – с достоинством представился посетитель. – Гы-гы. Да уж, вижу! Не негр губатый, – из-под шляпы обозревши его насмешливо, не сдержала Ферра малька расизма. – Мне так с ними не везет, брат! На дороге возникают, и ну докапываться. До девицы. Грюндер, Лонгбор, и этот… Деточкин. Еще тачку мою хотел упереть, Чайлдз! Каждый раз ведь на Земле такое, как будто сглазили. Просто их душить – не передушить… Ой. Звиняйте, дядечку! Шутка юмора. Не зову к насилию, не гоню совсем я на ваш буддизм. Для меня, вообще-то, вы все равны! Человеки. Папуас для папуаса, как говорится… Треплюсь много – да, в том грешна. Не люблю молчание, до мурашек. Была шоу-вумен, в одной из жизней! И певицей. Пела тысячам – счастливых людей… Как товарищ Мэрилин была. Да… Монах улыбнулся со смирением показным. Маленькой неонацистке, в огромной шляпе! Да и капельку склонил голову. Обозначив этим, церемонный поклон восточный. Очень втайне, от его паствы… И в нем этот юмор – находил отклик. Потому решил назначить ей кличку. Шляпа! Что, вообще-то, являлось честью. Например вот этот, сидящий в обмороке… Групповое поименование носил – Осел. – Мисс Монро. К нам, очевидно, прямиком с конкурса? Двойников, – вслух преспокойно произнес он. Про икону Мэнсона, похоже, в этих краях не слышали… А иначе точно не перепутали. – А то как же, – спорить не стала Ферра. – Королева! Всекосмической красоты. Ю-уу… Only – you… Can make – the darkness bright! Я ваш свет во тьме, и совершенное существо. Этот я, сброд юный… Ну та, цветочница… И бродяжка южная… О, Юнис! Юнис Брод-Флауэрс. С Алабамы, что ли. Из Сердца Дикси. Да, то мой сценический псевдоним! – расщедрилась предприимчиво, на абсолютно левое имя с радио. Ей отрывочно уловленное в полете, на какой-то из шипящих эфира волн… И теперь лениво всплывшее. В тему, в памяти. Собеседник тоже слушал такие новости. И похоже, что их выслушал до конца. Ведь ухмылка, что далека была от святости, на мгновение мурашом шустрым… Пробежала, по невозмутимому его лику. Это имя давненько знал. Как и впечатляющие формы! Его носительницы. Увы, упокойной… Интересовался ими уже давно. Но не из желаний плотских. А соображений лишь деловых. Заказали отыскать такие титьки, одной клиентке… Данной конкурсантке, до погибшей бедняжки Юнис – было, без сомнения, как до Луны. Тем не менее, спасительная дверь храма! Могла отвориться – и для нее. – Видимо, ты воплощение ее следующее? Она умерла. Сгорела великомученнически. В костре зависти! Зажженном ее соперницей, – сообщил он, изучая объект оценивающе. – Умерла, вы говорите… Совсем. Респект! Вот дозагоралась, повезло-то как. Ох, счастливица, – повздыхала Ферра с полнейшей искренностью. – Все берет и умирает, блин! Что за дело. – Не пугает смерть, знай! Тех, кто… – начал пафосно спич монах. – Кто – уже откинулся. С этих нар. Да я, знаете, не боюсь, – равнодушно призналась Ферра. – То она! Все от меня бегает. Остается только восседать здесь… Наблюдая закат над Эдо. Зрелище, что можно видеть только раз. В жизни… Вашей, ясно. Закат последний! – Свинцовой тучей тяжелеют небеса, и воздух плавится – от слов непримиримых богов… Догорает фитиль. Восточным эхом долетают голоса! Они толкают Землю – в третье… Столкновение миров! B серый пепел и пыль. Пляска ада, бездна рядом… Вспышка света. Боже, где ты? Это – Ар-рмагеддон! А пока, книгу листает Смерть… Все быстрей! И быстрей, – не сказать, чтобы особенно этак громко – все ж таки святая земля… Но надрывно вдосталь, прорычала арию пред ним она. Превосходно видя – брат Уайт уже составил некое свое мнение. Поимевши представление об адекватности… Но, похоже, в прихожанах тут нуждались? Причем любых. Потому, с буддистским хладнокровием, не удалялся. – Тебе непременно следует. Увидеть Учителя! – очень убежденно сказал ей он. – Чего, Сплинтера? – довольно непочтительно Ферра хмыкнула. – Это вряд ли. Стилем втуне убивающейся об стену! Пьяной и подвальной летучей крысы… Я давно владею. И в совершенстве. – Ты владеешь своим телом. Но в нашем храме… Изучают не единоборства! А мощь духовную, – снова