Она не придет – её разорвали собаки, Арматурой забили скинхеды, надломился предательский лёд. Её руки, подготовлены не были к драке И она не желала победы, я теперь буду вместо неё. Она не придет – руки были в змеиной норе, Голова в осином гнезде, а спина в муравьиной куче. Буду я – я из более прочного теста Я достойна занять это место, Я многое! Делаю лучше. Я наверное что-то не то играю, Я не знаю, кто эти люди Улыбаюсь немного странно? Заподозрят что я не она – другая, Я не знаю, что тогда будет Притворюсь – больной или пьяной. Она плавает в формалине, несовершенство линий… Движется постепенно. У меня её лицо, её имя, свитер – такой же синий, Никто не заметил? Подмены!
Лайекка прижала, Царя лесов. В самом дальнем от хозяйки и реципиентки – углу укромном. С охватившей нежный цветик, супер-бойкостью! Мотивацией. – Ты во что втянул меня?! СТАРЫЙ ПЕНЬ! – разъяренно зашептала живоглотка, супругу бывшему. – Да, на Ксев остался во мне! Шаблон. Да, могу я! Поэкспериментировать… Со зверюшками. Но я не работаю! С этой – расой! Оби, это выше. Моих возможностей! Они – слишком много от меня требуют! Вот так, сделаешь приятное разок людям… И на шею сядут. Не расплатишься потом? Вечность! – Точно, – ухмыльнулся лесной король. – Зло быстрее. Забывается! Чем халява. – Больше никогда не буду! Играть с едой. Так и что же… Мне с ними делать? – прошипел расстроенно, растительный ластикон. – Я боюсь к ней даже. И прикасаться! Что ни сделаю… Потом – претензий вал! Будет! А ты знаешь, НА ЧТО? Теперь! Вдруг горазда стала. Твоя сестрица? – Я догадываюсь. Не делай! Ничего. Кивай им… И улыбайся, – с ликом каменным, ей выдал указание Оберон. – Разберусь. Я сам. Разведу, беду… – Эй, контора! На какую тему там совещание? Что, кому-то… Винтиков не хватает, – легка на помине, с подозрением в тет-а-тет клиент встряла. – Вот не говорите только… Твидла! Придется есть. Вы должны были – по уши, запастись белком? С Ноя! Оберон вернулся к ждущей. На ходу – сменивши лица выражение, на трагическое. – Есть загвоздка. Существует некое… Огорчительное! Обстоятельство, – убито произнес он. – Неприятное и неудобное, сестра моя. Для тебя. – Што, в кожурке она не жрет? Не берите в голову, все свои! Я не постесняюсь совсем. Раздеться, – заявила Ферра. И нашаривать стала молнию. Царь – скорее подорвался, в руку ей всучить сосуд. Новый! Чтобы занялась им лучше… И от разоблачений всех, отвлеклась. – Сожрет. С потрохами. Но ты, голубушка… Не людского! Рода. Не по специальности. На тебя – категорически не подействует. Пыльца! Что иллюзии дарует. При поглощении, – разжевал он назидательно, их подопытной. – И, как помнишь! Мое зелье… Тоже здесь не помощник. – Пха! Подумаешь. Мам-ма – марихуана. Знаешь, братец, где уже у меня… Все иллюзии эти! Реалисткой буду. Хоть один раз, – хмыкнула бесстрашно Ферра, шот опрокидывая. – Твоя столь желаемая, реальность. Это – исключительно неспешная… Смерть! Мучительная. Без анестезии, – жестко произнес эльф. – Впрочем, будем справедливы. И ей самой! Тоже мука – всухомятку, тебя глотать. Одурманенные, вы мягче… Лайекка, старательно напялив оскал минорный… Серией кивков молчаливых! Подтвердила, его слова. – Предавайте! Огню. Разрывайте – на части. Сперва, значит… Еще помучаюсь! Но избавлюсь. От всего я! Этого вот – кошмара, – процедила Ферра, с непримиримостью. – Пусть душа моя, кричит от боли… Пусть в глазах стоит густой туман. Лучше камнем вниз – чем жить по чьей-то воле! Этот путь… Я выбрал. Сам! – Ты да. Но пойдет ли Зэв! На подобное, – холодно напомнил ей Оберон. – Заплатить сумеет? Такую цену! – Ну, насколько я знаю. Зэв, – фыркнула самоубийца, чуть расслабляясь, – Помню! Что по жизни от меня видела… Думаю, лишь развлечется! Зрелищем. Как я корячусь. Ага, подруга? С ней самой-то, так не будет. Она же – людь! Пусть и ящер. Ведь Оксанкой… Ксев, короче? Уже – проверено. – Не исключено, – прохладно процедила Зэв. – Эльф, обсудим? Колдуна, опять под ручку прихватила… Отвела – в сторону. – Что ты сочиняешь тут! За ужастик, – ему прошипела. – Ее хочешь наказать? Так! Информированное добываешь… На то – согласие?! – Кажется… Она недавно обозвала. Своего ребенка – кошмаром. Истинным, – ей не отвечая, произнес эльф. – Что, племяшка. Вправду пойдет? В родительницу! – Да, – угрюмо не скрыла Ээв. – Если обе смогут дожить! До родов. Она не смирится, непременно… Решит. Вопрос! Всё – любые шутки, Оберон. Кончились. Помоги ей, и отправь! Куда хотела. Как можно дальше. О ребенке Кая! Я позабочусь. – Двоих, этот мир. Не вынесет, – согласился с мнением этим, царь. – Того больше – я опасаюсь… Вскоре он не вынесет! И одной. Я считал, ожив – ослабла ведьма? И безвредна стала… Но все не так! Все – не так. Вон, Лайекка листы поджала. Уже прочувствовала! – Чушь несешь, – не стала нагнетанию верить Зэв. – Мало знаешь, свою ты родственницу. Та же Ферра, самая обычная. Повседневная! Склочница, страдалица… Растяпа и разрушительница. Она – завсегда такая! Да и хуже Тени… Уже не станет. – Раньше! Удаль та была весомой. Запредельной даже… Но – механической, – с ней не соглашаясь, Оберон понизил заметно голос. – А сейчас иначе все. И это мне не по нраву! Оберег поломан, у меня нет больше. Над нею власти… А она как будто, черпает силы? Из паранормального источника! Большой мощности. Поднажать задумает – и даже я… Есть абсурдный шанс. Могу не справиться с этим, Зэв! Зэв пооглянулась незаметно, удостовериться. Что ж такого страшного, узрел в сестре! Горделивый царь. Сильной жути – дополнительно, не увидела. – Что-то, мешает мне жить… Кто-то, включает запрет. Я – продолжаю любить! Невозможные, связи. Где-то в моих проводах… Спит позабытый секрет? Пробует сердце открыть! В запрещенном. Экстазе… – мирно там тянула песенку, бруннийская суицидница. С бутыльком в обнимку – долгожданный, скорый уход! Приветствуя. – Знаем мы! Про эти ваши суперские способности. Всю магическую подплеку, подобных трюков, – отмахнулась Зэв, от подозрений его решительно. – Царь, я