безмятежно улыбнулся монах неверующей. – Мировосприятие Дзен, дает нам самопознание! Философским путем отталкивания. От всех наших прошлых сущностей, и историчности витков бытия… Кои – уверяю, Юнис, как раз и сможет. Разъяснить тебе. Наш осененный благодатью Мастер, Учитель мудрый! И он разразился рекламной речью. Занялся привычною вербовкой! На священные свои курсы. Делать все равно ей было особо нечего? И, с иронией фыркнув в сторону… «Сестры, всем молиться и всем поститься! Слушать… Наше радио. Славный Радонеж!» – затыкать его убийца пока не стала. – Таким образом, в нашем храме. Достигают – небывалого роста духа! – пару бесконечных минут спустя, завершил нравоучение ди-джей радонежский. – Но и здравие тела, как оболочки… При том, разумеется, тоже требуется. – В здоровом теле – здоровый дух! – внесла и свой скромный вклад… При том исключительно нескромно зевнувши – Ферра. Если честно, то наслушавшаяся вполне. – Конфуций, – автоматом кивнул монах. Не успевший оценить зубы, в том чеширском ее зевке… Потому как голову повернула. И прикрыли все богатство хищное, поля шляпы. – На самом деле… Одно из двух. Ювенал! Гуляй, мальчик… Отдыхай, двоечник! Хватит всяких с меня гадателей, – отмахнулась Ферра, поднимаясь и потянувшись. Решив на подобной, познавательной крайне ноте – все же завершить! Такую длинную рекламную паузу. – А, нет! Стой покуда. Раз уж поминаем, людей известных… Шиджо Ямасука! Мешок денежный, меценат. Юных дарований, большой любитель… Вот о суке этакой! Что слыхал? – спохватилась мрачно. О фигуре своего прошлого! Параллельного… Ну а вдруг? – Мистер Ямасука? Это имя известно мне, – настороженно обдумав, признал Уайт. – Хотя слышал я. Что он совсем отошел от дел… – Куда? Смылся, – отрубила угрюмо Ферра. – В круг. Перерождений! На виток новый. Упочил, – ей благолепно открыл монах. – Жаль!!! Что не успела. И не застала. Вот бы с ним… О вечности. Побалакала! Пропустила, по всем кругам… Все, свободен! – потеряв повторно к разговору с ним интерес, процедила Ферра. Отойдя в сторону… Скрестив руки, и уставясь на океан. Но Уайт возможностью не воспользовался. Стоял, наблюдал за девкой с мастерской неприметностью. Напряженно мыслил, картину складывая. Шляпа оказалась… Не такой шляпой? Их клиентка, и не нужно ходить к гадалке! Тем не менее… Она – покупатель? Реципиент! Или все-таки рабочий материал. Поставщик? Цвет лица не шибко здоровый, ясно. Девиантный представитель всей той тусовки… Музыкальной! Из которой и любил наложниц брать старый хрен. От таких, как правило – здоровых и чистых органов… ждать смешным казалось. Но – кто же знает? Уайт знал это лучше прочих. Так как этот богач покойный… И впрямь сука, скряга – причем изрядная! В храм сплавлял частенько. Надоевших ему рабынь. В своей бесконечной жадности, предпочтя – обмен натуральный. За услуги обновления обильного дряхлого тела собственного… Что же, он и получил. Баш на баш. Относительно недавно, и поплатился. За всю скупость. Второсортный орган вдруг отказал! Подбирал его любовно – хирург не зря. Уайт снова смерил девушку цепким взглядом. Бывший партнер Ямасуки! Деловой или постельный… Уже неважно. Основное слово – бывший. Надо ж, нарисовалась! Видно, этой – посещения прежде храма… Удалось каким-то образом избежать. Но все эти выдающиеся украшения, на своем теле! Она все ж успела? Где-то приобрести… – Ты изведала много боли! Но бесспорно – в испытаниях с честью выстояла, – произнес со всем возможным уважением и осторожностью. – Ты, быть может, брала уроки… Единения с божественным. Раньше? Прежде! И в каком-либо ином… Храме? – Что, с божественным? О, блять, да. Вот так были! – сжав два пальца, очень желчно бормотнула инкрустированная готка. – Я уверен, что ты продвинулась. По пути познания… И аккумуляции нового. Обретения вновь – целостности себя! И все то захватывающее странствие… Столь наглядно отражено! На твоем челе. И на своем теле, – профессионально похвалил он. Сетку серебристых линий, на лице ее и конечностях. Уж конечно, все ее великолепие – не шло в сравнение! С мешаниной трубочек-пакетиков дешевого пластика. Что сам присобачивал ученикам своим… На место изъятых органов. Один из бюджетных образцов его трудов, его рукотворничества – деликатно прикрыв это все полой ткани, как раз находился рядом. Доживая свой краткий век. – Да, на удивление. Охеренно! Козырно вышло, – согласилась Ферра. С неохотой, тем не менее слегка оттаивая. Ковырнув заклепку, поглядев на блеск открытых шортами ног. К этой части преображения! У нее, по правде, претензий не было. Сокрушалась сильно лишь по бессмертию… Абсолютному. И все же было прическу жаль. – Мой секрет от Клеопатры. Мельхиоровое армирование! Фирма Твидл-Мантрид-Его-Тень-Эстетик… Веников не вяжет! Уж согласись. Уайт подумал… Что не прочь поближе он познакомиться. С этой новой интереснейшей технологией! А потом – ее неплохо так запродать. Выжав все из их знакомства! И пусть даже органы у девушки будут дрянью. Для того – необходимо было сменить локацию. Заманивши все же образец в храм. На уютную кушетку, с надежной привязью… К чему и приступил он. Даже капельку переступив гордость. – Для меня честь! Встретиться с тобой, странница, – поклонился куда глубже, добыче лакомой. – И ее хотел бы разделить с братьями. Я прошу внимание оказать нам… И пожаловать под наш кров! Обрести отдохновение. Познать счастье! Позабудь о материальном. Отринь тупик… Куда гонит лживое упадничество прозападное. И позволь же освященным путям Востока! Исцелить – измученный гордый дух… С ним общение – начинало Ферре ощутимо надоедать. Правда, в память заветов Зэв… она оставалась. Покуда вежливой. С этим смертником… Насколько была способна. – Love and peace! Люди – могут, конечно. Спастись. От падения вниз. Ты пришёл рассказать мне о том, как… МНЕ? Можно спастись! – ухмыльнулась с превосходством она безжалостным. – Прям на шару! Верно хостел ваш, Эль-Рояль. Все такие уж бессеребренники? За идею никак работаете… Продвигая опиум для народа. Но бесплатный сыр… Бывает известно где. Я не эта мышка, увы… Брат спамер. – Безусловно. Храму нужна поддержка, – снова строго сказал Уайт. – Добровольные пожертвования. От верующих. Но в обмен… Даруем мы неоценимое наставничество духовное! – Ох, простите. Старого параноика, – повинилась Ферра пред ним насмешливо. – Ну да ладно, святые люди. В такой день… Не жаль. Сгоняю, банкомат для вас растрясу! Столько денег своим пением заработала… Или сразу вы Курилами принимаете? – Храм не просит денег. Из банкомата. Его нужды шире, – сообщил ей монах загадочно. Не сболтнув, что острова уже давно проданы… Улыбаясь внутренне, как снова повернул разговор. Непосредственно, ближе к телу! Ее… И особенно, карманам. Уже его! Пусть они в его монашеском одеянии – изначально, не были предусмотрены. Впрочем, восполняла пробел сума. – Но порой… Земельные угодия – нам даруют, – прижав к груди руку, похвалился скромнейше он. Ферра тоже обратила свое внимание. На его наряд, в оттенках золотой осени. Позитивный! Даже довольно щегольский. – Ну дак. Отчего же не даровать. Ничего прикид! Внушает. Тык-скыть, доверие, – одобрительно сказала, оценивши фасон и цвет. – Люди смотрят совсем по-другому! Когда ты в рясе. Слухай… А вот коли я действительно заселюсь. Вступлю в секту, чтоб поучаствовать. В столь офонаренной программе вашей! Буду спать там с вами, и в главном доме… Мне такое – тоже дадут, ага? Кто оденет зимнее солнце! В небе, как на флаге японцев! В желтые – лучи… И пойдем по полю мы! Все вместе. Всей общиной… Под светом их. По такому полюшку, из желтых цветочков. Поле, русское по-оле! Ты в цветочках разбираешься, брат Уайт? Скоро нужно будет… – и мечтательно прищурилась, к светилу возвела взгляд. – Разумеется! Ты оденешься. Ты изменишься! Внутренне и наружно. Ты не будешь прежней, – скрежетнув зубами, с теплотой неимоверной сказал Уайт. И продолжил проникновенно! Завлекательность посулов ей, все наращивая. – Основное, Юнис… Дорогая моя Гроза. Ведь не атрибуты внешние, и не плата! Наш Учитель прозреет все… Твои сокровенно внутренние, богатства! Круг перерождений тебе откроется. Кем