в Бригадуме семь лет варилась… И я в курсе сотворения спецэффектов. По небу из стекла и клея – летит в картонной лодке фея! Убрать доступ беспрепятственный, к артефакту… Либо зелье выдернуть из ручек. И вопрос снят! Но ты прав в одном… Сейчас – ее подпитывает! Ребенок. Лучше поскорее. Их разделить… – Блин, делите уже! Меня. Естествознатели… Амеба – готова, – порасслышав, голос подала Ферра. – По живому режьте! Я разрешаю. Овчинка, выделки она стоит. А рожать – ведь тоже удовольствие. Невеликое. Как там, Принцевская рожа еще балакала? О джой, о пэйн! Вот про это – все и выясним. Будь что будет! – Интересно, родиться – снова! В серебристом лотосе! В ожидании, чуда. Как свободно бьется сердце? Люди! Родом – ниоткуда, – промурлыкала с подъемом, ожидающе поворотясь к Лайекке. Лотос, с истинным отчаянием! Взглянула. На короля. Ее так и не отмазавшего, в итоге. В обречении готовясь – к трансформации, столь нежелательной. Дабы стать рождения местом… Этой крайне невкусной, особи. Садомазохистски – непредсказуемой! И драчливой, и скандальной… Короче, гадости. – Я предупредила, – ему обреченно прошептала. – Чтоб мне потом… Без наездов! Отвечай – сам! А я дело делаю… Ухожу! – Мы делили апельсин! Древнее – проснулось зло… Много нас, а он один! Много наших. Полегло, – очень задушевно прокомментировала. Профессиональные метания косметолога! Вновь клиентка. – Ох, ну ладно. Раз уж все тут, такие нежные! Разрешаю вам не слушать. Как орать буду, – снизошла до этакой великодушной милости всем, она. – А может, впрочем… Обероша! У тебя там меда – не осталось? Вдруг он сработает. Так, подмазать! Чтобы в горло. Нам обеим, полегче шло… – Нету, – все надежды, отринул брат. – Опустели, королевские погреба! Свадеб больно много недавно было… И разводов. И рождений! И похорон. – Вот и мой-то коктейль! Закончился, – погрустнела по новой, Ферра. – Все земное, меня не торкает… Так как нужно. Ну а я же – на проклятого Кая этого! Все свои запасы, поизвела. Вот ирония судьбы, а! Кабы знала, его реакцию. Перепутал спросонья, видишь ли… Долбанутый – Лукашин чертов! – Ты Марусь, того… Не трусь! Образуется, Марусь? Все нормально, все прилично. Сказка станет – на отлично! – с воодушевлением внезапным, заявил эльф. – Все поправим. Словно ничего с тобою, никогда не было! Ну и пусть нет меда. Всегда с собой… Другой, просто обалденный наркоз. От Рауша! – Хм! Эфир, морфин и герыч… Даже я зидрат – знаю. Он такой блескучий! В маленьком еще, стеклянном флакончике. Вообще колется… Но пить, я думаю! Тоже можно, – погрузилась звезда в прошлое, столь лирически. – В маленьком? – не удержавшись, Оберон хмыкнул. – Я считал, с таким ты мизером… И не связываешься! – Всяко было, брали мы и на мизере, – царственно пожала плечами, Ферра. – Но вот Раушевку… Не пробовали. Это что за зельедел, из Хогвартса? Сколько… В градусах? В том его творении. В твоем компоте? Куда более сведущая, в истории… Медицины. Зэв, допетрив! Подобралась, но промолчала. Гениальное… Действительно, было просто. – С градусами… После. Это как кому! Повезет. Потестируешь, – уклончиво сказал Оберон. – А, ну давай. Его, – решив, махнула рукою Ферра. Утомленно потянулась, за зельем чудным… – Лови! – анестезиолог согласился, смещаясь вбок. С ловкой прытью! Вдруг выхватывая из воздуха? Дубье знатное… И – беспрепятственно. Встречая палицу! С сестры, черепом. – Зэв! Глянь – ЖИВА?! – громоподобно он взревел. Толканувши вперед, пособницу. – А сам чего?! – рявкнула Зэв ошарашенно. Склоняясь над ее телом… Так удобно, спиной? К нему. – А занят! Я, – небрежно бросил эльф коварный. С дубинкой, повторив! Трюк. – Мне больно нужно. Чтоб очнулась? И дала. Сдачи, – довольно пояснил, и второй жертве… Трупаку свежему. Ксев – с воплем бешеным, рванулась. К убивцу подлому! И отлетела, грозной плетью-рукой отброшенная. Побеги Лайекки, извилисто и проворно… Пред ней свивали! Изгородь защитную. Не пущая. – Стой, глупый жэнщина! – с акцентом неожиданно цыганским, та прошипела. – Муж – всегда прав!!! Все верно делать! Величайший Магия… Сотворять! А я не для того тебя – во хлопотах, возрождала… Чтобы сейчас – ты снова! Все им напортила! Замеревши, почти спеленутая. Под охраной грозной своей надсмотрщицы… Ксев могла лишь смотреть бессильно! В щель между прутьями. Что же творит? С телами ее родных… Эльфийский маг! Безумный – реаниматор. Отвалив худышку Зэв с Ферры, он пал на колени. Меж мертвых дев. Изо всех сил – будто делая сердечный прямой массаж… Или младенчика-Чужого, в груди отлавливая! Прижал по раскоряченной ладони к каждой из них. Со всплеском зарева потустороннего, родившегося под пальцами… Ими спружинил, крякнул. Раскинул руки! В пространстве разделяя, двух духов…. Высвободившихся. С гортанным выкриком, напрягом диким – одного откинул и отогнал! Сильного, буйного. Мешая автоматом – юркнуть, в прежнее обиталище. Пока второй едва светился… И с трудом заметным! С телом, пытался слиться. Ксев, что заворожилась – как своими, призрачными усилиями… Да и еще имея. Обзор сомнительный? Другого духа, упустила совсем. Из виду. Ну а затем, вниманием снова! Завладел царь. – Эта! В норме. Вся регенерация… Как ожидалось, – пробормотал он, удостоив весьма небрежной… Проверкой пульса, тушку былой сестры. – А слабачке… Все же. Требуется! Помочь, – ко рту склонился недовольно. Безжизненного тела, не одну хозяйку уже меняющего. – Что? Как! Ну, ну?! – потеряв терпение, тревожно взвизгнула. Вся изошедшаяся за плетнем Лайекки, бедняжка Ксев. Когда эльф оторвался от него… Сперва слегка посотрясав, зелеными электромагическими волнами. – Баранки! Гну, – маг величаво огрызнулся, промокнув губы. – Все столь же отвратительно… Но на сей раз – однако, действует? Одноименные заряды прекратили. У нас отталкиваться. Что доказует – дар исчерпан! Полностью реализовано, ей обещанное. Поздравь, супруга? С абсолютнейшим успехом… Сей трансплантации! – Да т-туды же… Т-тебя! В к-качель, – прокашляла, в страданиях воскреснув. Им расцелованная. – Как