была ты ранее, и кем сделаешься… Давши – истинное прозрение! Ты не будешь более одинока. В ограниченной темнице, всего лишь плоти. Обретешь единство с иными жизнями… Не конец. Но новое, и ослепительное – начало! Выдав этакую тираду… На остатках своего терпения, монах ждал. Может, все же пойдет сама… Не придется мягко указать путь, оглушив легонько ее кастетом. Не хотелось бы! Таких крайностей. Ведь есть риск случайно повредить имплантацию… На лице поникшей Шляпы отразилось вдруг отрешение… Печаль сумеречная. Покинутость и потерянность… За бравадой всей, и вечным стебом – степень высшая! Ее реального одиночества. И Уайту даже захотелось себе похлопать. За свой дар ораторский. Похоже, проняло… Все ж сработало? – Начал хватит. Конец хочу. Пусть навеки, положат меня в саркофаг… В королевстве – приморской земли! Половины такого блаженства узнать. Серафимы в раю – не могли… Но спасибо тебе, Уайти. За предложение. Ты так добр… Устоять тут сложно, – глухо выговорила она. И все! С места даже не подумала, как-то трогаться. Уайт наконец решил. Что уже довольно! Был он добрым. Постояла, хватит! А пора бы – и полежать? На операционном удобном столике. Под наркозом, ладно. Больно материал разговорчивый. А потом – устроит милой и саркофаг… – О, я чувствую. Как блуждает твой дух! В смятении, – невесомо возложив на хрупкое плечо длань… Самым-самым своим гипнотичным тоном, произнес он. – Ощущаю, что мы были с тобой близки… В прошлых жизнях! Будь со мною, мой духовный наперсник светлый. Заблудившийся в наполненном скорбью мире! И откроет Мастер нам. Где, когда! Мы познаем радость… Пройдем по полю. Серафимов слыша. И страдание в безвременьи наше общее… Наконец – закончится. Уж пора! Со словами теми, монах хитрый свой нажим усилил! Прижал уверенно. Точку нужную, на тонкой беленькой шее жертвы. Ибо уговоры взбалмошной идиотки! Ему надоели, не сказать как. Но с успехом тем же! Можно было тщиться приколоть кнопку. Хилый канцтовар – к несокрушимой стальной стене… Прежде чем Уайт, не веря своему осязанию. Успел до конца прочувствовать и понять! Что тепла и жизни под ее кожей… Вот реально, нисколько больше. Чем в бездушно возлегающем в морге трупе? Замороженном в чистый лед… Его руку – накрыли сверху. Ее пальцы… Тоже совсем не теплые! Легко потрепали, голос вздохнул сочувственно. – Ты пройдешь долиною! Моей тени. Круче негров – не везет мне… Только на экстрасенсов. Докторишек! Души. И тела, – с ним минорно поделилась, оживший труп. Затем сжала, и рванула… С силой нечеловеческой. С легкостью необычайной – его ладонь к телу выгнув! Под прямым углом вывернув. Заревев, монах пал на колени! К себе прижимая покалеченную конечность. – Шо такое, бо-бо у доктора? Дорогой наперсник ты мой духовный. Вероятно, чувствуешь мою боль? Разочарование! В людях… Ты прав, ты прав, – согласилась Ферра. – Жить так страшно! Куда только катится. Этот мир. Впрочем, куда этот… Уже понятно. Ничего, сейчас соломинку прикрутим, кирпич приложим… Вознесем молитву! Скоро все пройдет, верь. Общее страдание наше кончится! Утомила сильно тебя, я знаю. И сама себя, давно… Бесконечно! Аж четыре тысячи лет назад. Я себе наскучила. Тебе сказать-то совсем забыла! Я не человек, прикинь. А кто бы подумал, да? Но возможно, я ангел. Адский… Позволительна, аллегория? Или может даже богиней. Стать… Мне самой себе! А как ты считаешь, брат. Тебе имя Аннабель… Нравится? Производное от Анубис. Сможешь звать меня Билли! Ли… – Мне запястье сломала, сука-а! – провыл Уайт. Будто расшифровка его состояния кому-то требовалась. – Вношу уточнение! Самка. Кошки, – кротко улыбнулась ему палач. – Хрупкий смертный, наживавшийся на слабых… И заблудившихся. Ты ведь знаешь, как в природе заведено? Кошка любит поиграть! С крыской. Хотя – видит бог, твой золотой телец… Я сдерживалась! Так долго. Практикуя – чисто самозащиту… Ноль насилия! Вербальное рассматривать мы не будем. Ибо наши речи – нивелировали друг друга… Согласитесь, господа присяжные? Заседатели! Вот, отец молчит. Молчание – знак согласия, – призвала в свидетели