самочувствие, родная? Опосля операции. Голова болит, кружится? Есть ли какие… Нужды, – любезно поинтересовался у нее, светило трансплантологии. – Да! Завещание, срочно. Переписать. Откуда только, с-сучок хитрожопый… Столь ударный дрын! Вытащил, – держась за голову, издала пациентка хриплый стон мученический. – Оттуда. Все-то можем мы! Короли, – осклабился Король фей. – Но и ты неплоха. Как много значит, душа воителя! Едва успела, в себя прийти… И враз – разумные вопросы! Стратегические, пошли. – Прочие, аномалии… Силы. Более! Не – фиксируются, – приблизившись, с надеждой осторожной потянув воздух… Признала радостно, и наблюдавший ассистент Лайекка. – Придешь тут! В норму… Курская – аномалия! Фо-орменный беспредел, – простонала убито спрашивающая. – Нет, ну что ж вы за люди? Гопники! Раз – в ангаре, мне перепало… – Два, – сконфузясь малость, признала Ксев. Включив в счет – драку с овладевшей ей тогда, Зэв. – А потом мячом на станции… Да еще – тут! Я вам кто, амигос?! Кит? Я колобок хуев? Всю дорогу, долбят! Бьют! И прямо – по голове… – Не скажи. По этой – лупил впервые, – объективно доложился ей Оберон. – О! А колобок-то, вроде заново? Обросла, – ощущения в пальцах, вдруг сумела осознать девушка. – Так твоя лиса – меня уже выплюнула? Но слюней нет… Стоп. А это еще, что за…?! Да и на словах тех, сжала ошалело – пеньюар мятый. Сильно пачканый, но прежний цвет – читаемо выдававший. – На тебе? Сорочка, – для отсталых, пояснил эльф. – И в ней ты – не побоюсь я заявления, родилась! Я прошу заметить, она вовсе… Не для беременных. – Вот за это – спасибо, да! Пребольшое. И очень толстое!!! Ну а это, волосы… Надеюсь сильно? Не семафорные, – пробурчала дева, оживая прям на глазах. Поднялась, на бывший свой трон оперлась! Попыталась извернуться у стекла, рассмотреть. – Отнюдь. Рэйв и киберпанк – в прошлом, – уточнил насмешливо Король фей. – Да что все вы! К цвету моему. Привязались, – облегченно фыркнула, пылая своим каре… Ксев, из загородки наконец выпущенная. – Нет бы, радоваться! Что он Каю совсем не нравится… – В точку. Моя нынче забота главная! Основная мотивация… Кая – нравственность, – усмехнулась криво новорожденная. – Но один вопрос. Вот это, мимимишное барахло… Мой халатик. Голубой, снова! Без вариантов? На всю жизнь, далее?! У нее чего там, в ее бутоне… Костюмерная – не предусмотрена? Что за гадство, – не сумела не отметить все же, наряд отвратный. Слишком ей напоминающий! Ту вечную больничную, ее робу. – Нет! Вещизм, мещанство. Я переросла это, – гордо Лайекка сказала, втянув побеги. Награждая мужа, гримасой четкой. Явно означавшей… Вот, ты видишь? Я говорила! – Развела тут церемонии! Королевишна. Я дарую тебе, лайфхак. Тупо можешь – переодеться, – терпеливо маг озвучил, указавши на второй труп. Столь же бывший? Правда – только-только, начинающий шевелиться. – Вот хоть с этой, иди сними. Я надеюсь, больше претензий. Нет? – Есть! А слышьте, Пигмалионы… Фальконе да Мария Каллас! Развеселых чета, ваятелей? Для чего вы… Рожу ей! Мою – сделали? – поразилась жалобщик, разглядев. Наконец-то! И свою напарницу. В возрождении… Как считала, через Лайекку? Тож прошедшую. – Надо было Зэвскую оставить! Чего, меняли?! Кай – куда бы больше! Благодарен. За это был… – Ферра. Ты взаправду, не понимаешь? – подходя, устало сказала Ксев. – Никто с вами. Ничего не делал! Никакой пластики. Он вас просто шлепнул – а потом вы душами. Поменялись… – Зачем что-то разбирать… Ломать, перестраивать? Вовсе неизвестно. С каким исходом. Когда можно совершить – обмен! Родственный. Я перестановку небольшую сделал. Каждому! По потребностям, – с удовлетворением описал работу проведенную, Царь лесной. – Поменял нас? Переставил? Кто ж я! Теперь, – ужаснулась Ферра. – Неужели, я… Зэв стала?! Вы ваще, сбрендили!!! Я вам что, про Кая! Сейчас сказала! – Человеком, неблагодарная! Очень дорого мне обходящаяся. Негодница, – вздохнул царь язвительно. – Ты так отрекалась рьяно. От своей расы! Ты себе столь жаждала, уязвимости… Ты мечтала быть – простою землянкой? Будь! – Идеальный. Выбор, – проворчала согласно Ксев. – Хотя… Риск остался. По Воде помню! Она Каю тоже. Немного нравилась… – Кто?! – несчастно продолжала, все не врубаться. В их прозрачные намеки! Блондинка маленькая. – Надо же, ошибся. Перехвалил. Как же быстро действует, среда обитания… Банни! Маленький зайчик Банни. Мне по буквам – тебе сказать? – предложил заботливо, Оберон. – Та-ак, – ошалело сказала Ферра. Озираясь интенсивно – в поисках успокаивающего. – Сериал «Просто Мария», никак не кончится! Нынче я… Второстепенный персонаж. И первосортная! Идиотка. Логотип – Плейбоя! Да, такое… Осмыслить нужно. Очень вдумчиво! Иначе вряд ли, переживу… – А вот это ты заканчивай, неразумная. Питие мое, – ей пальцем строго покачал, брат. – Не переживешь! У сего тела ресурс исчерпан. И к восстановлению, его способности… На нуле. А может даже, уходят в минус. – Вот оно! Спортивное, бляха. Прошлое, – проворчала Ферра, совсем не радостно. – Да недавнее. Это Зэв! О здоровье не заботилась. Все нервами, извела… – пояснил небрежно царь. – Кого! Я там… Извела, – неловко сесть пытаясь, просипела и очередная. Попаданка в чужую тушку. – Всех. Нас! Ксев. А может, хотя бы этой… Ты сама уж как-нибудь? Объяснишь, – Оберон поморщился. Не собираясь двигать, на второй круг. – ЗЭВВИ! – с восхищением хватая ее за плечи, проревела Ферра. В собственное лицо. – Бля, поздравь! Свершилось? Наконец вышло! Мне – тебе… И ХАТУ СДАТЬ! С любимой! Семьею! Впиливаешь?! – Осчастливил, я не верую. Вселенная – спасена, – саркастически отреагировал, эльф-риэлтор. – От болонки! Апокалипсиса, – не сдержавшись, нервно и Ксев хихикнула. А Лайекка… Ничего не сказала. Потому что – оказалась умна. Ушла! Как и обещалась. Оставаться здесь, в гостях взрывоопасной родни супруга… Искушать судьбину далее? Не собиралась! И весьма – правильно. – Борюсь? Слышь, но не отметить такое… Грех! – оставляя Зэв – на попечение сестры Оксанки, издала вопль Ферра. С энтузиазмом… Что был прежде, кстати. Свойственен также Банни. Зажигалке! Всех неофициальных президентских, мероприятий. И сестрица, зажигательно впихнула монарху в руки – питие старинное. Раритетное! Ей упертое, из бутика винного. А сама же – чокнулась с ним чем-то, не таким избранным… Все равно? Чем! – Мы все… Немножко, суеверны? Но крепко верим, крепко верим! Лишь – в вино! В нем топим, все свои химеры… Давным-давно? Давным-давно, давным-давно! – победоносно стишок выдала, аки тост. И дальше ханжески противиться, затее той запойной! Эльф – нет, не стал. Ее тело – лишь ее… Дело? Да и подношение тоже оказалось, вполне. Недурственным! А вскоре Ферра-Банни, окосев быстро. Поймав настрой индийский! Счастливо кружилась, по криокамере. Неловко огибая хлам, порой не успевая – об углы стукаясь. Безостановочно мурлыкала! При этом, личный свой саундтрек. Но вероятно, стоило. Кому-нибудь. В слова вслушаться. Ведь речь зашла, не только? О курении. Вредящем, людям… – Dance! Dance, dance, dance… Da-ance is life! Life – is dance! Я… Новые песни! Уже на цитаты, разобранные? Я рядом, я вместе! Обложки, плакаты рисованные… Я новое – тело! Я – новая жертва, я новый кумир! Гореть без предела, собой заполняя – как легкие, дым! Пустоты и щели? До новых – приходов, до новых – имен! До лезвия. В шее… Она остановилась, слегка задыхаясь. В своем брожении. Вперлась взглядом – в криопод соседний… Неосвещенный. И этим самым – отражение ей, дававший? Провела любовно. По шее тонкой… Это не игра, вспомни, как вчера… Этой девочке! Был неведом. Страх? Лезвие в руке, чей-то голос вдалеке. И последняя – улыбка! На губах… – А когда-то ведь… Мечтала! Горло. Прям – перегрызть, – улыбнулась отражению по-свойски, как енот прудику. Вспоминая, на Воде с Огнем! Ту конфронтацию со спортсменкой. За Кая, ссоры… Все разборки их. Такие смешные нынче! Все предсказать – возможно было. Только мало кто отследил! Что подобрала ее ручка… С пола. Недавно кинутое. – Жизнь – это коллекция. Упущенных… Возможностей, да. Спасти – себя! И снова, убивать? Как это, право… По-гусарски. Слишком! Ох, Банни-Банни… Ну пока? Банни, – маньячно усмехнулась… Дернула уверенно! Своей розочкой. Блаженный призрак! Снова воспарил над тушкой. Теперь ничьей! Бесповоротно… Ту освободивши. Обрев – свободу. Под причитания Ксев, и ругань скупую Зэв… Знакомым голосом. Известнейшими – словами! Царь Оберон, ни капли. Этим действом, не удивленный? Спиртное – продолжал тянуть. За упокой, души новой! И оживлять кого-то снова. Иль в женщин хлопоты… Теперь уборочные! Вмешиваться – не думал. Впрочем, девицы – быстро разобрались и без него. Останки в гроб пристроили… Рабочий! И до времени, заморозили. В виду имея, вероятно – тело починить, в будущем? И может даже, приманить бедняжку Банни! К родному дому… Ферра не спорила, не слушая. Осваиваясь, в духовности! Все это больше не имело к ней касательств. Не волновало. Все их возможные, увеличения… Коммуны! Бабской. Как и нагрузка, легшая… На одного – бруннена. Затем, царица эльфов все же проявила. Новоявленную… Хозяйственность? Подол свой ободрала, и наладилась! Полы вытереть. Пока Зэв не напомнила ей сухо – что Лексс сумеет. И сам! Убраться. А лучше обтереть ей срочно, другое свинство. На достоянии Кая! Вот, загаженный криопод. Ксев указание выполнила. С тщанием, протерла водкой! А после, быканула малость. И не простившись – только Ферру с мужем помянув хлестко… Взяла, и удалилась гордо! От них – ушла. От этой кодлы… Пьяниц, свинтусов? Эгоистов! Повторно представляться – экипажу Лексса… И с ними! Праздновать. Король и призрак, здесь остались. Наедине. Друг с другом… Завершая? Свои дела. Наедине – ну если снова не считать, кролика. – Сейчас могилку-то! По чину, поименуем. Братан, бумажечка… На чем писать – есть? – азартно поинтересовалась Ферра. Вновь смотря в лицо Банни… Уже – загробное. Средь этой снежной белизны мутной! Решившись все же, проявить посмертное участие? Хоть в декоре. Той оболочки, что служила ей подпоркой – пусть и недолго. Усилия Ксюши по отмытию витрины, не прошли зря. Она взывала! К граффити… Но Ферра пока держалась. Была готова, обойтись? Приличествующей – заменой. Тем более, что сама… Намалевать что-то! Могла сейчас – примерно чуть поменьше, чем ни шиша. И потому настроилась? На новую эксплуатацию, своего родича. – И чем! Строчить тебе. Велеречивую – эпитафию. Ручка, фломастер… Там гусиное перо, ну? Поэт когда-то щеголял. Не разделил, вкусы? Ты же не станешь, писать прямо кровью. Ты ж не вампир… – Помаду – надо, – утомленно предложил царь. – О, четко видно. Эльф – восьмидесятого сразу! Уровня. Ты где хранишь-то все? Таинственные объекты! В норе, где свет не светит? Маленький Фей, – хмыкнула призрак, при виде извлеченной из его тылов… Объемистой – косметички. – Я тебя умоляю! Какой объект. Потребность базовая… Каждого себя уважающего мужчины, – протянул Оберон, с ленцой копаясь в цветастой груде. – А это, гопник Боб… Твои волшебные – спортивные штаники? Или тоннель целый! Продолбился аж, под Ла-Маншем? – не слезла с темы той же, вновь эксплуататорша. – Вот почему-то мне. Твоя к некрофилии, ориентация! Жить не мешает, – уже обидясь, осуждающе сказал эльф. – Хотя, изволь… Я приношу тебе – активные извинения. И не вдаваясь даже, во все новаторские… Методы! Что другие, назвали б шлюшьими… В работе, с оживленным – а затем успешно убиенным тобой, клиентом! Кай – абсолютно точно. Этой вашей ночкой, немертвым был! Сыскала, вижу. Ласковое мужественное… Тепло? Мрачнея враз, Ферра ругнулась – экспрессивно, и неразборчиво. – Сама! Туда продвинься. Коли желаешь, – ей с удовольствием парировал Оберон. – Навряд ли, правда? Путешествие до дому в моих трениках… Настолько сильно привлекает тебя. Зверек! – Отвянь! Извращуга. Над хомяками, – огрызнулась Ферра. – Мне надгробный, слоган? Творить. Мешаешь! – Хосподь! Май Год! Ты видишь – это тело? Здесь был… – завел насмешливо, о Банни плач и собственный – Оберон. – Да кто тут только! Не бывал, – ворчливо