по-прежнему беспамятного монаха. – Ты хотел забрать мое. А разве я тебе разрешала? Недоделанный последователь! Казана. Но ты выбор сделал. А не думал, что я обижусь? Ну конечно. Если умысел вдруг требует доказательств… Проведем эксперимент! Следственный. Раз уж так спонтанно начался медосмотр! Я убеждена, Учитель… Проделать сможет. Мониторинг моего плачевного состояния, прям при вас. И диагностировать недуг слепой певицы… Несчастной Мэг. Тут, на месте. Предлагаю – по цвету! Радужки, – деловито выдала, приближаясь. К подсудимому… Небрежно скинув за спину шляпу. Против воли, Уайт поднял голову. И как солнце, отнюдь не зимнее! Как прожектор потусторонний. В операционной ламп… Воссиял пред ним – ее убийственных очей цвет. Радиацией беспощадной, последней истины! Озаривши черную и мелкую его душу. – А давай-ка жертвами мы померяемся. Расскажи, приятель! Свою историю. Скольких загубил ты людей, Уайт? – задушевно вопросил божественный этот свет. Никакая якобы великая сила духа, не мешала Мастеру среагировать. На вампирский взор стандартно! Прекратить выть, загипнотизировано застыть… И послушно, как на исповеди – ей выложить. Всю подпольную кухню храма. Все, что было с легкостью угадано без того… Не разочаровав судебную систему. В ее лице. – И всего-то, сто двадцать три. Дивно! Обошлись мы и без пророков. Твою одежду! Дал. Сюда. Быстро, – скучным тоном приказала монаху киборг. И, когда веление он исполнил… Процесс завершила. Кроваво, споро. – А теперь же, лекарь… Различай – по цвету моих ногтей! Отвечай мне. За Курильские острова, – испустила вздох, и занесла карающе над ним руку. Не лишись Уайт в первую голову всего зрения – одним махом, собственно, с черепушкой… Мог бы стать свидетелем рекорда и новой истины. Столь умело и эффектно… До сего дня – людей не разделывали! Во храме. Хоть коллекционная башка, очередного негодяя от медицины… Действо наблюдать смогла. С отдельного валуна. И являлась первым-последним зрителем. Ибо дело мясник проворачивала в сторонке. Уж само собой! От мирно почивающего присяжного. Для чего же человека пугать? До смерти. Будить! Пускай лучше мирно уйдет во сне… – Никто не ждал! Испанскую инквизицию. Так… Закусь есть. Но – для чего… К чему! Нам это. Книг священных… Открой, знаток? – пробормотала философски вампирша Уайту. Обозревая груду получившейся строганины. Питательных потребностей – не наблюдалось. В ее последнем воплощении… Причем совсем. – Мы приготовили себе трапезу. В виде врагов своих! Но только чаша, кажется… Переполнена. Эх, как же быть. Покормим – рыбок! Или цветочки, – решила Ферра, спихнув в море останки Уайта. Небольшой волною смыла следы разделки… Себя привела в порядок – небрежным пассом. А после очищения, возвратилась. К месту для медитаций. Покряхтела чуть, упрямым лотосом усаживаясь обратно. На чудесный терракотовый новый коврик! Снова исполняя алгоритм. Ожидательный… Так как раньше, лотос уже не складывался. Солнце тоже! Зашло за тучку. – С неба ветер повеял холодный из туч! Он повеял – на Аннабель-Ли. Вот наглец… Поганец. Рипо-мэн. Гадатель по внутренностям! Кажись, сбил мне нафиг. Всю медитацию, – поерзав, наконец пожаловалась соседу. Как и прежде, диалог тот не поддержал. Ферра насупилась. Размяла плечи, словно перед матчем… Подогнула ноги. Выпрямилась, продолжила. Терпеливое ожидание судьбы знаков! Но прийти в былое праздное состояние, заключительного любования миром… Не выходило. А ведь день последний – только лишь начинался… – Чем бы заняться! Мертвецу в Токио, – протянула, крепко о том задумываясь. Из земных развлечений… По привычке, вспоминалось всегда одно. Верней, два! Вполне себе совместимые? – Время есть. Так значит – надо восстановить! Настроение. Мастерице добрых дел… На – гастроли! – ободрилась киллер, отряхнув коврик. А затем себя укутывая в трофей. Тряпка Ферре и вправду нравилась. Своим символизмом! Отдаленно напоминая… Трахоградское покрывало. В коем направлялась некогда, кончить Принца! Так что, с воодушевлением посчитала. Это знак! Как раз – удачно завершить начатое… – Место