согласились с этим. – О, есть! Придумала. А давай просто… Мы две буквы? Начертаем здесь. Н и З! Неприкосновенный – Запас. И точка! Чего нам зря, твой Орифлейм. Тратить… – Макс Фактор. Эн… Зэ, – расщедрившись аж на две точки, намалевал писец на гробе скромную лиловую эпитафию. – Ах ты фак… МАК! – сестра взревела, кудри прихватив призрачные. – Чего? – эльф вздрогнул. От такого под рукою вопля, помаду плюща… И фатально – смазав хвостик! У буквы З. – Полярник, Мак! Я же другую заначку… Вспомнила! Тот вертолетчик… Мой прощальный для Ксев, подарочек! Ну точно, нету! Одного гроба! Забыли, дурни. Идиоты! С Луны забрать… – с виною простонала Ферра, в тоске покачиваясь. – Нет, куда? Все смотрели! Как же можно, потерять было? Цельный, бля – гроб! С почти живым! Внутри, человеком… – Перебьется! Твоя Ксев. Жизнь – подарок! Лучший. Суждено – встретятся, – властно царь отрезал. Совсем не рвущийся? Что-то снова, бежать-искать! – О ребенке! Нынче пускай подумает. А вот ты, моя сестра… Барахольщица! Ты домой – намерена? Или как! – Блин, Мак… Ну прости! В другой раз – NB… Нота – Бене! Помечать стану, – забормотала сокрушенно Ферра… И внезапно вопрос, расслышала. – Что? Куда! Как… Домой? С чего бы, – тут же нервно спохватилась, в недоумении. – Ты… Исполнять не должен! Я не соглашалась! На те условия! Тебе не отдавала, Стена… Обероша! Ты чо, забыл? – Да, хоть кого-то. Ты не предавала, – желчно подтвердил эльф. – Но обещал я все же… Зэв? И самому себе. Примерно накажу – ведьму! И нынче, глядя… На тебя. То, чем ты стала! Ото всех отрекшись, с психозом новым… Уразумел я. Это – лучшей и станет! Карой. – На заставу, дорогая. На грань миров! Отправляйся. К проводнику. Исстрадался, верно! Ожидая тебя, гулену… Так что я с тобой – заканчиваю. Лети! Не томи зазря, рабочего? Человека. – Готов ли ты… Убить – того? Кто вспомнит. Адрес. Твой… Я не хочу, я не хочу… Я НЕ ХОЧУ. Домой, – шепнула омертвело призрак. Мантру! Не в силах, верить. – Твое мнение! Не учитывается. Потому – покуда летишь… Попробуй? Попытайся! Его. Сменить, – неприятно улыбнулся маг, бессильной убийце бывшей. – Возжелать, вновь! Рядом. Настоящих… Своих родных. Итак, оглашаю приговор я! К семье? На – Землю!!! И – с последним, протестующим воплем сдавленным! Призрак дезориентированной Ферры… Канул! Во тьму раскрывшуюся.* * *
Мужчины Лексса, коротали время. В джентльменском клубе… На его – мостике. Когда две леди, бодро примаршировали! Из криокамеры. – Ксев!!! – ахнул Стенли, героиню увидав почившую. – Быть не может! Глазам не верю… Это реально? Ты! Но как, откуда! – Молча, Стенли! И раком. С Ноя, – раба любви небрежно бросила. Все еще на взводе, от штучек Ферровских. – Так ты что… И вправду? Туда свалила! – опешил Твидл. – А мы тут! Все рыдаем, страдаем, думаем… Ферра вон, окончательно с ума съехала? А она – просто прогуляться! Туда, решила! Нет, только посмотрите на нее? Снова! Переоделась, и подстриглась… Ксев, что ж ты там еще? Делала! – РОЖАЛАСЬ! Там я, – отрубила возрожденная, гневным ящером. Мордашка острая! Зубастая, что показалась из обмотанного яйца… В руках у Ксев – слова те подтвердила, недовольным свистящим кряканьем. Немного пометалась! И обратно в свою колыбель спряталась. – Рожала?! Ну да, да, это конечно… Это без свидетелей! Оно нужно, – враз ошалело, оглушенный закивал кэп. Со страхом уважительным! Косясь – на этот дивно оживший, сверток. – А это у тебя кто? Народился… Девочка – или мальчик? – Два и в одном! Хэд-энд-Шолдерс! – огрызнулась рекламой, мать. – О, близняшки! Симпатяшки, – с одобрением, закивал Стен. – Нет, он один! Сынок. Подвижный он, живой очень, – с польщенной неохотой, равновесие стала обретать Ксев. – А вот у нас с Феррой. Девочка! Наверняка будет, – тепло с ней поделился. Достижением и личным, Кай. Зэв, все то время – благостно притихнув, на него пялившаяся… Покуда не встревая, в встречу однополчан. Чуток пришла в себя? И посчитала – пришло время, и самой. Выступить! – Кай! Будет, – она сообщила ему сердечно. – Все будет! Только… У нас! С тобой. Я не Ферра, она ушла… Я – вернулась! К тебе! Навек… Я Зэв! Я вновь с тобой, Кай… На лице Кая, так и замерло. Выражение! В наличии бывшее. На предшествующий, момент? Уютного и долгожданного… Карманного его счастья. А в глазах – снова проявлялась, неумолимо. Привычная, многострадальная… Тьма. Тоски. – Вот те на… Поздравляю, Кай? Прогрессирует, – тупо на нее уставясь, бормотнул Стен. – Ферра, ты уж как-то… Определись! На Луне – ты что кричала? Я – не она! Не комплексуй, ежу понятно. Он – тебя! Любит! – Твидл, ты придурок! Незрячий старый, – хохотнула Зэв нервно. – Она – ушла! Домой. Давно должна была, это сделать… Я – возвратилась! Оберон нас поменял, сущностями… Теперь могу быть с вами! Остаться – здесь! Я, Зэв!!! Кай, ты же видишь? Что это я? И я люблю тебя! Так долго… Как же долго! Я шла к тебе… Вынужденно, Кай нарушил. Свое безмолвие. – Конечно! Зэв, – проговорил он очень мягко, деланно беззаботно. – Разумеется! Со мной – ты. И наша дочь. И тебя люблю я! Одну тебя. Пойдем же? Это был друг к другу, столь долгий путь. Лучше бы нам… Всем теперь? Слегка отдохнуть… Он не поверил, затопило душу Зэв горечью. – Кай! Ты меня не слышишь? Ты не понимаешь?! Это я! ЗЭВ, – схватившись за него отчаянно, она выкрикнула. – Всмотритесь! И поверьте! Хоть на мгновенье? И вы – УВИДИТЕ! Как есть все! Истинную – МЕНЯ! Ксев, ну скажи им?! Кто я! – Да Зэв она, – от спора без внимания отмахнулась Ксев, как раз занявшаяся потомком. Пытаясь укачать – довольно громко хныкать начавший, кокон. – Зэв, Зэв, всегда и только… Одна лишь Зэв. Оберон, обмены разумов, и все прочее… Только успокойтесь уже, пожалуйста! Не орите так, ребеночек же волнуется… Сквиша, Сквиша? Маленький, гули-гуль! Судя по покорной, лишь усугубившейся безысходности. Что старался очень мастерски скрывать Кай… Эти вот, свидетеля показания? Выданные Ксев так убедительно. С огромным – энтузиазмом! Повлияли мало. На его убежденность. И на пользу делу – нет, не пошли. Стиснув руки, Зэв впилась вновь. Взором пылким, мольбы полным! В свою любовь. Чтобы всей своею силою воли – переубедить, вынудить… Через пелену проклятых этих, и чуждых черт! Прочесть – ее память, чувства? Наконец прозреть! И ее признать. Он же знает, любит, помнит… Не сможет, попросту! Сердца зов проигнорировать… Не узнать! Сквиш снова вылез, в люди. Затряс хохолочком белым, над краем кокона! И зашелся верещанием. Жалобным и надсадным. Нарушая концентрацию любую экстрасенсорную…. Создавая для нее! Условия – невозможные. – ЗАТКНИ! Сейчас же, твою мать?! Своего – ребенка!!! – головою дернув, взревела Зэв. – Почему его Лайекка, в колыбели… Не придушила! Взревела, импульсивно. Грубо… В лучших традициях! Ферры, подсказало еще более окаменевшее – лицо Кая. – ОН УСТАЛ! Спать хочет! А ты, дура – его пугаешь! Ты сегодня, ты достала? Задрала! Всех!!! – завопила Ксев ответно, не сдержав чувств. – А ну живо – закрылись, ОБЕ! – всех безумнее, рявкнул робот. – Как вы смеете, беспокоить?! Капитана! Повышать свой мерзкий голос, при моем Твидди! Кай, как вышло? Что ты себе… Одних – ебанутых! В космосе, подбираешь? Ксев – возвысила прощально, разъяренно. Свой голос! Визгом. И яйцо к себе притиснув, понеслась прочь. – Как же здорово. Когда все вместе мы… Как и встарь? Тут стоим! Ругаемся, – попытку сделал. Вымученной фразой, чужой истории… Героично ситуацию разрулить, Кай. – Во как! Круто. Все как раньше… Без перемен, – большой палец, со значительным сомнением. Показал Стен. Зэв, с подъемом! Ухватилась. За слово нужное. – Да! Она переменилась… Но все же, прежняя! Хотя вам известно, что взорвалась. И умерла! Но вот – здравствуйте, вернулась? И снова здесь! – с обличением ткнула, в сторону удалившейся. – Почему такое, совершенно… Не удивляет? Почему – должна доказывать! Что-то. Я! – Потому что – и кошмарную эту стрижку? Цвета тыквы бешеной! Уже – повидали, – сообщил язвительно причину ей, 790. – Проблядушка просто возвратилась назад, к истокам! Как бы так сказать… Ой, лопну счас от смеха. Ха-ха – в невинность! У нас, женщин… Перемены образа, дело плевое. Вот ты тоже – ведь куда лохматее была, утром? Тебе, Ферра. Верим – без доказательств! Памятуем, про всегдашний твой сдвиг. По фазе… Твои наркоманские приходы, такая ржака! – Я могу вам с легкостью, прояснить! Вопрос изменения… Образа, – поспешно-примирительно, вставил Кай. – Появление ребенка, обычно вносит. Некоторые коррективы. В внешний вид матери. И длина волос… Становится весьма значимой. Проще говоря, немного неудобна! При хватательной активности, у младенца… – А чем? Он ее хватает. У него же вроде, рук… Нет? Экое бревно… С зубами, – вздрогнул легонько Твидл. – А… Ну да. Как раз и ими! Чего я спрашиваю. – Именно, – кивнул Кай с одобрением, своему слушателю. – Пастью! Получается совсем не хуже, чем было б пальчиками. Я еще по первой детке-ящерице, запомнил. Вполне мог лишиться я не только мозга… Но сперва – скальпа. Ксев и Ферра… Ксев – и Зэв! Довольно разумно, сделали. Что подстриглись! И, пожалуй… Мне тоже. Стоит. К появлению, нашей малышки собственной… – Кай… Подстричься?! Ведь ты же шутишь, – простонала Зэв. Заранее в тихом ужасе, от намерения. – Точно, точно. Даже не мысли, Кай! – хохотом зашелся и 790. – Не бери пример, со всяких гибридов? Нациков! Твой ребенок, в жизни увидеть должен. Хотя б одного – нормального! Из вымерших Бруннен-Джи… Кай не слушал комментариев из зала, увлекшись лекцией. О пресветлом будущем! Семейном своем, планировании. О том, что его ребенок! Должен получить, в жизни. Выходило – вполне естественно? Ничуть не натужно, он мог гордиться. – … так что нам определенно стоит, заложить дом! На планете – с должной степенью озеленения… Приятным климатом, – увлеченно продолжал он размышление, о прекрасном. – Рядышком – с хорошей школой. Идеален был бы также, и водоем… – Господи, – бессильно шепнула Зэв. – Она ж говорила… Я – не поверила! От него живого – можно. С ума сойти! Он ведь абсолютно… Абсолютно – серьезен? Деятель! Бывший – равнодушный киллер. Неудержимый! Кто ему, все эти идиотские книжонки? Читать давал! Вот что стало бы. Останься с ней тогда, на Дангоне… Сублимация сплошная. Любви отсутствия… Он не бросит это. К отступлению, не приспособлен… – Ага, наш неудержимый! Поимел теперь? Проект новый. Ферма! Юных брунненджийцев, – согласилась с тем злорадно, голова робота. – Между прочим… А кто это? Та загадочная – она! Энергичный наш мертвец бывший… И еще кого? За жизнь недолгую, успел чпокнуть? – Только Ферру! Ее одну, – огрызнулась в мучениях Зэв. – Враз пресытилась, заботой! За одно утро… – О да. Враз, до раздвоения личности! Взяла – спятила. Ну так и не терпи, милая? Принеси идеалиста… На алтарь! Ящерам? Скорми – Ксев сынуле, – деловито предложение, выдал робот. – Будете… Две – Черные вдовицы! Слабо, психованная? Ой, ну ладно. Позабудь и не бери в голову. Вы ж тогда, на Стенли моего накинетесь! Нафиг нужно. – Сквиш. Ест. Травку!!! Кай? ЗА МНОЮ! Я докажу, – процедила Зэв, и повлеклась с мостика. Как умела, быстро… С новым весом, фигурой новой. Колесом, само собою – нет, не катаясь. Ей нужны были свидетели! Из криокамеры. Нужны, срочно… – Травку? Вот ведь как… Позитивно, – чуть повеселев, задумчиво сказал Стен. – Я пойду разведаю! Каким макаром, такое вышло? Как же… Люди оживают! После взрывов. Вдруг, будет нужно… – Нет-нет-нет! Не нужно! Я не дам тебе – погибнуть! Моя любовь! Сам открою тебе, море позитива… Взорву – всей своей страстью! Только не ходи? К ней! – моментом взвился. Недобро заподозрив в его интересе что другое, и 790. – Явлю я, новое измерение! Чувств своих к тебе… Поистине, чудес истинных! Открою все Вселенной тайны – да-да, Вселенной! Я ведь совсем не пошлый, мой любимый? Весьма – начитанный! Вот например. С тобой мы вскоре пролетать станем… Как раз отличную систему? Для любования! В ней ожидается, безумно романтическое – затмение! И на том фоне… Разольется ария? Серенада! Моей души. Ой влюбился, уля-ля… В капитана! Лексса-корабля… – А капитан – тебя не спросит! Чем заниматься. И вижу, снова? О себе… Болтаешь невоздержано? В мужском! Роде, – не упустил его фатальную промашку, с угрозой Твидл. – Упс. Извините, Ваше Благородие! – взмолилась голова робота. – Каюсь, грешна я… Оговоркой этой? Сподвигла – песенка! Ага, земная! Как-то слово, из ней не выкинулось. Вы запретили… Воспевание! В поэмах, собственных? Вот я страдаю, чем попало… И плагиаторствую! – Нелепец серый. Ты столь жалок! В своих потугах, – сказал чванливо Стенли. В самой лучшей манере! Мантрида. – И все вы, жалки! Моего внимания – недостойны. Ладно, дозволю! Исполняй… Одну мне. Песню. А потом – вырубишься!* * *
– Кай, помоги мне? Срочно нужно! От него – избавиться! Совсем, понял? – прослушав арию, озабоченно влетел кэп Лексса. В обиталище недавнее, мертвецов… С башкой – по завершению выступлений, слава ящерам! Все же вырубившейся. – А то вновь, все начнется! Пир маньяка… По трупам шествие. Кай! Ты меня услышал? А ты где, Кай? Убийцы не было. И ни единой живой души, среди завалов – чуть разобранных… Не маячило. Зато нашел он, нечто новое? Фиалкой косметической, вдруг запахшее! Сиренью символов немаленьких – начертанное… На гробике. – Эфо кто еще взял? Намалевал, – немного удивился Стенли, пожирая галеты найденные. Подошел ближе, присмотрелся? Бдительным управдомом. – О, и внутри… Кто спрятался? Да ни хрена ж себе. Банни?! А что же с шейкой… Твоей стало? Это чокер? Полоса странная… – БАННИ?! Прочь, прочь! Шлюха! Сдохнешь! Убью тебя! – издал вопль 790, тут же воскресая на имя кодовое. – Завали ты! Она – уже, – в сердцах стукнул. Дезориентированный Твидл, им – в криопод. Понимая, что обрадовался… Он зря. И выбирать меж Ксев и Банни, для утех любимых! Нет, не придется. Робот крякнул, скрипнул… Окончательно – погас. Глазками. – Здесь стой! Ничего не трогай. За ней! Следи, – сварливо приказал кэп, свихнутому миньону. – А я все ж выясню! Какого – Принца… Тут творится. Здесь происходит! Все выяснять, про эти смерти-воскрешения? Разумеется, пошел Стен. Куда и собирался раньше! К молодой – матери. А спустя четверть часа – сумбурных баек. Во исполнении эмоциональном, дорогой Ксев… Он уяснил одно. Нет Принца, к счастью! Больше. Но к несчастью, все же есть… Эльф? Все тот же! Весьма мало – ему приятный. – Так тебя… Все же вынудили! Ты – вышла. За того старикана мерзкого! Вот же мрак, – с угрюмым к ней сочувствием, бормотнул Стенли. – Но лишь для вида! Обошлись мы без ложа брачного, – довольно радостно, утешила его Ксев. – Ему одна прописка, была нужна. Чтоб в этом мире, за кого-нибудь… Зацепиться! Он даже и на Ферре. Был готовым, тогда жениться… Тот брак фиктивен! Сердце и тело, и душа мои… Свободны они! По-прежнему. – Да-а? – загорелся Стенли. – Ксев, как я счастлив! Это же – мега-круто! – Я ведь так ждал… Тебя тогда, на Лекссе? Искал напрасно… Не мог поверить. Что все кончено, тебя – нет! Зачем мне, думал я. Лететь куда-то… Так бесполезно! На корабле огромном… Тут ходить, дышать, есть? Все это – в одиночку. И без тебя! – Ну, Стен… Ну разве! В одиночку, – под напором, смутилась Ксев. – Они, бруннийцы… Разве понимают? Да разве люди! Скажу я честно. Как отрезанный – стали ломоть, – трагично отмахнулся от былого друга с его бабой, небрежный Твидл. – Но мы-то, вместе были! Не разлучаясь. Мы с тобой – давно уже… Одно, целое! – Так и я тоже. Не особо человек, помнишь? И сын мой, – с укоризной сказала Ксев. Вторично объясняя про Зэв… Первичную! Сейчас – особо не имея желания, париться. – У тебя сын – шикарный! И твой род не угаснет… За тебя я бесконечно рад, знай! – не сбился Стенли, с своего курса. С воодушевлением… Даже осторожно! Яйцо – погладив. – Надо же! Тебе вроде… Никогда не нравились, прежде? Ящеры, – искренне удивилась матриарх рода. – Да почему же, – ответно усмехнулся кэп, уверенно придвигаясь. – Одна такая вот… Бронированная милашка? По нраву мне! И уж бог знает. Сколько тысченок лет! – Все балагуришь! А ведь я же серьезно, Стен… – вздохнула Ксев. О трудной доле, брошенки и с прицепом… Всем своим словам вопреки – поневоле, порой задумываясь. Царь все же был довольно убедителен! В отвращении. И ее невостребованность в браке, довольно мучила. – Я тоже, – очень твердо заявил Стен. – И между прочим, Сквиша. Я еще тогда оценил! Очень храбрый, и полезный? Паренек был. Сколько мозгов он повыел, проклятой Тени… Да всем Предкам ее! А вот на мои – ни разу даже. Не покушался! Ну а твое… Потомство. Мало что, оно такое маленькое и милое? Ажно до невозможности. Так мне сказали – травоядное! Сено жрет. Как можно, вправду… Не любить – этакое? – Ох, Стенли! – с полными слез глазами, его обняла ящер. Бросив, все-все сомнения. – А уж особенно… Раз у него такая мама! Мия. Ох, и красивая! – от удовольствия млея. Совершенно безнаказанными поглаживаниями… Ее лаская, жарко зашептал Твидл. – Послушай! Происходит что-то… Очень и очень? Странное, – вдруг отстранилась… С широко распахнутыми глазами! На предприимчивого капитана, взглянула Ксев. – Ты меня обнимаешь! А я совсем… Совсем! Не чувствую? Того… Что раньше было! На тебя – не реагирую! Представь, Стен? – Правда? – враз вытянулось лицо Стенли. В предвкушениях лучших, опять обломанного. – Ну, может… Ты же родила недавно! Мысли – только о ребенке. И все такое… Но все вернется, уверяю! Скоро! Везде чувствительность. Немного только, организм привыкнет? И перестроится, – с надеждою забормотал он. – Нет, ты не понял! – все оправдания, страстно перебила раба любви. – Я… Отвращения, не ощущаю! Отрицания тебя – нет! Как раньше, помнишь? Было у нас – всегда! – Да ладно. Ух ты, – сиплым голосом, сказал Стен. – И я… Сама не верю! Но совсем – не хочу? Чтобы оно… Вернулось! – проникновенно, еле слышно – призналась Ксев. – Так это… Лайекка? Тебя сумела, и перестроила?! Вот это… Мне подарок! Спасибо, Лайекка! – завопил Стенли, в озарении. О причине такого чуда. – Или я – наконец убедилась… Что я! Не Зэв, – шепнула Ксев. – И у меня, своя