мне покараулишь пока, эге? Лего-мэн, – сказала остающемуся монаху. Показательно пристроив – на месте шляпу. Нацепила Уайтовские солнечные очки. Позакинула в суму и головешку! Дабы вдруг не заскучала тут, одинокая… И погнала – к цивилизации! Миновав пока, постройки монастыря. Целью путешествия, и избранным ей оплотом. Этой самой цивилизации… Стал магаз. Универсальная лавчонка, на краю Токио. – Ферра-Ферра… Ты за столько световых лет. На Земле – всего вторично! И чего? Снова. Всегда все одно и тоже. Бухать. И шопиться! Нет, чтоб по музеям… Хоть раз сходить, – уже стоя пред заманивающей витриной, сокрушенно попеняла себе она. – А и ладно. Все равно культура – в сплошном упадке! Ну а монастырь потом успею. И осмотрю, – тут же оправдала себя с подъемом. Выкинула прочее из головы… Занялась проблемой настоящей, важной. Проблемой выбора! Мертвый и божественный сомелье… Постояла и поизучала. В глубочайшей своей задумчивости… Ей представленный ассортимент. Довольно обоснованно сомневаясь! Что все горячительное, имеющееся в продаже… Теперь на нее подействует. И сможет настроение восстановить. Нужен был подход новый… Творческий! В результате, бормоча яростно: «Я хочу найти – что смогла потерять… Я должна догнаться, чтобы догнать!» – Ферра прогулялась по другим полкам. И довольно много чего нашла! Почти все ее слагаемые и сущности – получили шанс, в теории. К пораскрытию своих глубин… Шопоголик тоже время не провел зря. В заключение, она прихватила флягу, ведро и миксер… Погружной. Победно вывалила на кассу. – Так, считаем… – медленно и скучающе, пожевал слова хозяин кассы с зеленым хаером. – Средства для уничтожения клопов и крыс… Собак, кошек, прочей бродячей живности. Кое-что для чистки автомобиля… Валериана. В спирте. Много. Это вы для дома и для семьи… Или бизнес по зачистке какой открыли? – Для семьи. Своей. Я – терминатор, – открыла глухо. Женщина, почти что бритоголовая. В очках черных – один в один! И, для маскировки видно – буддистской кэсе. – А похожа, шлюшка-то! Да, чувак? – непристойно искривился, на мгновение оторвавшийся от планшета… Непрестанно дергающийся под музыку – школяр в углу. А потом добавил скороговоркой. Новых, посетителю не льстящих японских слов. Ферра ухом не повела. Свято блюдя принцип недеяния и терпения… И неумножения зла. В мире! Хотя б до вечера. – Смолкни, Хиро. Я беседую с госпожой, – ухмыльнувшись, бросил ему хозяин. – Для семьи, выходит… И на поток. Мужа со свекровью травить затеяли? Сестер. Бабку. Младшего может братца? – одобрительно предположил, кивнув на скалящегося гаденыша. – Это как бы… Порой понятно. И похвально. Но… Немного запрещено! А особенно монахам. Я ошибаюсь? – Ага. Заратустрой. Не волнуйся. Травлю себя, – кратко пояснила мотив монашка. – Можно. Без кредитов! Наличку гоним, – совершенно равнодушно, сказал японец. Но такое наглое его требование – Ферра посчитала нерациональным. И весьма лишним. С электроникой она бы договорилась! Тихо, скромно, без шума-пыли. Приходилось, видимо – слегка пошуметь… – Храм не носит. Денег из банкомата, – выпрямляясь, заявила она презрительно. Очки сдвинув, осеняя помещение нужным жестом. Взгляд сверкнул единоразово, ладошка выдала искрящийся энергетический веер… Захлебнулся разом, электронно трамбовавший мозг бит. Хиро вякнул! Отшвырнув умолкший, покорежившийся планшет. Продавец на месте замер. Его кассовый аппарат – заскакал, задергался… И взорвался. Осыпая обгорелым дождиком из купюр… Аппарат соседний – весело зашвырялся. Градом из жевачки с презервативами. Заключительным аккордом – взвыло весело и забрызгалось! С потолка, противодымной сигнализацией. – Ночной ларек, ночной ларек – а зимний ветер так жесток. И лишь звенит… Гитара! В тишине. Все оплачено, продаван! Сайонара. Вам всем, подкормка, – сообщила им покупатель. Щелчком отключая ту, сгребая в пакет покупки. Во второй – гору бутылок. И невозмутимо потащила все это прочь. Недалече! До скамейки у соседнего дома. Вывернув поонемевшую шею чудом, продавец смог поглядеть в окно. И убедиться… Она не