жизнь? Может быть! Другая… Без оглядки, на былое! Ты понимаешь? – Гип-гип, ура! Лайекка, моя ты лапочка! Лайекка, я так сильно… ТЕБЯ – ЛЮБЛЮ! – подбрасывая в воздух шапку, Твидл орал самозабвенно. Ее не слушая. – А… Ну-ну. ЛЮБИ! Её. Люби, – отвернувшись, процедила в разочаровании им свежем – ящерка. Стенли Твидл, шестым чувством. Уловил… Ревность? Это привело его в восторг вторично – уже, полнейший. Не думал даже сам…Что здесь возможен по силе! Больший. Ну а подъема сил – хватило. Чтобы, забыв про возраст, обхватить Ксев! Закружить, и в воздухе? А после – в счастливом танце. Больше мартышек пляске… Чем бруннийском вальсе? Ну и пускай! И вновь – не обращаясь уж к спине занывшей, продолжить… Нагнетать зной. В речах своих! Так романтично завлекая девушку… На свидание. Что с ним не станут – прямо здесь, сейчас и при своем ребенке… Предполагал. Да и не гнал коней особо, ведь самому! Сперва немного подготовиться. К подобной невозможной удаче, нужно? Все ж спину выправить, и запастись у мертвеца ученого… Чем – взбодряющим! Кай свой прошел секс-марафон… Теперь и капитану, в том помочь стоит? А заодно, и сплавить… На присмотр! Мелкого ящеренка. Он так уж разглагольствовал. О будущем родительстве… Пусть – готовится! Построив планы, Твидл – не отвлекался отнюдь. От Ксев! Ту завлекая. Ведь иначе… Не имело смысла, все остальное. – … и вот, тогда! Взойдет та-акая, малыш? Луна! – в том соблазнении, красотой небесных тел… он искушал жадно. – В системе этой. Самая прекрасная! Из восьми. И чегой-то с ней такое еще, прикольное… Вроде бы затмения, да! Короною. Ожидается. Робот сказал, как раз мы мимо – пролетать будем… Я его в спячку сплавил! Мол, и нечего. На муть пялиться… А тебя – ПРИГЛАШАЮ! Я на эксклюзивный просмотр, Ксев? Помигай тихонько мне… Пойдем – встречаться, при луне! Пойдем шататься… На-а – Луне?! – с игривым вдохновением, провыл он. – Ой! Даже и не знаю, – с удовольствием вступив в игру, притворно удивилась тексту раба любви. – А что мы будем… Делать там с тобой, Стен? – Ну, я бы сделал… – жарко задышал Стен, – Вот когда свет потухнет? Я бы сделал с тобой – такое! Как в песне, вот что! Астероид обли… Обли-зал бы! Расстегнувши, твой… Тугой – скафандр! – Ой, я не знаю… Ну а вдруг мамуля? Меня не пустит, – хихикнув, отыграла Ксев невинную недотрогу. – Это Лайекка? – хмыкнул Твидл уверенно. – Не вопрос! У капитана Стена, всегда все схвачено. Твоя мамка – от меня издавна! Без ума. Без всего своего растительного, ума… – Или папочка! Вдруг против будет… Ну, Оберон, – с неумолимостью все продолжала, кокетство Ксев. – Стен, ты ведь слышал? Я тут замуж успела выскочить. Вдруг муж вернется… Ревновать станет? – Ха. Да скорей уж… Меня! К тебе. Ведь и твой мягкий папочка… Он от меня – тоже, – с намного меньшей радостью, ей проворчал Стенли. – Так может, нам всем… На троих – и сообразить?! – с шутливым пылом, предложила чудный выход ему прелестница. – Согласен. Коли хочешь… Разок – готов! На эту жертву. Только для тебя, Ксев! – слегка подумав, все же гордо рубанул Стен. – Но только – чур! Ты в этом сэндвиче… Всегда – меж нами! Посередке, поняла? Будешь, – сейчас же строго, обозначил основной закон ей! Для групповухи. – Ох, и какой же ты… Вдруг оказался. У нас! Придумщик? Старый развратник, Твидл! – в восторге от такой раскрепощенности, в губы чмокнула. А затем, интенсивно ему заподмигивала! Раба. Твидл не обиделся, на термин. Понятно, старый… Всенепременно, означало на деле. Опытный!* * *
– Оу, оу… О-берон? Лайекка! Оберон, Лайекка! – к тем суррогатным – но практически Ксев родителям… В это же время, полностью напрасно. Взывала Зэв. – Я боюсь… Что их тут, попросту. Уже нет, – когда Лексс обошли три раза, и она упорно навострилась идти в четвертый… Предельно осторожно, попытался донести Кай. – И – НЕ БЫЛО? Ты это! Хотел сказать?! – неукротимо напустилась на него Зэв. – Хочу сказать. Что я согласен! С подобной странностью. Ведь они оба – Оберон, Лайекка… Питали к Стену, интерес. Сильный. Но все ж не вышли? На контакт. С ним, – завуалированно точку зрения, разъяснил Кай. – А мы, к тому же. Остаемся в самом темном секторе Темной Зоны. И вокруг – лишь полностью разоренные… Ее дикими сородичами, планеты. Я предполагаю, Лайекка – вряд ли. Просто так ушла от капитана. И с корабля! Что способен в перспективе, доставить к пище… – Когда б, до смерти… Ее что-то? Не напугало! – вдруг страхи той воочию, Зэв припомнила. – И даже этот гомосек павлинистый, поджал хвост… Ферра! И ее очередные. Бонусные – способности? Но ее нет больше! Нет вживых, и нету здесь! Ведь она… Ушла? Кай промолчал. Страдальчески. Оставив только в мыслях своих, невысказанное. «Ферра… Бедная моя, бедная. Иногда, ты начинаешь! Очень пугать. Меня.» – Мы одни с тобой… И никто, не видит нас. Мы сродни душой, но никто – не верит в нас! Мечемся от стенки к полу, прячемся от глаз с укором… Наблюдаем теней стаю. Убегая, улетаем… Задержалась, эта пауза! Нас мучает – кусается, – лихорадочно забормотала Зэв. Все не то! Те пустые слова, ненужные… В голове чужой! Ища в растерянности, ответ. – Кай, отлично. И без них всех… Я смогу! И докажу тебе! Я не она, я вновь твоя! Зэв, – все ж за хвост внезапно, уловив мысль… Все отринула, ему скомандовала упрямо. – Спроси! Меня. О чем угодно! Про нас. С тобой! О том, что было давно… Тогда! Когда бежали с Кластера… Когда все только начиналось, мы были – вместе! – Любовь моя, – очень устало, обошелся без имен Кай. – Я прошу… Не надо. Ничего спрашивать. Отвечать. Я верю тебе. И так… – СПРОСИ! – громыхнула Зэв. – Сейчас же. Требую! Мне надоела? Эта ложь, Кай! – Бесполезно. Наши памяти, едины были… И в том нет! Смысла, – ей подчиняясь… Правду чистую и горькую, изрек Кай. – Ты всего лишь, отплатить сможешь. По заслугам… Той же монетой. Мне! И она увидела. В его взгляде? Все, как есть! Всю бесконечность, сострадания и раскаяния… Всю самоотверженную. Жалость! В его глазах. Все – что было когда, у Ферры… Все! На что она, отныне… Могла. Рассчитывать.