врала! Подбирала все – и исключительно, для себя. Покидав в ведро, добавив спирта, помешав миксером… Она аккуратно в запас наполнила. Той субстанцией – глубокую армейскую флягу. А затем долила водки, да и с наслаждением угостилась! С того ведра. Хиро, о стекло расплющась, завизжал в восхищении. Снял бы акт! Лишения жизни… Только вот было не на что. Самоубийца уместила все в себе, и до капли. Потом – прыснув дихлофосом, взяла занюхала. Добытой из сумы соломенной, отрезанной головой. Провозгласила гордо! «А теперь – наш фэйворит стайл, камрады… Бухой кошки. Шаолинь – отдыхает!» И закружилась во взметнувшем мусор вихре из синих молний. Но не унеслась в какое-то свое будущее… А действительно обернулась! Огроменной кошкой. Пантерой черной. – Моли о пощаде, Принц… Котяры! И в сапогах! – заорала, сделав пару фехтовальных движений фляжкой… Затем поклонилась на четыре стороны, невидимым зрителям. И, мурча загадочно во все горло «Кот кота – ниже живота. Водку любишь? Это трудная вода!» – прихватила свою кэсу, суму, покупки. Да и важно удалилась… До угла улицы. Там же, прямо на словах чудных «Песню можно спеть – не сбиться, сбиться и не повториться… Просто – заново запеть? И, подпрыгнув… ПОЛЕТЕТЬ!» – кошка подскочила, и крылья выпустила. Да такою мантихорой, в небеса ухнула. Хиро отлип от стекла – и офигело гогоча, метнулся за ей брошенным инструментом. Пробежал по магазинчику, вытряхивая в ведро. Все потребные для превращения в покемона, ингредиенты! Схватил было ножницы, и энергично повертел головой… В поисках другой. Для обязательного занюхивания! Подозрительно оскалился. На так и ступорнутого столбом родича… К счастью для последнего, начать решил он – покуда с выпивки. Прежде чем к тому вернулся речи дар. Возможность предостережения, неразумного… Им залпом повторен был! Церемониал девушки. Когда же возвратилась вся подвижность… Хиро было не до голов. Уже почти что перестал визжать и корчиться в агонии, на полу. Японец прекратил смотреть на тело. Отправил пару красно-синих пилюлек в рот. Запил их – пол-бутылкою воды трудной. И принял! Кармообразующее решение. О видоизменении, своего жизненного пути. Похоронить дебила, получить страховку за ширанутого… И навсегда покинуть! Этот оборотень-мегаполис. Вернувшись в глушь, в провинцию – назад, к истокам… И куда более легким, чистым. Натуральным вполне! Наркотикам. Осуществить план, к сожалению, не удалось. Этим же днем – вся Япония была разгромлена. И пожрана Лайеккой, гигантской женщиной! Его райончик – одним из первых. Правда, отравленную тушку Хиро… Растение выплюнула. А в ночь – существование прекратила! И вся Земля. Но к тому времени, когда Ферра с своей добычей легла в обратный курс к береговым скалам… Многострадальные японские острова – претерпевали только небольшую перемену. В своем пейзаже. Их навестил десант лекссианский. Аж из двух воинов. Одного Бруннен-Джи, и его спутницы полу-ящерицы! Тоже прибывших ждать в заветном месте. Чего-нибудь… Быстро соскучась сидеть сиднем на пустом берегу, Ксев почти сразу. Улизнула в глубину острова! Слегка разведать, прогуляться… прошвырнуться. По мужикам. Кай, заявивший, что разведка может принимать много форм… Всерьез увлекшись медитацией – не пошел с ней. И там остался. А просьбу Ферры, столь удобственно немногословный ее сосед – так и не выполнил, заветно место не уберег. Продолжил спать, а шляпу отнесло чуть в сторону. Ветерком… Да и она бы тоже. Брони не поспособствовала. Земного жеста, просто не знали в космосе… И потому ее скала, уже нагретая вдосталь солнцем, занята стала. Другим пришельцем. Столь же холодным, черным… Небезопасным. Кого – она ведь вовсе не искала! И не ждала. Но так случилось, что до скал-то – Ферра и не долетела, и не дошла. Очарованная нежным видом цветущей сакуры… Музицирующая кошка обосновалась. Во садочке монастырском! В кустах удобных. И, мурлыкая неспешно свои баллады… «Мой друг алкоголь! Искупал Брайна Джонса в бассейне. Пустил корни он в теле моем… Превратился в растение! В среду мы сели за стол. А теперь – воскресение? Танцуй! В башке смешались мысли. Передавай бутылку виски… Передавай – бутылку яда. Нам больше ничего не надо! Нам больше ничего не нужно…» – попивала, да продолжала. Себя как умела, вгонять в нирвану… Разумеется, все жидкости-порошки. Составлявшие высокой крышесносности тот коктейль… Эффекта не давали. Не влияли на гуляку! Как вода были. А дело было – в очень страстном самовнушении! Ей так нужны были покой, хоть временный… И гармония! Пусть ненадолго, но она сумела обрести их. Солнце не спеша плыло по небу. А Божественные Убийцы… Постигали Дзен прилежно, и медитировали. Не подозревая о присутствии друг друга в этом мире! Покуда Кай… Доверительно не пообщался. Со внезапно вышедшим из транса монахом старым. Оценил возможную угрозу. И подорвался! Сломя голову, на спешный поиск спутницы… И Учителя! Он же – Мастер. Коварный конфискатор-продавец органов… Не исключено, что заманивший! Речами сладкими. В свои отравленные сети, наивняк Ксев. Но нашел он… Кого другого. Тропа петляла, Кай достаточно торопился. Потому подниматься через две ступеньки бросил, и ломанулся. Напрямки, по холмам садовым. Преодолел пути отрезок, и… Нечаянно вскользь прошелся! По чему-то черному, упругому и пушистому. До встречи с ним, с успехом прятавшемуся в траве. Садовым шлангом… Эта штука являлась вряд ли. Штуковина легко траву хлестнула, и поволоклась прочь… В кустиках скрывшись. Урон, похоже – нанесен был все-таки незначительный. – Эй, чувырло, поразуй зенки? Косоглазость свою лечи! Между прочим, это был… Мой любимый хвост! – рыкнуло лениво-негодующе, со стороны вишни. – Я прошу прощения. Я спешил, – незнакомцу холодно, отрывисто… Но вежливо, бросил Кай. Из-за происшествия – все же притормозив. Что бы там ни говорил про мертвых, совесть в нем имелась. И воспитание. В кустах раскидистых обдумали по-быстрому покаянные слова… Решили, видимо. Из-за рассеянного монашка – насилие не множить! Из нирваны не вылезать. – Я ищу… – решительно начал Кай. Решив заодно уж, поразжиться и информацией. – Свой путь? Добре, ступай. Шукай! Раз такой ты вежливый, то живи. Дозволяю я тебе! Пока. Священная торопыга. Иди – нах! С песней. И можешь пляской, – прервав, сообщили издевательски-великодушно – ему маршрут. Вполне, быть может… В вероятной манере Мастера? – Я мертвый. Я Божественный Убийца. Я не живу, – посыл не понял, но привычно твердым как кремень тоном – отверг возможность жизни для себя Кай. Не став уточнять! Что мертвые не танцуют. Из посадок… Вырвался странный звук! Будто кто-то там поперхнулся. Треск! Как слишком сильно сжатое, стекло лопнуло. Вслед повеял слабый дух… Спиртовой? Не забытый Каем, еще с Нью-Фаундленда. Впрочем – он давно уже попривык. К людским реакциям разным, при упоминании своей мертвости… Например вот этот – разлил сакэ. – Ищу Мастера. Учителя, – бестрепетно продолжил свой доклад киллер. Под могучий кашель, в кустах сидельца. Что-то там пошло… Категорически не в то горло! У упокойных, в принципе, таких недомоганий не могло быть. Но похоже – у кого-то подключилась психосоматика. – Кто-то смеется. Или только мне кажется? От виски, кружит-кружит-кружит… Во взяло-то, бляха!!! Галюны прут. Галеонами, – отдышавшись еле, хрипло бормотнул любитель спиртного. – Горько плачет, дочь самурая. Алкоголь, отпусти меня! Алкоголь, ну прости меня… Не вертайся опять, горло мне обжигать! Алкоголь. Твою мать. Это что ж там было, насток паленое… – И я ищу – Ксев. Это женщина! В шкуре ящерицы, – описанием стандартным, в заключение болезного – добил Кай. Уже вовсе и не уверенный! Что под вишнею засел Учитель, и он по адресу. Незримый собеседник прекратил дохать. А тишину, что воцарилась… Отныне можно было аж ножом резать. Затихли птицы, прекратили шелестеть деревья… Роиться мошки. И ненароком, вроде бы… На двадцать градусов похолодал воздух. Кай поднапрягся снова. Не представляя, кто такою наделен силой… Кто способен! Вот на подобное. – А быть может… Шкурка. И моя? ПОДОЙДЕТ, – после краткой паузы… С неверием выдохнуло! В ответ. Вишня резко облетела. А кусты взорвались! Ледяным вихрем.